Политология/ 3. Теория политических систем

к.социол.н., Александров Д.В.

Мелитопольский государственный педагогический университет им. Б. Хмельницкого

Политический интерес как фактор силы

в концепции Г.Моргентау

В конце ХХ в. американский политолог, ведущий теоретик США по внешнеполитическим вопросам Г.Моргентау высказал идею, что политические интересы выражаются в понятиях силового преимущества и национальной мощи, следствием чего они становятся внутренней пружиной, детерминирующей международные отношения, стимулируют борьбу государств за увеличение своего влияния на политической арене.

Дает ли концепция интереса, понимаемого в терминах силы, теоретическое осмысление детерминант современной политики? Почему основополагающие тезисы о политическом интересе, содержащиеся в трудах Г.Моргентау, не находят продолжения у последователей политического реализма (в частности у Р.Арона, который фактически отрицает понятие «интерес» за многозначность, публицистическую нестрогость, содержательную неопределенность)?

В разрешении данного вопроса в первую очередь обратимся к воззрениям А.Хиршмана, исследовавшего в 80-е гг. ХХ в. процессы политической артикуляции, легитимации и регуляции интересов. В работе «Страсти и интересы» А.Хиршман отмечал, что интерес является одним из главных социально-политических феноменов, который напрямую связан с формированием государственных целей и властных ориентаций различных субъектов политики [1]. С момента первых употреблений концепт «интерес» получил двойное значение: 1) направленность политического субъекта на средства удовлетворения потребности; 2) направленность на реализацию политической цели [1, p.42]. Два различных, но обладающих большим потенциалом толкования очертили контуры смыслового пространства категории «интерес», которая на сегодняшний день стала едва ли не главным конструктом в современных идеологических построениях – и в тех, что оправдывают государство и национальные ориентации, и в тех, что отстаивают частные политические убеждения и мотивы к власти.

С момента своего применения в теоретико-политических построениях и по сегодняшний день категория «интерес» постоянно играет двойственную роль, определяя политическому субъекту меру свободы действий по сравнению с теми границами, которые установлены ему традициями, нормами, но при этом и навязывает новые ограничения, исходящие из прагматичного расчета, меры, благоразумия. Категория «интерес» предстает в истории политологии как отражение двух элементов: эгоцентризма и рационального расчета, т.е. постоянной оценки затрат, прибыли, возмещения, причем второй элемент является главным, а первый проистекает из него [3, С.90].

В подобном контексте предстает категория «интерес» и у Г.Моргентау, который показывает предсказуемость и постоянство прагматичного, корыстного поведения в политике, раскрывает значимость отстаивания национального интереса для жизнеспособности общественного строя: «Ключевой категорией политического реализма является понятие интереса, определенного в терминах власти. Именно это понятие связывает между собой разум исследователя и явления международной политики. Именно оно определяет специфичность политической сферы, ее отличие от других сфер жизни, таких, как экономика (понимаемая в категориях интереса, определенного как богатство), этика, эстетика или религия. Без такого понятия теория политики, внутренней или внешней, была бы невозможна, поскольку в этом случае мы не смогли бы отделить политические явления от неполитических и внести хоть какую-то упорядоченность в политическую среду» [2, С.746].

Преследование интереса как властной, силовой ориентации, согласно Г.Моргентау, позволяет действовать в политике осмысленно, взвешенно, объективно, ограничив влияние собственных мотивов, предпочтений и моральных качеств. Г.Моргентау отрицает точку зрения, согласно которой ключом к пониманию внешней политики являются исключительно мотивы государственного деятеля. Мотивационный подход, по его мнению, может быть полезен в понимании общего направления внешней политики, но не будет эффективным в предсказании конкретных шагов на международной арене. Поскольку трудно привести конкретные исторические примеры прямой зависимости специфики мотивов и характера внешней политики, то следует согласиться с ученым в том, что более оправданным и универсальным способом прогнозирования может служить понимание национальных интересов, определяемых в терминах силы, и обусловленных политическим и культурно-историческим контекстом.

В силу того, что каждая историческая эпоха формирует свои, свойственные ей учреждения и способы их теоретического объяснения, в центре внимания теоретиков государства и права были различные политико-правовые аспекты интереса. Согласно концепции политического реализма Г.Моргентау, именно артикуляция социально-групповых интересов и национальных ориентаций выступает основой функционирования публичной власти и её институтов, призванных, с одной стороны, способствовать реализации этих интересов, а с другой – координировать их и поддерживать подвижное международное равновесие.

Трактовка Г.Моргентау политического интереса как силового атрибута стала одним из важных шагов в политологической концептуализации интереса. Интерес признается универсальной, достаточно информативной категорией, содержание которой обуславливается политическим и культурным контекстом, а само её использование делает возможным теоретическое обоснование предмета политики [2, С.747]. Специфика политологической трактовки Г.Моргентау интереса состоит в объяснении избирательного отношения субъектов международной политики к общественно-политическим процессам, явлениям и событиям, что отражается в постановке политических целей и действий по их достижению. Политический интерес понимается как процесс и результат рационализацией политическим субъектом своих функциональных связей, интерпретации, в тоже время как индикатор симпатии, индифферентности или враждебности по отношению к другим субъектам политического пространства.

Таким образом, политический интерес как своего рода «национальный атрибут» и проекция потребностей субъекта международной политики на объективные возможности объясняет причину, почему исследуемая категория трактуется Г.Моргентау как мера политического участия. Подобная трактовка во многом дополняет достаточно распространенное понимание политического интереса как стремления к контролю ресурсов, как вектора политического развития, избирательного отношения к политическим процессам. Однако в авторском варианте она тяготеет к описанию диспозиций субъектов политики, проблеме координации и субординации, рациональной оценки необходимости навязать волю возможными средствами. Ценность оригинальной в теоретическом отношении трактовки политического интереса проявляется не столько в описании трансляции импульса потребности в импульс к политическому действию, сколько в интегральном объяснении детерминации и организации политической активности.

Литература:

1. Hirschman А. The Passions and the Interests: Political Arguments for Capitalism before its Triumph / Albert О. Hirschman. Vol.20. — Princeton : Princeton University Press, 1977, 184 р.

2. Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир // Политология: хрестоматия / Сост. проф. М. А. Василик, доц. М. С. Вершинин. — М. : Гардарики, 2000. — С.746—747.

3. Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии. – М., / Э. В. Тадевосян ; [под ред. Л. К. Кравцова]. – М. : Знание, 1996. – 272 с.