Филологические науки / 8. Родной язык и литература

Каримова С.Ф.

ГАОУ СПО СМПК, Стерлитамак, Россия

Местоимения в свете освещения данной проблемы в общем языкознании и тюркологии

Местоимение как особая часть речи, способная замещать многие части речи, привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей как в общем языкознании, так и в русистике и тюркологии. Несмотря на это, проблема местоимения как части речи, на наш взгляд, также остается противоречивой и до конца не разрешенной: при анализе научной литературы выявлено множество противоречий во мнениях как русистов, так и монголоведов и тюркологов. Это касается прежде всего вопроса частеречной принадлежности и трактовки местоимений, что связано с категориальной неоднородностью данного разряда. В русском языкознании “одни исследователи считали местоимения отдельной, самостоятельной частью речи; другие, лишая местоимения статуса самостоятельной части речи, механически распределяли их по классам имен существительных и прилагательных… Долгое время в русистике преобладала точка зрения, согласно которой к местоимениям относятся только личные и производные от них прономинативы, а остальные местоимения подразделяются по разным категориям”[1].

В.В. Виноградов утверждал, что в русском языке существует особая часть речи – местоимение, но к ней относятся далеко не все слова с местоименным значением, а лишь местоименные существительные (по терминологии В. В. Виноградова, предметно-личные местоимения)[2]. Другие виды местоименных слов у В.В. Виноградова по своим грамматическим свойствам резко отличаются от предметно-личных и относятся либо к прилагательным, либо к числительным.

В большинстве исследований в области русистики сравнительно чаще встречаются определения следующего характера: “Местоимение – часть речи, которая указывает на предметы, признаки и количества, но не называет их”[3].

В монгольском языкознании также наблюдаются такого рода толкования[4].

В тюркологии проблеме местоимений также посвящено немало исследований. Так, исследователь в области татарского языкознания                         Г. Ибрагимов местоимению, упоминаемому им арабским термином “зөмаир”, дает следующее толкование: “Слова, употребляющиеся вместо имен существительных, прилагательных или числительных, называют местоимением”[5]. К вышеназванным частям речи, которые может заменять местоимение, татарские лингвисты Ф.С. Сафиуллина и М.З. Закиев, авторы академической грамматики современного башкирского языка, башкирские языко-веды В.Ш. Псянчин, М.Х. Ахтямов, К.З. Ахмеров, А.М. Азнабаев добавляют и наречие.[6] Если Р.Р. Замалетдинов, сопоставляя местоимения русского и татарского языков, к вышеперечисленным частям речи добавляет и глагол, а также определяет местоимение как часть речи, “объединяющая слова, указывающие на общие значения этих частей речи”[7], Л.З. Заляй не дает четкого толкования местоимениям, но указывает на их основную особенность – на “способность замещать все части речи”[8]. Несколько по-иному под-ходят к трактовке местоимений М.В. Зайнуллин и К.З. Закирьянов: если, по мнению первого исследователя, местоимение “не обозначает конкретные предметы, действия предметов, как другие части речи, а актуализирует вещи, предметы, действия, о которых говорится в процессе речи”, то последний из них местоимения русского и башкирского языков называет “лишь указательными словами, не имеющими своего собственного значения”[9].

В результате анализа имеющейся литературы по проблеме местоимений мы пришли к такому выводу, что местоимение в современном башкирском языке является  знаменательной частью речи, замещающей в процессе речи имена существительные, прилагательные, числительные, наречия, глаголы.

Вопрос о классификации разрядов местоимений, несмотря на множество имеющейся литературы по теме исследования, вызывает огромные противоречия во взглядах различных исследователей. Если по традиционной логико-семантической классифи-кации А.Н. Гвоздев выделяет девять разрядов (личные, притяжательные, возвратное себя, вопросительные, относительные, неопределенные, отрицательные, указательные, определительные)[10], то некоторые исследователи объединяют вопросительные и относительные местоимения в один разряд – вопросительно-относительные местоимения, к девяти разрядам местоимений, предложенным А.Н. Гвоздевым, добавляют эмоционально-экспрессивные слова (или восклицательные), которые “чаще рассматриваются в составе эмоциональных частиц”[11].

