Филологические науки/ 7 Язык, речь, речевая коммуникация

К. филол. наук Бурцев В.А.

Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, Россия

Категория преассертива в системе

функциональных синтаксических отношений

В рамках функционализма синтаксические отношения рассматриваются в терминах построения предложения и/или высказывания и сводятся к бинарным противопоставлениям – тема-рема, данное-новое, топик-комментарий, определенность-неопределенность, фоновое знание-контрастивность.

В задачу данной работы входит рассмотреть два вопроса. Во-первых, вопрос о том, чтобы дополнить указанный понятийный ряд категорией преассертива. Во-вторых, вопрос об отличиях преассертива от других функциональных синтаксических отношений.

1. Категория преассертива в контексте обобщающей модели языка. Мы принимаем тот взгляд на язык, согласно которому анализ языка как средства общения должен идти в плане трихотомии система (=язык) – речь (=процесс) – продукт (результат использования системы) [Щерба,1965; Лайонз, 2003: 32-38], а не в плане дихотомии, различающей язык и речь как противочлены. Анализ языка сквозь призму трихотомии охватывает синтаксис, семантику и прагматику одновременно. Единицей, в которой связываются эти аспекты, является высказывание – продукт (использование) системы [Лайонз, 2003: 35]. Какие высказывания произведены говорящим и как их следует интерпретировать слушающему, предполагает знание релевантного контекста. Как только такой контекст определен, достигается однозначная интерпретация высказывания. Это хорошо известное положение, используемое в качестве объяснительного принципа при изучении употреблении языка. Однако его применение к описанию процессов производства и понимания речевых сообщений наталкивается на проблему установления релевантного контекста, в силу которой почти всегда находятся дополнительные контексты, которые охватываются понятием релевантности [Шпербер, Уилсон, 1988].

На наш взгляд, подобная ситуация связана с тем, что контекст обычно определяется после того, как высказывание актуально произведено. Вслед за учеными французской школы анализа дискурса [Квадратура смысла, 1999] нами предлагается выявлять релевантный контекст высказывания не после, а в момент акта производства высказывания.

1.1. Акт производства высказывания. Акт производства высказывания мы связываем с процессом порождения речи. Согласно традиционной точке зрения на поверхностном уровне он представляет собой синтаксическую стыковку утверждаемого (того, о чем идет речь) с утверждением (с тем, что говорится о предмете речи) [Касевич, 2007: 344-346; Лайонз 1978: 354]. Продуктом акта высказывания является высказывание-результат – предложение с контекстно-зависимым значением. Это то значение предложения, которое зависит от контекста и не определяется свойствами, внутренне присущими предложению как единице системы языка [Кифер, 1985: 334]. Контекст понимается нами не как контекст ситуации, а как ряд пропозиций, относительно которых оценивается истинность пропозиции утверждения [Лайонз, 2003: 307]. Поскольку контекст кодируется в грамматической структуре предложения (в утверждаемой части), можно говорить о его релевантности, гарантированной структурной связностью утверждения с утверждаемым.

1.2. Утверждение. Понятие утверждения в лингвистике чаще всего обобщается в следующем положении: говорящий связывает себя с принятием истинности утверждаемой пропозиции [Лайонз, 2003: 270]. В этом случае пропозиции выражаются индикативными предикативными формами.

1.3. Утверждение в структуре высказывания-результата. Согласно акту производства высказывания структура высказывания-результата должна быть бинарной и включать утверждение в форме индикатива и утверждаемое. Однако в повелительных, долженствующих, условных предложениях (с непропозициональными значениями) пропозиции выражаются неиндикативными формами и не содержат утверждений в указанном смысле. Если конструкция не содержит признаков утверждения в своем предикате, то в акте высказывания она является неутверждаемой частью сообщения, а утверждение обнаруживается в глубинной структуре высказывания в виде глубинного перформатива или глагола с той или иной иллокутивной силой (согласно так называемой «перформативной гипотезе»: [Мак Коли, 1981: 277-285]). Таким образом, в отличие от условно-истинностных теорий, откуда заимствуется указанное выше понятие контекста и которые ограничены только анализом предложений с пропозициональным значением, теория акта производства высказывания охватывает и предложения с непропозициональными значениями.

1.4. Преассертив (=утверждаемое). Отношения между составляющими высказывания имеют мотивированный характер. Логическое значение пропозиции утверждения варьируется и зависит от логического значения пропозиции утверждаемого. Такой характер связи составляющих позволяет называть утверждение термином ассертив, утверждаемое – преассертив [Серио, 1999: 381]. Природа этой зависимости неформально определена во французской школе анализа дискурса следующим образом: «Неутверждаемое предшествует тому и управляет тем, что́ утверждается» [Пешё, Фукс, 1999: 119].

