Философия. Социальная философия

Кандидат философских наук Бондаренко Ю.Я

Костанайский государственный университет им. А. Байтурсынова, Казахстан

Использование потенциала вузов в укреплении толерантности и межконфессионального мира и согласия

Современный казахстанский вуз в идеале должен являться научно-исследовательским и педагогическим центром. Но не только. Де факто вузы являются еще и культурно-просветительскими центрами определенных областей, регионов и всего Казахстана.

Каковы же возможности и каковы задачи использования их потенциала в деле укрепления толерантности и межконфессионального мира и согласия?

Представляется, что задачи эти включают, прежде всего, четыре составляющих.

Первое: определение стратегии работы в обозначенном направлении и теоретическое осмысление целого ряда практически значимых проблем.

Второе, посильное участие в конкретных исследованиях и мониторинге ситуации в том или ином регионе, в студенческой среде и т.д.

Третье: организационная работа, включающая создание диалоговых площадок и т.д.

Четвертое: учебная и просветительски-пропагандистская деятельность, как в рамках конкретного учебного заведения, так и за его пределами.

Пятое: методическая деятельность, неразрывно связанная со всем, обозначенным выше.

Уже определение стратегических задач и их уточнение в связи с логикой развития самих социо-культурных реалий является делом первостепенной важности.

Остановимся лишь на нескольких моментах. Один из них – определение взаимосвязи идей толерантности, межконфессионального мира и согласия с широким кругом разнообразных видов человеческой деятельности и в связи с этим размышления о самой сути и потенциале этих идей в наших конкретных условиях.

Размышляя над этим, хотелось бы, чтобы не повторяться, обратить внимание лишь на несколько моментов. Во-первых, на необходимость гибкости в работе, на то, что толерантность, о которой мы столько говорим и пишем, в идеале должна быть не этикеткой, не лозунгом, не приедающимся заголовком статей, а сердцевиной отношений, являться нам в самой манере, самом духе подхода к решению тех или иных проблем. В противном случае, как в определенной мере показал еще советский опыт, чересчур назойливая пропаганда может дать обратный эффект. Иными словами, как давно известно на Востоке, надо не кричать беспрестанно: «Халва! Халва!» (от чего во рту слаще не станет), а на практике делать все, чтобы наш общий достархан стал богаче и разнообразнее.

Во вторых, и это принципиально важно, уместно задуматься и над границами толерантности или того, что мы обозначаем этим словом. Должна ли толерантность означать всеядность, что на практике позволяет следовать правилу: «И Богу свечка, и черту кочерга»?

Особенно остро этот вопрос встает в условиях глобализации и на практике ведет к целой грозди очень непростых вопросов, связанных с тем, как конкретно относиться к тем или иным проявлениям моды, чужеземным веяниям, особенно если они активно и целенаправленно навязываются извне? С одной стороны – это полемика, развернувшаяся вокруг сфер применения тех или иных атрибутов религиозности, в частности, одежды, в светской стране и. прежде всего, в ее учебных заведениях; с другой – громкие требования поборников либерализма ряда стран допустить гей-парады в таких странах, как Россия и др.

Все это логично наталкивает на последующие вопросы: а чему должно служить то, что стараются отнести к такого рода толерантности: просто так называемой свободе самовыражения или укреплению того самого мира и согласия в определенной стране, регионе?

Ответ напрашивается сам собой и зависит от учета местных традиций и социокультурных реалий, которые создаются на протяжении истории. Конечно, и они изменчивы, и порой стремительно. Но сама история разнообразных сочетаний их изменчивости и устойчивости в самых странах мира многократно свидетельствует, что идеалы свободы самовыражения и крайнего либерализма должны быть подчинены задачам сохранения устойчивости, иначе могут искусственно провоцироваться столкновения, а то и кровопролитие.

Толерантность, рассматриваемая в таком ключе, означает, что мы вправе спокойно относиться к гей-парадам Голландии или тем или иным формам выражения собственных взглядов в отношении религии и религиозных ценностей, но это не означает, что сами эти взгляды и так называемые либеральные либо, напротив, «фундаменталистские» системы ценностей, форм поведения должны быть автоматически приняты повсеместно. В конце-концов, не выходят же в Казахстане и России на улицы с требованиями отменить гей-парады в Голландии либо хиджабы и т.п., там, где это стало частью образа жизни. Так почему же кто-то извне должен что-то навязывать нам?

Подлинная толерантность означает гибкость и взвешенность при принятии всего того, что не является органичным и исторически обусловленной для той или иной конкретной культуры. Конечно, и здесь, как уже было сказано, наблюдаются изменения. Те же джинсы, к примеру, становятся сегодня универсальной формой одежды. Но при этом, и тут следует повториться, не должно быть навязывания и оглядки на то, что скажет какая-нибудь «княгиня Марья Алексеевна» из зарубежья, позиционирующая себя, как поборница толерантности без границ.

