Филологические науки/3.Теоретические и методологические проблемы исследования языка

Д.ф.н. Инютина Л. А.

Кузбасская государственная педагогическая академия, Россия

ВЕРА КАК ПРИЗНАК ОСВАИВАЕМОГО РУССКИМИ ЛЮДЬМИ ПРОСТРАНСТВА В ЛЕТОПИСНЫХ ТЕКСТАХ СИБИРИ

XVII–XVIII ВЕКОВ

Современное языкознание столкнулось с невозможностью адекватного объяснения языковых явлений и процессов в рамках структурно-системного поуровневого анализа, при разделении синхронии и диахронии, формального и семантического, языкового и речевого. Интегральный подход, свойственный лингвистике сегодня, выдвинул на первый план проблемы отражения языком сознания и действительности. Реконструкция лексической объективации пространства (различно характеризуемого и соотносимого с другими понятийными категориями) в картине мира носителей русского языка в Западной Сибири XVII–XVIII вв., как представляется, соответствует уровню сложности решаемых современным языкознанием задач.

Принципиально важными для изучения заявленной проблемы являются аспекты поиска: концептуальный (реконструкция семантических полей и, соответственно, языковой пространственной картины мира на материале сибирских источников); семасиологический (анализ семантики лексических единиц в формирующейся лексической системе); территориальный (русский язык в Сибири и в метрополии).

В русистике отмечается недостаточная изученность особенностей русского языка в Сибири. Направление же исследования истории русского языка в начальные периоды освоения этого края может быть названо только в качестве перспективного [4: 134]. Понимание пространства и особенности его выражения в семантике лексических единиц (ЛЕ) русского языка Западной Сибири в период XVII–XVIII вв. выясняются на региональном летописном материале, относящемся к этой поре.

Предмет нашего исследования – семантика и семантические отношения ЛЕ, которые определены нами как релевантные для семантического поля пространства.

В статье преследуется цель реконструировать фрагмент дальней периферии семантического поля пространства на основании анализа текста Есиповской летописи.

Летописи традиционно рассматривается как «функционально главенствующие источники, содержательно наиболее четкие, тематически наиболее независимые» [3: 93], составляющие центр народно-литературного типа языка. Источником исследования в работе стала Есиповская летопись – «наиболее авторитетное сочинение на сибирскую тему из числа упоминаемых в исторической литературе» [1: 77]. Эта летопись имеет официальный характер текста, является историческим повествованием, защищенным авторитетом и канонами «книжной школы» [2: 22]. Создавая летописное сказание о покорении Сибири по заказу сибирской архиепископии, Савва Есипов, дьяк Тобольского архиерейского дома, формулирует свою задачу так: написать, как «взята Сибирь от православных христиан, от русского воинства в наследие российского скиптродержательства, (…) о поставлении градов в Сибирстей земле и о создании церквей православных» [1: 78]. В главах Есиповской летописи пространство – это непосредственно наблюдаемое место. Но в текстах сибирской летописно-исторической прозы выражена также идея «исторической предначертанности судьбы России», роли «сибирского взятия» в судьбе государства [2: 1].

Структура семантического поля пространства реконструирована в работе как иерархия семантических парадигм (СП). СП – это совокупность смыслов, выраженных ЛЕ в различных лексических рядах. В ходе анализа учитывались семантические признаки ЛЕ, общие с ключевым словом (именем поля), и количество фиксаций в исследуемых текстах (указано для каждой ЛЕ в скобках), поскольку это свидетельствует о степени семантического тяготения ЛЕ к ядру поля или о значительном семантическом расстоянии от него.

Семантическое поле пространства в исследуемых летописных текстах реконструировано как состоящее из ядра, выраженного СП ‘Пространство – Сибирь’, и трех периферийных семантических сфер «Русь, Московское царство», «Физическое пространство, простор», «Перемещение в пространстве». Наиболее близкой к ядру поля является семантическая сфера «Русь, Московское царство», обладающая сложной структурой, моделирующая пространственную картину мира, которая выражает в качестве главной идеи представление о пространстве как едином централизованном государстве. Дальняя периферия структурирована шестью СП ‘Царство-государство – его территории’; ‘Царство-государство – чужие территории’; ‘Царство-государство – власть’; ‘Царство-государство – вера’; ‘Царство-государство – человек, герой’; ‘Царство-государство – чужой человек’.

