Филологические науки/ 2.Риторика и стилистика

Султанова М.Т.

Одесский Национальный Университет им. И.И. Мечникова, факультет

РГФ, преподаватель кафедры теории и практики перевода

Когнитивный аспект языковой и речевой гиперболы

(на материале произведений жанра

«магический реализм»)

Модель мира в любой культуре строится из множества универсальных концептов – пространства, времени, количества (измерение), причины, судьбы, числа, отношения частей к целому [2], а также сущности, огня, воды, правды, закона, любви и др. [6]. Концепт для человека не может обладать статичным набором признаков, его природа заключается в определённой изменчивости, так как это «динамическое функциональное образование – продукт переработки вербального и невербального опыта и, как всякое знание, он изменчив, текуч, подчас неуловим» [5, 70]. Прежде всего, концепт – это продукт человеческой мысли, реконструируемый через языковое выражение и внеязыковые знания. Одним из важнейших процессов, происходящих в сфере подсознания человека является склонность к гиперболизации образа. Так как язык не обладает адекватными эксплицитными средствами выражения всего спектра эмоциональных и духовных переживаний индивида, употребление гиперболы позволяет раскрыть мотивы даже на первый взгляд бессознательных поступков. Таким образом, гипербола служит своеобразным «проектором» личностного отношения индивида к миру.

Данное исследование посвящено анализу функционирования гиперболы в лингво-когнитивном аспекте. Особенное внимание уделяется концептуальному аспекту гиперболы, выявлению её когнитивного механизма.

Материалом исследования послужила проза современных авторов С. Рушди и Э. Картер. Жанр исследуемых произведений определяется как «магический реализм» [7, 15], переходящий границу двух различных дискурсов - реалистического и магического. Термин « магический» реализм, появившийся в начале XX века для описания нового, неореалистического стиля в немецкой живописи, и применявшийся позднее к литературе Латинской Америки, сейчас обозначает одно из самых важных направлений в мировой художественной литературе. В текстах данного жанра противопоставляются определённые человеческие культурные традиции: идеальное против актуального, живое против механического, женское против мужского, западное и развитое против восточного и отсталого [3; 7]. « Магический» реализм, возникший в окружении постмодернистской культуры, несёт в себе многие основополагающие черты постмодернизма. В статьях о постмодернистской британской литературе, охватывающей временной период с начала 1980-х, в числе «магических» реалистов наиболее часто упоминаются имена С. Рушди и Э. Картер. Среди наиболее характерных приёмов « магического» реализма можно назвать наличие необъяснимого элемента, подробное описание мира феноменальных явлений, наличие двух реальностей, избыточность при описании деталей, жизнеподобие, а также гиперболизация образов. Гипербола в исследуемых произведениях приобретает характер концептуальной, это особый стиль повествования, зависящий от темперамента автора, так как именно темперамент лежит в основе гиперболы в литературе, « этот темперамент, с которым автор излагает своё повествование и сказывается, в том числе и через гиперболизацию» [1, 283].

Феномен гиперболы пытались постичь ещё с древних времён, но сущность и границы этого явления остаются неопределёнными и по сегодняшний день. Такие авторы как Аристотель, С.С. Ахманова, В.П. Вомперский, А.И. Галич, И.Б. Голуб, Деметрий, К.П. Зеленецкий, Н.И. Кохтев, Н.Ф. Кошанский, Л.П. Крысин, И.С. Курахтанова, М.Ю. Лотман, Д.Н. Овсяннико-Куликовский, А.А. Потебня, Ф. Прокопович, Д.Э. Розенталь, А.Т. Рубайло, С.Н. Сыроваткин и др. вкладывают в этот термин различное содержание, в связи с чем гипербола определяется либо чрезмерно широко, либо слишком узко. В нашей работе мы основываемся на том, что процесс гиперболизации может осуществляться как в направлении завышения меры признака, так и в направлении её занижения, т.е мейозис (литота, преуменьшение) это не что иное как « преувеличенное представление малых размеров предмета» [4, 98]. Таким образом, в нашем понимании гипербола – это лингвистический приём, направленный на преувеличение большой, либо преуменьшение малой меры какого-либо признака предмета, явления или действия, выполняющий функцию как интенсификации меры признака, так и раскрытия эмоционального восприятия данного признака.

