Студентка
Федулова А. А.
Московский
государственный университет имени М. В. Ломоносова, Россия
Поппер о тоталитаризме Гегеля:
критический анализ
В нашей работе
речь пойдёт о Карле Раймунде Поппере. Он жил и творил в XX веке, и увлекался причинами
и истоками тоталитаризма. Его произведение «Открытое общество и его враги»
полностью посвящено теме «виновников» тоталитаризма. Начиная Платоном, заканчивая
Гегелем и Марксом, он находит виновных, виновных в том, что сумели хитро
зародить в умах людей идею тоталитаризма, что привело ко второй мировой войне,
расизму и другим страшным событиям человечества. Поппер находит как бы
недостающие элементы формулы, результатом которой стало насилие одних людей над
другими.
Вся философия Гегеля
основывается на «обмане», на странных и непонятных языковых конструкциях. Она
предназначена для людей, которые считают, что философская доктрина должна быть
сложной и запутанной. Поппер вспоминает отрывок из «Философии природы»: «Звук есть смена специфической внеположности материальных
частей и ее отрицания, — он есть только абстрактная или, так сказать, только
идеальная идеальность этой специфичности. Но тем самым эта смена сама
непосредственно является отрицанием материального специфического устойчивого
существования; это отрицание есть, таким образом, реальная идеальность
удельного веса и сцепления, т. е. теплота... Нагревание звучащих тел — звучащих
как от удара, так и от трения друг о друга — есть проявление теплоты,
возникающей согласно понятию вместе со звуком» [1]. Такого рода конструкция
основана на «диалектическом выверте и диалектическом методе превращения».
Следующее обвинение Поппера
заключается в том, что Гегель стал философом пруссачества и работал под Эгидой
Фридриха Вильгельма III. Поппер
обосновывает потребность Пруссии того времени в соответствующей идеологии
(когда в 1815 г. реакционная партия вновь стала обретать свою власть в Пруссии),
поэтому-то Гегель и был возведён в ранг официального прусского философа.
Рассматривая этот же вопрос, Эрик Вейль замечал, что Гегель никогда не
настаивал на положениях, которые бы могли повлечь за собой неприятности для
себя, ведь он дорожил своим местом, но в том, что касается самого существенного
строя своей теории, он не шёл на уступки. Вейль видит в Гегеле искреннее
убеждение в том, что Пруссия это – образец реализованной свободы.
Следующее, что очень точно увидел и
прочувствовал Вейль, но не смогла сделать классическая критика на Гегеля.
„Was
vernünftig ist, dos ist wirklich;
und was wirklich ist, dos ist vernünftig“. Неправильная
трактовка этого знаменитого и, как оказалось, ключевого выражения Гегеля
привело к тому, что его приписали к числу диктаторов и тоталитаристов. Классическая
критика ужасается: «Государство – божество на земле, общество подчинено
государству, нравственная жизнь имеет меньшее значение, чем политическая, народ
обязан повиноваться правительству?!». Всему виной невнимательное отношение к
лингвистическому перевороту, который гласит, что язык определяет сознание.
Грамматика и структура языка определяет наше мышление, так как лишь в рамках
языка возможно выражение мысли.
Вспомним Хайдеггера с его знаменитым
«man». Мартин Хайдеггер определяет
существование неопределенно-личного, которое осуществляет диктат над человеком,
в результате которого оно снимает с человека личную ответственность и берет на
себя все тяготы человеческого существования. «Man» гарантирует человеку спокойствие, безопасность и уверенность.
Если разобраться, «man» - это
неопределённо-личная конструкция в немецкой грамматике, которой нет, к примеру,
в русском языке. И, получается, не был бы М. Хайдеггер немцем, может быть, и не
выделил бы такую категорию.
Так и со знаменитой фразой Гегеля.
