К.и.н. Серёгин А.В.

Российский государственный гуманитарный университет,

Центр довузовского образования, Россия

Рейхенгалльский монархический Съезд 1921 года о принципах формирования будущей имперской власти в России.

Период пореволюционной эмиграции стал для многих представителей политической элиты бывшей Российской Империи временем переоценки ценностей, дал возможность выдвинуть более адекватную программу будущего развития страны на случай падения власти большевиков. Был представлен такой шанс и представителям русской монархической эмиграции в Европе, которые при финансовой поддержке русско-германского националистического общества «Ауфбау» смогли провести свой Съезд в Баварии, в городе Бад-Рейхенгалле в мае-июне 1921 года. Он был изначально заявлен как «Съезд хозяйственного восстановления России».

В предисловии к журнальному отчету член «Ауфбау» журналист Г.В. Немирович-Данченко [1] так трактовал «компетентность» монархистов в хозяйственной сфере: «…между ними не было ни одного, приложившего свою руку к экономическому развалу России. Это обстоятельство…дает основание считать участников съезда наиболее компетентными в деле хозяйственного восстановления родины…

Как только в России на место анархии водворится иерархия на основе знаний, любви к труду и уважения к чужому праву, восстановление России пойдет вперед дружными усилиями всех элементов русского народа…» [2].

Итоговые решения Рейхенгалльского Съезда широко известны, т.к. были опубликованы в современной России в сборнике документов «Политическая история русской эмиграции» - это «Основные положения» [3] Съезда и «Доклад по основам тактики и организации Монархического Движения» [4] (редактор текстов – В.П. Соколов-Баранский [5]). Значительно больший интерес представляет сама работа Съезда и процесс выработки идеологии организации. Отчет был опубликован в русско-германском журнале «Ауфбау» №2/3 сразу же по итогам его работы.

Съезд был открыт выступлением «зубра» дореволюционного монархизма Н.Е. Маркова [6], который сразу же связал «хозяйственное восстановление» России с идеей реставрации монархии: «Хозяйственное восстановление. Но какое может быть хозяйство, когда нет Хозяина? Хозяин должен быть и будет…Монархизм ныне куется в России» [7].

В политической части выступления Н.Е. Маркова прозвучало покаяние за падение монархии, однако, реставрационная мысль звучала вполне определенно: «Монархисты не должны быть реакционерами в смысле возвращения старых ошибок и неустройств…не к старым порядкам, а к старому порядку должны мы стремиться».

В последующей аналогии Н.Е. Маркова отрицался путь западного либерального политического развития, признавался особый путь развития России: «Не римская простыня нужна русскому народу, а теплый «романовский полушубок». Теперь добавлю еще: нужна упругая трехцветная опояска и хорошие ежовые рукавицы. Не римскими гражданами, а хорошими русскими мужиками надлежит быть русским людям».

В персональной, «династической» части выступления Н.Е. Марков не высказал определенности: «…нет теперь силы, которая остановила бы грозный стихийный зов народа: Царя! Но какого Царя может ждать себе народ? Я разумею не лица. О лицах мы в точности не знаем, кого Господь сохранил, кого призвал к Себе» [8].

Идею предрешения только на уровне династии подтвердил на Съезде А.Ф. Трепов [9], заявив, что: «…Россия должна быть монархией и что Императором должен быть законный Государь из Дома Романовых» [10].

Основной доклад по политической части «Об идеологии Российской Императорской Власти» представил «конституционалист» А.М. Масленников [11]. Пределом правовых уступок монархистов в эмиграции он объявил либеральные реформы императора Александра II: «Эти реформы создали из России правовое государство, и, благодаря им, она стала равноправным членом среди великих европейских держав…» [12].

Необходимость реставрации монархии А.М. Масленников противопоставил «реакции» большевиков: «Да, реставрация исконной, исторически сложившейся власти в России, ответим мы, но это – не синоним реакции, это для России единственный путь эволюции. Реакцию Россия переживает в неслыханном, чудовищном виде» [13].

Как основной докладчик от «конституционалистов» на Съезде А.М. Масленников остановился на необходимости ликвидации сословных привилегий и проблеме народного представительства: «Четыре года лихолетья испепелили все средостения [14]…, единение будет осуществляться путем привлечения Монархом народных представителей, избранных широкими слоями населения, к участию в законодательстве к утверждению государственного бюджета и к контролю над действиями исполнительной власти. Носители исполнительной власти – министры не заслонять будут Монарха от народа…» [15].

По династическому вопросу юрист А.М. Масленников выдвинул консервативно-правовой принцип: «Царь должен быть из Дома Романовых на основании законов о престолонаследии» [16].

На Съезде звучали «революционные» для монархистов политические лозунги. Так, в выступлении лейтенанта флота А.Н. Павлова [17] прозвучала мысль, проявившаяся затем в молодежном легитимистском «Союзе младороссов» в тезисе о «Советской монархии»: «Вся власть Советам, долой совет народных комиссаров, Россия Москвы – для русских!» [18].

