Колодникова Л

Колодникова Л.П.

кандидат исторических наук

ведущий научный сотрудник

Института российской истории РАН

К 100-летию начала

Первой мировой войны

Тема Великой войны во всем ее многообразии еще на десятилетия останется предметом обязательного изучения новых поколений исследователей

До сих пор события кануна Второй мировой войны остаются остро дискуссионной темой в историографии. На протяжении десятилетий историография проблемы складывалась под влиянием советской идеологии достаточно догматически и тенденциозно. В 1930-е годы в «Замечаниях по поводу конспекта учебника по истории СССР» И.В.Сталин, А.А.Жданов и С.М.Киров указали на необходимость изучать «корни первой империалистической войны и роль царизма в этой войне»[1]. В те годы резкой критике подверглись взгляды М.Н.Покровского на характер Первой мировой войны, «далекие от правильного научного, ленинско-сталинского освещения этого вопроса»[2]. Историк А.Ерусалимский отмечал: «Не поняв содержания империалистской войны, не вскрыв ее глубочайших корней, не установив конкретных этапов ее подготовки, Покровский естественно не мог дать и правильной картины расстановки империалистских сил, а также образования империалистских блоков»[3].

Обращение к историографии проблемы доказывает ее общий значительный объем, разнообразие тематики, глубокий анализ. По оценке профессора А.Н.Сахарова, в отечественной и западной историографии все «чаще просматривается стремление к исследованию истории Первой и Второй мировых войн не изолированно, не акцентируя внимание на отдельных эпизодах вызревания мировых конфликтов, а в целом, обращаясь к почти полувековому периоду мировой истории, когда она была потрясена этими двумя вселенскими катастрофами, последовавшими одна за другой с промежутком в двадцать с лишним лет. …Политическая расстановка сил на международной арене в конце XIX в. и первое десятилетие XX в., меняющаяся с определенной последовательностью, расширяющиеся и ожесточающиеся в это время военные конфликты неумолимо вели к противоборству держав в 1914-1918 гг. Точно также окончание Первой мировой войны, заключение Версальского мирного договора заложило под мировой международный правопорядок бомбы замедленного действия…»[4].

Можно напомнить, что еще английский государственный деятель и дипломат Эд. Грей, лорд Фаллодон установил принцип мирового значения, указав на необходимость самого детального исследования причин, вызвавших Великую войну. Он считал весьма существенным, чтобы сведения о политических и дипломатических событиях довоенного периода сделались достоянием широкой гласности. Эта точка зрения получила признание во многих странах, принимавших участие в войне. Развивая эту мысль, посол Великобритании в Берлине д’Абернон отмечал: «У лорда Грея нашлись единомышленники, которые по собственному почину, иногда даже в ущерб собственным интересам, выступили с опубликованием беспримерных по своей откровенности мемуаров, исторических очерков и других документов: за короткий период, непосредственно следовавший за событиями, было опубликовано множество разных подробностей, которые должны были послужить богатым материалом для будущих историков». И далее: «Если столь поспешное опубликование всех этих фактов подчас грешит против правил хорошего тона, то, с другой стороны, оно может способствовать упрочению мира, а также повышению этического уровня в среде коронованных особ и государственных деятелей. Ибо чем скорее становятся известными допущенные промахи и ошибки, тем меньше искушения их повторить»[5].

При наличии огромного объема документального материала по истории мировой войны[6], все еще значительная его часть требует скрупулезного исследования даже спустя 100 лет. Это относится к фондам Штаба Верховного главнокомандующего (Ставка, 1914–1918 гг.), Главного штаба, управлений военных комиссаров Временного правительства (1917 г.), полевых управлений фронтов, армий, корпусов, дивизий всех родов сухопутных войск и военно-воздушных сил. Требует дальнейших исследований деятельность Российского общества Красного Креста, всероссийских Земского и Городского союзов, комитетов содействия русской армии, органов регулирования военного производства и руководства военной экономикой России, снабжения и санитарного обеспечения. Именно эти документальные пласты объективных источников позволяют проводить всесторонний концептуальный анализ событий Первой мировой войны, втянувшей в свою орбиту десятки стран и народов, раскрыть причины ее возникновения, проанализировать главные итоги и уроки войны на современном этапе развития исторической науки.

В советский период, главный акцент исследователи делали на освещении опыта вооруженной борьбы[7] и, особенно на значении русского фронта Первой мировой войны; изучались проблемы военного искусства, основные битвы, сражения, операции[8]. Советские военные историки, русские военные в эмиграции, уже с 1920-х годов, начали публиковать источники, исследования, записки, очерки о войне[9]. В трудах военных историков акцентировалось внимание на описаниях планов и военных действий сторон, деятельности верховного главнокомандования, Ставки верховного главнокомандующего.

