К.ю.н., доцент Никонович С.Л.,

Липецкий институт права и экономики (Россия)

Участие НКВД СССР в ликвидации польского военного и политического подполья

Военные части НКВД, вводились на все освобожденные от гитлеровских войск территории Европы. В их задачи входил осмотр улиц, их расчистка, уборка трупов, обустройство фильтрационных лагерей для военнопленных и интернированных, их конвоирование и т.п. В соответствии с характером задач эти части наполовину формировались из призывников, ограниченно годных к военной службе. Другие структуры НКВД – оперативные группы, отряды особого назначения, подразделения «Смерш» (смерть шпионам), созданного внутри наркомата и отдельного от управления контрразведки НКО СССР – выполняли специфические задачи, в том числе и политические задания. Они участвовали в задержании, разоружении и, нередко, уничтожении вооруженных формирований, оказывавших сопротивление Красной Армии, или дестабилизировавших ее тыл. Специальные части НКВД СССР, вступившие на польскую землю вместе с регулярными частями Красной Армии, сыграли решающую роль в подавлении польского подполья и уничтожении правительства в Польше.

Летом 1944 года в политике эмигрантского правительства обозначился акцент на использование вооруженных сил польского «подпольного правительства» в качестве барьера на пути установления советского контроля над Польшей. Эти вооруженные формирования дестабилизировали ситуацию в тылу Красной Армии и вызывали ответные жесткие меры со стороны советского командования. Военно-оперативная обстановка находилась под особым контролем Государственного комитета обороны, возглавляемого И.В. Сталиным. Так, 16 июля 1944 года начальник штаба 1-го Белорусского фронта, генерал-полковник М.С. Малинин издал распоряжение о разоружении польских вооруженных отрядов, в котором, в частности, отмечалось:

- командирам войсковых соединений Красной Армии, ни в какие соглашения с польскими отрядами не вступать. При обнаружении таких отрядов немедленно разоружить их личный состав и направить на армейские пункты сбора для проверки;

- в случае сопротивления со стороны польских отрядов, применять в отношении них вооруженную силу;

- о ходе разоружения польских отрядов и о количестве собранных на армейских пунктах солдат и офицеров доносить в штаб фронта.

С приходом Красной Армии в Польшу советские и польские правящие круги вошли в прямое столкновение.

Первые проявления этого противостояния имели место уже летом 1944 года на освобожденных спорных западно-украинских, западно-белорусских и литовских землях. Но главное противостояние развернулось на польских землях, прежде всего, в Белостокском, Люблинском, Краковском, Жешовском, Лодзинском и Варшавском воеводствах. Здесь вооруженным отрядам и политическим структурам «подпольного государства», находящимся в тылах Красной Армии и не принимавшим советских условий легализации (вступление в 1-ю Польскую Армию или разоружение, роспуск отрядов, отказ от претензий на политическую власть), советская сторона противопоставила свою военную силу.

В рамках проводимых операций, НКВД в марте 1945 года арестовал лидеров польского подполья и последнего командующего Армией Крайовой, генерала Л. Окулицкого. Эта акция была теснейшим образом связана с обсуждавшейся на Крымской конференции проблемой создания коалиционного правительства в Польше, которое сняло бы остроту противостояния внутриполитических сил.

Известно, что позиции союзников по антигитлеровской коалиции относительно принципов и организации польского правительства расходились. Дебаты в Ялте завершились тем, что У. Черчилль и Ф. Рузвельт уступили И.В. Сталину по «формуле» создания Временного правительства национального единства: было принято решение организовать новое правительство, трансформировав существующее в Польше с января 1945 года. Временное правительство, где все решающие посты занимали коммунисты, путем включения в его состав нескольких представителей либеральной демократии. Поскольку по первоначальному составу компромисса на конференции достигнуть не удалось, было принято решение уполномочить В. Молотова, послов США и Великобритании в СССР А. Гарримана и А. Кларка Керра («комиссия трех») сформировать состав этого правительства.

На конференции и в «комиссии трех» назывались разные имена активных деятелей польской эмиграции и связанного с ней подполья. Советская сторона возражала против приглашения на переговоры и в состав будущего правительства крупнейших деятелей крестьянского движения В. Витоса (из Польши) и бывшего премьер-министра правительства в эмиграции С. Миколайчика (из Лондона). Сталин требовал в качестве предварительного условия публичного признания ими итогов Ялтинской (Крымской) конференции по польскому вопросу, то есть границы по линии Керзона и переход Польши в сферу влияния СССР.

Поскольку правительство в эмиграции не приняло Ялтинских решений, то основными претендентами на вхождение в новое правительство становились лидеры «подпольного государства».

Включение представителей «подпольного государства» в переговорный процесс и тем более обеспечения их участия в будущем коалиционном правительстве не отвечало интересам советской стороны, опасавшейся появления в правительстве враждебных, по мнению Москвы, деятелей, сильного конкурента польским коммунистам, такого, который имел реальное влияние в обществе. Пока в «комиссии трех» шли дебаты вокруг фигуры С. Миколайчика, которого поддерживали западные державы, а руководство подполья выдвигало на пост премьера будущего правительства, в Польше на контакт с лидерами подполья вышли представители Командующего 1-м Белорусским фронтом. Последовало предложение о встрече для разрешения проблемы деятельности Армии Крайовой в тылу Красной Армии.