В описании Сибири и событий сибирской истории обязательно освещается, каким богам поклоняются, какого «закона» придерживаются народы, здесь живущие, дается оценка истинной (православной) и «поганой» (мусульманской или идолопоклоннической) веры. В исследуемых летописных текстах вера является важнейшей, наряду с властью русского царя, характеристикой сибирских земель и всего Московского царства.

В СП ‘Царство-государство – вера’ значение ‘вера, вероисповедание, религия’ [6, вып. 2: 79] выражено словом вера (12): А ясачные люди Туринского уезду тотаровя, живут кочевъем, а грамота у них и вера по [Ма]аметову закону… XVII в. [5: 75]; Достойни умрети за истинную // веру и пострадати за православие, и благочестивому царю послужити. 1649 г. [5: 51].

Анализ синтактики слова вера показывает, что оно семантически отождествляется с лексемой закон (10). Пространство, на котором живет народ той или иной веры, объединено законом, то есть ‘верой, вероисповеданием; совокупностью правил поведения, предписываемых той или иной религией’ [6, вып. 5: 217]: Закон же царя Кучюма [и] иже под его областию быша, держаще Моамета проклятаго, инии же кумиром покланя[юш]еся и жрут им, яко богу. 1649 г. [5: 48]; …яко закона божия не вед[ущ]е и покланяющеся идолом… 1649 г. [5: 49].

Лексемой бог (22) в реконструируемой СП выражено понятие ‘верховное существо, правящее миром, или одно из таких существ // кумир, идол’ [6, вып. 1: 255]: …в державе благочестиваго государя и великого князя Иоанна Васильевича, всея России самодержца, како покори бог под руку царьскую царьство Сибирское. Первая половина XVII в. [5: 78]; …приидоша остяки под городок и принесоша кумира, его же вместо бога имяху. 1649 г. [5: 65].

В большей части контекстов слово бог является синонимом к слову господь (4) – ‘наименование бога (у христиан) как владыки небесных сил’ [6, вып. 4: 103]: Егда же изволил бог предати християном Сибирскую землю (…) Егда государь услыша божию помощь и силу, яко снабдит господь царство и пространство дарует… 1649 г. [5: 57–58].

Периферийную СП ‘Царство-государство – вера’ формируют значения имен прилагательных православный прил. (9), благочестивый (1), христолюбивый (1), называющих в исследуемых летописных текстах признаки истинной веры и связанных синонимическими отношениями: …бияше православное воинство // нечестивых божиею помощию… 1649 г. [5: 71]; По нем же начаша приходити тотаровя мнози (…) яко покори их бог православным християном. 1649 г. [5: 56]; …при державе благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича… 1649 г. [5: 51].

ЛЕ христианин (9) и православный сущ. (1) обозначают человека, исповедующего православие, и также образуют синонимический ряд: …изволил бог предати християном Сибирскую землю… 1649 г. [5: 57]; …множество православных разсеяшася по лицу всея Сибирския земли. 1649 г. [5: 69].

Значимым признаком покоренной сибирской территории в исследуемых текстах определена не только религия, но и грамота (7). Православие называется в данных текстах «щитом веры», и истинная грамота соответствует истинной вере. С иной религией коррелирует грамота по «Мааметову закону» или вообще отсутствие грамоты: А служилые и ясачные люди около Тюменского города тотаровя (…) а грамота у них по Мааметову ж закону (…) И по тем рекам живут вогуличи Верхотурского и Пелымского уезду, а грамоты у них и веры нет… XVII в. [5: 75–76].

Представление об ‘организации духовенства и верующих людей христианской религии’ [7, т. II: 367] отражает ЛЕ церковь (9): …о поставлении градов в Сибиръстей земли и о создании церквей православных 1649 г. [5: 42]. Это же слово обозначает и ‘здание, в котором проходит богослужение’: О граде Тобольске и о создании его, и о поставлении церкве… 1649 г. [5: 65].

