асп. Евдокимов А. П.

Мордовский государственный педагогический институт, Россия

Советская власть и мусульманская умма (община) на территории мордовии в 1920-е - 1930-е гг.

Статья подготовлена при поддержке Минобрнауки РФ в рамках Программы стратегического развития «Педагогические кадры для инновационной России» (госзадание № 2 от 16.03. 2013 г.). 

ХХ век – век крупных и социально-политических и социокультурных потрясений в полиэтничном и многоконфессиональном российском социуме.

В начале ХХ столетия мусульманская умма (община) Поволжья представляла собой относительно замкнутую и самодостаточную систему, в том числе на территории Мордовии.

Этнолог Н. А. Халиков подчеркивает большую роль сельской общины в среде татарских крестьян Поволжья этого периода: «Землепользование, раскладка налогов и повинностей, общественные работы и т.п. у большинства татарских крестьян регламентировались общинным правом. Обычно у татар сельская община была простая, когда один населенный пункт образовывал одно общество» ¹.

Что касается хозяйственного уклада татар-мишарей (в том числе проживавших на территории Мордовии), то здесь важную роль играли разнообразные ремесла и промыслы, в том числе обработка древесины, камня, кожи и металла. Примечательно, что ремесленные промыслы татар-мишарей чаще ориентировались не на рыночную торговлю, а на обслуживание нужд крестьянства.

В духовной жизни татарского крестьянина определяющую роль играл ислам. Российский исламовед Р. М. Мухаметшин дает следующую характеристику исламскому конфессиональному образованию татар начала ХХ в. (на наш взгляд, эта характеристика вполне уместна и в отношении татар Мордовии данного периода): «Ситуация, которая сложилась в системе религиозного образования, обнажила многие проблемы, присущие татарскому обществу. Общество, которое повернулось лицом к светским ценностям, не имело возможности создать интеллектуальную базу для ее внедрения и распространения. Система образования, которая была призвана консолидировать интеллектуальные силы общества, не имела возможности выйти за пределы конфессионального образования. Такое положение, с одной стороны, имело и положительные моменты: оно консолидировало татарское общество вокруг мусульманской уммы. Но, с другой стороны, многие возможности создания гражданского общества не могли быть реализованы» ².

К началу века на территории современной Мордовии было несколько исламских учебных заведений, в которых обучались шакирды из различных регионов России. Об уровне их подготовки свидетельствует тот факт, что все классики татарской литературы из числа уроженцев Мордовии (Шариф Камал, Хади Такташ, А. Абдасалямов) получили базовое духовное образование именно в этих медресе. Кроме того, накануне Октябрьской революции 1917 г. в татарских селах было 118 мечетей ³.

Ситуация резко изменилась с приходом Советской власти. В рамках борьбы с религией, которая была развернута в 1920-е – 1930-е гг., практически были полностью уничтожены мечети и медресе, но репрессированы (расстреляны или сосланы) все имамы и другие служители мусульманского культа.

Первоначально Советская власть оставляла мечети действующими, но устанавливала над ними свой контроль. Так, 8 апреля 1929 г. СНК РСФСР и Президиум ВЦИКа приняли совместное постановление «О религиозных объединениях», согласно которому ужесточался контроль над религиозными организациями: теперь им запрещалось без согласия местных властей проводить собрания верующих; назначать или выбирать руководителей своих общин; совершать религиозные обряды вне культовых зданий. Культовое имущество полностью изымалось и затем передавалось религиозной общине по договору. Община при этом была подотчетна местной власти.

Например, 1 июля 1927 г. была проведена опись имущества четвертой мечети с. Татарские Юнки Торбеевской волости: «В описи перечислялось все имущество вплоть до мелочей: люстра медная, лампа висячая, часы настенные, кафедра (минбярь), ковер персидский, ковер московский, скатерти, лампа столовая, корыто для мойки покойников, подсвечник столовый, окна, кочерга и т.д. Инвентарная опись мечети включала: недостроенное здание мечети, кирпичное здание мечети» ⁴.

После проведения подобной описи имущество передавалось общине верующих по типовому договору. Община обязана была принять устав, согласно которому полностью зависела от районных властей. В частности, учреждения районной власти могли в любой момент закрыть религиозную общину, чем они часто пользовались.

К январю 1930 г. на территории Мордовии осталось 108 мечетей, в которых служили 94 имама. Большинство мечетей располагались в Саранском, Темниковском, Инсарском, Торбеевском районах. К 1 июля 1930 г. были закрыты еще 28 мечетей ⁵. В январе 1936 г. в Лямбирском районе под предлогом аварийного состояния были закрыты мечети в селах Лямбирь, Кривозерье, Алтары и Пензятка⁶.

Формально за общиной мусульман оставалось право на возобновление деятельности мечети, но только после окончания ее капитального ремонта, на который у верующих, как правило, не было средств. Подача ходатайств местным властям об открытии мечетей также была безрезультатной.

Примечательно, что зачастую решение по закрытию той или иной мечети принималось на общем собрании жителей села под давлением властей. Например, в 1938 г. именно таким образом были закрыты мечети в следующих селах: Акчеево (Ельниковский район), Татарское Акашево (Темниковский район), Татарская Пишля (Рузаевский район) ⁷.