Первая реакция лидеров подполья была отрицательной, однако через несколько дней ситуация изменилась. На датированные 6 марта 1945 года письма начальника оперативной группы НКВД в г. Радоме полковника Пименова делегату правительства Я. Янковскому и бывшему командующему Армией Крайовой генералу Л. Окулицкому с предложением провести переговоры с генерал-полковником Ивановым, представителем командования 1-го Белорусского фронта, был дан положительный ответ.

11 марта правительство в эмиграции было уведомлено о предложении Пименова и решении руководства подполья, которое также уполномочило Я Янковского вести переговоры с «комиссией трех». Первая встреча Я. Янковского с Пименовым состоялась 17 марта в г. Прушкове, близ Варшавы. Затем с Пименовым беседовали представители политических партий. Детально обсуждалась программа будущей встречи с генералом Ивановым, включая в вопрос об организации перелета представителей подполья в Лондон «для согласования действий с правительством, политическими деятелями и Миколайчиком». 20 марта Я. Янковский получил от Пименова уведомление о том, что генерал Иванов, имеющий полномочия Советского Главнокомандования, прибудет в ближайшие дни и полякам будет обеспечен самолет в Лондон. 21 марта состоялась еще одна встреча Я. Янковского и Пименова, на которой были согласованы дальнейшие действия: встреча 27 марта Я. Янковского, Л. Окулицкого и представителя РЕН социалиста К. Пужака с Пименовым; широкое обсуждение 28 марта всех проблем между генералом Ивановым и представителями подполья. Была достигнута договоренность о том, что в Лондон 29 марта полетят 12 человек.

Но переговоры не состоялись. 27 марта Я. Янковский, К. Пужак, Л. Окулицкий, прибывшие в Прушков, были поставлены в известность, что запланированная конференция не состоится и делегация полетит в Москву, где будет решен вопрос о поездке в Лондон. На следующий день они действительно прибыли в Москву, но не для переговоров, а для допросов – их поместили во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. В тот же день в СССР была направлена вторая группа, состоящая из 13 человек, которая 30 марта также была доставлена на Лубянку.

До недавнего времени об этом эпизоде в истории польского подполья было известно из западных публикаций и архивов. Это были, прежде всего, дипломатические документы США и Великобритании, материалы, исходившие от руководящих подпольных структур и правительства в эмиграции, а также мемуары бывших узников Лубянки. Долго пустовавшая «советская ниша» теперь заполняется подлинными материалами НКВД. Помещенные в сборнике «Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…» документы рассказывают о том, как происходили «оперативно-чекистские мероприятия» по подготовке и проведению этой акции, каковы были характер показаний и итоги первых допросов заключенных, сколь подробную информацию получало об этом высшее советское руководство, и как использовалась эта информация.

Среди арестованных руководителей военного и политического подполья были: командующий Армии Крайовой – генерал Л. Окулицкий, Делегат правительства в ранге веце-премьера – Я. Янковский, три его заместителя в ранге министров – А. Бень, А. Пайдак, С. Ясюкович, председатель РЕН – К. Пужак, его заместители – К. Багинский, А. Звежинский, члены РЕН – Е. Черновский, С. Межва, Ф. Урбанский, Ю. Хачинский, К. Кобылянский, представители организации «Зъедночене Демократычне» - С. Михайловский, Сн-З. Стыпулковский и сотрудник аппарата Делегатуры – Ю. Стемлер.

Сразу же началась подготовка судебного процесса по делу «организаторов диверсий против Красной Армии».

Как известно, уже в первых числах апреля польское правительство в эмиграции через США и Великобританию путем обращения в конференции в Сан-Франциско, где учреждалась ООН, пыталось выяснить судьбу пропавших поляков.

Между тем советская сторона вплоть до начала мая 1945 года, когда И.В. Сталиным и В.М. Молотовым были сделаны заявления об аресте 16 деятелей польского подполья, а 6 и 7 мая прозвучали сообщения ТАСС в Москве и Польпресс в Варшаве, хранила абсолютное молчание на этот счет. 9 и 10 апреля 1945 года В.М. Молотов дал следующие ответы на запросы английского посла А. Кларка Керра: « … Советским военным властям не получалось вести переговоры с представителями польского лондонского правительства… Что же касается упомянутых в Вашем письме имен ряда польских деятелей из агентов лондонского эмигрантского правительсва, о задержании которых в Польше Вы сообщаете, то по этому делу наводятся справки»; «… Соответствующие советские органы, перегруженные срочной работой, не имеют возможности заняться в настоящее время проверкой разного рода сообщений относительно арестов в Польше тех или иных поляков и смогут пойти Вам навстречу в этом отношении лишь по мере представляющейся возможности».