Кроме уже названных, реконструируемая СП ‘Царство-государство – вера’ структурирована значениями ЛЕ, называющих чужих богов, отражающих нехристианскую веру, иные этические законы народов, которые населяли сибирские земли до прихода русских людей. Эти ЛЕ, отражая близкие понятия, оказываются синонимичными и образуют многокомпонентные синонимические ряды. Такие ЛЕ являются также членами антонимических пар в анализируемых текстах, поскольку связаны отношениями противоположности с ЛЕ, обозначающими православную веру.

Выражение синонимических отношений:

1) неверие (1) – кумиропокланяние (1) – беззаконие (1);

2) нечестивый, прил. (6) – злочестивый (1) ‘нечестивый, безбожный’ [6, вып. 11: 350] – окаянный (2) ‘безбожный, безнравственный, низкий’ [6, вып. 12: 320] – заблудящий (1) ‘неправильный, неистинный, ошибочный’ [6, вып. 5: 135]: Прославиша же бога, давшего им победу на окаянных идолопоклонник и агарян… 1649 г. [5: 56]; А иные чють заблудящая, веры и закону не знаху. 1649 г. [5: 73] и др.;

3) бусурманский (2) ‘мусульманский’ [6, вып. 1: 359] – Моаметов (4): Вера же их бусурманская, Мааметова закону… 1649 г. [5: 73] и др.;

4) поганый, сущ., мн. (30) ‘язычник, варвар, нехристианин’ [6, вып. 15: 181] – нечестивый, сущ. (5) ‘нечестивый, не чтущий бога человек’ [6, вып. 11: 350] – бусорменин (3) ‘иноверец, не христианин’ [6, вып. 1: 359] – неверный, сущ. (1) ‘тот, кто не верит в «истинного» бога; язычник, иноверец, неправоверный’ [6, вып. 11: 37] – идолопоклонник (1) – сыроядец (1) – сопостат (1) ‘враг, противник, супостат’ [6, вып. 26: 159]: …бысть смертьное порожение поганым, и вдашася погани невозвратному бегству. 1649 г. [5: 52]; …[и] бияше православное воинство // нечестивых божиею помощию… 1649 г. [5: 71]; И мнози невернии, уведевше християнскую веру, крестишася во имя отца и сына и святаго духа… 1649 г. [5: 69]; Прославиша же бога, давшего им победу на окаянных идолопоклонник и агарян… 1649 г. [5: 56]; …яко снабдит господь царство и пространство дарует, // и покоряет непокорливыя, и повинныя творит враги его [и] [подручны сопостаты его]… 1649 г. [5:. 58]; Сыроядцы, зверина же и гад[ска]я мяса снедающе… 1649 г. [5: 45] и др.

Выражение антонимических отношений:

1) вера (12) – неверие (1): …крестишася во имя отца и сына и святаго духа и от неверия бысть верни. 1649 г. [5: 69];

2) закон (10) – беззаконие (1): …победиша окаянных бусорман, божий бо гнев прииде на нь за беззаконие их и кумиропокланяние… 1649 г. [5: 54];

3) благочестивый (2) ‘верящий в бога, относящийся к христианскому вероисповеданию’ – злочестивый (1) – нечестивый, прил. (6), ‘нечестивый, безбожный’ [6, вып. 11: 350]: …повеление же благочестиваго и христолюбиваго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича… 1649 г. [5: 69–70]; …яко наставника злочестивыи тотаровя убиш… 1649 г. [5: 63]; И приидоша сии воинстии людие в Сибирьскую землю в их нечестивыя улусы… 1649 г. [5: 71];

4) православный, сущ. (1) – поганый, сущ., мн. (30): …множество православных разсеяшася по лицу всея Сибирския земли. 1649 г. [5: 69]; Ермак же з дружиною // своею погна вслед поганых и достигоша их (…) погани же на бежение устремишася. 1649 г. [5: 57].

