Равочкин Никита Николаевич
Старший преподаватель кафедры истории и
психологии
Кемеровская Государственная Медицинская
Академия
Донгак Салбак Николаевна
Кемеровский Государственный Университет
Сенди Айнеш Валентиновна
Кемеровская Государственная Медицинская
Академия
Влияние рационализма Готфрида
Лейбница
на идеи немецкой
философской классики
Рационализм Готфрида Лейбница (1646-1716)
возник из попытки познать логическую природу всеобщности и необходимости
математических истин и теоретического естествознания. Их и всеобщность
выводилась либо из самого ума, либо из понятий, «врожденных уму» (согласно Декарту),
либо из врожденных интеллектуальных потенций, по мнению Лейбница.
Основную роль в гносеологии Лейбница играют рациональное
познание и опыт. Для него важно не наличие ума, поскольку он нужен для того,
чтобы видеть идею, поскольку «в уме нет ничего, кроме самого ума».
Подчеркивая качественную индивидуальность познавательной
деятельности, Лейбниц не соглашается с идеей «чистой доски» Джона Локка, а
выдвигает понятие «монада», которая из самой себя развертывает все содержание
своей жизни. Локк эмпирически показал, что нет врожденных знаний, она
существуют лишь как виртуальные, как знания возможности. Лейбниц в свою очередь
ссылается на наличие бессознательных перцепций, виртуальных для самого
сознания. Эти перцепции могут стать реальными для сознания. Опыт делает
врожденные виртуальные идеи реальными, дает их сознанию в смутной форме. Любой
опыт – смутный образ вечных истин.
Апперцепция делает перцепции предметом своего рассмотрения,
проясняя содержание опыта, переводя их в ясные понятия, которые уже содержатся
в наших перцепциях, их необходимо извлечь их оттуда. Все мировые законы,
содержащиеся в монаде, со временем сознаются духом и действуют всегда, поэтому
в смутной форме содержатся в опыте. Отсюда очевидно, что вовсе необязательно
требовать от младенца осознания этих принципов, поскольку осознание произойдет
со временем.
В гносеологии Лейбница различаются два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума не содержат в себе противоречий, а их основания обнаруживаются через анализ, с помощью которого происходит их обычное разложение на более простые идеи, «которые не могут быть доказаны, да и нисколько в этом не нуждаются», поскольку они являются самоочевидными. Истины факта относятся к единичным явлениям и устанавливаются при помощи индукции на базе эмпирического опыта и «становятся достоверными только посредством сопоставления их с истинами разума» [2]. В отличие от истин фактов, истины разума характеризуются всеобщностью и логической необходимостью и поэтому их нельзя установить индуктивным путем, а можно вывести лишь дедуктивным способом.
Истины факта составляют проблемное
поле естествознания, пока истины разума оказываются в сфере интересов математики
и логики. Истинные рассуждения, по мнению Лейбница, должны удовлетворять двум основаниям:
принципу противоречия и принципу достаточного основания. Согласно первому,
ложным следует считать все то, что заключает в себе противоречие; по второму,
ничего нельзя признать истинным без достаточного основания.
В его гносеологии касаемо исследования
феномена врожденности познавательных способностей, много недоформулированного и
кажущегося противоречивым, с тем учетом, что одним из двух оснований познания
сам Лейбниц считал закон непротиворечивости. Познание одновременно и от Бога и
от человека, врожденные идеи и имеются и отсутствуют, потенциальные формы
познания и бессознательны и сознательны и т. п.
Понимание потенциального
знания Лейбница предвосхищает и программирует самые острые проблемы современной
теории познания. Во-первых, осознание целостности субъектно-объектной
познавательной системы, в которой субъект оказывается значительней и богаче
объекта и которая функционирует в режиме репрезентации. Во-вторых,
необходимость развития аналитической теории о мыслящем, или познающем сознании,
так чтобы все низшие формы сознания получили своеобразное обоснование через его
высшие формы (в противном случае можно говорить лишь о психологии познания). Т.
е. развитие феноменологической теоретико-познавательной традиции. В-третьих,
постановка в сущности хайдеггеровской задачи пересмотра наших представлений об
истине, так чтобы понятие истины связывалось не с точкой однозначно точного
определения, а со смысловым объемом возможностей репрезентативно сознающего
познания. Для самого же Лейбница, с его «невозмутимой веселостью,
идеалистической ясностью его духа, возвышенным характером его души, имеющей
только один интерес — интерес истины, наук и гуманности», была характерна сократовская
убежденность в тождественности познавательных возможностей человека, человеческого
счастья и нравственности. Методическое (доходящее порой до чрезмерной
логической детализации) желание счастья, достигаемого познанием и
нравственностью, стало истоком всей последующей философской методологии, задав
ее сущностный образ: модификация логики в виде теории познания, служащая целям
усовершенствования жизнеустройства — «трансцендентальная прагматика» [4].
