Кенжаева Мадина,
студентка 3 курса специальности международное право, Карагандинского
Государственного Университета им. академика Е. А. Букетова.
Вагнер М. В.,
преподаватель иностранного языка, Карагандинского Государственного Университета
им. академика Е. А. Букетова.
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЛЕКСИКИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
В СОВРЕМЕННЫХ АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Актуальность исследований на стыке языка и права
диктуется самой жизнью – владение как минимум одним иностранным языком сегодня
не роскошь, а необходимость. Причем владение языком – это не просто некоторые
навыки письма, чтения, аудирования и, конечно же, разговора, а в первую очередь
(в особенности для нефилологов) – знание профессиональной терминологиии.
Более того, знание определенной сферы, а
следовательно, и овладение профессией, невозможно без знания профессиональной
терминологии. Этот постулат актуален как для точных и естественных наук,
так и для гуманитарных областей знаний, к коим относится юриспруденция.
Говоря о юридической терминологии, в особенности
терминологии уголовного права, в первую очередь нужно помнить о том, что
специфичность данной области определяет и терминологические изыскания. К
специфическим чертам можно отнести, в первую очередь, ярко выраженную зависимость
от описываемой правовой системы (в конкретном случае – романо-германской в России
и Казахстане и англо-саксонской в Великобритании и США). Некоторые
исследователи данной терминологии (к примеру, исследователь лексики уголовного
права в английском языке, преподаватель НИУ ВШЭ Чиронова И.И.) прямо говорят о
том, что изучение терминов разных правовых систем подразумевает сравнение не
столько и не только терминов самих по себе (и даже не сравнение терминосистем),
сколько сравнение и сопоставление правовых систем.
Вопрос сравнения целых трёх терминосистем является
одним из сложнейших по своей сути и включает в себя подробнейшее исследование
особенностей каждой из систем, нахождение черт сходства и отличия, а также
формулирование рекомендаций для практических целей – в первую очередь, конечно
же, для перевода с, и на русский и английский языки. В целом в существующих
ныне трудах освещен аспект проблемы, касающийся английского – как британского,
так и американского – и русского языков, однако существует достаточно большое
количество теоретических и практических вопросов, связанных с терминологией в
этих языках.
Вообще, говоря о странах, в которых действует
англо-саксонская правовая семья (т.е. ключевым понятием является прецедент, а
роль кодифицированных законов незначительна), необходимо помнить и о том, как
исторически складывалась каждая из этих систем. Так, обратившись к английским и
американским юридическим словарям (в частности Oxford Law Dictionary и Barron’s
Law Dictionary), можно легко заметить существенные различия даже в самых
ключевых, базовых понятиях, например, преступление. В данном случае терминолог
сталкивается с тем, что существует английский термин crime и более часто
используемый сейчас термин offence, разные классификации, в частности,
по степени тяжести – misdemeanors, crimes, felonies,
существовавшее до 2005 года разделение на arrestable и non-arrestable
crimes и т.д. Различия систем подчас ставят в тупик, особенно когда речь
заходит о типологических особенностях казахстанской и американской правовых
систем и при сравнении терминов в английской и американской терминологиях.
Еще одна проблема, с которой чаще всего сталкиваются
люди, не являющиеся специалистами по юриспруденции, возникает при работе с
двуязычными словарями (всевозможные «англо-русские и русско-английские
юридические словари»). При обращении к ним практически сразу становится
очевидна следующая особенность: большинство терминов, указанных в этих
сборниках, относятся к областям гражданского права, а представленные термины
уголовного права зачастую очень немногочисленны. В случае, если словарь
русско-английский, не указывается, на какой вариант английского, британский или
американский, переводится термин. Все указанные моменты создают определённые
трудности терминологии и, в особенности, для практики перевода юридических
текстов. Единственным возможным способом адекватного перевода является, на наш
взгляд, детальное изучение обеих систем и проведение параллелей не только и не
столько терминов или их ряда, а конкретных частей системы права.
Говоря о терминосистемах в целом, следует отметить
некоторые свойства, присущие этим системам. Среди этих свойств следует в первую
очередь выделить системную природу терминов. Так, если исследователь обратится
к толковому словарю соответствующей тематики, он сможет установить следующую
интересную закономерность: при определении того или иного термина можно
выстроить цепочку определений, когда одно слово определяется через другое, оно
в свою очередь через следующее и т.д., а последний в этой серии термин
определяется через первый. Это можно проиллюстрировать при помощи следующего
примера, выстроенного на терминах, определённых в Barron’s Law Dictionary:
Law – “the
legislative pronouncement of the rules which should guide one’s actions in
society”; crime – “any act which the sovereign has deemed contrary to
the public good”; perjury – “a criminal offence of making false
statements under oath or affirmation”; statement – “a declaration of
fact; an allegation by a witness”; witness – “one who gives evidence in
a cause before a court and attests or swears to facts or gives or bears
testimony under oath”; court – “the branch of government which is
responsible for the resolution of disputes arising under the laws of the
government”.
