Филологические науки/ 9. Этно-, социо- и психолингвистика

Калинин С. С.

Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия

Анализ вербализаций концепта «женщина» с применением методики Т. В. Топоровой (на материале эддической песни «Прорицание вёльвы»)

Наряду с образами и символами, концепт является одной из важнейших структур знания, репрезентируемых в сознании человека. Он является результатом процесса когниции, который, в свою очередь, распадается на два процесса – собственно концептуализации и категоризации. Согласно современным представлениям о структуре концепта, он представляется в виде нескольких различных гештальтов [2, c. 9-11] [4, c. 11-16], проявления которых зависят от нескольких факторов – от типа дискурса, в котором вербализуется сам концепт, от способа его познания и осмысления (в терминологии В. И. Карасика, «восхождения к концепту» [2, c. 11]), от структуры гештальта и др. Сами гештальты, по словам Ю. Н. Караулова, выполняют роль элементов, связующих языковые структуры с «языком мысли» [3, c. 209-211], т.е., c ментальным лексиконом.

В данной работе мы будем ориентировать на методику описания и анализа структуры концепта, основанную на методике анализа эпического слова в древнегерманских фольклорных памятниках, предложенной Т. В. Топоровой в своей работе [6]. Согласно этой методике необходимо учитывать не только саму лексему, вербализующую данный концепт, но и то контекстное окружение, в котором это происходит [6]. Кроме того, при структурном и концептуальном анализе методы лингвистической генетики, предложенные М. М. Маковским в работе [5]. Согласно современным лингвистическим представлениям, языковой ген – это мельчайшая семантическая, семиотическая и морфонетическая единица [5, c. 3-9], входящая в структуру определенной лексемы, на концептуальном уровне которой соответствует какой-то определенный концептуальный смысл. Языковые гены невозможно непосредственно наблюдать в структуре слова [5, c. 3-9], но их можно вычленить с помощью специального анализа и построения генетических формул того или иного слова.

Рассмотрим теперь более подробно особенности выражения анализируемого концепта «женщина» (если говорить более точно, то мы рассматриваем женские божества) в Старшей Эдде (далее – СЭ). Создатели текстов СЭ – древние германцы – имели ментальность, совершенно отличную от ментальности современного человека. Окружающая действительность воспринималась ими синкретично. Кроме того, большинство предметов и явлений окружающего мира они осмысливали и представляли в виде символов. Первоначально, как пишет Н. Д. Арутюнова, символами становились различные природные объекты (реки, горы, леса и пр.), небесные тела и небесные явления, растения, животные и др [1, c. 340]. Конечным итогом концептуализации самого себя в окружающей действительности является символизация своего собственного образа – образа человека. Именно поэтому в текстах СЭ встречается такое большое количество антропоморфных божеств, в том числе и женских.

На примере эддической песни «Прорицание вёльвы» (дисл. Völuspa) мы проанализируем вербальные проявления концепта «женщина» - «женское божество». Несмотря на относительно позднее время ее записи (XII-XIII вв.), большинство текстологических фактов указывает на ее создание еще в дохристианскую эпоху. «Прорицание вёльвы» является одним из источников по мифологии древних германцев, а также по их эсхатологии (в ней рассказывается о происхождении и о завершении бытия всего сущего – Рагнарёке).

Анализируемой вербализацией концепта «женщина» является имя собственное одной из богинь древних германцев – Фрейя, фигурирующая в песни также под именами Гулльвейг и Хейд. В песне рассказывается о том, как богиня Фрейя под именем колдуньи Хейд перемещалась по мирам людей и богов, творя различное волшебство: «Heiði hana hétu hvars til húsa kom, völu velspáa, vitti hon ganda; seið hon, hvars hon kunni, seið hon hug leikinn». Также она стала причиной первой в мире войны: под именем Гулльвейг ваны (группа аграрных божеств) подослали ее к асам. Асы пытались убить ее, но, несмотря на это, Гулльвейг смогла выжить: « …er Gullveigu geirum studdu, ok í höll Hárs hana brenndu, þrisvar brenndu, þrisvar borna, opt, ósjaldan; þó hon enn lifir».

В тексте богиня Фрейя фигурирует под четырьмя номинациями: Freyja, Gullveig, Heiði, völva и maer. Последняя номинация является обозначением молодой девушки и молодой женщины вообще. Имя Freyja же восходит к праиндоевропейскому корню *prou̯o- со значением «первый, впереди стоящий» [8], к которому принадлежат также некоторые лексемы из германских языков, например, двн. frouwa «жена, женщина», да., дс. frūa «жена, женщина» [8]. В свою очередь, имя Gullveig состоит из двух компонентов, один из которых представляет собой особый интерес. Лексема veig имеет широкий спектр значений, связанных с семантикой силы, мощи и власти [7] [9]. Она как метафорический компонент входит в состав некоторых древнеисландских женских личных имен (например, Þórveig, Sólveig, Álmveig, Mjaðveig [7] [9]), выполняя тем самым номинативную функцию метафоры. В поэтической речи скальдов veig было обозначением пьянящего напитка на основе меда [7] [9]. Лексема heiði имеет значение «хитрый» и «таинственный», как отмечалось, в Древней Исландии это было обычным именем для волшебниц и колдуний [7] [9]. Völva восходит к праиндоевропейскому корню * u̯el- со значением «видеть» [8].