Таким образом, в Советский период в результате насаждавшейся сверху политики государственного атеизма число мечетей на территории Мордовии резко сократилось. К концу 1930-х гг. в Мордовской АССР осталось 4 действующих мечети – три мечети в Лямбирском районе (в селах Татарская Свербеевка, Белозерье, Аксеново) и одна мечеть в Ширингушском районе (в селе Кочетовка) ⁸. Добавим, что к середине 1980-х гг. единственным функционирующим культовым зданием мусульман Мордовии оставалась мечеть в с. Алтары Ромодановского района республики.

Что касается системы мусульманского образования, то начальные исламские школы мектебы в республике были ликвидированы советской властью еще в 1920-е – 1930-е гг.⁹. Татарстанский исследователь З. З. Гилазев, говоря о татарах Поволжья, в целом, называет этот процесс переходным этапом национальной (то есть татарской) системы религиозного и светского образования: «Развитая система подготовки образованных кадров позволила татарам быстро включиться в строительство своершенно новой для них системы образования. Основная часть учителей из татар были выпускниками медресе и именно они строили советскую систему образования, в которой религиозный аспект был полностью вытеснен» ¹⁰. Формулировка «переходный период», по мнению автора, здесь носит несколько спорный характер, поскольку речь идет о переходе от развития конфессиональной системы образования татар к ее разрушению и упадку репрессивными усилиями государства.

О времени гонений на религию вспоминают представители старшего поколения жителей с. Татарская Свербеевка в открытом письме, опубликованном в газете «Ислам в Мордовии»: «К сожалению, в годы репрессий мечети, медресе закрыли. Хафиз муллу расстреляли, Якуб Мулла без вести пропал, мулла Минхаеддин успел уехать из деревни, оставив семью…» ¹¹.

Вытеснение ислама из культуры и быта крестьян татарской национальности в Мордовии советская власть сочетала с масштабной атеистической кампанией ¹². Об этом, применительно к масштабам всей страны, говорит упомянутый выше исламовед Р. М. Мухаметшин: «Настойчиво внедряемые в этот период понятия “социалистический интернационализм”, “советский народ”, “социалистический образ жизни”, безусловно, атрофировали национальное самосознание. Веками складывавшиеся духовные ценности народов постепенно утрачивались либо оттеснялись в ограниченную сферу семейно-бытовых обычаев и обрядов. В условиях массовой атеизации ислам полностью утратил свое значение социокультурного комплекса и существовал только как форма соблюдения определенных религиозных обрядов» ¹³.

С другой стороны, отметим, что из среды татар-мусульман Мордовии вышло немало видных представителей новой, нарождающейся советской интеллигенции. В их числе, например, Фахрель-Ислам Невмятуллович Агеев (1887 – 1937 гг.), уроженец деревни Тенишево Краснослободского уезда Пензенской губернии (ныне – Атюрьевский район РМ), первый профессиональный татарский детский писатель, ставший жертвой сталинских репрессий ¹⁴.

Однако полностью вытеснить ислам из культурной и бытовой жизни татарского крестьянства оказалось для Советской власти непосильной задачей. В татарских селах даже после закрытия мечетей старики давали религиозное образование на дому, в том числе учили чтению Корана на арабском языке ¹⁵.

Литература

[1]. Халиков, Н. А. Хозяйство татар Поволжья и Урала / Н. А. Халиков. – Казань : ИН-т языка, литературы и истории АН РТ, 1995. – С. 22.

2. Мухаметшин, Р. М. Система образования у татар в начале ХХ века: состояние, проблемы и перспективы / Р. М. Мухаметшин // Источники существования исламских институтов в Российской империи: сб. ст. – Казань, 2009. – С. 211.

3. ЦГА РМ. Ф. 269-П. Оп. 2. Д. 436. Л. 2.

4. Юсупов, Р. Р. Трансформация общественного сознания татар-мишарей Мордовии в период сталинской модернизации / Р. Р. Юсупов // Власть и общество России в модернизационных процессах Нового и Новейшего времени: сб. ст. – Саранск, 2010. – С. 87.

5. Там же. – С. 88.

6. Там же. – С. 89.

7. Там же. – С. 90.

8. Там же. – С. 90–91.

9. Белкин, А. И. Исламские религиозные общины в первое послевоенное десятилетие (1945 – 1955) / А. И. Белкин // Духовное развитие региона: состояние и перспективы. Саранск, 2006. – С. 121–129.

10. Гилазев, З. З. Предпосылки формирования советской системы образования у татар / З. З. Гилазев // Советское общество и советский человек: мифы и реальность. Сборник докладов Международной научно-практической конференции. – Казань, 2012. – С. 21.

11. Ислам в Мордовии. 2007. № 9 (82).

12. Альмешева, Л. Н. Атеизм и становление социалистической обрядности в Мордовии / Л. Н. Альмешева, С. М. Иткин // В братской семье: сб. ст. Саранск, 1981. – С. 234 – 237.

13. Татары / отв. ред. Р. К. Уразманова, С. В. Чешко. – М. : Наука, 2001. – С. 434–435.

14. Ислам в Центрально-Европейской части России: Энциклопедия. М., 2009. С. 8–9.

15. Юрина, Т. В. Власть и религия в системе ценностей российского крестьянина в 1920-е гг. (по материалам анкетирования жителей Пензенской области) / Т. В. Юрина // XII Лебедевские чтения: сб. ст. – Пенза, 2011. – С. 223.