САГИНТАЕВА А.К.

Евразийский национальный университет имени Л.Н.Гумилева,

Республика Казахстан

ВАРИАТИВНОСТЬ ЯЗЫКОВЫХ ЕДИНИЦ

Между словом в языке и словом в речи есть еще промежуточная единица – лексико-семантический вариант (ЛСВ) или семема многозначного слова. Она обеспечивает «плавный» переход от языковой системы к ее реализации в речи, создает возможность восхождения от абстрактного (системы языка) к конкретности речевого общения (подобно основному принципу познания). ЛСВ обладает двойным статусом – он выступает как актуальный, семантически расчлененный знак по отношению к слову, словарной единице и как виртуальный знак по отношению к речевым реализациям слова, конкретным словоупотреблениям [1, 415]. Между словом и предложением имеются сходства и аналогии, причем на разных уровнях языковой абстракции, к которым относится и тройственное членение слова и предложения, ср.: «лексема – ЛСВ – словоупотребление» и «слово – член предложения (актант) – предложение». При этом член предложения расценивается как категория, опосредствующая связь слова и предложения. Последняя триада имеет аналог в коммуникации, в функционально-семантической трактовке и исследовании языка, ср.: номинация – лексико-семантические варианты слова – коммуникация.

Номинация и коммуникация не могут быть не связанными, ибо реальные номинации осуществляются в речи и коммуникации, в частности, через лексико-семантическую вариативность, то есть через коммуникативную актуализацию, реализацию номинативной системы языка. Между языком и речью связь, таким образом, непрямая, непосредственная и переход от языка к речи непрямой, непосредственный, а опосредованный. Посредником, «переключателем» языковых значений и функций в речевых, знаковых значений слов в коммуникативное содержание высказывания являются на лексико-семантическом уровне ЛСВ, на уровне грамматического оформления высказывания – член предложения (актант).

Предложение с максимальным набором актантов (членов предложения) образует обязательное предельное концептуальное, коммуникативное условие семантического развертывания слова, его лексико-семантического варьирования. Слово и предложение дополняют друг друга в их формировании коммуникативной реализации в том смысле, что слово ограничивает предложение формально-синтаксически («снизу»), а предложение высказывание ограничивает, задает предел лексико-семантического варьирования, а тем самым его семантику, функцию формально-семантически («сверху»). На фоне теории номинации и коммуникативной лингвистики гораздо ярче высвечивается значимость «среднего звена» в связи слова и предложения, а именно лексико-семантического варианта слова [1, 417; 2, 21]. Вариативность, варьирование немыслимы, невозможны вне явления и понятия инварианта: варианты, разновидности изменения. Инвариант – неизменность, устойчивость, а вариантность – изменяемость представления о разных способах выражения какой-либо языковой сущности ее модификации, разновидности или отклонения от некоторой нормы. Вариативность характеризует способ существования и функционирования языковой системы, ее единиц. Вариативность – фундаментальное свойство языковой системы и функционирования всех единиц языка. Вариантность, варьирование характеризуется с помощью понятий «инвариант», «варьирование», «вариативность». При понимании вариативности как разных способов выражения какой-либо языковой сущности, ее модификации, отклонений от нормы используется только понятие «вариант» и «варьирование». То, что видоизменяется, понимается как некоторый образец, эталон или норма, а вариант – как модификация этой нормы или отклонения от нее. Вариантность как фундаментальное свойство языковой системы и ее единиц, требует введения термина «инвариант», оппозиции «инвариант–вариант». Под вариантами понимаются разные проявления одной и той же сущности, разные видоизменения одной и той же языковой единицы (инварианта), которая при всех изменениях остается сама собой. Инвариант – это абстрактное обозначение одной и той же сущности, языковой единицы, в отличие от ее конкретных модификаций – вариантов. Вариантно–инвариантный подход к явлениям языка утвердился первоначально в фонологии после работ Пражского лингвистического кружка и ряда других лингвистических школ. Под вариантами стали понимать разные звуковые реализации одной и той же единицы – фонемы, а саму фонему как инвариант.