Н.Е. Марков оказался более консервативным. Он отверг «революционность» А.Н. Павлова и «либерализм» А.М. Масленникова. Перед Съездом в статье «Учредительное Собрание» (1921 г.) в «Двуглавом орле» он заявил, что монархисты не поддержат идею выборов по либерально-демократической «четыреххвостке» (всеобщие, прямые, равные и тайные): «Это выборная система, которая совершенно не считается с качеством, а лишь с количеством избирателей» [19]. Очевидно, что Н.Е. Марков настаивал на традиционном для России жестком имущественным цензе.

В предисловии к журнальному отчету Е.А. Ефимовский [20] уточнил, что доклад его коллеги по «конституционному» движению в парламентской части никак не связан с аналогичными европейскими представлениями: «Съезд не связал монархию ни с одной из форм конституционного права. И совершенно правильно. В реальной обстановке парламентаристы могут оказаться сторонниками временного самодержавия, а абсолютисты добиваться желательной им формы правления через парламентаризм» [21].

Результаты дискуссии между Н.Е. Марковым и А.М. Масленниковым подытожил сенатор Д.И. Засядко [22], который сформулировал общее постановление Съезда: «…единственным путем к возрождению великой, сильной и свободной России является восстановление в ней монархии, возглавляемой законным монархом из Дома Романовых, согласно Основным Законам Российской Империи...

…залог благоденствия, силы и самобытности России заключается в действенном единении Царя со своим народом в лице избранников широких слоев населения для участия в великом деле устроения государственной жизни Российской Империи» [23].

Писатель И.Ф. Наживин [24] представил доклад «О русском монархическом самосознании», который призван был философски обосновать идею реставрации монархии. В крайне путанном, беллетристическом стиле И.Ф. Наживин попытался отразить в неославянофильском духе мысль о «мужицком», «народном» царе: «Народ потребует не только Царя законного, но и Царя пригодного» [25], «Божией Милостью и волей народной – дело крепкое» [26] и т.п.

В докладе И.Ф. Наживина ярче, чем у других выступающих прозвучала мысль о необходимости «выборности» царя после падения большевиков: «…на пути восстановления в России монархии…совершенно неизбежным [является] созыв Великого Национального Собрания» [27].

В целом, идеи И.Ф. Наживина не обрели непопулярность среди делегатов Съезда и были благополучно забыты сразу же по его завершении.

Наиболее «революционно» на Съезде прозвучал доклад Е.А. Ефимовского «Децентрализация власти и отношение к окраинным образованиям». В нем в завуалированной форме прозвучала идея федерализма при реставрации монархии: «…есть только два пути: или государство хочет быть национальным или оно есть государство национальностей…Трагедия России заключалась в том, что она не шла ни тем, ни другим путем…Если Россия не сумела быть государством национальным, ей предстоит пройти путь государства национальностей…Если признать, что союз правопреемников России есть ее правопреемник, то не получается ни умаления прав и интересов России, ни опасности для ее образовавшихся частей…Идею единства государства следует соединить с идеей союза национальностей» [28].

Роль монарха в национальном вопросе представлялась Е.А. Ефимовским в европейской трактовке - как гаранта целостности многонационального государства: «Нужен носитель идеи единства государства, нужен супер-арбитр национальностей. Психологии национальностей легче принять династию Романовых, чем любого из русских политических деятелей, ибо династия вне партий и национальностей».

Круг уступок национальным меньшинствам, который предлагал Е.А. Ефимовский, был беспрецедентно широким для монархистов, склонных к унитарной форме устройства государства: «Основные законы должны установить децентрализацию законодательства и управления не только для национально-территориальных образований с нерусским населением, но и для территорий, населенных русскими…Основным элементом децентрализации являются автономные области…с предоставлением им права издавать законы, утвержденные Монархом по всем тем вопросам местной жизни, кои не касаются всего государства…».

Е.А. Ефимовскому удалось провести основные положения своего доклада через резолюцию Съезда: «Не предрешая вопроса о том, какие из самоопределившихся окраинных государственных новообразований войдут в состав Империи Российской, Съезд полагает, что государственное устроение России должно быть основано, между прочим, на передаче местным автономным или иным областным самоуправлениям всех тех предметов ведения…, кои сохраняют во всей полноте общегосударственную связь, образующую из совокупности областей и стран единую Российскую Империю» [29].

Таким образом, следует признать, что лидеры эмигрантских монархических организаций не видели необходимости серьезной трансформации системы Российской Империи в сравнении с дореволюционной. Достаточной уступкой обществу в политической сфере они считали либеральные реформы 1860-х гг. Это отбрасывало Россию к ситуации до Манифеста 17 Октября 1905 г. Несущественные гипотетические уступки национальным окраинам не могли сделать данный проект популярным в широких слоях населения.

Примечания:

1. Немирович-Данченко Г.В. – сын писателя Вас. И. Немировича-Данченко, племянник режиссера Влад. И. Немировича-Данченко, журналист, обозреватель националистической газеты «Новое время», в годы Гражданской войны – сотрудник Управления печати в Крымском правительстве П.Н. Врангеля.

