Дронова А. Л.

Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта, Россия

Язык жестов и его трансляция на естественный язык в повести И. С. Тургенева «Ася»

В последнее время большой интерес исследователей вызывает явление невербальной коммуникации (жесты, мимика, позы). Она привлекает внимание специалистов в разных областях знаний: психологии, культурологи, социологии и лингвистики. И такой интерес не случаен.

Лингвисты рассматривают ее наряду с естественным языком как одну из самых мощных знаковых систем. Более того, многие исследователи считают, что зрительно человек воспринимает значительно больше информации, чем на слух. Большая часть информации (до 75%) передается благодаря невербальному коду [5; 6]. Он менее контролируем сознанием, по сравнению с вербальным, потому он и более достоверен. Если информация, поступающая по невербальному каналу, противоречит информации, полученной по вербальному, то истинной считается информация, полученная благодаря невербальному каналу, так как он обусловлен подсознанием [5; 6].

По словам Алана и Барбары Пиз «слова используются человеком в основном для передачи информации, тогда как язык телодвижений помогает передать межличностные отношения. В некоторых случаях язык телодвижений эффективно заменяет вербальные сообщения» [4; 15]

В отличие от устной коммуникации в литературном художественном произведении главной знаковой системой выступает естественный язык. «На нем можно выразить любые мысли и чувства, передать свое отношение к людям и целому миру. В этом смысле язык является универсальной знаковой системой» [2; 103]. Используя язык можно описать практически любые другие знаковые системы, в том числе и невербальные коды. Иными словами, текст художественного литературного произведения выступает как форма метаописания.

В художественном произведении жесты, позы, мимика помогают автору описать мысли, чувства и переживания персонажа. Язык телодвижений героя является внешним отражением его эмоционального состояния. Каждый жест или движение является ключом к чувствам, которые испытывает персонаж в определенный момент [4; 17]. Следовательно, метаязыковое описание невербальных кодов необходимо автору для создания единого образа персонажа.

Исходя из этого, цель данной работы составило рассмотрение функции метаязыкового описания в художественном тексте и определение лексических средств, которые использует автор для описания невербальных кодов. Материалом для данной работы послужила повесть «Ася» И. С. Тургенева.

В повести три главных героя: Ася, ее брат Гагин и лирический герой, от лица которого и ведется повествование. Их знакомство происходит за границей. Постепенно узнавая друг друга, Ася и лирический герой сближаются. Между ними возникает чувство любви [3; 126]. Однако главный герой боится этого чувства, так как Ася еще слишком молода.

Характер Аси, ее действия и поступки вызывают у главного героя недоумение. Он сравнивает ее с молодым плодовым деревцем, которое было привито совсем недавно и которое еще не привыкло к новым жизненным обстоятельствам (смерть отца, проживание с братом за границей). Кроме того по мнению лирического героя, Ася похожа на молодое вино своим нетерпением, неспокойствием, жаждой жизни, которое позже будет его «пьянить»: «она не походила на барышню; во всех ее движениях было что-то неспокойное: этот дичок недавно был привит, это вино еще бродило» [6; 408].

С первых дней знакомства главный герой часто думает об Асе, но не как о взрослой девушке, а как о девочке. Он признается сам себе в том, что «снова думал об этой “капризной девочке с натянутым смехом”» [6; 405]

Именно девочкой, ребенком предстала Ася в начале знакомства перед лирическим героем. Он замечает всю неестественность, странность, необычность, напряженность и порывистость действий Аси. И расценивает эти действия как детские жесты, а в самой Асе видит лишь ребенка:

Уже накануне заметил я в ней что-то напряженное, не совсем естественное… «Она хочет удивить нас, - думал я, - к чему это? Что за детская выходка»? Словно угадавши мои мысли, она вдруг бросила на меня быстрый и пронзительный взгляд, засмеялась опять, в два прыжка соскочила со стены и, подойдя к старушке, попросила у ней стакан воды [6; 401].

На одном опасном месте она нарочно вскрикнула и захохотала [6; 402].

Гагин ничего не отвечал ей; а она, с стаканом в руке, пустилась карабкаться по развалинам, изредка останавливаясь, наклоняясь и с забавной важностью роняя несколько капель воды, ярко блестевших на солнце [6; 401 – 402].