Из фонологии этот подход был перенесен на изучение других систем языка – лексики, синтаксиса, фразеологии и т.д. Два ряда терминов – эмитические и этические используются для обозначения противоположных единиц: первая для обозначения языковых единиц, средств языковой системы, инвариантов (фонема, морфема, лексема, фразема и т.д.), вторые для обозначения единиц – вариантов, конкретных реализаций единиц языка, инвариантов (фонема–аллофон, морфема–алломорф, лексема–лексико-семантический вариант и т.д). В понятии инварианта отображены общие свойства класса, объектов образуемого вариантами. Сам инвариант не существует как отдельный объект, это не представитель класса, не эталон, не образцовый вариант. Инвариант – сокращенное название класса, относительно однородных объектов. Как название инвариант имеет словесную форму существования. Каждый вариант – объект, принадлежащий данному вариантному ряду, несет в себе инвариантные свойства, присущие каждому члену этого ряда и может быть оценен как «представитель» данного инварианта. Так, классы фонетически сходных и функционально тождественных звуков в каком-либо языке (а¹, а², а³, аⁿ, k¹, k², k³, kⁿ) представляют собой вариантные ряды, сокращенные названия которых – «фонема А», «фонема К» и т.д. – являются инвариантами по отношению к своим конкретным реализациям – вариантам. По каждому из вариантов можно судить об инварианте благодаря присущим ему инвариантным свойствам. В тоже время инвариант и вариант принципиально негомогенны. Например, «фонема А» в отличии от фонов (аллофонов) непроизносимая, поскольку является абстрактным названием класса. При попытке произнести «фонему А» мы произносим один из ее вариантов – конкретный звук «а¹, а², а³, аⁿ». Понятие инварианта – классификационное средство упорядочения звукового материала.

Все единицы языка вариативны, т.е. представлены в виде множества вариантов. Вариантное строение единиц языка обусловлено присущим им свойствам «экземплярности». Каждая единица языка существует в виде множества экземпляров, оставаясь при этом сама собой. Само бытие отдельной единицы языка есть ее варьирование, сосуществование ее элементов. Фактором, обуславливающим вариантность, модификацию единиц языка – инвариантов, является, конечно, тот факт, что все единицы языка сочетаются в речи с другими единицами языка, употребляются в определенной ситуации, а это не может каким-то образом повлиять на исследуемую единицу, в чем-то ее видоизменить, в том числе вариативным образом. В вариативности единиц языка проявляется вариантно-инвариантное устройство всей языковой системы. Инварианты – это результаты осмысления и объединения объективных свойств разных рядов конкретных единиц речевой реализации и поэтому они могут быть разной степени абстрактности. Так, все речевые экземпляры звука «а» позволяют вывести инвариант «фонемы А», ряд образуемый «фонемой А», «фонемой Б» и т.д. позволяют вывести инвариант более высокой степени обобщения абстрактности, от самих фонем, а не вариантов.

Фонема абстрактна по своей природе, ибо она – обобщение, а вариант всегда конкретен, «экземплярен», в нем обобщенность минимальна. Речь, как известно, линейна, и то или иное место в речевой цепи занимает не инвариант, а только вариант, поэтому речь строится только на вариантах. Речь по своей природе вариантна, а язык – это система, совокупность инвариантов. Например, лексическая или лексико-семантическая система – это совокупность взаимосвязанных, так или иначе, между собой лексических или лексико-семантических инвариантов. Но поскольку инварианты – это обобщения вариантов, т.е. абстрактные сущности, трактовка языка, как состоящего из абстрактных сущностей, возможна только в рамках понимания языка как результата обобщения типичностей речи, как системы классификации. Но вот понимание языка как реального средства (орудия) общения, а речи как применения, использования этого средства орудия (орудийность языка) в целях организации и реализации коммуникации (отбор языковых средств, их речевая, вербальная комбинация) заставляет считать, что язык состоит из того же, из чего состоит речь – из конкретных экземпляров, вариантов, представленных в виде классов или множеств, названия которых отображают свойства этих множеств, т.е. инвариантов. При переходе от языка к речи используется один из экземпляров, вариантов этого множества. Вариантность единиц языка по-разному проявляется на разных уровнях языковой системы. Так, на фонологическо-фонетическом уровне, образуемом односторонними единицами, классы вариантов (фонемы), т.е. инварианты выводятся на основе звуковых и функциональных свойств единиц. Наиболее сложным является вопрос о вариативности значений языковых единиц, в том числе и слова. Значение любой единицы само по себе инвариантно и служит основой для объединения в вариантный класс разных экземпляров единицы, обладающей этим значением.

О вариантах одного и того же значения относительно некоторого инварианта, по-видимому, можно говорить тогда, когда в ряду единиц семантически различающихся регулярно обнаруживается «одно и то же значение» (семантический инвариант) – лексическое значение, грамматическое–частеречное значение у ряда слова, словоформ одного слова. Кроме того, при использовании одного и того же грамматического формата иногда обнаруживаются как бы оттенки одного и того же основного значения, присущего этому формату (например, разновидности перфектного значения во многих языках и т.д.).