2. Г.В. Немирович-Данченко. Хозяйственное восстановление России. «Ауфбау» №2/3. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.328 об.

3. Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг.: Документы и материалы: Учеб. пособие. М., 1999, С.115-117.

4. Там же С.118-124.

5. Соколов-Баранский В.П. – в 1905 г. - организатор «боевых» отрядов Союза Русского Народа (СРН), в 1912-17 гг. – товарищ Председателя Главного Совета СРН-обновленческого, член Русского Собрания, в 1914-15 гг. - редактор «Вестника СРН», в 1917-18 гг. – заместитель Н.Е. Маркова по руководству Петроградской подпольной монархической организации.

6. Марков Н.Е. (Марков 2-й) – курский помещик, окончил Институт инженеров путей сообщения, коллежский асессор. В 1905 г. в Курске возглавил отделение консервативно-монархической Партии Правового порядка, депутат III-IV Государственной Думы, член думского комитета по обороне, в годы Первой Мировой войны – член думского комитета по военным поставкам и снабжению, товарищ председателя фракции «крайне правых». С 1908 г. – член Главного совета Союза русского народа (СРН), с 1912 г. - председатель СРН-обновленческого (до февраля 1917 г.). В 1917-18 гг. – в Петрограде возглавлял подпольную монархическую организацию «Великая Единая Россия», с ноября 1918 г. – на территории, подконтрольной Северо-Западной Армии Н.Н. Юденича (г. Ямбург).

7. Марков Н.Е. Речь при открытии Съезда ХВР. // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921-1937. М., 2002, С.381.

8. Там же С.386, 385, 384, 382.

9. Трепов А.Ф. – в 1907-14 гг. – сенатор, статс-секретарь, егермейстер, в 1914 -15 гг. – член Государственного Совета, в 1915-16 гг. – министр путей сообщения, в сентябре-ноябре 1916 г. – товарищ председателя Совета министров, в ноябре-декабре 1916 г. – председатель Совета министров.

10. «Ауфбау» №2/3. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.239.

11. Масленников А.М. – судебным следователь и присяжный поверенный в Самаре («красный адвокат»), кадет, гласный саратовской Городской Думы, гласный саратовского уездного и губернского земства, депутат III-IV Государственной Думы (фракция прогрессистов). С апреля 1917 г. перешел на позиции активных «оборонцев», в августе 1917 г. начал карьеру «монархиста», обнародовав на частном заседании членов Государственной Думы «истинные фамилии» революционеров.

12. А.М. Масленников. Об идеологии Российской Императорской Власти. «Ауфбау» №2/3. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.330.

13. Там же Л.330 об.

14. Средостение - термин монархистов, обозначающий чиновную бюрократию, интеллигенцию и выборных представителей всех уровней, которые ограничивают прямое общение царя с народом, тем самым мешая доступу народного мнения к царю и создавая революционную ситуацию.

15. А.М. Масленников. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.330 об.–331.

16. Там же Л.330 об.

17. Павлов А.Н. – лейтенант флота, сын ультраконсервативного члена дореволюционного Русского Собрания Н.А. Павлова (псевдоним «Дворянин Павлов»), делегат Рейхенгалльского Съезда от Бизерты.

18. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.336.

19. Марков Н.Е. Указ. соч. С.374.

20. Ефимовский Е.А. – присяжный поверенный в Москве, кадет, член «Общества славянской культуры». В годы Первой Мировой войны окончил Александровское военное училище, прапорщик, в 1917 г. воевал на Румынском фронте. В годы Гражданской войны – в Киеве возглавил «Русский Народно-монархический Союз», редактор газеты «Голос Киева», в 1919 г. - руководитель Общественной делегации на Балканах от правительства А.И. Деникина.

21. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.328.

22. Засядко Д.И. – в 1896-1904 гг. – управляющий Казенной палатой Радомской губернии, в 1904-05 гг. – Самарский губернатор, в 1905-06 гг. – в резерве штатов МВД, в 1906-13 гг. – Радомский губернатор, в 1913-17 гг. – сенатор, действительный статский советник.

23. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.331.

24. Наживин И.Ф. - беллетрист. Сын крестьянина-кулака. Начал печататься с начала 1890-х гг., занимал враждебные позиции по отношению к революции 1905 г., революциям 1917 г. Первые произведения И.Ф. Наживина отражали наиболее консервативные стороны толстовства.   После Октябрьской революции Наживин находился в зоне Добровольческой Армии. Сотрудник Осведомительного агентства (Осваг) при А.И. Деникине и П.Н. Врангеле.

25. И.Ф. Наживин. О русском монархическом самосознании. «Ауфбау» №2/3. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.331 об.

26. Там же Л.332.

27. Там же.

28. Е.А. Ефимовский. Децентрализация власти и отношение к окраинным образованиям. «Ауфбау» №2/3. ГАРФ Ф.5853 Оп.1 Д.5 Л.333 об.

29. Там же.