О.А.ТЕПЛЯКОВА
кандидат юридических наук, доцент
Тюменский Государственный Университет
ПРЕДЕЛЫ ПРАВА НА ОБЩЕНИЕ
С ЗАЩИТНИКОМ В ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЯХ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ*
Право
на общение с защитником закреплено в Международном пакте о гражданских
и политических правах. «Каждый имеет право при рассмотрении любого
предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на
основе полного равенства: иметь достаточное время и возможности для подготовки
своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником» [1].
Предметом
рассмотрения Конституционного суда Российской Федерации явилось право на
общение с защитником, а также право на тайну общения с защитником.
Право
на общение с защитником было рассмотрено Конституционным судом Российской
Федерации в Постановлении от 25 октября 2001 года № 14-П
в связи с жалобами граждан А.П. Голомидова, В.Г. Кислицина
и И.В. Москвичева [2] и в Постановлении от 26 декабря 2003 года № 20-П
в связи жалобой Шенгелая Зазы Ревазовича [3].
В
первом случае предметом жалобы была процедура допуска адвоката к подозреваемому
и обвиняемому, во втором – к осужденному, находящемуся
в помещении камерного типа или в штрафном изоляторе.
Как
следует из жалобы гражданина А.П. Голомидова, его адвокат допускался
в следственный изолятор города Нижний Новгород на свидания со своим
подзащитным лишь после получения у следователя специального разрешения на
каждое свидание, причем получение таких разрешений, по утверждению заявителя,
осложнялось тем, что следователь значительную часть времени находился по
служебным делам в городе Йошкар-Ола.
В
жалобах граждан В.Г. Кислицина и И.В. Москвичева указывается, что
в течение 17 дней они не могли встретиться со своим адвокатом,
поскольку у него не было разрешения Верховного суда Российской Федерации
(который должен был рассмотреть их уголовное дело в кассационном
порядке) на свидание, а без такого разрешения адвокат в следственный
изолятор не допускался.
Осужденный
З.Р. Шенгелая как в период нахождения в колонии, так
и в период нахождения в тюрьме подвергался дисциплинарным
взысканиям в виде перевода в помещение камерного типа и
водворения в штрафной изолятор. При этом администрация названных
учреждений со ссылкой на положения ст. 118
Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации [4] отказывала адвокату,
приглашавшемуся по просьбе З.Р. Шенгелая для оказания помощи
в подготовке жалоб на приговор, другие судебные решения и на решения
администрации исправительных учреждений о наложении дисциплинарных взысканий,
в предоставлении свиданий с клиентом.
По
данному вопросу Конституционный суд сформулировал следующую правовую позицию:
«Требование обязательного получения адвокатом (защитником) разрешения от лица
или органа, в производстве которых находится уголовное дело, на
допуск к участию в деле означает, по существу, что подозреваемый и
обвиняемый могут лишиться своевременной квалифицированной юридической помощи, а
адвокат (защитник) – возможности выполнить свои профессиональные и
процессуальные обязанности, если получению такого разрешения препятствуют
обстоятельства объективного (отсутствие следователя) либо субъективного (нежелание
следователя допустить адвоката на свидание) характера» [2].
Поэтому
выполнение адвокатом процессуальных обязанностей защитника «не может быть
поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа,
в производстве которых находится уголовное дело», нормы УПК РСФСР
(ч. 1, 4 ст. 47) не предполагают какого-либо особого – разрешительного –
порядка для вступления адвоката в дело, «и, следовательно, не должны
служить основанием для лица или органа, в производстве которых
находится уголовное дело, принимать правоприменительные акты, разрешающие
защитнику участвовать в деле. Не должны они рассматриваться и как
основание для введения разрешительного порядка реализации права адвоката иметь
свидания с подозреваемым и обвиняемым, содержащимся под стражей» [2]. Таким
образом, реализация «права подозреваемого и обвиняемого пользоваться помощью
адвоката (защитника), в том числе иметь с ним свидания, не может
быть обусловлена соответствующим разрешением лица или органа,
в производстве которого находится уголовное дело» [2].
В постановлении, принятом по
жалобе З.Р. Шенгелая, Конституционный суд распространил указанную правовую
позицию о недопустимости необоснованного ограничения права на общение с
адвокатом не только на лиц, в отношении которых осуществляется
уголовное преследование в рамках уголовного процесса, но и на лиц,
находящихся в местах лишения свободы, осужденных.
«Само
по себе осуждение лица за совершенное преступление и даже назначение ему
в качестве наказания лишения свободы не могут признаваться
достаточным основанием для ограничения его в праве на защиту своих
прав и законных интересов. <…> То обстоятельство, что осужденный,
отбывающий наказание в виде лишения свободы, и тем более водворенный
в штрафной изолятор или переведенный в помещение
камерного типа, находится в подчиненном, зависимом от администрации
исполняющего наказание учреждения положении и ограничен
в правомочиях лично защищать свои права и законные интересы,
предопределяет особую значимость безотлагательного обеспечения ему права
пригласить для оказания юридической помощи адвоката (защитника) и реальной
возможности воспользоваться ею» [3].
