Гамзаева А.И.

Кафедра юридических

дисциплин

Филиал г.Избербаш

Принцип и практика разрешения

конфликтов и тяжб

в обычном праве народов Дагестана. Кровная месть

Во все времена нахождения объединяющих начал всегда приветствовалось и, безусловно, привлекало внимание специалистов - Дагестан, с его древнейшей историей также представляет уникальные формы примирительного правосудия, что и будет изложено в данной статье.

Начнем с того, что кровная месть в Дагестане, была широко распространена в изучаемое время(XIX - начале XX вв.).

О широком распространении в Дагестане кровной мести свидетельствует и тот факт, что зал Дагестанского народного суда в Темир-Хан- Шуре в той его части, которая предназначена для свидетелей, разделен был на - двое досчатой перегородкой, в которой имелась дверь. При слушании дела о преступлении, требующей кровной мести, эта дверь наглухо запиралась, чтобы месть не была осуществлена прямо на суде. Таким образом, свидетели-родственники убитого и убийцы были разделены перегородкой. Эта часть помещения суда называлась "кровником", по адату кровомщение полагалось за убийство, изнасилование женщины, прелюбодеяние с замужней женщиной, мужеложство с насилием. Однако на практике, в повседневном быту, рамки действия кровной мести по существу были безграничны. Малейшее оскорбление влекло за собой убийство, а последнее - месть.

В отчете начальнику Дагестанской области за 1865 год начальник Северного Дагестана писал: «…мщение за кровь считается в Дагестане одною из самых священнейших обязанностей близких родных убитого; чувство мести до того еще сильно в народе, что несмотря на строгое воспрещение кровомщения и наказание нарушителей этого воспрещения ссылкою в Россию, случаи, в которых здешние жители жертвуют свободою для удовлетворения чувства мести, бывают нередки.»[1]

Поводом для кровопролития могло послужить нечаянное прикосновение мужчины к лицу, руке или даже к платью женщины, что считалось бесчестьем для нее и позором для ее родителей1. А. Руновский со слов Шамиля писал, что для возбуждения кровной мести, не обязательно было совершить тяжкое преступление, "поводом к убийству и к прямому его следствию - к кровомщению, могли служить... самая ничтожная брань, самое малое воровство, как например воровство курицы".

Кровная месть уносила в могилу массу людей. Это были ничем неоправданные жертвы. Особенно нежелательны такого рода людские потери были во время войны горцев под предводительством Шамиля против царизма. Поэтому Шамиль начал предпринимать некоторые меры для ограничения кровной мести. Сберегая народ для войны, Шамиль стремился цену крови заменить денежной пеней и примирением кровников, но хотя это не всегда удавалось.

Следующей мерой Шамиля по частям реформ в области кровомщения был запрет кровомстителям обращать свою месть на родственников убийцы, теперь кровью за кровь отвечал именно тот, кто ее пролил, неисполнители этого приказа Шамиля объявлялись ослушниками против Корана, а, следовательно, подвергались смертной казни.

По древним обычаям всякие наказания, тем более убийства, не могли быть совершены в присутствии женщины и откладывались до другого случая. Если же столкновение предвещало несчастье, то вмешательство женщины могло предотвратить его. Для этого женщине стоило только выйти с распущенными волосами, снять с головы платок и бросить его перед дерущимися противниками. Если это касалась сына, мать говорила ему: «Прекрати. Пусть молоко из моих грудей будет тебе ядом, если ты не изменишь своего решения». Это считалось самым тяжким проклятием, и сын, считаясь с матерью и женщинами вообще, уступал1.

Дагестанцы никогда не оставались равнодушными во время ссор или мести. В местах стычек, кто бы не присутствовал, но самый старший и авторитетный, сняв папаху и выставив руки от имени всех святых и Аллаха обращался к дерущемся с просьбой пощадить свои жизни, не истязать друг друга. Такое заступничество предотвращало и кровавые драки.

Но все, же и у кровной мести тоже был конец и концом этим был обряд примирения. Инициатива о примирении сторон исходила со стороны убийцы.