В плане классификации местоимений по их семантической соотнесенности с другими частями речи и грамматическим особенностям в работах некоторых русистов также наблюдаются противоречия. Так, одни высказывают свои сомнения по поводу такого суженного понимания местоимений как выделения их в особые части речи под названиями “местоимения-существительные”, “местоимения-прилагательные”, “местоимения-числительные”, “местоимения-наречия”. Противоречиво также мнение А.Н. Гвоздева,  который свою точку зрения на выделение таких групп местоимений, как “местоимения-существительные”, “местоимения-прилагательные”, “местоимения-числительные”, “местоимения-наречия” приводит не наряду с традиционной классификацией, а в той части своей работы, в которой описываются синтаксические функции местоимений[12].

Как показывают наблюдения, в трудах по морфологии в области тюркологии особая роль отводится функционально-семантической классификации. Так, как указывает Л. Заляй, местоимения турецкого языка исследователь А.Н. Кононов делит на следующие разряды: 1) указания;  2) возвратности; 3) вопросы; 4) отрицания; 5) неопределенности; 6) обобщительности. Самим исследователем Л. Заляем не дается четкого разграничения данной части речи, имеются лишь небольшие сведения об особенностях таких разрядов местоимений, как указательные, личные, притяжательные и вопросительные[13]. Г. Ибрагимов выделяет разряды личных, указательных, образных (наречных), определительных и вопросительных местоимений[14].

Классификации, приводимые другими исследователями в области татарского и башкирского языкознания, характеризуются лишь некоторыми различиями между собой. Если татарские ученые  З.М. Валиуллина, К.З. Зиннатуллина, М.А. Сагитов, башкирские лингвисты М.Х. Ахтямов, В.Ш. Псянчин выделяют шесть разрядов: личные, указательные, вопросительные, определительные, неопределенные и отрицательные местоимения[15], Д.Г. Тумашева, Ф.С. Сафиуллина, М.З. Закиев, тюрколог Н.К. Дмитриев, авторы академической грамматики современного башкирского языка, а также башкирские языковеды К.З. Ахмеров, М.В. Зайнуллин, А.М. Азнабаев добавляют к вышеперечисленным и притяжательные местоимения[16]. Классификация, предложенная исследователями сравнительно-исторической грамматики тюркских языков Б.А. Серебренниковым и Н.З. Гаджиевой, в которую включаются все вышеназванные разряды, дополняется еще одним за счет разделения разряда определительных местоимений на разряд возвратных и обобщающих местоимений[17].

В трудах по морфологии татарского и башкирского языков прослеживается попытка классификации местоимений по соотнесенности их с другими частями речи. Так, Р.Р. Замалетдинов местоимения по данному принципу подразделяет на: 1) местоимения-существительные; 2) местоимения-прилагательные; 3) местоимения-числительные; упоминает он и о местоимениях-наречиях. Такие же разряды местоимений можно наблюдать и у                           З.М. Валиуллиной, К.З. Зиннатуллиной, М.А. Сагитова[18]. В башкирском языкознании в плане данной классификации некоторые исследователи ограничиваются высказыванием типа: “часть местоимений сходна с существительными, часть – с прилагательными, часть – с числительными”[19], часть – с наречиями. В качестве исключения следует назвать  Х.С. Фаритова, Г.М. Гумерова, Н.Х. Ишбулатова, В.Ш. Псянчина, в работах которых отражена предпринятая ими некоторая попытка данной классификации. В их исследованиях речь идет в основном о местоимениях-прилагательных и местоимениях-наречиях (в труде Н.Х. Ишбулатова – о местоимениях-глаголах)[20].       