Вопросы стратегического руководства широко освещались в монографических исследованиях об отдельных операциях на русском фронте. Следует назвать работы военного историка И.И.Ростунова и особенно его книгу «Русский фронт первой мировой войны»[10]. Сложившаяся историография проблемы убедительно раскрывает огромную роль русского фронта в достижении победы союзных держав над Германией, констатируется, что жертвы, которые принесла Россия, не могут идти ни в какое сравнение с той финансовой и военно-технической помощью, которую она получила от союзников.

История Великой войны, с точки зрения ее военной составляющей, нашла отражение в мемуарах[11]. Нельзя не сказать о крупных, созданных в советское время проблемных исследованиях темы, основанных на богатом фактическом материале.

Нельзя не напомнить о критике со стороны официального историка М.Н.Покровского работ академика Е.В.Тарле, посвященных Первой мировой войне. «Оставшись в СССР, Тарле сохранил свои либеральные убеждения историка-позитивиста. Он старался занять иные позиции, хотя и разделял недоверие своих коллег «к попыткам новых конструкций». Он изучал работы Ленина по империализму и пытался использовать их в книге «Европа в эпоху империализма», где отвел значительное место Первой мировой войне». В ней были интересные суждения и своя концепция войны, в развязывании которой обвинялся только германский империализм и лично кайзер Германии Вильгельм II. Империалистическая позиция Англии, России, антантовского лагеря явно затушевывалась, а по ряду аспектов и идеализировалась»[12]. В 1928 г. М.Н.Покровский опубликовал в журнале «Историк-марксист» разгромную рецензию на книгу Тарле. Последний также ответил резко. В эту полемику были втянуты многие ученые[13]. Дипломатической борьбе в годы Первой мировой войны был посвящен ряд работ[14], противоречия великих держав и агрессивные планы Германии на Востоке осветил Ф.И.Нотович[15]. В меньшей степени в историографии проблемы исследовались формы военно-хозяйственной политики в годы войны.

В историографическом осмыслении темы заметную роль сыграла книга Н.Н.Яковлева «Первое августа 1914 г.», в которой убедительно было доказано, что русская армия к концу 1916 г. могла нанести немцам сокрушительный удар, но не сделала этого, пораженная «ударом в спину», предательством русской буржуазии и свергателей царизма - масонов. Необходимо отметить, что с конца 1960-х годов стали выходить исследования политики балканских стран, среди них ведущее место заняли труды Ю.А.Писарева[16]. В целом же очевидно, что тема Великой войны во всем ее многообразии еще на десятилетия останется предметом изучения новых поколений исследователей.

В настоящее время наблюдается повышенный интерес среди исследователей к итогам и последствиям Первой мировой войны, особенно с точки зрения формирования в рамках Версальско-Вашингтонской системы нового мирового порядка[17]. Оценивая одну из причин неустойчивости Версальского мира, американский историк, дипломат и политический деятель Г. Киссинджер стремится возложить ответственность за это не только на Германию, но и на Россию и, указывая, что для существования мирового порядка, имеющего целью устранение всех распрей, «необходимо, прежде всего, желание основных участников его поддерживать. Так, когда после Версальского договора Германия и Россия не приняли новый мировой порядок, он разрушился»[18]. В книге «Дипломатия» автор так определяет роль России в постверсальском мире: «…на востоке маячила перестраиваемая Россия, стремящаяся возместить собственные территориальные потери. Со временем восстановив свои силы, она стала такой же внушительной угрозой независимости малых стран, как и Германия»[19]. Он также возлагает ответственность за две мировые войны на Россию и СССР: «Россия сыграла решающую роль в развязывании обеих войн. В 1914 г. Россия обусловила начало военных действий, неуклонно придерживаясь союзнических обязательств по отношению к Сербии и следуя жесткому мобилизационному графику; в 1939 г., когда Сталин избавил Гитлера от страха войны на два фронта, он, должно быть, знал, что делает всеобщую войну неизбежной. В 1914 г. Россия пошла на конфликт, чтобы сохранить честь; в 1939 г. она подстрекала к войне, чтобы урвать свою долю из завоеваний Гитлера»[20].