Пыталось выяснить судьбу «пропавших» и руководство польских коммунистов в Варшаве, которому было известно о задуманной операции выхода советской стороны на «переговоры» с подпольем, но которое, видимо, не было информировано о заключительном аккорде операции – аресте. 3 апреля 1945 года В. Гомулка через советского посла в Варшаве В. Лебедева передал в Москву телеграмму: «К нам поступили конфиденциальные сведения, что Янковский и другие, с которыми вел переговоры Серов, исчезли, после чего состоялись совещания подпольных организаций… на которых решено, что если в ближайщие дни исчезновение Янковского не выяснится, то они предпримут широкую кампанию в стране и за границей. Армия Крайова обвиняет делегатуру в легкомыслии и считает, что факт надо использовать для того, чтобы рассеять «всякие тенденции к компромиссу» и, таким образом, создать основу для новой конспирации. В связи с этим ожидаем Ваших указаний для соответствующей подготовки партии. Веслав».

Скорее всего, В. Гомулка получил информацию о реальном положении дел. Будучи в Москве 17 – 21 апреля 1945 года в связи с подписанием договора о дружбе, он имел беседу и И.В. Сталиным, где, как свидетельствуют опубликованные в Польше материалы, поставил вопрос об аресте 16-ти как о беззаконном действии советских органов НКВД. Он требовал немедленной передачи арестованных польским судебным властям. И.В. Сталин ответил известным аргументом: « Они стреляли в наших людей», на что В. Гомулка (как он пересказывал эту беседу в январе 1981 года) ответил: «Они приказывали стрелять не только в ваших, но и в еще большей мере в наших людей». Сталин, по словам В. Гомулки, признал: « А может быть, вы и правы. Глупец Серов, уберу его». Вскоре И.А. Серов был переведен в Германию.

На подготовку открытого судебного процесса ушло около трех месяцев и 18 июня 1945 года в Москве начался процесс над 16-тью лидерами Армии Крайовой и Рады Едности Народовой. Поляки предстали перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в организации подпольных вооруженных отрядов Армии Крайовой и эмигрантского правительства в тылах Красной Армии, наконец, в подготовке военного выступления совместно с Германией против СССР.

В итоге Л. Окулицкий был приговорен к 10 годам, Я. Янковский – к восьми, А. Бень и С. Ясюкович – к пяти, К. Пужак – к 1,5, К. Багинский – к году лишения свободы. Остальные получили по несколько месяцев заключения, трое были признаны невиновными. В 1945 году в соответствии с решением этого суда и по амнистии, провозглашенной в Польше летом 1945 года, в страну вернулись 11 человек, в 1949 году возвратился в страну А. Бень, в 1955 году – был освобожден А. Паидак; трое – Л. Окулицкий, Я. Янковский, С. Ясюкович, согласно советским официальным сведениям умерли в СССР в заключении.

В это же время органы НКВД СССР осуществили еще одну операцию. Сотрудники НКВД и польской службы безопасности устроили встречу В. Витоса, старейшего лидера польского крестьянского движения, с представителями новой власти. Она состоялась на рубеже марта- апреля 1945 года, то есть почти одновременно с арестом 16-ти руководителей подполья и преследовала вариативную цель: попытаться привлечь популярного политика на свою сторону, в случае неудачи – исключить его из переговоров о составе будущего польского коалиционного правительства. Отказ В. Витоса, прозвучавший на этой встрече и затем подтвержденный в середине июня 1945 года отказом прибыть в Москву на переговоры с «комиссией трех», во многом определил главные дебаты на «комиссии трех» вокруг фигуры другого лидера партии СЛ-Рох, С. Миколайчика.

Арест руководящих деятелей военного и политического подполья, а также лишение эмигрантского правительства прав международного субъекта означали ликвидацию руководящих центров того течения в польском движении Сопротивления, лидеры которого предприняли попытку заставить И.В. Сталина принять их условия компромисса, противостоять СССР и утверждавшейся новой власти.

После образования в июне 1945 года коалиционного Временного правительства национального единства с участием С. Миколайчика и его сторонников политическая борьба в стране приобрела в значительной мере легальные формы. Но вооруженное и политическое подполье не исчезло. Части НКВД СССР по просьбе Б. Берута не были выведены из страны. Лишение единого руководства, структурно и политически измененное антиправительственное подполье действовало до конца 40-х годов. Активность его, то возрастала, то затухала, численность участников постепенно сокращалась, хотя «отзвуки» были слышны и в начале 50-х годов.

Литература:

1. Документы НКВД СССР о польском подполье. Док. № IХ. Приложение № 1.

2. Крымская конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США и Великобритании (4-11 февраля 1945г.). Сборник документов. М., 1979. С. 233 – 234.

3. Документы НКВД СССР о польском подполье. Док. № 34.

4. Судебный отчет по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины. М., 1945. С. 6.

5. Радкевич С.С. процесс шестнадцати // международная жизнь. 1991. № 4. С. 25.

6. Восточная Европа в документах российских архивов. 1944 – 1953. Т.1. 1944 – 1948. М. – Новосибирск, 1997. Док. № 61.

7. «Веслав» – партийный псевдоним В. Гомулки.

8. Парсаданова В.С. Советско-польские отношения. 1945 – 1949. М., 1990. С. 55.

9. Документы НКВД СССР о польском подполье. Док. № 51.