Кузнецова Л.М., к.п.н. Кузнецова О.В., д.ф.н. Кузнецова Л.В.

Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова

О коммуникативной функции языка

Язык, являясь средством выражения мысли в познании, не исключает субъективности из итогов речевых действий. Именно семантика речевых действий проявляет роль субъективности в языке, т.к. утверждение возможно именно в соотношении с определенной ситуацией говорения. В практическом использовании языка как речи формируется способность каждого отдельного индивида сопоставлять свою субъективность с общепризнанными нормами познания, творчески воспринимать их, не утрачивая при этом свою субъективность. Говоря о «коммуникативной функции», надо помнить, что в таком случае, герменевтику интересует именно язык как универсальный практический посредник. Однако познание успешно тогда, когда субъективность нацелена на то, чтобы своей реальностью дать отражение предмета познания в наибольшей степени объективности, и именно в практических интересах субъекта. Согласно герменевтике, коммуникативная функция не может быть абсолютной; она всегда предполагает наличие определенных правил, норм, которые обеспечивают понимание. Однако может иметь место изменение смысла грамматических правил и семантики в языке, когда субъект прибегает к ироническим метафорам, связанным с игрой слов.

Взаимопонимание участников диалога подразумевает необходимость приспособить свои индивидуальные семантические и другие особенности речи к пониманию другого участника диалога, при этом правила и нормы речи приходится изменять. Непременным условием интерпретации является общность возникшей в результате интерпретации ситуации для действительных участников общения с целью обеспечить их взаимопонимание. Иначе говоря, нормы языка должны получить хотя бы частично новое обобщение. При этом происходит, как замечает Г.-Г. Гадамер, «возвышение до более высокой всеобщности, которая преодолевает и собственную партикулярность и партикулярность другого лица» [1]. Это явление имеет место при переводе с одного языка на другой, при общении, при использовании культурных памятников и т.д. Для герменевтики особый интерес представляет выявление чего-то таящегося в глубине субъекта, исходя из «творчества». Чем больше человек развивает конкретную языковую способность, тем больше он может извлечь ту абсолютную «субстанцию», которую герменевтики называют «языковостью».

Философы-герменевтики заметили наличие в языковом общении некоторых всеобщих моментов. В этом, на наш взгляд, и заключается одна из проблем герменевтического подхода. Проблематичным является взаимоотношение «понимания» и «объяснения». В органическое единство «понимание» и «объяснение» связываются практикой. Семантика действует в связи с синтаксисом. Мы сначала объясняем через толкование, после чего понимаем через замену слова соответствующим словом, постепенно оно усваивается посредством связывания прежде незнакомого слова со значением. «Мир» выражен через лингвистическое сознание субъектов: «то, что сказано в нем (языке), образует общий мир, в котором мы живем» [2]. Содержание «мира» заключается в том, что субъекты в нем «понимают».

Вся познавательная и коммуникативная деятельность людей тесно связана с интерпретацией знаков, текстов, слов, произведений литературы, музыки, живописи и других знаковых систем. В повседневной жизни мы постоянно прибегаем к истолкованию жестов и слов, фактов, событий. Фактически интерпретация охватывает, помимо языка, и другие сферы деятельности человека. Однако, поскольку язык является универсальным средством общения и выражения мысли, он тесно связан с процессами интерпретации. Мы понимаем не символы, а мысль, которую они выражают, смысл, который в них содержится. Чтобы раскрыть смысл, надо понять текст, интерпретировать его.

Понимание каждой знаковой системы зависит от того, какое значение придается ее исходным знакам. Такой подход к проблеме понимания следует рассматривать как семантический, т.к. он связан с семантическими идеями об интерпретации знаковых систем. В качестве таких систем могут рассматриваться разнообразные тексты литературного характера. При этом сам процесс интерпретирования в целом происходит по единой общей схеме. Если исключить случаи, когда значение выражения в знаковой системе определено правилами, во всех остальных случаях интерпретация происходит, начиная с догадки, предположения. Затем они сопоставляются с известными данными. Если происходит согласование со всеми данными, которыми располагает исследователь, то он постигает смысл текста, произведения искусства, литературы. Обычно в этом случае в ходе интерпретации возникают новые данные и факты, которые помогают интерпретатору свои гипотезы заменять новыми, чтобы согласовать их с новыми данными. Кроме того, возможно объяснение одних и тех же фактов с помощью различных гипотез, т.е. возможны их различные интерпретации.