Примерный обряд примирения кровников заключался в следующем - родственники убитого собирались все вместе в назначенный день. Старики, кадий приводили убийцу и ставили его вдали от родственников убитого, так, чтобы можно лишь рассмотреть его лицо. Кадий становился посередине и молился о примирении враждующих, оканчивая молитву чтением фатихи, которую повторяли за ним и примиряющиеся. По окончании молитвы, кадий вытирал лицо руками в знак благодарности богу за ниспосланный мир. После этого прощения все родственники убитого приглашались на угощение. Как только подходили к дверям дома, где предполагалось угощение, убийца с обнаженною головою падал на землю и не вставал до тех пор, пока ближайший родственник не скажет ему: «встань, мы простили тебя». Присутствующие должны были поднять его. Во время угощения прощенный канлы стоял без папахи и пил из одной чашки с родственниками убитого. По окончании угощения, родственники убитого возвращались домой. У ворот стояла заранее приготовленная лошадь, оседланная и обвешанная оружием. Ближайший родственник убитого брал лошадь и раздавал оружие остальным своим родственникам. Женщины семейства убитого получали в подарок отрез шелкового материала на платье1.

Особенностью обряда примирения у кумыков было то, чем торжественнее организовывали обряд примирения с родом убитого, чем больше в нем участвовало людей, тем мягче оказывался прием кровников пострадавших тухумом.

После организации общего примирения между двумя тухумами устанавливались самые близкие отношения, иногда даже более сердечные, чем кровнородственные. С этого времени представители двух тухумов называли друг друга «къан къардашлар» (кровные братья). Дружественные связи после примирения нередко закреплялись выдачей замуж девушки в пострадавший род1.

С точки зрения современной науки конфликты - нормальное явление общественной жизни, которые способствуют обеспечению динамической стабильности в обществе. Властные структуры, отдельные граждане и общество в целом достигнут более эффективных результатов, если будут следовать определенным правилам, направленным на их урегулирование и разрешение. В историческом прошлом наших народов достаточно было конфликтов, обусловленных такими факторами, как дефицит материальных ресурсов, потребность самоутверждения в обществе, защита чести и достоинства как своего, так тухума или джамаата в целом и т.д. Соответственно сложились адекватные способы их урегулирования и разрешения. Для своего времени наиболее актуальным и популярным способом миротворчества в дагестанском обществе являлся масляат.

Это один из видов самых распространенных в Дагестане согласительных судов, состоявших из лиц, поверенных с одной и другой тяжущимися сторонами в которых разрешались споры и конфликты как между представителями привилегированных сословий (Кабарда, Осетия, Дагестан), так и между остальными свободными горцами (узденями). Наравне с ними, как и все народы, начиная с самой древности для разрешения споров горцы прибегали к данное примирительной процедуре. В.В. Дегоев, рассматривает масляат как «мировую сделку с участием посредников, избранных тяжущимися»[2].

Разрешение дела по масляату, т.е. путем достижения мирового соглашения или примирения, заключаемого при содействии посредников, у горцев занимало промежуточное положение между судом по адату и судом по шариату. Процессуальные нормы адатного права горцев требуют, чтобы к разбирательству дел суд приступал только лишь после "совета помириться" (масляата), т.е. осуществления процедуры досудебного урегулирования спора (конфликта). Каждая жалоба у горцев первоначально поступала на обсуждение и решение собрания (джамаата) сельских старшин и почетных старцев. И лишь в том случае, когда они были не в силах примирить тяжущихся, установить между ними масляат, дело переходило к наибу, представлявшему верховную светскую и духовную власть на местах.

Процедуре масляата при убийствах предшествовали некоторые процессуальные формальности, несоблюдение которых делало сам акт примирения невыполнимым либо недействительным. Как правило, убийца немедленно покидал родное селение (выход в канлы); в противном случае его изгоняли. До XIX в. было принято, чтобы вместе с убийцей в канлы уходила вся его семья, а дом его разрушался. Но уже в 30-е годы XIX в. в горских обществах Дагестана разрушение дома канлы отменяется. На необходимость искоренения этого бессмысленного обычая указывал в своих низамах имам Шамиль.

Известно, что убийца (канлы) в том джамаате, куда он переселялся, пользовался всеми правами гостя. По горским традициям жизнь и имущество кровника и членов его семьи обладали неприкосновенностью. В случае если все же преследователи совершали здесь над ним кровную месть, то позор ложился полностью на весь приютивший кровника джамаат и хозяина дома, предоставившего ему кров. Так, у чеченцев и ингушей за безопасность гостя нес ответственность хозяин дома. Если убийство гостя (кунака) все же совершалось, то кровомщение становилось обязанностью хозяина.