Следующей важнейшей чертой, присущей терминологиям,
является принцип, сформулированный Ахмановой О.С. – принцип genus proximus
et differentia specifica (общее родовое и различные видовые понятия). Так,
если мы обратимся к терминологии Международного Уголовного Суда (МУС), то
обнаружим ряд принципиальных понятий, лежащих в основе всей терминологический
системы (или, что корректнее для данной терминологии, ввиду немногочисленности
её терминов, терминообласти, как определил её Гринёв-Гриневич С.В.). Именно эти понятия являются родовыми по своей природе: crime
(преступление) – и далее выделяются три типа преступлений, попадающих под юрисдикцию МУС – genocide
(геноцид) – conduct
aimed at the destruction of a national, ethnic, racial, or religious group;
crimes against humanity (преступления против человечности) – an
inhumane act (as enslavement) committed against civilians before or during a
war for which criminal liability is imposed by a domestic or international
tribunal; и war crime (военное преступление) – any
violation of the laws or customs of war amounting to a criminal act. Понятие jurisdiction (юрисдикция, подведомственность) также основана на ряде принципов: the
international principle (международном принципе); the
nationality principle (национальном принципе); the
protective principle (принципе защиты); the
passive personality principle (вариант перевода: подпринцип национальности) и the
universality principle (принципе универсальности).
Еще одним принципиальным моментом описания данной
терминосистемы является ряд морфологических моделей для образования терминов.
Так, в терминологии уголовного права чаще всего встречаются следующие модели:
Если обратиться к другой морфологической особенности
данной терминологии, то можно обнаружить следующее: существуют ряд наиболее
распространённых суффиксов, присущих определённым частям речи:
Существительные:
Прилагательные:
Также следует заметить, что большинство терминов
юридической терминологии (81%, по данным исследований Анисимовой А.Г)
составляют существительные. В меньшей степени представлены прилагательные и
наречия, а также некоторое количество глаголов. Для последних наиболее типичны
две модели образования глагольных конструкций: просто глагол (to judge, to
punish) или глагол+существительное (to give amnesty, to call a court).
Говоря о системных свойствах терминологии, стоит
отметить еще и тот факт, что отношения между членами этой системы, т.е.
терминами, должны быть антонимическими. В терминологии уголовного права это
представлено большим количеством примеров: crime and punishment, plaintiff
and defendant, amnesty and extended sentence и т.д.
Следующей специфической чертой юридической
терминологии в целом и терминологии уголовного права в частности является
возможность терминологизации. Как известно, существуют различные степени
терминологизации. На первой стадии терминологизаци термины уже входят в перечни
терминологических словарей, но до сих пор имеют общие семантические черты со
словами основного языка (general language в противопоставлении с specific
language). Примерами таких терминов являются наиболее широко известные
неспециалистам термины – crime, punishment, degree. Вторая
степень терминологизации характеризуется приобретением термином более узкого
значения в профессиональной сфере (fine, aider, persecute).
Следующая, третья степень, связана с потерей семантической связи со словами
общего языка (abettor, excessive act, covin). Именно
на этой стадии термин приобретает узкоспециальное значение. На последней,
четвертой степени терминологизации, термин становится частью устойчивых
выражений. Многочисленные примеры можно найти в русской терминологии уголовного
права – от сумы и от тюрьмы не зарекайся, не бойся суда, а бойся судьи,
закон что дышло – куда повернешь, так и вышло и т.д. В английском языке
также существует достаточно много поговорок и высказываний, связанных с
законом. Причина столь широкого распространения таких высказываний в английском объяснена в книге английского исследователя юридических поговорок Bond D. F.:
“like the English culture, the English law may be regarded as the fusion
of two great cultural forces – the Germanic “folk-laws,” expressed in the early
dooms of Ethelberht and in the laws of Alfred and Canute; and the Roman law, as
interpreted by the Norman conquerers, and set forth in the twelfth and
thirteenth centuries by Glanvill and Bracton…It is interesting to see how many
of its basic principles find expression in the common proverbial wisdom of the
folk. These proverbs correspond, on a popular level, to the Latin legal maxims
of the learned, which represent the concentrated experience of generation of
lawyers” (D. F. Bond. English Legal Proverbs. Publications of the Modern
Language Association of America. Vol. 51, No. 4, Dec., 1936, pp. 921-935). Автор приводит многочисленные примеры в своей книге: Hell
and Chancery are always open (аналог русского от сумы и от тюрьмы…), a
wise lawyer never goes to a law himself, men are never wise but
returning from the law, no fee, no law, little money, little law, а также некоторые высказывания о законе в целом: the
glorious uncertainty of law, the law’s delay, the more laws the more offenders.
Таким
образом, терминологизация – общая черта как английской, так и русской
терминологии.
Как уже говорилось выше, в системе терминов обязательно
должны существовать антонимические пары. Однако зачастую термины образуют и
синонимические пары или даже группы. Так, в Barron’s Law Dictionary, который
описывает американскую правовую систему, можно найти следующие группы и пары:
-crime, criminal act, penal
act, offence (преступление)
-punishment, penalty,
sentence, measure (наказание)
-defendant, charged, accused,
offender (обвиняемый, подозреваемый, подсудимый)
и многие другие.