Чтобы точно её понять, нужно читать непосредственно оригинал и разбираться в
немецком языке. Немецкий термин, который мы переводим как «действительность» -
это Wirklichkeit, от глагола wirken – это «производить воздействие на
действительность». Похожий с ним термин Dasein, который
имеет значение «данность, судьба, существующее без влияния». Во многих языках в
ходе перевода произошла подмена двух этих разных по значению, с точки зрения
немецкого языка, понятий. Получилось так, что Гегель был понят иначе. Теория
государства, согласно Гегелю, государства, которое имеется в наличии, а не
государства идеального – это теория разума, осуществлённого в человеке и
благодаря самому себе. Разумное, таким образом, является необходимым и
всеобщим. «Разве может индивидуальность требовать чего-то большего, чем
примирения с действительностью разумного?» - Э. Вейль.
Как уже сказано выше, классические критики
обличают Гегеля в огромной роли государя, которую он отводит ему в государстве.
Но здесь, на наш взгляд, споры идут скорее по поводу формулировки, а не
сущности понятия. Государь по Гегелю осуществляет существенную функцию, которую
не следует понимать, как независимую от остальных, а ещё меньше как
противоположную остальным. Он выражает суверенитет, который становится более
конкретным, то есть власть приобретает «эмпирическое» выражение. Честно
сказать, Гегель ничего нового и не придумал. Сложно понять, почему критика его
философии наиболее выражена. Наверное, дело всё в том, что Гегель всё-таки
предпочитал монархию республике. Это легко объяснить его эпохой: не забыты ещё
Английская и Французская революции (можно сказать, случилась на его глазах),
которые перетекли в контрреволюцию в виде монархической реставрации. Во времена
Гегеля была осознана невозможность в данный момент, построить, какое-либо
чистое республиканское государство. В понятие «народ», который действует
отдельно от государя, Гегель скорее вкладывал значение противостояния монарху и
государственным интересам. Такое уж было революционное время, когда шайки под
«прикрытием» республиканских взглядов Руссо претендовали на власть, свергая
наследственную монархию. Согласно его ключевой фразе «Всё действительное
разумно, всё разумное действительно», всё, что не может хоть сколько-нибудь
долго задержаться на этом белом свете, неразумно. Да, может быть, Гегель
проявил некую недальновидность, не рассчитывая на то, что когда-нибудь
республика войдёт в эту самую «Wirklichkeit».
Теперь хотелось бы выразить мнение по поводу
духа истории Гегеля и про то, что Поппер приписывает появление такого понятия к
формуле расизма.
Поппер нашёл, на мой взгляд, очень
привлекательную и очень точную формулу фашизма: философия Гегеля, в которую
входит этот Дух Нации и жёсткий дарвинизм Геккеля. И, действительно, чтобы
немцы начали истреблять евреев только потому, что они немцы, а евреи - евреи,
нужна определённая гордость нации, восхваление её истории. И такая гордость,
действительно, может привести к такому крайнему её выражению, как расизм. Но
было ли это целью Гегеля? Почему это не могло произойти случайно, что
Гегелевский Дух народа (первоначально обозначенный для благих целей, таких как
формирование национальной идентичности, которой, кстати говоря, не хватало
немецкому народу и которая нужна народу, если он хочет жить и существовать)
привёл к некому сбою и выходу за рамки допустимого? Этому «выходу за рамки»
способствовали другие личности, которые и царствовали в эту эпоху фашизма и
тоталитаризма. На расизм повлияли более поздние события, которые его и окончательно
сформировали. Глупо обвинять Платона в тоталитаризме XX века, что и позволил
себе Поппер. Да, истоки могут быть обозначены, но лишь с тем смыслом, что «Как
же забавно и удивительно, нехотя Платон положил начало тоталитаристской
доктрине».
Таким образом, прочитав Поппера, как
представителя классической критики Гегеля, и, прочитав Эрика Вейля, с его
«реабилитацией» Гегеля, я пришла к выводу о том, что критика Гегеля в некоторой
степени не обоснована. Она строится на
нежелании вникнуть в «сложный» язык и сложную систему философии Гегеля, изучить
его доктрину через политические проблемы его эпохи.