Пока канлы находился в изгнании, в джамаате, из которого он вынужден был скрыться, по ходатайству его родственников начинались переговоры о примирении. Достижение маслагата во многом зависело от тяжести совершенного преступления, личности пострадавшего и обстоятельств, при которых оно совершалось. Так, сложнее обстояло дело при кара-канлы, т.е. когда имело место "черное" убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Если же это было простое или тем более случайное (без умысла) убийство, то пострадавшей стороне родственники канлы давали средства, необходимые на похоронные расходы убитого, которые у кумыков назывались "алум". Размер этих средств в разных обществах был различным и, как правило, состоял из материала на саван и одного быка. Если такой "алум" принимался, то это был первый и значительный шаг к примирению.

Очередным шагом к достижению маслагата у дагестанских горцев была просьба допустить на тазият (место для выражения соболезнования у мужчин) дальних родственников канлы, чтобы выразить соболезнование . После достижения перемирия родственники канлы чувствовали себя более защищенными. Однако стороны не могли еще открыто общаться, а сам канлы мог быть убит в любое время за пределами своего двора. И поэтому он не выходил из дома.

На следующем этапе посредники (истец выбирал на одного больше, чем ответчик) старались достичь собственно примирения; если же таковое не получалось, то передавали дело в третейский суд, решению которого стороны обязывались подчиниться.

Канлы был заинтересован при содействии родственников и почетных жителей своего общества искать пути к примирению с родственниками убитого. В адатных нормах некоторых обществ был кодифицирован запрет родственникам пострадавшего тухума до истечения определенного срока заключать мировое соглашение с убийцей. Примирение могло состояться только в том случае, если все без исключения родственники убитого согласились простить убийцу. Обычно труднее всего было уговорить близких родственниц, особенно мать убитого.

«В течение всего периода пребывания в изгнании канлы и его родственники соблюдали обряд по покойному. И если кто из них побрился или другим действием нарушил его, то пострадавшая сторона немедленно реагировала, воспринимая это как игнорирование и даже оскорбление. Достижение маслагата в таком случае ставилось под угрозу».

С канлы и его родственников в пользу семьи убитого взыскивались: алым, дият и штраф.

Необходимым условием при масляате было соблюдение договора о выплате дията - вознаграждения, размер которого различался в разных обществах и колебался в пределах от 100 до 300 руб. В Дагестане дият выплачивался скотом, деньгами, медными котлами, земельными угодьями и т.д. Горцы, стали рассуждать таким образом, что, убив кровника, родственника они уже не возвратят, так хотя бы обогатятся.

Сила масляатного решения после его вынесения была безусловной: по обычаю оно немедленно исполнялось и не подлежало обжалованию. Н.Ф. Грабовский отмечал, что у кабардинцев "в прежнее время решение медиаторов считалось по обычаю окончательным и безапелляционным"[3]. Однако со второй половины XIX в. горцы Северного Кавказа, стороны, недовольные медитативным соглашением, стали обращаться в новые суды. Среди них различались суды, созданные для всех категорий населения (горцев, казаков, колонистов и слобожан), и суды специально для горцев (горские (словесные), сельские (аульные) и третейские). Перестали существовать сословные суды, а вместе с освобождением зависимых категорий населения - и владельческие.

Появившаяся у горцев возможность выбора, безусловно, имела положительное значение. Однако зачастую решения и приговоры новых судов, несмотря на то что в них, например, горцы-мусульмане приводились к присяге на Коране, не всегда признавались обязательными (например, по кровным делам). Напротив, игнорирование медиативного соглашения вызывало осуждение и остракизм со стороны местных обществ, что могло иметь негативные последствия для всех последующих поколений виновных лиц.

В целях обеспечения исполнения решения суда посредников у тяжущихся брались расписки. Такое правило было призвано повысить авторитет посреднических судов и стабильность в горских обществах. По этой же причине одним из самых тяжких преступлений у всех народов Дагестана считалось мщение за кровь после исполнения процедуры масляата. А если все же месть совершалась после масляата, то ее рассматривали как самостоятельное убийство, после которого вражда возобновлялась с новой силой. Из всех форм завершения конфликта масляат представлял собой наиболее совершенную, в процессе которой обе стороны относительно полно устанавливали между собой поведенческий, моральный и психологический паритет. Без соблюдения процедуры масляата или равного возмездия ("кисас") ни один конфликт по убийству не мог считаться разрешенным.

В отдельных случаях масляатная форма разрешения конфликта при убийствах признавалась неприемлемой. Таким среди горцев считалось убийство внутри тухума (рода, семьи), когда конфликт считался его внутренним делом. Нигде среди горцев не преследовалось отцеубийство, братоубийство, сыноубийство и вообще преступления, совершенные в родовой среде. У чеченцев отец в случае убийства сына обязывался заключить мир с родственниками жены, и главным образом с ее старшим братом[4]. За незамужнюю женщину-убийцу ответственность несли ее родственники, а за замужнюю - прежде всего муж и сыновья (редко родственники мужа).

