Философия / 6.Философия науки

К. ф. н. Василенко И.Л., д. ф. н. Афанасьев А.И.

Одесская национальная академия связи

Одесский национальный политехнический университет

Любительство в гуманитарных науках

Современная наука существенно отличается от науки того периода, когда происходило становление гуманитарных дисциплин и обсуждался вопрос их научности. В свете успехов гуманитарных наук этот вопрос был в известной мере снят, хотя и не полностью. Решение многих современных научных проблем находятся на стыке различных предметных областей, продуцируя комплексные подходы при активном участии гуманитарного знания. Востребованность последнего существенно повышается, а вместе с тем растут и требования к его научности. Между тем, методологический анализ гуманитарного знания показывает [1], что далеко не все происходящее в современной гуманитарной науке, соответствует классическим идеалам и нормам научности. В этой связи весьма важным представляется анализ различных подходов в гуманитарной сфере на предмет соответствия их идеалам научности и анализ самих идеалов с учетом специфики современной науки и ее места в культуре.

Одно из отличий современной науки от классической состоит в ее демократизации, когда наряду с профессионалами в науке работают непрофессионалы. Ярким примером эффективного участия любителей в науке является открытие сверхновой звезды SN1987А [2].

Участие любителей в гуманитарных науках также можно снабдить положительными примерами. Впечатляющим фактом эффективного вторжения любителя в историческую науку является научная деятельность инженер-полковника в отставке из г.Одессы Г.Е.Пядышева в 70-80 годы XX века. Он аргументированно обосновал «верхнедонецкую», отличную от официально признанной, версию маршрута похода князя Игоря, описанного в «Слове о полку Игореве». В нее непротиворечиво вписываются многие лингвистические, географические и военно-политические особенности интерпретации исторических источников [3]. Существенно, что редакция журнала «История СССР» вначале отклонила статью любителя. Однако Пядышев настоял на своем выступлении перед ученым советом, которое завершились единогласным решением о публикации. Это фактически означало принятие любителя в ряды профессионалов, хотя соответствующий диплом отсутствовал.

Общеизвестно, что наличие диплома или его отсутствие мало что говорит об уровне профессионализма. Нужно демонстрировать знание предмета, научный кругозор, владение методами, объективность, критичность, то есть то, что в первую очередь определяет научный профессионализм. При этом, как представляется, важным качеством профессионализма в науке является методологическая подготовка, прежде всего представление об критериях научности. Отсутствием этого грешат практически все любители, поскольку не проходили соответствующую подготовку, но, впрочем, и некоторые профессионалы, игнорирующие этот момент в силу различных причин: пробелов в образовании и профессионального несоответствия, субъективизма и некритичности и т.д.

Примеров успешной деятельности любителей в гуманитарных науках не так много. Хотя здесь любителей-историков, лингвистов, литературоведов куда больше, чем в астрономии. Да и не очень хороших дипломированных специалистов побольше. Это связано со многими проблемами, в частности, с советским наследием, когда гуманитарии готовились не столько к научной работе, сколько к идеологической борьбе, с падением уровня подготовки специалистов и с падением уровня научного профессионализма в постсоветском пространстве. В результате не все профессионалы, не говоря уже о любителях, могут четко разделить науку и ненауку. Не случайно, что именно на постсоветстком пространстве возникли различные варианты патриотических псевдоисторий или лженаука «Новая хронология», пустившие корни и в культурном пространстве [4].

Заметное распространение любительской «науки» в гуманитарном знании нередко сопряжено с тем, что некоторые разделы гуманитарного знания методологически не проработаны на предмет соответствия нормам научности. Это касается к счастью не всех гуманитарных дисциплин. Скажем, в структурной лингвистике или в конкретной социологии можно отыскать строгие теории, соответствующие самым жестким критериям научности и не уступающие в этом смысле астрофическим или другим строгим научным теориям [6]. Применение математических методов в истории и литературоведении также приближает некоторые их разделы к классическому идеалу научности. В то же время целые области гуманитарного знания не соответствуют названным канонам. Это касается ряда педагогических или психологических концепций, теорий социальной работы [5], некоторых разделов истории, литературоведения, литературной критики и пр. Здесь даже у профессионалов успех нередко обеспечивается не за счет научности метода или иного научного инструментария, а за счет таланта, искусства работника [6]. Последующие теоретические обобщения успешного опыта порой напоминают теории ad hoc и редко могут быть успешно применены. В подобных случаях возникает питательная почва для любительства. Характерным примером любительства в литературоведении могут служить неудачные попытки применения бахтинской теории мениппеи к другим литературным произведениям. Если М.Бахтин блестяще реализовал свой подход к творчеству Рабле, то мениппеисты, использовавшие его идеи в качестве метода к пушкинскому «Евгению Онегину», к булгаковскому роману «Мастер и Маргарита» и др., явно провалились [7].