Варианты и инварианты языковых единиц не образуют разных уровней языковой системы. В рамках одного уровня можно говорить о единицах как о вариантах и как об инвариантах. Фонема и фон, аллофон, также как и морфема, и морф, и алломорф принадлежат своим уровням (фонологическому и морфемному), соответственно обозначая единицы либо как классы (фонема, морфема), либо как члены класса (фон, морф) [3].

В связи с оппозицией «инвариант–вариант» прояснения требует понятие языковой абстракции, в том числе и по отношению к семантике и вариативности в плане содержания слова. Абстрагирование – объективное свойство человеческого мышления в том смысле, что в ходе познания, отражения, представления познанного мира человеческое мышление отвлекается от многих реальных признаков предметов и явлений действительности и концентрируется только на некоторых, существенных или практически, научно и т.д. важных, необходимых. Абстракции характеризуются различной степенью обобщения: чем шире класс предметов и явлений, подводимых под то или иное понятие, тем выше уровень абстракции, ср.: под понятие «строение» подводятся и дом, и хижина, и землянка, и дворец, и небоскреб, и юрта, и навес и т.д., т.е. объем данного понятия очень широкий. Противоречие между абстрактной сущностью человеческого мышления, разных ступеней, категорий и форм познания мира явилось главным толчком для развития диалектики, как теории логики и принципа, метода познания. Здесь различаются два способа познания: а) от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике, к проверке истинности познания через практику; б) восхождение от абстрактного к конкретному через углубление и расширение познания. Суть последнего подхода, метода состоит в переходе от абстрактного, абстрактных знаний, представлений о предмете, его природе к более конкретному, полному его познанию и воспроизведению в теоретическом мышлении и познании его как системы научных определений [4, 3].

Язык как все артефакты – продукт и инструмент обобщающей, созидательной деятельности человека, абстракция от речевой, коммуникативной формы существования языка. Язык дан в сознании человека, носителей языка, которые обладают в отношении его двумя видами компетенций: а) языковой, наличие знаний о языке как системе систем; б) речевой, наличие знаний о его речевом, коммуникативном употреблении, владение закономерностями, правилами использования языка для организации и реализации речи, коммуникации.

Абстракция в лингвистике делится на два вида – на лингвистическую, относящуюся к лингвистической теории, науке о языке (к метаязыку) и собственно языковую, характеризующую язык как явление реальной действительности. Первые – это научные понятия, научно-лингвистические, а вторые – то, что присуще языку – звук, слог, корень, основа, окончание, суффикс, слово, словосочетание, предложение, текст, дискурс и т.д. [5, 60]. Как и все в мире абстракции, выделяемые в лингвистических исследованиях, количественно и качественно неоднородны, и с развитием лингвистики они будут расти. Абстракции существуют в форме противоречий, противоположностей (отношений) или иерархий. Дихотомия общего (абстрактного) и конкретного определяют двойственную природу языка – языка как системы знаков и как средства общения. Антиномия общего и особенного обуславливает также универсальное свойство языка, как вариативность, которая проявляется и в его структурной организации, и в его функционировании.

В языке его единицы и категории различаются разной степенью обобщенности. Уровневая концепция языка позволяет сделать следующее заключение: форма и значение языковых единиц определяются друг через друга, и они могут быть выявлены только через понятие инородности, через единицы, относящиеся к разным уровням лингвистического анализа, к разным ступеням абстракции [6, 136-137]. Различаются обобщающая и дифференцирующая, изолирующая, вычисляющая абстракция. Первая имеет своим результатом категории, разные классы, разряды, группы и т.д. К этому типу абстракций относится и метафора, она также выполняет функцию идентификации, отождествления, а метонимия квалифицируется как изолирующая, дифференцирующая абстракция, возникающая под воздействием противоположной силы, противоположных процессов, активностей в языке – центробежных сил и процессов.

Использованная литература

1. Общее языкознание / под общ. ред. чл-корр. Серебренникова Б.А. – М.: Наука, 1970.

2. Ольшанский И.Г., Скиба В.П. Лексическая полисемия в системе языка и тексте. – Кишинев, 1987.

3. Лингвистический энциклопедический словарь / ред. Ярцева В.Н. – М.: Советская Энциклопедия, 1990 .

4. Абдильдин Ж.М. Собрание сочинений. Т.3. – Алматы, 2001.

5. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по языкознанию. Т.1. – М.: Издательство Академия наук СССР, 1963.

6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М.: Прогресс, 1974.