Американский историк Ричард Пайпс в трехтомнике «Русская революция», переведенном на русский язык[21], в первых двух книгах дал всесторонний анализ причин и последствий революционных событий в России в контексте предыстории, истории и результатов Первой мировой войны. Оценивая позицию большевиков в период заключения сепаратного Брестского мира, автор указывает, что их главной заботой после Октября было укрепить свою власть, и пока перемирие с Германией не подписано, «шансы Ленина остаться у власти были равны нулю; с другой стороны, подписание перемирия и последующий мир открывали большевикам дорогу к мировому господству. …Ситуация была абсолютно ясна: если большевики не добьются мира, крестьянская армия, невыносимо измученная войной, … свергнет социалистическое рабочее правительство»[22].

Пайпс указывает на чисто пропагандистский характер ленинского «Декрета о мире», так как, по его мнению, Ленин не был заинтересован в установлении всеобщего мира в Европе, поскольку в таком случае «он терял бы возможность развязать гражданскую войну в Европе». К тому же, поскольку даже со стороны Вильсона отвергались все попытки говорить о мире, то Ленин мог не опасаться, что союзники примут его предложение. «У Ленина имелись все основания считать, что именно так они и поступят, и у него будут развязаны руки для самостоятельных действий»[23].

Цели иностранной интервенции, в частности высадку союзных войск в Мурманске в марте 1918 г., Пайпс объясняет в первую очередь тем, что там накопилось более 600 тыс т военного оборудования, в большинстве своем неоплаченного. Очевидно, что союзники опасались, что все богатство может попасть в руки Германии, либо в результате Брестского мира, либо вследствие захвата Мурманска германо-финскими силами. К тому же, по данным автора книги, первым обратился за помощью к союзникам Мурманский Совет. «Совет связался с военно-морскими силами Англии и одновременно запросил у Петрограда разрешение пригласить союзные военные силы. Троцкий сообщил Мурманскому Совету, что тот может воспользоваться военной помощью союзников. Таким образом, впервые западные военные силы были задействованы в России по приглашению Мурманского Совета и с одобрения советского правительства», – указывает Пайпс.

Подобные объяснения причин интервенции можно встретить в других зарубежных исследованиях[24]. В английском варианте Википедии указывается, что историк Герхард Вайнберг в книге «Мир на оружии» «World At Arms» (Cambridge: Cambridge University Press, 1995) утверждает, что Версальский договор был на самом деле весьма выгодным Германии. Рейх Бисмарка был сохранен в качестве политической единицы, а не распался, и Германия в значительной степени избежала послевоенной военной оккупации (в отличие от ситуации, сложившейся после Второй мировой войны). Вайнберг саркастически заметил, что те, кто утверждали, что территориальные потери Германии в 1919 г. вызвали национал-социализм никогда не объясняли, почему еще большие территориальные потери Германии в 1945 г. не привели к возвращению нацистов. Британский военный историк заявил, что Версальский договор был «чрезвычайно мягким по сравнению с условиями мира, который Германия сама, когда она ожидала, что выиграет войну, хотела навязать союзникам».

Американский исследователь Уоррен Ф. Кимболл вообще считает, что Версаль не привел ко Второй мировой войне, так же как Ялта не привела к третьей мировой войне в ХХ веке[25]. Американский историк Л. Гарднер пишет о том, что якобы В.Вильсон не желал видеть старую Российскую империю, разделенной на британскую, французскую и японскую сферы влияния. По его утверждению, Февральская революция в России и свержение царя явились оправданием американского участия в войне, которая после этого стала битвой между демократией и автократией. При этом автор указывает на то, что Вильсон «ощущал свою особую ответственность за судьбу России»[26].

Что касается оценок причин мировой войны, в зарубежной историографии нередко используют «балканский вариант развязывания войны для подтверждения тезиса о России как едва ли не главном виновнике мирового конфликта. Она-де больше всех была заинтересована в балканских делах, в овладении проливами, а Франция и Великобритания якобы пошли у нее на поводу», – отмечает Б. Йелавич[27].

Польский историк М. Волос вносит в традиционные взгляды на утвердившуюся после войны международно-правовую систему новое уточнение. М.Волос рассуждает: «не был ли Рижский договор от 18 марта 1921 г., подписанный Польшей, РСФСР и УССР после завершения польско-советской войны, дополнением к Версальскому договору?». Это не только его мнение, но некоторых других польских историков, которые полагают, что политико-правовую систему, существовавшую в 1920-1930-х гг., следует определять как систему Версальско-Рижско-Вашигтонскую[28].

Основанием для такого утверждения, по мнению М.Волоса, служит то, что Рижский договор не ограничивался лишь урегулированием спорных вопросов после польско-советской войны. Прямо или косвенно он касался таких государств, как Советская Россия и Советская Украина, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Финляндия и даже Румыния. Он также ставит вопрос об ответственности Советской России за порядок, существовавший в межвоенный период, так как она «добровольно приняла на себя обязательства по выполнению положений договора, подписанного в Риге в 1921 г.». Кроме того, государства Центральной Европы опирались как на Версальский, так и Рижский договоры, а нарушение последнего в 1939-1940 гг. было болезненным.

