Педагогические науки/2. Проблемы подготовки специалистов

Синица А.Ф.

Восточноевропейский университет экономики и менеджмента

Воспитание чувств

Очевидно, что одно из важнейших предназначений искусства состоит в том, чтобы «создавать мир», воспроизводя при этом иллюзию реальности. Казалось, зачем воссоздавать другую реальность средствами искусства? Разве человеку недостаточно того материального мира, в котором он обитает? Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем своими словами пересказать любое стихотворение. Не получится. Что-то, самое главное, останется невысказанным, потому что поэзия – это «приращение смысла», как считал А.С. Пушкин. Именно ради этого невысказанного, а иногда и не произносимого смысла и создаётся любое художественное творение.

Если взять за основу тот факт, что художественное произведение может быть понято только внутри его культурного контекста, то его содержание не сводимо только к этому контексту или только к психологии его создателя. Эмоциональная сила произведения, постижение глубинного, скрытого этического смысла рождается именно в момент восприятия его зрителем, читателем, слушателем и принимает формы радости, тревоги или страдания. Этот «смысл» отнюдь не является чем-то уже существующим и лишь нуждающимся в открытии, как законы притяжения. По утверждению Бахтина, заложенный в произведении «этический принцип – это способ связи с ценностями, а не с источниками ценностей», произведение искусства лишь создает условие для уникального события, переживаемого каждым из зрителей или читателей, которые обладают индивидуальной историей, социальным опытом, психологией [1].

Гениальное произведение искусства, обладающее высочайшей эстетической ценностью, не является доказательством заранее существующей "истины". Уникальность художественного события заключается в самом процессе постижения и наполнения истины этическим содержанием , при этом трансформация эстетического в этическое возможна только при условии, когда творец и читатель или слушатель вступают в «отношения», под которыми мы понимаем – сопоставление себя с бытием Другого. «Я происхожу из своего отношения к Ты; я становится Я, лишь произнеся Ты (Thou)», – утверждает М. Бубер [2].

«Чтобы событие имело величие, необходимы два условия: величие духа тех, кто осуществляет его и тех, которые его переживают»,- именно такой механизм обратной связи, по мнению Ницше, во многом определяет природу долголетия и актуальности произведений искусства [3].

Рассуждая таким образом, мы пришли к выводу, что изменение мира, в том числе и этическое, возникает не в результате следования известным правилам, но благодаря творческим решениям, которые рождаются в диалоге, благодаря интеллектуальным усилиям обеих сторон этого диалога. Чтобы человечество «прирастало смыслом», а не деградировало, как это, в большинстве своём, сегодня происходит, чтобы возникало то «величие духа», о котором говорил Ницше, цитируемый выше, необходимо поднимать сознание отдельного человека до уровня духовного величия создателя гениального творения. Здесь очень важно не ограничиваться раздачей готовых рецептов и формул, а развивать способность получать эстетическое и этическое удовольствие от той интеллектуальной работы, которую необходимо проделать, чтобы постичь глубинный смысл произведения искусства.

Современное общество, формируя высокие идеалы любви к человеку, равенства, свободы, демократии, одновременно породило упрощенное понимание этих ценностей. Долгое время (советский период ХХ века) героем истории искусства был “простой человек”. Перед художником ставилась задача: писать так, чтобы понял «простой человек», то есть, на самом деле угождать его невежеству и лени. И люди стали такими, какими их хотели видеть. Вероятно это, и ряд других факторов, и послужило основанием к формированию общества, которое ориентируется на чрезвычайно сниженный умственный и культурный уровень. На этого самого “простого человека”, для которого и работает могучая индустрия развлечений и которого надо защищать от “непростых”. Произошла сознательная переориентация с классического понимания художественного творчества на конструирование артефактов методом аппликации. Продвинутое произведение все более не отличимо от предметов обихода, прочих объектов и проявлений среды нашего обитания и способов обитания в ней. Актуальным" сознанием овладела идея - привлечь к себе внимание любой ценой. Наиболее привлекательной формой оказался радикальный жест. Прилюдное обнажение тел, выкладывание из них неприличных слов, кусание людей, спускание штанов, публичные естественные отправления, половые сношения и извращения стали наиболее ходким и приветствуемым критикой художественным товаром.

Перед гуманитарной наукой и, в частности, перед теми, кто преподаёт эти науки в школе или высших учебных заведениях, стоит задача огромной важности и невероятной трудности – поменять эти штампы. Но для этого необходимо поменять и штампы в преподавании, и изменить сложившееся в современном обществе отношение к гуманитарным наукам. Наверное, нужно отказаться от прямого назидания и дидактики. Там, где мораль лежит на поверхности и предстаёт в виде бесконечных рекомендаций, происходит некое ограничение свободы, потому что вместо сотворчества предлагается простое следование уже заведомо определённым истинам. Такой подход часто воспринимается как насилие и приводит к бунту, желанию поступать «вопреки», не считаясь с целесообразностью. Ведь именно как культура протеста, отказ от привычных штампов, классических форм родился и модернизм, и постмодернизм, а затем и актуальное искусство ХХ века. Эта проблема невероятно сложна и многогранна, ведь ХХI век и продолжает, и, кажется, уже повторяет культурологические конструкции начала прошлого века.

Литература:

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979.

2. Бубер М. Два образа веры. - М., 1995.

3. Фридрих Ницше. 2 т. , М.: изд-во «Мысль», 1990.