Забавная важность действий, их намеренность и «пронзительный» взгляд Аси говорят о том, что она специально привлекает к себе внимание окружающих. Она хочет, чтобы на нее смотрели. Так часто делают дети для того, чтобы их заметили взрослые. Ася легко разыгрывает целый спектакль только ради того, чтобы на нее обратил внимание лирический герой:

На возвратном пути она пуще хохотала и шалила. Она сломала длинную ветку, положила ее к себе на плечо, как ружье, повязала себе голову шарфом. Помнится, нам встретилась многочисленная семья белокурых и чопорных англичан; все они, словно по команде, с холодным изумлением проводили Асю своими стеклянными глазами, а она, как бы им назло, громко запела [6; 403].

Однако жесты и действия Аси не всегда являются способом привлечения внимания, скорее, они просто являются признаком того, что у главной героини все хорошо и у нее прекрасное настроение. Ср:

Ася повела плечами, как это часто делают дети, когда им хорошо [6; 418]

Кроме того лирический герой замечает, что и брат Аси – Гагин тоже относится к ней как к ребенку. Ср:

На уступе сидела, точно, Ася. Она повернулась к нам лицом и засмеялась, но не тронулась с места. Гагин погрозил ей пальцем, а я громко упрекнул ее в неосторожности [6; 401].

Он только по временам добродушно взглядывал на меня и слегка пожимал плечом, как бы желая сказать: «Она ребенок; будьте снисходительны [6; 403].

В первом примере Гагин использует традиционный русский жест «погрозить пальцем». Этот жест часто употребляется взрослым человеком по отношению к ребенку с целью пригрозить наказанием за плохое поведение (как правило, в шуточной форме), поэтому Гагин и использует этот жест по отношению к Асе. [1; 164]. Таким образом, вполне очевидно, что брат Аси считает ее ребенком, а себя взрослым человеком, который несет за нее ответственность.

Во втором примере Гагин использует жест «пожать плечом», который означает, что он и сам не до конца понимает поведения Аси и извиняется за сестру [4; 254]. Кроме того по мнению лирического героя, этим жестом Гагин хочет сказать: «Она ребенок; будьте снисходительны».

Однако Ася не всегда ведет себя как ребенок. Когда она влюбляется в лирического героя, то начинает взрослеть. Ася постепенно превращается из ребенка во взрослую девушку, что естественно отражается на ее действиях, поступках и жестах. Ср.:

Воротясь домой, она тотчас ушла к себе в комнату и появилась только к самому обеду, одетая в лучшее свое платье, тщательно причесанная, перетянутая и в перчатках. За столом она держалась очень чинно, почти чопорно, едва отведывала кушанья и пила воду из рюмки. Ей явно хотелось разыграть передо мной роль, роль приличной и благовоспитанной барышни. Гагин не мешал ей: заметно было, что он привык потакать ей во всем [6; 403]

… В этот же день, вечером, я читал Гагину «Германа и Доротею». Ася сперва все только шныряла мимо нас, потом вдруг становилась, приникла ухом, тихонько подсела ко мне и прослушала чтение до конца. На следующий день я опять не узнал ее, пока не догадался, что ей вдруг вошло в голову: быть домовитой и степенной, как Доротея. Словом, она являлась мне полузагадочным существом [6; 408].

Данные примеры позволяют увидеть, как Ася «играет» взрослую девушку. Ее действия не являются жестами, но они носят знаковый характер. Ася еще только учится быть взрослой. Она копирует действия и жесты взрослой девушки. «Игра» Аси и роли, которые она разыгрывает перед окружающими, являются «переходными состояниями» от девочки к взрослой девушке.

Кроме того в «игре» Ася совершенно по-другому общается с окружающими. Именно «игра» позволяет ей общаться с взрослыми на равных и обратить на себя внимание как на взрослую девушку:

« Я здесь, – проговорила Ася, кокетливо опершись локтями на оконницу, – мне здесь хорошо. На тебе, возьми, – прибавила она, бросая Гагину ветку гераниума, – вообрази, что я дама твоего сердца… – Н. уходит, - возразил Гагин, – он хочет с тобой проститься. – Будто? – промолвила Ася, – в таком случае дай ему мою ветку, а я сейчас вернусь» [6; 404].