Немецкая классическая
философия – отправная точка обоснования осознания противоположности организации
общества, основанного на традиционной законности, и политической организации,
базирующегося на единстве права и нравственности. Этот период в социальной
философии очень значим, в силу его масштабности и объёма проблематики, который
он затрагивает. Мы остановимся лишь на факторе влияния отдельных представителей
этого временного отрезка.
Немецкая классическая
философия, занимает весьма сравнительно краткий период, который ограничен 80-ми
годами XVIII в. и 30-ми годами XIX в. Она представленная
учениями И. Канта (1724-1804), И. Г. Фихте (1762-1814), Ф. В. И. Шеллинга
(1775-1854), Г. В. Ф. Гегеля (1770-1831) и Л. Фейербаха (1804-1872) оказала
огромное влияние на все последующее развитие философии.
Характерная черта этой философии – преобладание
идеалистической тенденции, заложенной Декартом. Французский классик
подчеркивал, что философия должна начать с достоверности самого познающего «Я».
В рамках этой установки многие философы отдают предпочтение субъекту, а не
объекту и исследуют, прежде всего, проблемы познания. Особенностью Немецкой
классики стал переход от метафизического метода мышления и познания к методу
диалектическому. Немецкая классика разработала целостную и разветвленную
концепцию развития, которая работает в рамках исследования любых областей
человеческой жизни, что позволило открыть поистине грандиозные возможности
применения диалектического метода. «Диалектические идеи проходят сквозь всю
немецкую классическую философию, обогащаясь и развиваясь от одного философского
учения к другому. Хотя самую, пожалуй, развитую форму диалектическому методу,
идеям диалектики придал Гегель, у истоков диалектической мысли — в форме порой
и более интересной, чем гегелевская, — лежали размышления Канта» [1].
Кант конкретизировал различие
рассудка и разума, выделив разум как
высшую познавательную способность. Первым этапом познания является
чувственное созерцание, потом идёт мышление, затем разум, и только затем –
разум, выше которого ничего нет. Разум рассудочен и рефлексивен, поэтому его
сфера – философия.
«Вначале, в эпоху догматиков, – писал
Кант, – господство метафизики было деспотическим. Но так как законодательство
носило еще следы древнего варварства, то из-за внутренних войн господство
метафизики постепенно выродилось в полную анархию и скептики — своего рода
кочевники, презирающие всякое постоянное возделывание почвы, — время от времени
разрушали гражданское единство. К счастью, однако, их было мало, и они,
поэтому, не могли мешать догматикам вновь и вновь приниматься за работу, хотя и
без всякого согласованного плана. Правда, в новое время был момент, когда
казалось, что всем этим спорам должен был быть положен конец некоторого рода
физиологией человеческого рассудка [5], и что правомерность указанных
притязаний метафизики вполне установлена. Однако оказалось, что, хотя
происхождение метафизики выводилось из низших сфер простого опыта, и тем самым
должно было бы с полным правом вызывать сомнение относительно ее притязаний» [3].
У разума есть идеи – представления, в
котором синтез всех условий, относящихся к определенной области явлений,
рассматривается как полностью завершенный. Идеи трансцендентны по отношению к
деятельности рассудка, а также по отношению к опыту. Гегель считал, что задача
философии – примирить сознание с действительностью. По Гегелю, личность – это
наличное бытие Абсолютного Духа.
Философия – это личный опыт разумного освоения фундаментальных проблем бытия, но
не только разумом, но и всей личностью.
Постижение границ человеческой жизни,
границ человеческого познания и границ человеческой свободы – вот что делает
философа философом.
1.
История
философии. Запад-Россия-Восток. Книга 2. Философия XV-XIX вв. под ред. Н.В. Мотрошиловой.
– М.: Академический проект, 2012. – 496 с.
2.
Карачевцева
Л.Н. Разум и безумие в структуре
картезианского «COGITO». Три опыта истолкования «Метафизических
размышлений» Рене Декарта. // Studia Humanitatis . 2013. №1. С.18.
3.
Кант
И. Критика чистого разума. – М.: Эксмо, 2014. – 736 с.
4.
Крылова
Е.Э Потенциальность познания и человек в философии Готфрида Лейбница.//
Философский век. Альманах. «Г. В. Лейбниц и Россия». Материалы Международной
конференции. Санкт-Петербург, 26—27 июня 1996 г. / Отв. редакторы Т. В.
Артемьева, М. И. Микешин. — СПб: СПб НЦ, 1996. — 223 с.
5.
Локк
Дж. Сочинения в 3 томах. – М.: Мысль, 1985. – 1866 с.