В анализируемых текстах отношения противоположности выражены контекстуальными антонимами: бог (22) – кумир (6) ‘языческое божество, идол’ [6, вып. 8: 118]; креститься (1) ‘поклоняться христианскому богу’ – жрети (2) ‘служить, поклоняться кому-л. (божествам, идолам)’ [6, вып. 5: 123]; церковь (9) – капище (1) ‘алтарь, место, где приносятся жертвы богам, языческий храм’ [6, вып. 7: 64]: Вера же их бусурманская, Мааметова закону, а иные языцы кумиром служаху и идолом покланяхуся. 1649 г. [5: 73]; …уведевше християнскую веру, крестишася во имя отца и сына и святаго духа… 1649 г. [5: 69]; …инии же кумиром покланя[юш]еся и жрут им, яко богу. 1649 г. [5: 48]; …очистити место свят[ыни] и победити бусорманъского // царя Кучюма, и разорити богомерская их нечестивая капища… 1649 г. [5: 70].

Итак, половина (17 из зафиксированных 35) ЛЕ, репрезентирующих СП ‘Царство-государство – вера’, отражает представление о православной христианской религии как важном и обязательном признаке пространства всей России, а также ее новой территории – Сибири. Другая часть ЛЕ отражает сведения о вере и законах коренных сибирских народов.

Лексической экспликации СП ‘Царство-государство – вера’, периферийной в семантическом поле пространства, свойственно наличие синонимических и антонимических рядов в таких тематических группах, как ‘божество’ (син. бог – господь; бог – кумир; ант. бог, господь – кумир); ‘вера, религия’ (син. вера – православие и др.; ант. вера – неверие; православие – кумиропокланяние); ‘признаки веры’ (син. Моаметов – нечестивый – злочестивый – окаянный – заблудящий – бусурманский и др.; ант. благочестивый – нечестивый; православный – заблудящий; креститься – жрети и др.); ‘верующий человек’ (син. православный – христианин; поганый – бусорманин – идолопоклонник – сопостат – сыроядец – нечестивый – неверный; ант. православный – поганый; православный – нечестивый; православный – бусорменин и др.); ‘предписываемое религией поведение’ (ант. закон – беззаконие); ‘религиозная организация’ (ант. церковь – капище).

Специфичность рассмотренного участка дальней периферии семантического поля пространства заключается также в том, что он структурирован семемами с прагматическим компонентом, эксплицированным в синтактике и парадигматике таких ЛЕ. Положительная оценка присуща ЛЕ, обозначающим христианскую веру (православный, благочестивый, христолюбивый и др.), негативная – единицам, отражающим иную, чужую веру (нечестивый, поганый, окаянный, злочестивый, бусурманский, сыроядец и пр.).

Таким образом, семантическое поле пространства, реконструируемое в результате анализа сибирских летописных текстов, рассмотрено в статье как фрагмент пространственной картины мира XVII–XVIII вв. Семантика непространственных ЛЕ, структурирующая СП ‘Царство-государство – вера’ дальней периферии этого семантического поля, отражает принципиально важную ценностную характеристику Сибири как «своего» пространства, принадлежащего Московскому царству, единого с ним. В исследуемых текстах Сибирских летописей вера есть закон, объединяющий пространство.

Литература:

1. Дергачева-Скоп Е. И. «История Сибирская» (Повествовательное пространство и повествовательная достоверность) // Τέχνη γραμματική (Искусство грамматики). – Новосибирск, 2004. – Вып. 1. – С. 67-84.

2. Дергачева-Скоп Е. И. Сибирское летописание в общерусском литературном контексте конца XVII – середины XVIII вв.: автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.02.01. – Екатеринбург, 2000. – 49 с.

3. Панин Л. Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология. – Новосибирск, 1995. – 217 с.

4. Панин Л. Г. О словаре русской народно-диалектной речи в Сибири XVII-XVIII вв. // Актуальные проблемы русистики: Языковые аспекты регионального существования человека : материалы Междунар. науч. конф., посвящ. юбилею акад. МАН ВШ, д-ра филол. наук, профессора О. И. Блиновой. – Томск, 2006. – Вып. 3. – С. 132-144.

5. Полное собрание русских летописей. – М., 1987. – Т. 36 : Сибирские летописи, ч. 1 : Группа Есиповской летописи. – 381 с.

6. Словарь русского языка XI–XVII вв. – М., 1975–2008. Вып. 1–28.

7. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. – М., 1994. – Т. 1-2.