К проблеме государственного управления

как социально-политического феномена

Тулеубеков Асыл Серикович

к.филос.н., ст. преподаватель

КазУМОиМЯ им.Абылай хана

Еще в 1929 году основатель международной корпорации Panasonic Коноскэ Мацусита определял в качестве основного положения корпорации принцип производственно-управленческой ответственности, который в целом служит фундаментальным импульсом в развитии и процветании общества, тем самым повышая уровень жизни людей во всем мире. Хотя данный принцип провозглашен представителем одной из транснациональных компаний, его смысл непосредственно выражает действительный необходимый статус отношений между людьми, включенных в процесс рационального конструирования социально-экономических взаимоотношений. С давних времен, когда человечество на мировоззренческом уровне стало осознавать то, каким образом должны выстраиваться подлинные межличностные отношения, касающиеся рационального ведения хозяйства, кардинальным образом встал вопрос не только о возникновении всеобщего принципа таких отношений, но и способа, каким этот принцип должен быть внедрен в социальное пространство и каким образом сохранить его действенность в условиях социальных сдвигов и потрясений. В этом отношении мог помочь мировоззренческий уровень анализа сущности управления социальной действительности, и характера межличностных связей на уровне универсальной этики.

Вся трудность проблемы управления, особенно государственного, заключается в изначальном ее рассмотрении через бинарную систему социальных связей. Социальный характер управления заключает в себе сущностное противоречие между внутренним субъективным началом в человеке и внешним интерсубъективным характером существования социальной реальности в сознании человека, понимаемого в данном случае в качестве субъекта экономических, политических, культурных и других отношений. К тому же философия государственного управления напрямую направляет нас к сущностному пониманию того, что мы трактуем под социально-политической организацией, то есть к государству. Таким образом, проблема государственного управления выделяет как минимум два проблемных пространства: система «субъективного-социального» в общественной реальности и государство, как феномен социально-индивидуального бытия человека.

Если первое проблемное пространство способствует осмыслению отношения человека, как носителя установленных мировоззренческих стереотипов, к действительности, которая выступает всеобщей в социальном плане системой условий его существования в рамках социальной нормы, то второе пространство ограничивает экзистенциальное участие человека в материи социальной всеобщности рамками только социально-политических категорий. Но даже при этом суть и смысл государства, как феномена, остаются в идеале перманентными ментальными образованиями, которые должны следовать ходу развития и логике самого общества. Это, в первую очередь, означает, что государство есть явление сложное в своей динамичности.

Само существование государства естественным образом зависит от элементов, которые по своим политическим характеристикам могут не совпадать друг с другом и, более того, выступать по отношению друг к другу антиподами внутри одной большой системы. Как бы мы ни хотели определить сущность государства пределами одной конкретной дефиниции, социально-политическая действительность диктует нам совершенно другие измерения для адекватного понимания роли этого явления в жизни отдельно взятого человека, как субъекта социальных взаимодействий. Причем политический момент в жизни человека нередко выражает ход мировой истории, свидетельством чего являются личности, которые существенным образом повлияли на развитие человечества в целом.

Следует отметить, что потребности человека выступают своего рода движущей силой развития всякой деятельности, в том числе управленческой деятельности. В этом отношении потребности выражают своеобразную связь субъекта с миром условий его существования в организации внешнего характера. Однако, данная связь, в свою очередь предполагает анализ взаимодействия человека с окружающей социально-политической действительностью, где в качестве критериев анализа должны выступать строгие моменты отношения человека к государственной структуре.

Одним из таких критериев является управление. В данном случае мы рассматриваем управление с позиции его субстанциального выражения индивидуальных интересов в различного рода политических и государственных системах. Как пишет Г.В. Пушкарева, «с помощью субстанциального управления достигается целостность политической системы, сохраняется ее качественная специфика, осуществляются ее воспроизводство и развитие» [1]. С другой стороны, само государственное управление предполагает обязательное наличие центра, откуда власть в превращенной форме репрезентируется в массы. А это, само собой, подразумевает развернутую систему репрезентации определенного рода явлений и процессов, которая требует четкого, строгого пути своего движения в адресные сферы.

В связи с этим само управление является известного рода методологическим компонентом реализации наиболее значимых элементов проводимой политики государства, как организованного процесса существования людей в политико-экономических границах их жизнедеятельности. В этом отношении, процесс управления имеет неоднозначный смысл, представляя собой одновременно и механизм самоутверждения государства в общем понимании этого вопроса, и атрибутивный момент флуктуации идеального варианта управления абсолютно во всех сферах государственной вертикали.

Последнее подразумевает то, с чего мы начали рассмотрение проблемы управления как способа взаимодействия человека с социальной действительностью. Само собой, что человек всегда будет отстаивать интересы, касающиеся непосредственно его социального существования. Поэтому некоторый отход от генерального пути, суть которого как раз заключает в себе управление на государственном уровне, имеет самые необходимые предпосылки. Они заключаются в том, что человек, представляя собой качественный элемент социально-политического бытия, является тем самым двигателем в активном процессе видоизменения самого управления, какого бы уровня оно в данном случае не касалось. То же самое касается и ситуации, когда уже само государство выступает таким элементом, который участвует в решении судеб государств и народов на мировом пространстве, где отдельно взятое государство в необходимом порядке использует свой суверенитет в процессе движения политической истории. На этом сложном межгосударственном уровне управление связывается с тонким искусством дипломатии и его смысловые границы размываются политикой совершенно другого характера.

Однако, каким бы образом государственное управление не было осуществлено, априорным будет положение о том, что сам процесс управления содержит в себе изначальное противоречие в том смысле, что позитивное его начало диалектически предполагает обратное. Об этом писал еще Н. Маккиавелли: «Мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел обвести кого нужно вокруг пальца, такие государи, в конечном счете, преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность» [2]. Тем самым знаменитый итальянский политик подчеркивал изначально неоднозначную природу управления во всякой организации людей, особенно в государстве. И здесь огромную роль играет этическая сторона управленческой деятельности, где людям необходимо выстраивать отношения по субъект-субъектной парадигме, что, в свою очередь, предполагает рассмотрение каждого человека в качестве высшей цели, но ни в коем случае не средства достижения собственных целей.

Подводя итог, отметим, что феномен управления имеет характер строгой в культурном плане представленности по отношению к определенному сообществу, где данное управление осуществляется. Этот момент еще более усложняет проблему управления, как технологии сосуществования людей, связанных друг с другом субъективными, индивидуальными потребностями и внешними общественными интересами.

1. Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. – М.: Дело, 2002. – С.14

2. Маккиавелли Н. Избранные сочинения. – М., 1982. – С.351.