Отдельные польские авторы рассматривают последствия Версальского договора в контексте германо-российского сближения на основе договора в Рапалло в 1922 г. Так, С. Грегорович пишет, что «соглашение положило начало десятилетнему периоду интенсивного политического и военного германо-советского сотрудничества, целью которого было разрушение установленной в Париже политической системы»[29]. В этом договоре он усматривает «антипольский» аспект. В другом исследовании делается вывод, что «враждебное отношение к Польше играло роль катализатора в существовании германо-советского военного союза», каким якобы являлось тайное сотрудничество обоих государств в 1922-1932 гг.[30]. Такую же негативную оценку договора в Рапалло, который якобы создал угрозу Польше, дает американский специалист К. Финк[31]. В то же время постверсальская политика Польши трактуется исключительно как позитивный фактор, способствовавший укреплению с помощью военно-политического союза с Францией Версальской системы[32].

В ходе участия в работе круглого стола в Париже в ноябре 2008 г. французский профессор Ж.П. Ариньон отметил, что «в представлениях европейцев участие и роль России как-то выпали из поля зрения» и в восприятии французов Россия сыграла решающую роль во Второй мировой войне, но не в Первой. Автор многих работ по истории России Ф.-К. Кокен, почетный профессор «Коллеж де Франс», тогда же заявил, что «это была война, из которой Франция вышла главным победителем, где она была главным автором победы». Он также отметил, что распространение получил тезис о поражении России в этой войне, что связывается с договором, подписанным в Брест-Литовске и рассматривается как сепаратный выход России из войны. Этот тезис, по его мнению, имеет очень важное идеологическое значение, но совершенно не изучен с научной точки зрения.

Французский историк Ф. Дессберг утверждает, что во время «Парижской мирной конференции безопасность Франции была основана на ее способности воспрепятствовать германскому «реваншизму» и остановить распространение российской революции». А после подписания Брест-Литовских соглашений французские лидеры восприняли большевистскую угрозу как продолжение германской. Именно «угрозой большевизма» он объясняет внешнеполитическую линию Франции на создание прочного барьера из центрально-европейских государств[33]. Оценивая потери в ходе отельных операций на Восточном фронте и жертвы войны, австрийские историки

Балла Т. и Кисс Г. приводят данные о том, что в годы Первой мировой войны приблизительно 850 000 российских солдат попали в австро-венгерский плен[34]. Они же указывают, что в результате Брусиловского прорыва российские войска проникли на глубину 60-120 км на фронте шириной приблизительно 400 км. Это стоило русским более 800 000 жертв, в то время как Австро-Венгрия потеряла приблизительно 600 000 человек[35].

В английском издании «Википедии» указывается: «По состоянию на конец октября 1916 г. Россия потеряла от 1 600 000 до 1 800 000 солдат, и дополнительно два миллиона военнопленных и миллион пропавших без вести, что в общей сложности составило около пяти миллионов человек. Энди Вест в книге «Первая мировая война. Иллюстрированная история» (2001г.) приводит в таблице данные об ущербе, нанесенном Первой мировой войной: потери России в войне составили: убитыми в ходе боевых действий и умершими от ран – 1 700 000; ранеными – 4 950 000; гражданское население (умершие) – 2 000 900, в том числе 500 000 поляков и литовцев[36].

Конец XX – начало XXI века в российской исторической науке был отмечен повышением внимания отечественных исследователей к изучению Первой мировой войны, которая стала именоваться, в отличие от предшествующего периода советской историографии, как величайшее драматическое событие XX века, оказавшее судьбоносное влияние на мировую историю.

В изданный в начале 1990-х годов сборник «От первого лица»[37] вошли свидетельства очевидцев и непосредственных участников, переломных для России, во многом противоречивых событий на рубеже двух эпох: в дни Февральской и Октябрьской революций и в период Гражданской войны. В сборник включены отрывки из дневников императора Николая II и барона А.П. Будберга, мемуары министра юстиции Временного правительства П.Н. Малянтовича и руководителей «белого движения» генералов П.Н. Врангеля, А.И. Деникина, П.Н. Краснова, А.С. Лукомского и др.

В 1998 г. в издательстве «Наука» вышел труд «Первая мировая война: Пролог ХХ века»[38]. Эта работа вошла в серию исследований по истории Первой мировой войны, проводимых под эгидой созданной в 1992 г. Ассоциации российских историков Первой мировой войны. В нее включены статьи и выступления видных ученых, как отечественных, так и зарубежных, на различных научных форумах, организованных и проведенных Ассоциацией в 1993-1997 гг.