Еще сложнее обстоит дело, когда мы касаемся сложнейшего клубка проблем взаимоотношений науки и религии, науки и мистики. Здесь благие рассуждения типа того, что «наука и религия не только не противостоят друг другу, но и значительно расширяют горизонты нашего познания мира» сами по себе мало что значат, потому, что сразу встает частокол вопросов: какая наука? какая религия? в чем конкретно они противостоят или не противостоят друг другу? И, насколько, например, соответствует или не соответствует духу укоренившихся у нас мировых религий бесконечная пропаганда поп-мистики в СМИ и т.д.? Должны ли мы толерантно принимать колдунов, «пророков» и духовных «вождей», типа Грабового, только потому. что они тоже используют слова «наука», «религия» и т.п.?

Как видим, толерантность совсем не сводится к безусловному приятию всяческого «разнообразия». Но как тогда быть?

И вот тут-то мы подходим к одному принципиально важному моменту. К тому, что толерантность, по своей сути зарождалась, как нечто … пассивное, как отказ от совершения насилия и, вообще, действий, которые могут принести ущерб иному, непохожему на нас. В Европе, пострадавшей от религиозных войн и столкновений последователей различных конфессий, высекших, в конечном счете, и пламя атеизма, такой отказ исторически вполне понятен. Не видеть смертельного врага в том, кто крестится иначе или не крестится вообще – уже колоссальный шаг вперед. Но этого мало. Особенно сегодня. Сегодня толерантность становится практически особенно значимой, когда она перерастает во взаимодействие.

Учиться взаимодействовать и при различии убеждений, вкусов, обычаев, учиться совершать общие дела – вот одна из важнейших наших задач. И такого рода опыт у человечества накапливался на протяжении тысячелетий, причем задолго до появления самого понятия «толерантности». Один из самых показательных примеров такого рода в минувшем столетии – это совместная борьба с нацизмом представителей принципиально разных идеологических и социально-политических систем. Автору этих строк доводилось работать в московских библиотеках с англоязычными изданиями времен Второй мировой войны. Там можно было встретить самые едкие карикатуры Сталина. Но это, как и многое иное, не могло помешать совместным действиям в борьбе с общим злом.

Тем более такие совместные действия возможны и сейчас, как между представителями различных конфессий, так и светских структур, включая и государственные. И такой опыт имеется. Например, только в КГУ им.А.Байтурсынова при поддержке областной администрации не раз производились самые различные встречи такого рода. Вопросы нравственного воспитания, борьбы с наркоманией, пагубными для здоровья индивидов и опасными для общества привычками и увлечениями – это та обширная сфера, где возможно и уже осуществляется взаимодействие, как представителей самых различных конфессий, так и людей сугубо светских.

Важную роль в грамотном и практически значимом развертывании такого рода взаимодействия может сыграть введение религиоведческих и культурологических дисциплин в учебные программы вузов. Здесь следует заметить, что работа в этом направлении активно ведется и в КГУ, где, помимо прочего, по инициативе ректората создан и «Центр религиозных исследований», а преподаватели целого ряда кафедр ведут активную воспитательно-просветительскую работу не только в вузе, но и за его пределами.

Однако в целом потенциал казахстанских вузов далеко не исчерпан. Представляется, что сегодня необходимо активнее возрождать и разнообразить научно-популярную работу, смелее выходить на телевидение и в Интернет. В этом плане, с одной стороны, была бы уместна работа по дальнейшему совершенствованию электронного банка данных, своего рода электронной энциклопедии, касающейся сферы культуры и религии, с другой специальные интерактивные программы по культуре, которые, как и многие иные, велись бы местными телекомпаниями. Элементы такого опыта тоже есть. Важно только, чтобы религиозная проблематика здесь не выпячивалась, а органично вплеталась в ткань других проблем. Например, во время ток-шоу и бесед о борьбе с теми или иными социальными пороками совершенно уместно (как это многократно делалось) приглашать и представителей тех или иных конфессий и, что, очень важно, приглашать самих телезрителей к со-размышлениям, полемике, а порой и к самостоятельным поискам информации, которая обогатила бы их лично.

Вполне понятно, что в Интернете и сегодня безбрежные потоки информации или того, что информацию имитирует. Но потому-то и следует акцентировать внимание на вызывающих доверие материалах, не говоря уже о том, что локальные грани культуры могут появиться в целостных блоках только. если над этим целенаправленно работать.

Значимой представляется и координация действий в сфере методики и подготовки собственно методических изданий, которые бы, как показывает опыт нашего университета, могли бы давать не только богатый и увлекательный материал, но и демонстрировать многообразные формы его использования, включая, прежде всего, и те, которые направлены на активизацию студенческой аудитории, зрителей и слушателей.

Здесь есть, над чем всем нам совместно работать, что искать и чего добиваться.