История/Отечественная история

Коренев Д.М.

Орловский государственный институт экономики и торговли, Россия

Одежда как государево жалование в Московском царстве в XVI – XVII вв.

Выдача в качестве жалования от имени государя одежды, обуви или материалов на их пошив занимало особое место среди остальных видов государева жалования. Во многом это определялось тем отношением к одежде как к материальной ценности, которое сложилось в русском обществе к эпохе позднего Средневековья, и той ролью, которую отводили одежде в утверждении доктрины «третьего Рима», в Московии.

Принимая жалование в любом виде, и как награду за службу, и как милостыню, человек соглашался со своим подчинённым положением. Исследователь феномена актов обмена, дарения М.Мосс считал, что в подсознании одаряемого невозмещённый подарок воспринимается как угроза и должен обязательно компенсироваться ответным действием. Непринятие подарка или небрежное отношение к нему является в свою очередь демонстрацией недоброжелательства по отношению к дарителю. Одежде как носителю невербальной информации в этом контексте придавалось, по-видимому, особое значение, иначе в домостроевском списке, перечисляющем виды пожалований от господина холопу, одежда не стояла бы на первом месте [1, С. 126].

Одним из факторов, определявшим роль одежды в господско-холопских отношениях, являлась высокая стоимость жалованной одежды относительно социального статуса пожалованного. Получение кафтана или шубы выполненной из дорогих тканей с использованием дорогих мехов, золота и серебра было значительной имущественной выгодой, если жалованная одежда становилась собственностью владельца. Некоторые сорта ткани, такие как алтабас, золотный бархат и атлас невозможно было купить ещё и по причине отсутствия их в свободной продаже, т.к. дорогие сорта материи поставлялись только к монаршему двору. Отказ от неё мог расцениваться как сомнение в соответствии стоимости вещи и статуса жалуемого, что в конечном итоге символизировало либо скупость, либо бедность дарителя. Наличие у слуги дорогой одежды демонстрировало материальные возможности хозяина и, следовательно, его социальный статус. Господин не мог быть скупым в глазах других и ещё по одной причине – внешний вид слуги определял его (хозяина) отношение к своим обязанностям господина-государя. «Всем дворовым людям своим наказывай чаще, чтобы работали в старой одежде… А в праздники или при добрых людях,…была бы на людях твоих одежда хорошая, и берегли бы её от грязи и от дождя, и от всякой прорухи. А воротясь и сняв платьице, высушить да вытряхнуть и вытереть и уложить хорошенько куда положено, - так и тебе мило, и от людей честь ...», - наставлял автор Домостроя. Если слуга по нерадению своему не следил за одеждой, то, по мнению автора поучения, следовало у него одежду, «какая получше», снимать, «да при себе сберегать, и на время давать им, и снова сняв, у себя же хранить» [1, С. 126]. Приведённые цитаты, по сути, есть идеология института государева платья в Московском царстве, поскольку Домострой можно воспринимать не только как простое поучение, но и как произведение по своей сути являющееся чином господства. Помимо идеологической функции он нёс ещё и формально-регулятивную, что отражалось не только на бытовой сфере, но и в придворно-церемониальных действиях. Доказательством этого может служить процедура выдачи богатых парадных одежд на время посольских церемоний дворцовым чинам, с последующим возвратом в государственную казну.

Принятие подданства православного царя через принятие его жалования было не только актом политическим, но и с учётом роли московских государей в православном мире, актом религиозным. Процедура жалования традиционной одежды, как и сама одежда, в этом случае приобретало сакральный смысл. Наиболее яркий пример – переход на русскую службу иноземцев. Иностранцы, прибывавшие в Россию и в силу обстоятельств вынужденные как-то расположить к себе не только русское правительство, но и местное население, попадали в сложную ситуацию. С одной стороны ношение собственного платья подчеркивало их собственную социальную, культурную и религиозную принадлежность, и не всегда её хотелось утрачивать, пусть это и не способствовало успешному ведению коммерческих дел. Вот и вынуждены они были носить « костюмы наподобие русских; им это приходилось делать даже поневоле, чтобы не встречать оскорблений словом и делом» [2,С.167]. В такой ситуации главным условием, которое позволяло бы беспрепятственно носить русскую традиционную одежду, был переход в православную веру.

Механизм пожалования одеждой, и состав жалования был обусловлен самой процедурой крещения. Согласно нормам того времени, крещению предшествовал чин оглашения. В момент оглашения человек воцерковлялся. Для «приходящих от латынь и от прочих различных ересей» срок оглашения был установлен в 40 дней. Человеку запрещалось входить в храм, он должен был ежедневно совершать 300 поклонов и 600 молитв Иисусовых, постится и раз в неделю беседовать со священником. По прошествии 40 дней оглашенный крестился.

Наиболее полно процедуру жалования государевым платьем за «выход» можно проследить на примере с Иваном Петровичем Салтыковым, в 1646 г перешедшим «из цесарския земли» на службу к русскому царю. Тогда ему было изготовлено и выдано в качестве государева жалования четыре комплекта одежды: два из них вошли в состав так называемого подначального платья и два комплекта относились к крестильной одежде. На следующий после крещения день он был ещё раз пожалован различной столовой утварью, шубой и отрезами ткани. Если проследить последовательность указов о выдаче подначального платья и крестильного, то в случае с Иваном Петровичем Салтыковым, как и в других аналогичных случаях, эта разница составляет 39 дней [3, С.1055 – 1056]. Таким образом, принятие жалования в виде русского традиционного костюма в значении подначального платья, одновременно являлось констатацией факта воцерковления в православной церкви и налагало на человека обязательство перейти в православную веру.

В идеологической конструкции того времени царь не просто титул властителя страны, но, по выражению Максима Грека, есть «одушевлённый образ Царя Небесного», посему служить Великому Государю должны все православные подданные так же, как Великий Государь обязан их жаловать. В данном контексте государево жалованное платье как никакой другой вид пожалования отражало единство двух ценностных установок в жизни русского человека эпохи Средневековья – службы и веры, а также являлось зримым и буквальным воплощением покровительства православного царя.

Литература:

1. Домострой.//Как жену учить, как себя лечить, как судьбу узнать. СПб., 2008

2. Олеарий А. Описание путешествия в Московию. – Смоленск: «Русич», 2003

3. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М., 2005