Данный факт может быть объяснен с точки зрения истории
формирования британской и американской терминологий, которые создавались на
основе ряда источников: термины римского права, термины прецедентного права и
слова общего языка. Этимологический анализ терминов показывает, что большинство
терминов юриспруденции в целом и термины уголовного права в частности были
заимствованы частично или полностью из латинского языка или же через
французский язык в период Возрождения.
Следует сказать несколько слов и об этимологии этих
терминов. Первые термины уголовного права появились в английском языке в конце
древнеанглийского – начале среднеанглийского периода. Особенно многочисленны
термины, относящиеся к процессуальному моменту уголовного права: bailiff,
court, trial, bar, defence. Сам термин crime появился
только в 15 веке через старофранцузский (от crimen – обвинение,
осуждение, преступление), которое является производной формой от
латинского criminalis. Другой базовый термин punishment относится
хронологически к тому же периоду времени и прошел такой же этимологический
«путь» – старофранцузское puniss, образованное от латинского punier -
наказывать.
Термины legal-legality существовали еще в
протоиндоевропейском, их реконструированная форма *leg, вероятно,
означала «свод (правил, законов)», а также «задание». Другой корень, широко представленный
в терминологии уголовного права, jur-, происходит из латинского
языка, а в протоиндоевропейском имел значение «правильного, справедливого,
верного» (Etymological Language of Latin and the other Italic Languages.
London, 2008).
Таким образом, большинство терминов уголовного права
были заимствованы в 12-16 веках. Однако есть ряд понятий, появившихся еще
раньше: theft (от западно-саксокского þiefð).
Термины robbery и damage появились уже в 13 веке
(от старофранцузского roberie и damage соответственно),
к 14 веку относятся larceny и fraud, к 16 –
burglary (от латинского burgus – крепость, дворец). Интересна
этимология термина blackmail, также появившегося в употреблении в
16 веке: он произошел от древнеанглийского mæðel – собрание,
совет и не связан со словом mail. Согласно этимологическому словарю английского языка, изначальное male, позже ставшее mail, произошло “from
the practice of freebooting clan chieftains who ran protection rackets against
Scottish farmers” (Etymological Language of Latin and the other Italic
Languages. London,
2008).
Новые термины продолжают появляться и по сей день,
поскольку появляются и новые виды преступлений (например,
интернет-преступления). Поэтому справедливо будет сказать, что терминология
уголовного права продолжает создаваться и меняться и в наши дни.
Как только что было показано этимологическим анализом
терминов данной терминосистемы, многие юридические понятия, в особенности
понятия уголовного права, имеют непосредственное отношение к повседневной
жизни. Это вновь возвращает исследователя к тезису о том, что термины данной
системы зачастую формируют ряды синонимов. Так, например, в следующих рядах:
показано, что одно из слов является непосредственно термином, а другие или
другое – словом общего языка, появляющимся в специальном тексте. Анализ British
National Corpus (http://www.natcorp.ox.ac.uk/)
и Corpus of Contemporary American English (COCA) (http://corpus.byu.edu/coca/) показывает
достаточно любопытные результаты, касательно синонимии в данной терминологии:
|
The term |
British
Corpus |
American
Corpus |
|
Incendiary Abettor Instigator |
50 1 52 |
533 6 165 |
|
Punishment -capital punishment Penalty -death penalty |
2216 6 2644 8 |
9868 3 9516 62 |
|
Crime Offense (American spelling) Offence (British spelling) |
6957 9 3659 |
38418 11017 0 |
Указанные примеры лишь немногочисленные подтверждения
того, что в терминологии уголовного права существует достаточно обширный выбор
между синонимами.
В заключение данной работы хотелось бы отметить, что
терминология уголовного права, имеющая длинную историю, продолжает приобретать
специфические черты и сегодня – это относится как к уже упомянутому появлению
новых преступлений и их обозначений, так и к лексическо-фразеологическим
особенностям. Так, к примеру, изучение журналистских прецедентов, связанных с
конкретными уголовными делами является достаточно интересным полем для
исследований на стыке языка и права.
1.
Akhmanova O. Terminology: Theory and Method. M., 1974.
2.
Barron’s Law dictionary. Steven H.Gifts. 6th
edition. New York,
2010.
3.
Bond D. F. English Legal Proverbs. Publications
of the Modern Language Association of America. Vol. 51, No. 4, Dec., 1936.
4.
Etymological Language of Latin and the other
Italic Languages. London,
2008.
5.
Herring J. Criminal. Text, Cases, and Materials.
Fourth Edition, Oxford, 2010.
6. Oxford
Dictionaty of Law. Seventh edition. Oxford University Press, New York, 2009.
7. Spencer J.R.
The case for a Code of Criminal Procedure.Criminal Law Review , March 2000.
8.
Анисимова
А.Г. Теория и практика перевода терминов гуманитарных и
общественно-политических наук. М., 2008.
9.
Гринев-Гриневич
С.В. Терминоведение. М., 2008.
10.
Иллюстров
И.И. Юридические пословицы и поговорки русского народа. М., 2010.
11.
Лейчик В.М.
Терминоведение. Предмет, методы, структура. М., 2006.