В свою очередь, по степени предсказуемости своей языковой формы гипербола делится на языковую (узуальную) и речевую (окказиональную). Феномен существования в языке узуальных и окказиональных значений исследовали М.П. Брандес, О.Д. Гакен, И.Р. Гальперин, В.А. Кузнецова и др. В нашей работе разграничение языковой и речевой гиперболы является основополагающим для раскрытия её когнитивной природы.

Общий объём текстовой выборки составляет 4953 страницы, при этом было выявлено и проанализировано 3562 примера гиперболических выражений, из которых 1282 случая употребления языковой гиперболы (36%) и 2279 - речевой гиперболы, что составляет 64% от общего количества рассмотренных гипербол.

Для определения когнитивного аспекта гиперболы обратимся к метафоре и метонимии. Так же, как метафора /метонимия – не только явление речи, но и языка, «оформляющего» когнитивную деятельность индивидуума, т.е явление, существующее в двух языковых ипостасях – ономасиологической, дающей имя концепту, и коммуникативно-контекстуальной, означивающей определённый референт через перенос его наименования с другого референта, так же существует интенсификация признака либо параметра как вербализованый в языке концепт и как речевое проявление эмоционального состояния коммуниканта, в чём проявляется концептуальная природа гиперболы.

За точку отсчёта в данном исследовании принимается норма, так как интенсификация меры выделяется именно на её фоне. Здесь же мы располагаем и стержневой концепт (термин И.А. Камаевой), который также находится в центре оси, при этом интенсификация признаков либо параметров вербализуется в периферийных концептах. Данные вербализованные в языке и речи периферийные концепты, основанные на интенсификации признаков и параметров, либо проявлении эмоционального состояния коммуниканта носят название концептов-интенсификатов. Сама гиперболизация осуществляется как в направлении завышения меры (+), так и в направлении её занижения (-). Если языковая гипербола в силу своей системности достаточно ограничена, то границы речевой гиперболы безмерны.

В данном исследовании удалось выделить пять стержневых концептов, реализуемых языковой гиперболой: РАЗМЕР, МНОЖЕСТВО, ДЛИТЕЛЬНОСТЬ, ЧИСЛО, АКТИВНОСТЬ и семь стержневых концептов, реализуемых речевой гиперболой: ЭМОЦИИ И ЧУВСТВА, ПРОСТРАНСТВО, АКТИВНОСТЬ, ДЛИТЕЛЬНОСТЬ, ЗВУК, ВНЕШНОСТЬ, ЦВЕТ. В свою очередь, концепты-интенсификаты представлены субстантивными и адъективными интенсификаторами, именами числительными и глаголами в языковых гиперболах, и именами существительными в речевых.

Анализ фактического материала показал, что в языковых гиперболах стержневой концепт ДЛИТЕЛЬНОСТЬ занимает главенствующее место (37%), зачастую он вербализуется в интенсификаторах always, never, forever, endless. В текстах гиперболизации подвергается как процесс умственной деятельности: The process of revision should be constant and endless <...> ( 13, 460), так и процесс физической активности индивида: Nobody had entered this room for years, for decades (10, 114); (в данном примере длительность временного промежутка раскрывается за счёт гиперболического нарастания).

Одним из продуктивных концептов-интенсификатов в стержневом концепте МНОЖЕСТВО является отрицательное местоимение nothing (51 употреблений), мощный гиперболический эффект создаётся с помощью двойного отрицания, создающего литоту: Just another psycho in search of a rumble – you didn’t care nothing for our cause (15, 453). В следующем примере можно наблюдать конвергенцию двух стержневых концептов МНОЖЕСТВА и ЧИСЛА, где средством усиления гиперболического эффекта является повтор и нарастание:‘Plenty more in my sack’ he said. ‘Lots and lots of samples. Dozens and scores and hundreds and thousands of samples( 8, 49). Хочется также отметить, что числительное hundred обладает достаточно высокой частотностью в тексте (49 употреблений): She was bruised and filthy and she bled from a hundred little cuts (9, 22).