Среди ряда изданных в этот период работ необходимо отметить труд «Мировые войны ХХ века»[39]. Книга отражает современный уровень знаний по указанной проблематике. В ней рассмотрены такие следующие вопросы: происхождение и ход мирового кризиса, его влияние на ход развития человечества, итоги и отдаленные перспективы. Так же освещены ход боевых действий во взаимосвязи с политикой и дипломатией, внутреннее положение воюющих государств, экономика, революционные движения, а также цивилизационные аспекты войны, такие как «образ врага», «война и культура», «цена войны» и пр. Во второй книге этого труда «Первая мировая война. Документы и материалы» содержатся архивные и опубликованные отечественные и зарубежные источники, освещающие предысторию создания Антанты и Тройственного союза, развитие событий накануне войны. Приведена наиболее важная часть дипломатической переписки между руководителями европейских стран. Большое место отведено материалам, раскрывающим события на фронтах Первой мировой войны, публикуются основные международные договоры.

Обширный труд военного историка А.М. Зайончковского «Первая мировая война» был переиздан и пополнил достоверное описание военных операция 1914-1918 гг.

В сентябре 2004 г. в Российской Академии наук состоялась приуроченная к 90-летию начала Первой мировой войны международная конференция, в которой приняли участие 200 ученых из России, Беларуси, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Латвии, Польши, Сербии, Словении, Турции, Украины, Хорватии, Черногории. Источниковедческие и историографические проблемы Первой мировой войны; новые подходы к изучению ее истории; экономический, военный и моральный потенциал воюющих государств; политика и дипломатия противоборствующих сторон; революция октября 1917 г. в России и ее влияние на ход и исход войны; послевоенное переустройство мира; оставшиеся после войны неразрешенные противоречия между ведущими державами мира; уроки истории и современность, – эти и другие проблемы были затронуты участниками конференции. Материалы указанной конференции опубликованы в книге «Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов.

Книга авторов: В.Дзысь, А. Дерябин «Первая мировая война 1914-1918. Кавалерия Российской Императорской Гвардии. Униформа. Вооружение. Организация»[40] посвящена участию этого рода войск в сражениях Первой мировой войны. Особое место отведено организации, униформе, снаряжению и вооружению, знакам различия отдельных кавалерийских частей. Издание отличается достоверностью, объективностью подхода к описываемым событиям, новизной и полнотой привлеченных архивных документов и редких печатных материалов, содержит много уникальных фотографий и цветных иллюстраций. В книге «Броня русской армии: бронемашины и бронепоезда Первой мировой»[41]. Ее автор М.В.Коломиец дает характеристику состояния российской бронетехники в период Первой мировой войны. В работе убедительно показано, что русские бронеавтомобили не уступали по качеству лучшим английским образцам, а бронепоезда вообще не имели себе равных. Технические решения, применявшиеся при их изготовлении, надолго обогнали свое время. Бронечасти русской армии комплектовались самыми грамотными солдатами. Многие из них были добровольцами. Именно поэтому команды бронепоездов и бронеавтомобилей практически не поддавались разложению и революционной агитации и до самого конца войны оставались наиболее боеспособными подразделениями русской армии.

«Современная российская историография, находившаяся под влиянием советской, - отмечает доктор наук В.Ф.Зима, - недостаточно уделяла внимания изучению участия Церкви в войне. Накануне 100-летия первой Мировой войны обнаружилось, что участие Церкви в войне 1914-1918 гг. оказалось за рамками исторической науки в России. Нет ни одной монографии, посвященной этой проблеме. Первые статьи были опубликованы с открытием архивов[42]. Первые монографии по истории РПЦ в ХХ в., в которых попутно затрагивались события I Мировой войны и участия в ней церкви, были опубликованы сначала за рубежом, а затем и у нас в годы перестройки. Из иностранных авторов необходимо назвать Джеймса Канингема, который считает, что в начале ХХ в. РПЦ была жизнеспособной, но она нуждалась в созыве Поместного Собора»[43].

В книге, подготовленной профессором В.Шацилло «Первая мировая война.1914-1918. Факты и документы»[44], автор не только обобщил результаты отечественных и зарубежных исследователей по истории Первой мировой войны, но и опубликовал документальные материалы, существенно дополняющие характеристику важнейших событий этой войны.

В основу книги «Забытая война и преданные герои»[45] легли материалы международной научно-практической конференции, инициатором проведения которой выступил Фонд исторической перспективы. Авторы сборника пишут о характере Первой мировой войны, ее значении для России и исторической роли российского государства в этой «забытой» войне.