Как показал анализ исследований по тюркологии, с опорой на труды в области турецкого языка, а также А.М. Щербака, Б.А. Серебренникова и              Н.З. Гаджиевой в области тюркологии, считаем должным пересмотреть вопрос о местоимениях, традиционно называемых в башкирском языкознании как определительные. Так, эти исследователи рассматривают определительные местоимения в двух разрядах – разрядах возвратных и обобщающих[21]. Если к разряду возвратных местоимений они относят слово үҙ, остальные местоимения называют обобщающими, которые, в свою очередь подразделяются исследователями Б.А. Серебренниковым и Н.З. Гаджиевой на 2 группы: 1) собирательные местоимения и 2) обобщающе-разделительные. Если в первую группу включаются местоимения, образованные от слова бар “есть, имеется”, а также местоимения бөтә, бөтөн “весь”, вторая группа представлена местоимениями һәр, һәр бер[22].

Имея в виду мнения  Н.К. Дмитриева и А.М. Азнабаева по поводу местоимения үҙ, что оно  может выступать в роли определительного (Ул үҙе килде “Он сам пришел”), притяжательного (Үҙ халҡын яратты “Полюбил свой народ”) и возвратного местоимений (Ул үҙен ярата “Он себя любит”), мы считаем целесообразным включение данного местоимения в разряд с таким сложным названием, как “определительно-притяжательно-возвратное место-имение”.

Очень часто употребляются в башкирском языке и такие местоимения, образованные путем спаривания числительного бер: бер-берен, бер-береһен, берен-бере и т.д. Хотя эти местоимения рассматриваются в словаре башкирского языка как неопределенные[23], они не включены ни одним исследователем в области башкирского языка в классификацию местоимений. Мы считаем, что такие местоимения служат для обозначения взаимности-возвратности действия, о котором говорится в предложении, и предлагаем назвать их взаимно-возвратными, рассматривая их наряду с определительно-притяжательно-возвратными местоимениями в разряде возвратных местоимений.

Итак, по нашему мнению, в башкирском языке целесообразно выделять следующие разряды местоимений: 1) личные; 2) указательные;                                          3) вопросительные; 4)  обобщающие  (подразделяемые на собирательные и обобщающе-разделительные); 5) возвратные (подразделяемые на определительно-притяжательно-возвратные и  взаимно-возвратные);                             6) неопределенные; 7) притяжательные; 8) отрицательные  местоимения.

 


[1] Федорова Е.М. Омокомплекс так  и его функции в современном русском языке: Автореф. дисс. … канд. фил. наук. – Новосибирск, 2004. – С. 9.

[2] Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / Под ред. Г.А. Золотовой. – 4-е изд. – М.: Рус. яз., 2001. – С. 264 – 280.

[3] Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. – М.: Рольф; Айрис-пресс, 2000. – С. 215; Современный русский литературный язык: Учебник / П.А. Лекант, Н.Г. Гольцова и др. Под ред. П.А. Леканта. – 4-е изд. стер. – М.: Высшая школа, 1999. – С. 227. 

[4] Аюшеева Л.В. Проблемы изучения местоимений бурятского языка (лингвистический аспект) // Интернет-журнал СахГУ “Наука, образование, общество”. – 13.02.2007. http://journal.sakhgu.ru/work.php?id=78

[5] Ибраһимов Г. Татар сарыфы / Ред. Ф.С. Сафиуллина. – Казан: КДУ, 2003. – С. 7.

[6] Сәфиуллина Ф.С., Зәкиев М.З. Хәзерге татар әдәби теле. – Казан: “Мәгариф”, 2002. – С. 290; Грамматика современного башкирского литературного языка. – М.: Наука, 1981. –  С. 153; Псәнчин В.Ш. Алмаш / Хәҙерге башҡорт теле: Педагогия институтының башланғыс кластары факультеты студенттары өсөн дәреслек / Яуаплы ред. З.Ғ. Ураҡсин, К.Ғ. Ишбаев. – Өфө: Башҡортостан китап нәшриәте, 1986. – С. 194; Әхтәмов М.Х. Башҡорт теленең грамматикаһы (Практик курс дәрестәре өсөн материалдар). II киҫәк. – Өфө: БДУ, 1979. – С.12; Терегулова Р.Н., Ахмеров К.З. Сравнительная грамматика русского и башкирского языков / Под ред. Н.К. Дмитриева. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1953. – С. 101; Азнабаев А.М., Хайруллина Р.Х. Сопоставительная грамматика русского и башкирского языков. – Уфа: Изд-во “Гилем”, 2006. – С. 62-63.