Стержневой концепт АКТИВНОСТЬ вербализует глагольные языковые гиперболы, представленные в концептах-интенсификатах die, tell, burn, boil, burst, break, change и др. Интересные коннотации порождает глагол to die в значении « умереть от любопытства»: She felt she could die if she could not know everything (9, 191). Достаточно продуктивным является глагол tell, актуализирующий процесс говорения в таких глагольных интенсификаторах как to thunder, to explode, to gush out и др.: ‘The Kaiser is one bill we are already paying’, he thundered (15, 32). Результаты анализа концептуальной гиперболы приводятся в следующей таблице (см. Таблицу1).

Таблица 1

Концептуализация языковой гиперболы

Концепт (стержневой)	Концепты - итненсификаты	Кол-во
РАЗМЕР	huge vast immense enormous astronomical overwhelming giant endless tiny	31 17 38 42 11 22 18 9 7
МНОЖЕСТВО	innumerable everything everyone ocean sea lots score single nothing only	21 32 48 12 7 27 8 38 51 56
ДЛИТЕЛЬНОСТЬ	endless eternal never-ending everlasting constant always forever years centuries ages permanent ever instantaneous never	32 29 15 11 21 109 76 8 15 11 16 22 7 113
ЧИСЛО	hundred thousand million billion dozen one	49 38 15 5 9 65
АКТИВНОСТЬ	kill burst burn boil die shake tell break fill pour change grow glow	36 20 41 27 32 15 21 44 19 15 8 18 16
		Total: 1282

Таким образом, концептуализация языковой гиперболы направлена на

интенсификацию параметра в стержневых концептах РАЗМЕР, количества – в концептах МНОЖЕСТВО и ЧИСЛО, в то время как интенсификация признаков либо качеств проявляется в концептах АКТИВНОСТЬ и ДЛИТЕЛЬНОСТЬ. Важно также отметить, что склонность к преувеличению темпоральных признаков оказалась одной из основных в гиперболах данного вида.

Основу концептуализации речевых гипербол составляют эмоции и чувства человека. Анализ фактического материала показал, что чаще всего гиперболизации подвергаются так называемые негативные эмоции, к ним можно отнести: passion, fear, anger, fury, desire, sorrow и др. В стержневой концепт ЭМОЦИИ И ЧУВСТВА входит основной спектр базисных переживаний индивида, в общем они составляют 42, 5% от общего числа всех проанализированных гипербол. Приведём пример гиперболизации любовной страсти, которая проявляется в широком контексте:

Her arms clasped my neck and her belly pressed against my nakedness as if

striving to transcend the mortal flaw that divided us and so affect the total,

visceral mingling, binding us forever, so that the same blood would flow within

us both and our nerves would knit and our skins melt and fuse in the force of the

electricity we generated between us ( 8, 136).

Как видно из примера, концепт-интенсификат passion выделяется на фоне развёрнутой метафорической гиперболы, где сила данного чувства отождествляется с электрическим разрядом. Стилистическая эффективность гиперболы осуществляется за счёт целого ряда глагольных метафор и языковой гиперболы forever.

Проявление негативных эмоций, таких как ненависти, гнева, ярости, раздражения наиболее часто наблюдаются при понижении стилистического регистра. Употребление таких вульгаризмов и абсценизмов как: bastard, fool, bloodsucker, asshole, bunk, scum, crap, junk, mess, shit, old cow (goat, pig), fucking, crazy, bloody, damn и т. д. встречается достаточно часто (24%) . В речи персонажа они служат своеобразным проявлением его эмоционального состояния, например ярости: “ Islam will cleanse this street of godless motherfucker bad drivers” the taxi driver screamed at a rival motorist (11, 65).

Гиперболизация пространственных характеристик является одной из наиболее частотных в исследуемых текстах. Такие концепты-интенсификаты как universe, city, world, space, earth, infinity выделяются в 13% из общего количества примеров. Например, концепт-интенсификат universe может передавать значение « долгий промежуток времени»: After a long silence, in which distances stretched like universes in every direction (12, 22); « безмерность чувства одиночества»: ‘I am entirely alone. I and my shadow fill the universe (8, 148) ; «возбуждённое эмоциональное состояние»: Her lawyers had terminated the encounter at that point, but afterwards she looked stretched, unstable, too bright, as if she were on the point of flying apart like an exploding light-bulb, like a supernova, like the universe ( 14, 7).