Положительный момент неудачного вхождения любителей в гуманитарную науку может быть усмотрен в том, что они привлекают внимание к важным проблемам. А чтобы от их вторжения не было вреда, наука должна иметь строгий инструментарий для отсечения ненаучного «шлака», как, например в астрофизике, где наблюдается эффективное сотрудничество профессионалов и любителей. Очевидно, что столь строгого и надежного инструментария для отсечения ненауки в гуманитарном знании нет. Поэтому так актуален вопрос о критериях научности, о их соблюдении в гуманитарном знании и соответственно о методологической подготовленности участников научного проекта.

Современный этап развития науки потребовал некоторого пересмотра классического идеала научности. В частности, смягчилось жесткое понимание научности, допускающее нарративные объяснения, неколичественные методы, уникальные дескрипции, метафоричность терминов, лингвистическую фигуративность рассуждений и прочие «смягчающие обстоятельства».

В целом, результаты гуманитарного познания могут укладываться в три сферы знаний. Первая соответствует строгим стандартам научности. Она практически не отличается от естественных наук. Здесь применяются математические модели, строгие методы, создаются верифицируемые теории. Сюда можно отнести многие разделы лингвистики, некоторые разделы литературоведения и психологии, квантитативную историю и социологию.

Вторая сфера использует нежесткие стандарты научности, мягкие критерии рациональности, нестрогие методы, нарративные объяснения, философские концепции. Но стремится соблюдать многие принципы классической науки: доказательность, обоснованность, выводимость, подтверждаемость и др. Сюда можно отнести большую часть литературоведения, некоторые разделы психологии, квалитативную неколичественную историю и социологию, микроисторию, педагогику.

Третья важная сфера гуманитаристики является вненаучной, в том смысле, что сознательно отказывается от ряда требований науки: от объективности, как литературная критика, от естественности в объяснении, прибегая к признанию высших сил как теология, от эксперимента как философия. Сосуществование под единой крышей «вненауки» столь разных дисциплин подчеркивает лишь одно: сознательное несоответствие каким-то общепринятым стандартам науки. Это отнюдь не уменьшает их достоинств, напротив, делает более свободными и менее связанными ограничениями.

Дифференциация указанных трех сфер знания актуальна для гуманитарного знания, в частности в плане четкого различения науки и ненауки, гуманитарных наук и гуманитаристики, профессионализма и любительства. Она оправдана также возможностью, с одной стороны, «доработать» некоторые сферы гуманитарного знания до идеалов строгой науки, с другой – очертить ту сферу гуманитаристики, где это невозможно и не нужно, и где открывается путь для принципиально иного, дополнительного, описания гуманитарных объектов. Все это поле деятельности профессионалов, которые нужны также и за пределами науки. В этом смысле знание идеалов научности должно быть присуще любому образованному человеку, что поможет очертить границы притязаний. По-видимому, роль любителей состоит не в подмене профессионализма, а применительно к науке – не в создании научных теорий или методов, а в нахождении и первичной обработке эмпирического материала для профессионалов, что может иметь место в любой сфере гуманитарного знания.

1. Афанасьев А.И. Гуманитарное знание и гуманитарные науки. – Одесса: Бахва, 2013. – 288 с.

2. Андерсон К. Длинный хвост. Эффективная модель бизнеса в интернете / Крис Андерсон; пер.с англ.И.Аникеева. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2012 – 304 с.

3. Пядышев Г. Е. Поход Игоря на половцев в 1185 году: Место битвы // История СССР. 1980. № 4. С. 42—65.

4. Зализняк А. А. Из заметок о любительской лингвистике. — М.: Русскій Миръ, 2010. — 240 с.

5. Иванова Е. М. Социальная работа сквозь призму параметрической теории систем / Е. М. Иванова // Наукове пізнання. – 2007. – Вып. 2 (20). – С. 66–71.

6. Страусc А. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники / А. Страусc, Дж. Корбин [пер. с англ. и послесловие Т. С. Васильевой]. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 256 с.

7. Василенко І.Л., Афанасьев А.И. Мениппея и метод // Materiály IX mezinárodní vědecko - praktická conference «Věda a vznik – 2012/2013». - Díl 24. – Praha: Publishing House «Education and Science» s.r.o, 2013.– C.96-99.