Работа историка-международника А.И.Уткина «Первая мировая война» выдержала несколько переизданий. В труде «Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне» раскрыты драматические события «забытой» войны, ее предпосылки, причины, ход, события на западном и других фронтах, история российского участия в войне, связь войны и революции. В работе обобщено огромное количество фактов, собрано множество высказываний участников событий и политических деятелей того времени. Следует отметить наличие значительного числа зарубежных изданий по истории Первой мировой войны[46]. Важным вкладом в историографическую разработку темы стали исследования, документы, материалы международных научных конференций[47], насыщенные уникальными историческими документами архивные выставки, а также статьи в научных периодических изданиях.

Таким образом, тема Великой войны во всем ее многообразии, с перенесением центра тяжести в концептуально-оценочную плоскость еще на десятилетия останется предметом обязательного изучения новых поколений исследователей.

[1] См. Сборник «К изучению истории». М., Партиздат, 1937. С.23.

[2] Против исторической концепции М.Н.Покровского. Сб.статей. Часть первая. М.-Л., АН СССР,1939. С.498.

[3] А.Ерусалимский. Происхождение мировой империалистической войны 1914-1918 гг. в освещении М.Н.Покровского. В кн.: Против исторической концепции М.Н.Покровского. Сб.статей. Часть первая. С.502..

[4] От Версальского мирного договора до капитуляции Японии. Бюллетень. Вып. 4. М., 2012. С.4.

[5] Посол мира. Страницы из дневника лорда д’Абернона. Т.1. М., Гос.соц.-эк. изд.1931. С. 21.

[6] Документальный материал сосредоточен в архивах: РГИА, РГВИА, РГАВМФ, РГАКФД, ЦГАКФФД СПб, Государственного Русского музея (ГРМ), Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи Министерства обороны Российской Федерации (ВИМАИВиВС), Военно-медицинского музея Министерства обороны Российской Федерации (ВММ МО РФ), Центрального музея железнодорожного транспорта Российской Федерации (ЦМЖТ РФ) и др.

[7] Вержховский Д.В. Первая мировая война 1914-1918 гг. М., 1954; Вержховский Д.В., Ляхов Р.Ф. Первая мировая война 1914-1918. Военно-исторический очерк. М., 1964.

[8] См. работы: Емец В.А. Советская историография происхождения первой мировой войны. В кн.: Первая мировая война. М. 1968; Бовыкин В.И., Емец В.А., Тютюкин С.В. Советская историография первой мировой войны. 5-я конференция советских иих историков. М., 1972; Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 г. М.,1974; Ростунов И.И. Введение. В кн.: История первой мировой войны 1914-1918. В 2 т. М., 1975. Т.1; Виноградов В.Н. Еще раз о новых подходах к истории первой мировой войны / Новая и новейшая история. 1995. № 5.

[9] Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Прага, 1925; Россия в мировой войне 1914-1918 года (в цифрах). M., 1925; Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926; Иссерсон Г. Канны мировой войны (гибель армии Самсонова). М., 1926; Яхонтов А.Н. Тяжелые дни (секретные заседания Совета Министров 16 июля — 2 сентября 1915 года). «Архив русской революции», XVII, 1926; Маниковский А.А. Военное снабжение русской армии в мировую войну. Том 1. Москва, 1930; Меликов В.А. Стратегическое развертывание. T. I. М., 1938; Коленковский А. Маневренный период войны 1914 г. М., 1940; Ростунов И.И. Генерал Брусилов. M., 1964; Блинов И.А. (ред.) Переписка В.А. Сухомлинова с Н.Н. Янушкевичем, «Красный архив», III, 1923; Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.) Горлицкая операция. М.,1941; Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1915 г. Сб. документов. М., 1950; Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк. M., 1940 и др.

[10] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. М., 1976.