Рассмотрим же теперь генетические схемы данных вербализаций, которые отражают их концептуальные смыслы. Лексема maer же восходит к генетической формуле “m + вокалическое ядро + k(g)” [5, c. 143-144], к которой восходят такие семантически и типологически родственные лексемы, и соответствующие им концептуальные смыслы, как др.-инд. mahila «женщина», maheyi «корова», тох. В moki «ночь», meghah «облако», латыш. makonis «облако» [5, c. 143] (М. М. Маковский упоминает о символическом сопоставлении «женщина» - «священная корова» - «звездное небо» в индоевропейских языках [5, c. 129]). Лексема heiði, в свою очередь, восходит к формуле «вокалическое ядро + d» [5, c. 122-123], к которой также относятся слова с семантикой огня (к примеру, да. ad «огонь», дирл. ide «пожар» [5, c. 122-123]) и влаги (например, латыш. udens «вода, жидкость» [5, c. 122]). С другой стороны, к этой же генетической формуле относятся некоторые лексемы обозначающие женщин в германских языках (да. itis, двн. idis «женщина» [5, c. 123]). В древности в индоевропейских языках, по-видимому, обнаруживалось символическое сопоставление и связь значений «огонь», «вода» и «женщина». Одним из символов женщины в языческую эпоху была водная стихия. При построении генетической формулы для номинации völva (а это «вокалическое ядро + l» [5, c. 146-147]) опять обнаруживается тесная связь символики женских образов с символикой огня и воды, поскольку к этой же формуле относятся да. aelan «гореть», weallan «кипеть» [5, c. 146-147], а также современные англ. well «водоем», шв. eld «огонь» [5, c. 147]. В данном случае опять же видим метафорическое сопоставление женских образов с огненной и водной стихией. Имя Freyja же представляет собой результат рекомбинации двух типов генетических формул «вокалическое ядро + b (p)» [5, c. 109-111] и «r + вокалическое ядро + d» [5, c. 134-135]. К первой формуле относятся многочисленные лексемы со значением «жечь», «гореть», «блестеть» (например, лат. jubar «блеск, сияние» [5, c. 111]), а также с семантикой воды и влаги(например, галл. abu «река» [5, c. 111]). Ко второй формуле относятся, например, да. wraette «украшение», др.-инд. ratham «богатый», лат. pretium «ценность», гот. airþa «земля» (и как хранилище богатств, и как персонализация женщины) [5, c. 135]. В данном случае актуализируется семантика «женщина как хранительница богатства, как носительница добра». На основании первой формулы можно в очередной раз определить метафорическое наименование женщины как стихии огня и воды. Генетическая формула лексемы veig, входящей в состав имени собственного Gullveig, выглядит как «вокалическое ядро + g» [5, c. 136-138]. К ней относится большой пласт индоевропейской лексики с сакральной семантикой, например, да. wah «священный, святой, красивый», wioh «святыня» [5, c. 136], гот. ahi «смысл, значение», ahma «дух» [5, c. 138]. Интересно также, что литовское слово jega, относящееся к данной формуле, полностью повторяет значения лексемы veig [5, c. 136]. Также примечателен анализ в этом отношении слово «игра», также относящееся к данной формуле. По сведениям М. М. Маковского изначально данное слово использовалось для обозначения культового действа, сопровождаемого жертвоприношением, культовыми движениями жрецов и возлияниями в честь божества [5, c. 136]. Данное слово по генетической структуре можно сопоставить с галл. erc «небо», тох. А и B yärk «славить», хет. arkuṷanun «я молюсь» и другой сакральной лексикой [5, c. 136]. Этот факт типологически сопоставим с да. lieg «огонь», но да. lac «игра», laece «колдунья» [5, с. 136]. Наблюдается устойчивое метафорическое сопоставление женского образа с огнем.

В заключение подведем итоги данной работы. Прежде всего, необходимо отметить, что женщинам в германской лингвокультуре приписывалась роль носительниц магии и волшебства. Женщины считались также связанными с сакральной сферой и с небесной сферой. Наблюдается также отчетливая метафоризация имен собственных у женских божеств, причем данная метафорика связана с огненной и водной стихией. Таким образом, для древних германцев женщины символически уподоблялись огню и воде. Женщины являлись полноправными членами древнегерманского общества, пользовались большим почитанием и уважением, без них была бы невозможной дальнейшая жизнь и развитие древнегерманского социума.

Литература:

1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека [Текст] / Н. Д. Арутюнова. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 896 с.

2. Карасик В. И. Языковые ключи [Текст] / В. И. Карасик. – М.: Гнозис, 2009. – 406 с.

3. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 8-е [Текст] / Ю. Н. Караулов. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. – 264 с.

4. Ляпин С. Х. Концептология: к становлению подхода [Текст] / С. Х. Ляпин // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Вып. 1. – Архангельск: Издательство Поморского университета, 1997. – С. 11-35.

5. Маковский М. М. Лингвистическая генетика: проблемы онтогенеза слова в индоевропейских языках. Изд. 2-е, испр. и доп. [Текст] / М. М. Маковский. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – 208 с.

6. Топорова Т. В. Принципы описания эпического слова в древнеисландских поэтических памятниках (на примере лексемы baðmr ‘дерево’) [Электронный ресурс] / Т. В. Топорова. – Режим доступа: http://iling-ran.ru/toporova_t/tree.pdf

7. Cleasby R. Icelandic-English dictionary [Electronic source] / R. Cleasby. – Режим доступа: http://norse.ulver.com/dct/cleasby/index.html

8. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch [Electroni source] / J. Pokorny. – Режим доступа: http://dnghu.org/indoeuropean.html

9. Zoega G. T. A concise dictionary of Old Icelandic [Electronic source] / G. T. Zoega. – Режим доступа: http://norse.ulver.com/dct/zoega/index.html