[7] Жамалетдинов Р.Р. Татар һәм рус телләренең чагыштырма грамматикасы. – Казан: Казан университеты нәшрияты, 2004. – С. 79.

[8] Жәләй Л. Татар теленең тарихи морфологиясе (очерклар). – Казан: “Фикер”, 2000. –  С. 117 – 118.

[9] Зәйнуллин М.В. Хәҙерге башҡорт әҙәби теле. Морфология. – Өфө: БДУ, 2002. – С. 67; Закирьянов К.З. Сопоставительная морфология русского и башкирского языков: Учебное пособие. – Уфа: БГУ, 2001. – С. 56.

[10] Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Морфология. Ч.I. Именные части речи и местоимения. – Самара: Изд-во СамГПУ, 1997. – С. 227 - 235.

[11] Клобуков Е.В., 1999. – С. 228; Калмыкова Т.С. Местоимения в деловом языке II половины XVIII века: семантика, грамматика, функционирование (по архивным материалам): Автореф. дисс. … канд. фил. наук. – М., 2005. – С. 7 – 14; Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: В 2-х ч. – Ч. 2: Морфология. Синтаксис / В.В. Бабайцева, Н.А. Николина, Л.Д. Чеснокова и др.; Под ред. Е.И. Дибровой. – М.: Изд. центр “Академия”, 2002. – С. 146.

[12] Шелякин М.А., 2003. – С. 441 – 442.; Гвоздев А.Н., 1997. – С. 225.

[13] Жәләй Л., 2000. – С. 117 – 141.

[14] Ибраһимов Г., 2003. – С. 90.

[15] Вәлиуллина З.М., Зиннәтуллина К.З., Сәгыйтов М.А. Хәзерге татар әдәби теле морфологиясе. – Казан: КДПИ, 1972. – С. 85 – 92; Псәнчин В. Ш., 1986. – С. 194; Әхтәмов М.Х., 1979. – С. 12 - 13.

[16] Тумашева Д. Г. Морфология современного татарского литературного языка. – Казань, 1964. – С. 114 – 115; Сәфиуллина Ф.С., Зәкиев М.З., 2002. – С. 290 - 293; Дмитриев Н.К. Башҡорт теленең грамматикаһы. - Өфө, 1950. – С. 100 – 116; Дмитриев Н.К. Башҡорт теленең грамматикаһы. Ғилми баҫма. - Өфө: БДУ, 2008. – С. 114 – 131; Грамматика современного башкирского литературного языка. – М.: Наука, 1980. – С. 154; Зәйнуллин М.В., 2002. – С. 67 – 81; Терегулова Р.Н., Ахмеров К.З., 1953. – С. 103 - 106; Азнабаев А.М., Хайруллина Р.Х., 2006. – С. 62 – 63.

[17] Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. – М.: Наука, 1986. – С. 132 – 146.

[18] Жамалетдинов Р.Р., 2004. – С. 79; Вәлиуллина З.М., Зиннәтуллина К.З., Сәгыйтов М.А., 1972. – С. 83.

[19] Терегулова Р. Н., Ахмеров К. З., 1953. – С. 102.

[20] Псәнчин В.Ш., 1986. – С. 194; Ишбулатов Н.Х. Хәҙерге башҡорт теле (Әҙәби телдең нормалар системаһы). - Өфө: Башҡортостан китап нәшриәте, 1972. – С. 130.

[21] Цит. по: Жәләй Л., 2000. – С. 119; Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З., 1986. – С. 144.

[22] Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З., 1986. – С. 144 – 145.

[23] Башҡорт теленең һүҙлеге: 2 томда. / РФА. БҒҮ, Тарих, тел һәм әҙәбиәт институты. – М.: Русский язык, 1993. – Том I. – С. 133  – 134.