[11] Важное место в историографии темы занимают мемуары и жизнеописания, начавшие выходить непосредственно по следам войны: Gurko V. War and Revolutia in Russia, 1914-1917. N.Y., 1919; Ludendorff. My War Memoirs, 1914-1918. Vol. I, London, 1919; Moltke H. fon. Betraehtungen und Errineningen. Hamburg, 1919; Брусилов А.А. Мои воспоминания. M., 1961; Лемке M. 250 дней в царской ставке. Петроград, 1920; Станкевич В.Б. Воспоминания 1914-1917. Берлин, 1920; Knox A. With the Russian Army, 1914-1917, London, 1921, vol. I; Милюков П.Н. История второй русской революции. София, 1921; Paleologue M. La Russie de Tsars pendent la Grande Guerre. Paris, 1921. torn II; Denikin A. B. The Russian Turmoil. London, 1922; Hindenburg P. Out of my Life. London, 1922; Лукомский А.С. Воспоминания. Берлин, 1922; Buchanan G. My Mission to Russia and Other Diplomatic Memories. Boston, 1923, vol. I; Buchanan G. My Mission to Russia and Other Diplomatic Memories. Boston, 1923, vol. I; Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г. Стратегический очерк. M., 1923; Эрцбергер М. Германия и Антанта. М., 1923 ; Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника, 1907-1916 гг. Москва, 1924; Ironside E. Tannenberg: The First Thirty Days in Eastern Prussia. Edinbourg, 1925; Kerensky A. The Catastrophe. N.Y., 1927; Берти Ф.Л. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже 1914-1919. М-Л., 1927; Nolde B. Russia in an Economic War. New Haven. 1928; Hoffmann M. War Diaries and other papers, London, vol. I, 1929; Hoffmann M. War Diaries and other papers. Vol. 2, London, 1929; Гиппиус Зинаида. Синяя книга: петербургский дневник, 1914-1918 гг. Белград, 1929; Мустафа Кемаль. Путь Новой Турции 1919-1927. Т 1-4. М., 1929-1934; Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Том 4, М., 1935; Богданович П.Н. Вторжение в восточную Пруссию в августе 1914 года. Воспоминания офицера генерального штаба армии генерала Самсонова. Буэнос-Айрес, 1964; Сазонов С.Д. Воспоминания. Москва, 1991; Палеолог М. Воспоминания посла. М., 1992.

[12] См. Козенко Б.Д. Отечественная историография Первой мировой войны / Новая и новейшая история. 2001. №3.С.3-27.

[13] Покровский М.Н. «Новые» течения в русской исторической литературе /Историк-марксист. 1928. № 7.

[14] См. История дипломатии. 1-е изд. Т.1-3. М., 1941-1945; 2-е изд. Т.1-5. М., 1959-1974. См. также Трухановский В.Г. Уинстон Черчилль. Политическая биография. М., 1968: Виноградов В.Н. Дэвид Ллойд-Джордж. М.,1970; Прицкер Д.П. Жорж Клемансо. Политическая биография. М., 1983 и др.

[15] Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. М.- Л., 1947. Его же. Захватническая политика германского империализма на Востоке в 1914-1918 г. М., 1947.

[16] Писарев Ю.А. Освободительное движение славянских народов Австро-Венгрии. 1905-1914. М., 1962; его же. Сербия и Черногория в первой мировой войне. М., 1968; его же. Великие державы и Балканы накануне перво мировой войны. М., 1985; его же. Тайны первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914-1915. М., 1990; его же. Сараевское убийство 28 июня 1914 г. /Новая и новейшая история. 1970. № 5 и др.

[17] Хобсбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914-1991). Пер. с англ. М., 2004; Storey W. The First World War. A Concise Global History. Plymouth, 2009.

[18] Цит. по:

Мальков В.Л. Версаль и его уроки. Российский взгляд // Первая мировая война. Пролог ХХ века. М., 1998. С.202-210.

[19] Киссинджер Г. Дипломатия. Пер. с англ. М., 1097. С. 215.

[20] Там же С. 732.

[21]Richard Pipes. The Russian Revolution. Пайпс Р. Русская революция: В 3 кн. Пер. с англ. М, Захаров, 2005.

[22] Там же. Т.2. Большевики в борьбе за власть1917-1918. С. 298-349.

[23] Там же.

[24] Wiest A. The illustrated History of World War I. L., 2001.

[25] Кимболл У. Ф. Версаль и Ялта: Провокация или предупреждение? // Первая мировая война: Пролог ХХ века. М. 1998. С. 216.

[26]Первая мировая война: Пролог ХХ века. М. 1998. С. 319.

[27] Jelavich B. Rassian’s Balkan Entanglements. 1806 – 1914. Cambridge. 1991.

[28] Волос М. Место и значение Версальско-Вашингтонской ( Версальско-Рижско- Вашингтонской) системы в международных отношениях Х1Х – ХХ1 вв. // Версальско-Вашингтонская система: возникновение, развитие, кризис, 1919-1939. Сб. статей / Отв. Ред. Е.Ю. Сергеев. М., 2011. С. 8-11; Nowak A. Stosunski polsko-rosyjskie i polsko-sowieckie (1919-1921) a lad wersalski| // Od Wersalu do Poczdamu: Sytuacja międzynarodowa Europy Srodkowo-Wschodniej1918-1945. Warszawa, 1996. S 30-42; Traktat ryski 1921 roku po 75 latach. Torun, 1998. S 361-370.