В этом примере действия Аси направлены не на брата, как может показаться сначала, а на лирического героя, который находится рядом. Ася хочет быть «дамой сердца» именно лирического героя, но сказать ему об этом напрямую она пока не может.

Со временем Ася осознает, что влюбилась в него. И это чувство меняет главную героиню. Она взрослеет благодаря этой любви. Меняется не только ее внутренний душевный мир (мысли, чувства, взгляды), но и внешний (поведение). Ася прекращает «играть» с главным героем. В ее поведении появляется все больше естественного, женского, искреннего. Так, например, в начале знакомства Ася отказалась от дружеского рукопожатия с лирическим героем:

Гагин обещал навестить меня на следующий день; я пожал его руку и протянул свою Асе; но она только посмотрела на меня и покачала головой [6; 398].

Жест «пожимать руку» является традиционным этикетным жестом в русской культуре и используется в ситуациях встречи, знакомства, прощания, выражения благодарности [1; 95]. Отказ от рукопожатия является знаком разрыва отношений [7; 229].

В данном случае главный герой протянул руку Асе для того, чтобы выразить благодарность за вечер, проведенный с ним. Однако отказ Аси от рукопожатия не следует рассматривать как отказ от дальнейшего знакомства и общения. Вероятно, этот отказ связан с тем, что Ася пока стесняется лирического героя. Кроме того данным жестом Ася неосознанно привлекает его внимание.

Однако в скором времени, когда они подружились и стали тесно общаться, Ася сама протянула руку для рукопожатия при прощании:

В передней Ася вдруг подошла ко мне и протянула мне руку; я слегка пожал ее пальцы и поклонился ей [6; 411].

Этот жест со стороны Аси означает не только ее признательность за хорошо проведенный вечер, но и свидетельствует о расположении Аси к ее возлюбленному. Для лирического героя это стало знаком того, что Ася перестала его стесняться.

Ася повзрослела, и ее поведение изменилось. Но самое главное, изменился характер ее жестов. Теперь это не детские жесты, направленные на привлечение внимания, не «игра» во взрослую барышню, а жесты настоящей взрослой девушки:

Она вдруг как будто застыдилась, опустила свои длинные ресницы и скромно подсела к нам, как виноватая [6; 402].

Ася подняла голову и встряхнула кудрями [6; 419].

- А что вам нравится в женщинах? – спросила Ася, закинув голову, с невинным любопытством [6; 419].

- Ну, рассказывайте же, - продолжала она, разглаживая полы своего платья и укладывая их себе на ноги, точно она усаживалась надолго… [6; 420].

Женские жесты («встряхнуть волосами», «чуть наклонить голову», «опустить глаза (ресницы)», «поправлять одежду», «закидывать голову») главная героиня использует не специально [1; 189 – 190]. Эти жесты со временем становятся для нее естественными. Однако их применение свидетельствует о неосознанном желании Аси привлечь внимание лирического героя.

Таким образом, описание жестов Аси помогает автору создать ее единый образ и показать динамику развития этого персонажа на протяжении всего произведения. Кроме того описание невербального кода позволяет читателю лучше понять любовный конфликт повести и разобраться в мотивах поведения других персонажей. Следовательно, функция метаописания невербального кода очень важна для полного анализа литературного художественного произведения.

Литература:

1. Григорьева С.А., Григорьев Н.В., Крейдлин Г.Е. Словарь языка русских жестов. М.- Вена, 2001.

2. Крейдлин Г.Е., Кронгауз М.А. Семиотика или азбука общения. М, 2004.

3. Курляндская Г. Структура повести и романа И.С.Тургенева 1850-х годов. Тула, 1978

4. Пиз А. и Пиз Б. Новый язык телодвижений. Расширенная версия. М., 2005.

5. Поваляева И.А., Рутер О.А. Невербальные средства общения. Ростов-н/Дону, 2004.

6. Тургенев И.С. Ася// Избранное. М., 1968.

7. Язык жестов. М., 2003.