В
отношении возможностей общения с адвокатом Конституционный суд определил
следующее: «Непосредственное общение с
адвокатом – важная составляющая
права на получение квалифицированной юридической помощи, которое
в силу Конституции Российской Федерации ни при каких условиях не подлежит произвольному
ограничению, в том числе в части определения количества и
продолжительности предоставляемых в этих целях свиданий» [3].
Позднее, в 2004 году,
в Определении № 77-О Конституционный суд отметил, что положения
о праве на свидание с адвокатом «имеют общий характер, относятся
в равной мере ко всем осужденным, отбывающим наказание
в виде лишения свободы, в том числе к тем, к которым
применены меры дисциплинарного взыскания», в том числе, если
«осужденный переведен в штрафной изолятор, помещение камерного типа,
единое помещение камерного типа или в одиночную камеру» [5].
Конституционным
судом было рассмотрено право обвиняемого на конфиденциальность общения с
адвокатом в целом [6] и право на конфиденциальность общения
с адвокатом посредством переписки [7], в частности
гарантируется ли подозреваемому право на общение с адвокатом,
в том числе в форме переписки.
Конституционный
суд сформулировал правовую позицию о том, что «гарантии конфиденциальности
отношений адвоката с клиентом являются необходимой составляющей права на
получение квалифицированной юридической помощи как одного из основных прав
человека, признаваемых международно-правовыми нормами (статья 14 Международного пакта о
гражданских и политических правах, статьи 5 и 6 Конвенции о защите прав человека и
основных свобод)» [6].
Однако
в то же время отмечается, что «право заключенного под стражу лица на
конфиденциальный характер отношений со своим адвокатом (защитником) как
неотъемлемая часть права на получение квалифицированной юридической помощи не
является абсолютным», ограничения данного права оправданы лишь
в целях обеспечения «защиты основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения
обороны страны и безопасности государства» [7].
Формулируя
основания допустимости цензуры переписки лица, заключенного под стражу, со
своим адвокатом (защитником) Конституционный суд Российской Федерации
апеллирует к решениям Европейского суда по правам человека, и устанавливает
следующие критерии такой допустимости: есть разумные основания предполагать
наличие в переписке недозволенных вложений; имеется обоснованное
подозрение в том, что адвокат злоупотребляет своей привилегией на
адвокатскую тайну, что такая переписка носит противоправный характер; что такая
переписка ставит под угрозу безопасность в тюрьме [7].
Таким
образом, решения Конституционного суда Российской Федерации существенным
образом изменяют правовую систему Российской Федерации, создают базовые
принципы реализации права человека и гражданина на квалифицированную
юридическую помощь на основе норм конституции и международных договоров,
расширяют конституционное право на общение с защитником, делая его действенным
и реальным, при этом сохраняя ограничения данного права в целях безопасности и
охраны значимых конституционных ценностей.
Литература
1.
Международный
пакт о гражданских и политических правах, принят резолюцией 2200 А (ХХI) Генеральной Ассамблеи ООН 16.12.1966 г.
2.
Постановление
Конституционного Суда РФ от 25.10.2001 г. № 14-П «По делу о проверке
конституционности положений, содержащихся в статьях 47 и 51
Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и пункте 15 части второй статьи 16
Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в
совершении преступлений", в связи с жалобами граждан А.П. Голомидова,
В.Г. Кислицина и И.В. Москвичева» // Собрание законодательства Российской
Федерации. 2001. № 48. Ст. 4551.
3.
Постановление Конституционного Суда РФ от
26.12.2003 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных
положений частей первой и второй статьи 118 Уголовно-исполнительного кодекса
Российской Федерации в связи с жалобой Шенгелая Зазы Ревазовича» // Собрание
законодательства Российской Федерации.
2004. № 2. Ст. 160.
4.
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от
08.01.1997 г. № 1-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации.
1997. № 2. Ст. 198.
5.
Определение
Конституционного Суда РФ от 01.04.2004 г. № 77-О «По ходатайству
Министра юстиции Российской Федерации об официальном разъяснении Постановления
Конституционного Суда Российской Федерации от 26.12.2003 г. по делу о
проверке конституционности отдельных положений частей первой и второй статьи
118 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации» // Собрание
законодательства. 2004. № 17. Ст. 1681.
6.
Определение
Конституционного Суда РФ от 06.07.2000 г. № 128-О «По жалобе
гражданина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав
и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16
Положения об адвокатуре РСФСР» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000.
№ 33. Ст. 3433.
7.
Постановление
Конституционного Суда РФ от 29.11.2010 г. № 20-П «По делу о проверке
конституционности положений статей 20 и 21 Федерального закона "О
содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений" в связи с жалобами граждан Д.Р. Барановского, Ю.Н.
Волохонского и И.В. Плотникова» // Собрание законодательства Российской
Федерации. 2010. № 50. Ст. 6808.
* Статья подготовлена по
государственному заданию Министерства образования и науки № 4-12 «Сеть социальной
юридической помощи».