[29] Версальско-Вашингтонская система: возникновение, развитие, кризис, 1919-1939. Сб. статей. С. 231.

[30] Rola i miesce Polski w Europie 1914-1957. Warszawa, 1994. S 108-109.

[31] Финн К. НЭП во внешней политике: Генуэзская конференция и Рапалльский договор // Советская внешняя политика в ретроспективе, 1917-1991. М., 1993.

[32] Булак Г. Военно-политические союзы Польши как стабилизирующий фактор Версальской системы// Версальско-Вашингтонская система: возникновение, развитие, кризис, 1919-1939. Сб. статей. С. 244-253.

[33] Версальско-Вашингтонская система: возникновение, развитие, кризис, 1919-1939. Сб. статей. С. 127.

[34] Балла Т., Кисс Г. Австро-венгерские солдаты на Русском фронте в 1914-1918 годах // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. М., 2006. С.233-236.

[35] Там же.

[36] В книге «Россия и СССР в войнах ХХ века» приводятся другие данные о потерях: безвозвратные боевые потери составили 2 254 369 человек

[37] Составитель И.А. Анфертьев (М., «Патриот». 1990).

[38] Отв. ред. В.Л. Мальков.

[39] Мировые войны XX века: В 4 кн./Ин-т всеобщей истории. М.: Наука, 2002. . Кн. 1: Первая мировая война: Ист. очерк / Отв. ред. Г. Д. Шкундин. 2002.

[40] Издание: М., «Астрель», 2002.

[41] М., «Яуза», «Эксмо», 2010.

[42] Фирсов С.Л. Указ. соч. С.21-32; Кострюков А.А. Скорби «строевого капитана» (Военное духовенство в предреволюционную эпоху)/ 1917-й: Церковь и судьбы России. К 90-летию Поместного Собора и избрания Патриарха Тихона. М., 2008. С 43-56 и др.

[43] Канингем Дж. В. С надеждой на Собор. Русское религиозное пробуждение начала века. Пер. с англ. London, 1990.

[44] М., 2011.

[45] авт. сост. Е.Н. Рудая (М., «Вече», 2011).

[46]Toynbee A.J. Nationality and the War. L., 1919; Lidell Hart B. The Real War. Boston, 1931; Seton-Watson H. The Decline of Imperial Russia, 1855-1914. London, 1952; Holzle E. Deutschland und die Wegscheide des ersten Weltkrieg. Wiesbaden, 1954; Groener W. Lebensemnerungen. Gottingen, 1957; Charques R. The Twilight of Imperial Russia. L., 1958; Kohn H. The Mind of Germany. The Education of Nation. N.Y., I960; Pares B. The Fall of the Russian Monarchy: A Study of the Evidence. N.Y., 1961; Meinecke F. Ausgewalter Briefwechsel. Stuttgart, 1962; Mayer A. Politics and diplomacy of peacemaking. N.Y., 1967; Fisher F. Germany's Aims in the First World War. 1967; Такман Б. Августовские пушки. М., 1972; Stone N. The Eastern Front, 1914-1917. London, 1975; Lincoln B.L. Passage Through Armageddon. The Russians in War and Revolution 1914-1918. N.Y., 1986; Gilbert М. The First World War. N.Y., 1994; Fisher F. Germany's Aims in the First World War. N.Y., 1967; Stern F. Bethmann-Golweg und der Krieg: Die Grenzen der Verantwortung. Tubingen, 1968; Steymann D. Die Erben Bismarks. Parteien und Verbande in der Spatphase des Wilhelminischen Deutschlands, 1897-1918. Koln, 1970; Stone N. The Eastern Front, 1914-1917. London, 1975; Craig G. Germany 1866-1945, N.Y., 1978; Palmer A. Who's Who in Modern History. London, 1980; Wildman A. The End of the Russian Imperial Army: The Old Army and the Soldiers Revolt, March-April 1917. Prinston, 1980; Lincoln B.L. Passage Through Armageddon. The Russians in War and Revolution 1914-1918. N.Y., 1986; Lincoln B. Passage Through Armageddon. The Russians in War and Revolution 1914-1918. N.Y., 1986; Gilbert M. The First World War. London, 1994 и др.

[47] На международной научной конференции «Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов» большое внимание привлекли доклады: В.Н.Виноградова, В.П.Козлова, В.А.Малькова, Н.С.Тарховой, В.А.Авдеева, И.О.Гаркуши, В.М.Шабанова, И.А.Анфертьева, Ю.В.Киреева и др.