Независимо от того, выражен говорящий в структуре предложения маркерами персональности или не выражен, в момент синтаксической стыковки ассертива с преассертивом он, утверждая пропозицию ассертивной части, всегда ассоциирует ее истинностное значение с высказыванием другого субъекта, которое функционирует в текущем высказывании как преассертив. Этот процесс подчинения говорящего субъекту преассертивной части называется адсубъективацией [Серио, 1999: 356-357]. Анализ синтаксических отношений в терминах ассертив-преассертив может служить формальному установлению различий между дискурсами – между случаями особого применения языка, характеризуемые по способности выражать особую ментальность или идеологию [Степанов, 1995: 37].

2. Способы выражения преассертива в структуре высказывания-результата. Вопрос о способах выражения преассертива решается с опорой на понятие позиции в позиционной структуре предложения [Ломтев, 1956]. В рамках данной работы можно назвать несколько возможных способов грамматической кодировки преассертива: 1) группа подлежащего, выражающая экзистенциальные пресуппозиции; 2) номинализации; 3) некоторые типы сравнительных конструкций; 4) неиндикативные предложения; 5) некоторые типы придаточных сложноподчиненных предложений.

3. Преассертив и другие синтаксические отношения.

3.1. Преассертив, как и пресуппозиция, – компонент смысла высказывания. Однако если пресуппозиция – это разновидность семантического следствия, то преассертив – разновидность семантической детерминации, не совпадающая, однако, с обычной причинной обусловленностью, в силу которой обусловленность одной части другой основана на том, как это делает говорящий. Приемлемость высказываний, т.е. их значение как речевых сообщений, принимаемых в данном возможном мире, определяется приемлемостью ассертива в отношении преассертива.

3.2. Ассертив в акте высказывания должен получить истинностное значение «Истина». Учитывая мотивирующую роль в этом процессе преассертива, функцию последнего можно считать идентичной функции топика: «Роль топиков… состоит в том, чтобы ограничить применение главной предикации некоторой определенной областью» [Чейф, 1982: 309]. Однако в отличие от топика содержание преассертива как некоторой определенной области связано не с конкретно-ситуативными признаками, в пределах которых верна главная предикация, а с тем, что можно назвать рациональностью [Философский словарь, 1987: 405], или когнитивным контекстом, инкорпорированным в преассертивную часть высказывания.

3.3. Преассертив отличается от подлежащего, поскольку его формами могут быть не только подлежащие, но и сравнительные конструкции, придаточные части и целые предложения.

3.4. Преассертив отличается от данного, так как он не всегда устанавливается в отношении предшествующего лингвистического контекста, он может быть установлен и в отношении когнитивного контекста.

3.5. Преассертив отличается от точки зрения, поскольку ответственность за истинность пропозиции преассертива лежит не на говорящем, а на другом субъекте, субъекте того высказывания, которое кодируется в преассертивной части текущего высказывания.

Таким образом, если есть основания считать структуру высказывания обусловленной актом производства высказывания, можно говорить о существовании преассертива как особой сущности в системе функциональных категорий, отражающих семантические отношения между элементами предложения.

Литература

1. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология // Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб. пособие. – М.: Флинта: Наука, 2007. – С. 344-367.

2. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. – М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. – 416 с.

3. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. – Выпуск XVI. Лингвистическая прагматика. – М.: «Прогресс», 1985. – С. 333–348.

4. Лайонз Джон. Введение в теоретическую лингвистику. – М.: Прогресс, 1978. – 544 с.

5. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение. – М.: Языки славянской культуры, 2003. – 400 с.

6. Ли Ч.Н., Томпсон С.А. Подлежащее и топик: новая типология языков // Новое в зарубежной лингвистике. – Выпуск XI. Современные синтаксические теории в американской лингвистике. – М.: Прогресс, 1982. – С. 193-235.

7. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса русского языка. – М.: Учпедгиз, 1958. – 166 с.

8. Мак Коли Дж. Д. О месте семантики в грамматике языка // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск Х. Лингвистическая семантика. – М.: Прогресс, 1981. – С. 235-301.

9. Пешё М., Фукс К. Итоги и перспективы. По поводу автоматического анализа дискурса // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. – М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. – С. 105-123.

10. Серио П. Русский язык и анализ советского политического дискурса: анализ номинализаций // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. – М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. – С. 337-383.

11. Степанов Ю.С Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века. – М.: Институт языкознания РАН, 1995. – С. 34-72.

12. Философский словарь. – М.: Политиздат, 1987. – 590 с.

13. Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. – Выпуск XI. Современные синтаксические теории в американской лингвистике. – М.: Прогресс, 1982. – С. 277-316.

14. Шпербер Д., Уилсон Д. Релевантность // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. – М.: Прогресс, 1988. – С. 212-233.

15. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Звегинцев В.А. История языкознания XIX – XX веков в очерках и извлечениях. – Ч. 2. – М: Просвещение, 1965. – С.361-373.