В нашем исследовании помимо концептов-интенсификатов, входящих в стержневой концепт, можно выделить и одиночные, не относящиеся к какой-либо группе. К ним относятся концепты-интенсификаты life, loneliness, paradise, beauty, smell, death, time, hell реализующиеся в 26% из общего количества гипербол. Наиболее продуктивным оказался концепт-интенсификат loneliness, так как тема одиночества является одной из центральных в исследуемых произведениях: I do not think I have ever felt so alone, as if I were the last living thing left in the world and this island and this lake were all that was left of the world (8, 30). Особенности концептуализации речевой гиперболы отражены в таблице ниже (см. Таблицу 2).

Таблица 2

Концептуализация речевой гиперболы

Концепт (стержневой)	Концепты-интенсификаты	Кол-во
ЭМОЦИИ И ЧУВСТВА	love, passion, fear, anger, fury, pain, desire, patience, kindness, happiness, sorrow	968
ПРОСТРАНСТВО	universe, city, world, space, earth, infinity	296
АКТИВНОСТЬ	energy, force, power, movement, talk	205
ДЛИТЕЛЬНОСТЬ	eternity, moment	91
ЗВУК	voice, noise, music, cry, echo	68
ВНЕШНОСТЬ	face, eyes, look, smile	45
ЦВЕТ	red, white, black, blue, green	11
-	life	194
-	loneliness	91
-	paradise	68
-	beauty	57
-	smell	56
-	death	45
-	time	44
-	hell	40
		Total: 2279

Следует отметить, что речевая гипербола зачастую выражает концепты интенсификации признаков либо качеств. Параметрическая либо количественная интенсификация наблюдается в данных гиперболах значительно реже. Можно также подчеркнуть, что склонность к преувеличению эмоций, особенно негативных, оказалась основополагающей в гиперболах данного вида.

Подводя итог вышесказанному, можно констатировать, что гипербола в произведениях двух основных «магических» реалистов Великобритании С. Рушди и Э. Картер приобрела глобальный характер и послужила средством восприятия мира как авторов, так и персонажей. Как лингвистическое явление гипербола несёт ярко-выраженную ономасиологическую и коммуникативно-контекстуальную функцию. Когнитивный механизм гиперболы заключается в аддитивности, т.е прибавлении эмоциональной семы значения. Концептуальная гипербола направлена как на интенсификацию признаков (качества), или параметров (количества), так и на глобализацию явления или объекта. Феномен концептуальной гиперболы в литературе «магов» заключается в том, что она, разрушая привычные представления о пространстве, идентичности, времени и состоянии является одним из основных критериев личностного отношения индивида к современному миру.

Литература:

1. Веллер М. Гипербола в русской литературе и масштаб России // Перпендикуляр. М.: АСТ, 2008. – С. 275 - 287.

2. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. – 350 с.

3. Кофман А.Ф. Проблема «магического реализма» в латиноамериканском романе // Современный роман: Опыт исследования. – М.: Наука, 1990. – С. 183-201.

4. Крысин Л.П. Гипербола в русской разговорной речи.// Проблемы структурной лингвистики: Сб. науч. тр. – М.: Наука, 1988. – С. 95-111.

5. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Мн.: Тетра Системс, 2004. – 256

6. Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. М., Наука, 1993. С. 14-30.

7. Franz Roh Magic Realism: Post-Expressionalism // Magic Realism. Theory, History, Community. – Duke University Press. – London., 2005. – P. 15-31.

Источники:

8. Carter, Angela. The Infernal Desire Machines of Doctor Hoffman. – Pinguin Books. – London., 1994. – 221 p.

9. Carter, Angela. The Magic Toyshop. – Penguin Books. – NY., 1996. - 200 p.

10. Carter, Angela. The Passion of New Eve. – Virago. - London., 2005. – 191p.

11. Rushdie, Salman. Fury. – Random House. – NY., 2001. – 264 p.

12. Rushdie, Salman. Grimus. – The modern library. – NY., 2003. – 319 p.

13. Rushdie, Salman. Midnight’s children. – Picador. - Suffolk., 1981. – 463 p.

14. Rushdie, Salman. The Ground beneath her Feet. – Jonathan Cape. – London., 1999. – 575 p.

15. Rushdie, Salman. The Moor’s Last Sigh. – Hall and Chivers Press. - London., 1996. – 606 p.