В процессе интерпретации человек сталкивается с фактами, которые он стремится понять и объяснить, и поэтому он раскрывает их смысл. Отсюда следует, что интерпретация и понимание в естественнонаучном познании не отличаются от интерпретации и понимания в гуманитарных и социальных науках. Поэтому, по мнению ряда исследователей, возможно применение гипотетико-дедуктивного метода в обоих научных направлениях. Однако при таком подходе не исключена некоторая разница в интерпретации, а именно в характере гипотез, выдвигаемых для раскрытия смысла соответствующих фактов. Исследования гуманитарных явлений не могут быть сведены к причинным моделям объяснения, которые используются в естествознании. По мнению Дильтея [3], раскрытие целей и мотиваций человека может быть получено при помощи особой герменевтической интерпретации, в основе которой присутствует воображение, интуиция исследователя. Отсюда исходит противопоставление социально-гуманитарного познания естественнонаучному, получившее широкое распространение в западной философии, занимающейся исследованиями социальных процессов и анализом проблемы человека. В последнее время в западной философии выдвигается возможность использования логико-рационального анализа этого процесса.

Таким образом, процессы интерпретации и понимания являются сложной методологической проблемой, которая исследуется герменевтикой, семиотикой и логикой, теориями систем, психологией, социологией, методологией и гносеологией науки. Дело в том, чтобы разумно их сочетать и дополнять для получения наиболее полного представления о различных аспектах процесса понимания. Семиотика обычно толкуется как наука о знаковых системах, или языках. В рамках семиотического анализа возможны следующие направления исследования. Если целью исследования является формальная структура языка, т.е. выявление правил образования и преобразования языковых выражений, то такой анализ имеет место в любом процессе интерпретации в качестве предварительной ступени.

Анализ синтактической структуры текста проводился в рамках герменевтики уже в средние века, и особенно в Новое время. Это способствовало появлению специальных школ грамматической интерпретации. Кроме того, проводились дискуссии с представителями так называемого исторического направления в герменевтике. В связи с тем, что понимание связано с выявлением смысла языкового выражения, важную роль в семиотическом анализе приобретает такая интерпретация, которая составляет предмет изучения семантики. В рамках стилистического анализа имеют дело со схемой языка, а при семантическом же анализе всегда дело имеют с интерпретированным языком. При этом языковые выражения, с одной стороны, характеризуются как конкретный десигнат, т.е. предмет, который они обозначают, а с другой – смысл, присущий этому десигнату. Именно этому смыслу принадлежит решающая роль в процессе понимания. Известный философ А. Черч, как и Г. Фреге [4] считает, что «полное понимание языка требует знания смыслов всех слов языка, но не требует знания того, какие смыслы определяют один и тот же десигнат» [5].

Прагматический анализ семиотической системы связан с использованием этой системы или языка на практике: в языковом общении или для научных целей, когда используются формализованные языки науки. Несмотря на то, что понимание языка зависит от знания слов, полное его понимание означает знакомство с конкретными условиями, при которых применяется язык. Даже при использовании обычного, естественного языка надо учитывать условия, при которых уместно употреблять те или иные конкретные выражения, а также необходимо знать ситуации, при которых достигается больший эффект от использования одних, а не других выражений языка.

Итак, прагматический аспект в процессе понимания подтверждает, что простое усвоение знаний, опирающихся в основном на память, дает лишь поверхностное понимание тех или иных явлений. Для более глубокого понимания всегда необходимо применять усвоенные знания к решению конкретных задач, к анализу других случаев.

Литература

1. Г.-Г. Гадамер Гадамер Г.-Г. Истина и метод. – М., 1988. – C. 289.

2. Там же, C. 65.

3. Dilthey W. Selected Wrightings. – Lnd., 1997.

4. Фреге Г. Знак и значение. – Йена, 1892.

5. Черч А. Введение в математическую логику. – М., 1960. – C. 19.