Филологические науки/7. Язык, речь, речевая коммуникация

Кандидат психологических наук Терентий Л.М.

Ректор Негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский институт лингвистики», Россия

Специфика дипломатического дискурса как особой формы научной коммуникации

В докладе характеризуется специфика научного аспекта дипломатического дискурса, выявляются сходства и различия данного типа дискурсивной практики и научного общения.

Анализ определений дипломатии показывает, что специфика данного вида коммуникации определяется, прежде всего, особенностями ее агента. В коллективном агенте дипломатического дискурса выделяется две категории людей, деятельность которых, являясь по своей сути, дипломатической, направлена на разную аудиторию и преследует различные цели.

Прежде всего, это публичные фигуры – руководители государств и дипломаты высшего ранга (министры, послы, специальные представители т.д.), выражающие в своих выступлениях, предназначенных для широкой аудитории, позицию своей страны. В силу того, что предметом таких выступлений являются те же события, темы и люди, которые обсуждаются политиками и освещаются в СМИ, их часто относят к политическому либо дискурсу масс-медиа. Однако анализ показывает, что стиль этих документов значительно отличается от политического и медийного стилей, а поэтому выступления такого рода, как представляется, относятся к полю дипломатического дискурса, который мы обозначаем как публичный аспект дипломатической коммуникации.

Однако в большей своей части дипломатическое общение является закрытым для публики и представляет собой процесс переговоров и бесед, участниками которых являются равные партнеры. Другими словами, главной специфической этого аспекта дипломатического дискурса является то, что и агент, и клиент представлен профессиональными дипломатами, сотрудниками дипкорпуса, основная цель которых – достичь согласия в переговорном процессе при решении определенных международных проблем. Так как переговоры, во-первых, готовятся, а, во-вторых, проводятся с опорой на конкретные теоретические положения и практические разработки теории коммуникации, конфликтологии, психологии общения и т.д., они могут рассматриваться как специфическая научная деятельность сотрудников дипломатического корпуса.

Научный дискурс относится к тем видам институционального общения, которое традиционно привлекает высокий интерес лингвистов. Можно предположить, что не в последнюю очередь этот интерес обусловлен спецификой данного вида деятельности – его направленностью на поиски истины. При этом необходимо подчеркнуть, что изменение общих познавательных установок в гуманитарных науках, связанное с осознанием социальной и культурной обусловленности самого понятия наука (см., например, работы: [6; 7]), привело к смещению акцентов в изучении научного общения. На современном этапе внимание ученых привлекает уже не истина как таковая, а сам процесс создания знания и вывода истины при помощи языка, который в этом случае выступает как основное средство конструирования мира.

Входя в группу дискурсов, которые относятся к институциональному общению, научный дискурс, в то же время, отличается от всех остальных видов институциональной коммуникации по целому ряду параметров.

Прежде всего, характерной особенностью научного общения является принципиальное равенство всех его участников, которое еще более подчеркивается частой сменой ситуативных ролей (см.: [2; 3 и др.]). С другой стороны, для научного сообщества характерно наличие разного рода барьеров – академических званий, членства в различных научных сообществах и т.д., что делает его достаточно закрытым для посторонних.

Внутри научного общения коммуникативно-ролевое взаимодействие «осуществляется в условиях статусно-ролевой субординации» [3. с. 271]). Наличие нескольких статусно-ролевых характеристик у одного участника, который может выступать в нескольких ролях, и отсутствие (в отличие от других видов институционального общения) четко очерченного «клиента» [2]) так же может быть отнесено к специфическим чертам научного дискурса.

Профессиональное поведение ученого регулируется императивами научного этоса, которые выполняют роль ориентиров в научном общении и обеспечивают его нормативную составляющую [4; 8; 5]. Согласно данным нормам основу поведения ученого должно составлять:

1) стремление как можно быстрее делиться научными результатами с коллегами, сочетающееся с неторопливостью в публикациях;

2) восприимчивость к новым идеям, но устойчивость к интеллектуальной «моде»;

3) тяга к получению знания, которое будет высоко оценено коллегами в сочетании с независимостью от оценок других;

4) стремление защищать новые идеи, но не поддерживать опрометчивые заключения;

5) стремление знать работы, относящиеся к его области, но помнить, что эрудиция может тормозить творчество;

6) тщательность в формулировках и деталях, которая не должна переходить в педантизм;

7) ученый должен помнить, что знание универсально, но открытие нового знания делает честь нации;

8) он должен воспитывать следующее поколение ученых, но преподавание не должно отнимать у него слишком много времени и внимания [5. с. 327].

Как можно заметить, вышеперечисленные основы предполагают, что в научном дискурсе его участники следуют особым нормам общения, подобным тем правилам, которые разработаны в лингвопрагматике. В данном случае речь идет, прежде всего, о принципе кооперации Г. Грайса (делиться полученными результатами, знать работы своих коллег, поддерживать и защищать новое в науке), максимах вежливости Дж. Лича и универсалиях вежливости П. Браун и С. Левинсона (тщательность формулировок, устойчивость, внимание и помощь молодым ученым и т.д.).

Правила поведения в научном общении имеют непосредственное отношение к главной цели научного дискурса – поиску истины, процессу вывода нового знания, представление которого обусловлено коммуникативными канонами научного общения, прежде всего – логичностью изложения, доказательством истинности и ложности выдвинутых положений, предельной абстрактизацией предмета речи [1; 2].

Литература:

1. Аликаев Р.С. Язык науки в парадигме современной лингвистики. – Нальчик: Эль-Фа, 1999.

2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.

3. Кирилина А.В., Маслова Л.Н. Некоторые особенности устной научной дискуссии // Языковое сознание: парадигмы исследования. Сб. ст./ Под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. М. Калуга: ИП Кошелев А.Б. (Издательство «Эйдос»), 2007. С. 255–277.

4. Кун Т. Структура научных революций. СПб, 2004.

5. Философия науки: Уч. для вузов / Под ред. С.А. Лебедева. М.: Академический проспект, 2004.

6. Фрумкина Р.М. Лингвистика и критика социальных наук // Известия РАН. Сер. Литературы и языка. 2006. Т. 65. №1. С. 3–11.

7. Galtung J. Structure, culture and intellectual style. An essay comparing saxonic, teutonic, gallic, and nipponic approaches // Social Science Information, 1981, 20. P. 817–856.

8. Merton R.K. The Sociology of Science. Chicago-London, 1973,