Процедуру масляата не применяли в отношении членов общины, к которой принадлежали подвергшиеся остракизму (изгнанию из джамаата). При поранениях, кражах и похищениях женщин она носила более упрощенный характер и совершалась посредством вмешательства одного-двух авторитетных представителей джамаата.

Масляатное разрешение дел было очень распространенным, так за 1860-1917 гг. через адатные суды всех уровней прошли 153 786 исков, в том числе более 75 тыс. уголовных и уголовно-поземельных дел. В среднем в год разбиралось по 1349 тяжб, касающихся собственно уголовного и обычного уголовно-поземельного права. Около 20% из их общего числа относятся к преступлениям против личности. Последние в свою очередь включают в себя четыре большие группы дел: 1) по словесным оскорблениям, ссорам и дракам без нанесения серьезных увечий; 2) по разврату, случаям похищения и изнасилования женщин; 3) по случайным и умышленным поранениям, увечьям и убийствам; 4) по кровоотмщению в ответ на преступления против личности.

Большинство рассматриваемого рода конфликтов случалось между лицами одной социальной группы – ханами и беками, свободными узденями, крепостными (чагарами) или потомками рабов. Из ответчиков 99% были мужчины в возрасте 15-40 лет, 1% – женщины того же возраста; из потерпевших 85% были мужчины 15-40 лет, 15% – молодые женщины. Убийств и поранений лиц высшего социального статуса – наибов из числа бывших беков и ханов, а также сельских кадиев отмечено немного – всего 14 за 57 лет. Большинство из них посягательств на них совершено во время восстаний 1861-1877 гг. против русского владычества. Так, в 1861 г. горцы Ункратля перебили сельских старшин, поставленных российскими военными властями в с. Ботлих, Тинди и чамалинских обществах. В 1871 г. трое узденей из с. Сильди убили своего наиба Хаджиялава. Во время общедагестанского восстания 1877 г. были убиты и ранены наибы и кадии в селах Акуша, Алкадар, Согратлъ, Хюраки.

Чтобы искоренить кровоотмщение, виновных в убийствах и поранениях, умышленных или совершенных с корыстной целью, судили в военных судах и высылали из Дагестана в арестантские роты, и в отдаленные губернии России на срок от 3 до 10 лет. Кровника, зашедшего в селение, где жили родственники убитого им, штрафовали на 200 руб. Убийца, не успевший скрыться, сразу же арестовывался и препровождался в тюрьму. В Самурском округе его держали под арестом полгода до устройства примирения с родственниками убитого.

Как известно, Судебная реформа 1864 г. так и не была распространена на Дагестан. Мотивируя неподготовленность населения к восприятию правовых принципов, положенных в основу судебных уставов, центр сохранял в крае судебную систему, полностью отвечающую задачам осуществления карательной политики.

Таким образом ,в силу того что кровная месть была очень распространена и ее наступление не зависело от тяжести преступления, т.е. поводом для кровной мести могло послужить самое малое воровство, как например воровство курицы. Кровная месть уносила в могилу массу людей. Это были ничем неоправданные жертвы. И первым кто попытался предпринять меры для ограничения кровной мести был Имам Шамиль. В большей степени его подтолкнуло к этому то, что эта масса людей могла бы быть полезна во время Кавказской войны. Да и его методы не послужили полным уничтожением кровной мести. В дальнейшем для примирения кровников был обряд примирения.

Обряд примирения – масляат. Чтобы придать как можно больше торжественности акту примирения, процессия направлялась по самой многолюдной центральной улице. Впереди шли почетные представители общества, за ними убийца и весь его тухум, охраняемый со всех сторон народом. Рядом вели оседланную лошадь, на которой лежали ружье и панцирь (в прежнее время), корову или быка, несли сахар, два метра шелковой материи, саван. Все это было компенсацией расходов на похороны убитого. Кроме того, убийца должен был от себя внести 100 руб. выкупа и, если позволяло состояние, сделать подарок матери и сестре убитого в виде материи на платья.

Таким образом, после этого обряда никаких обид и желаний отомстить у сторон не должно было быть. Масляат был достаточно регламентированным обрядом примирения, все шло по четкому правилу, которые сложились и прочно обосновались в силу многократности применения. В дальнейшем актуальность института примирения – масляата, ничуть не уменьшалась, а скорее даже приобретала актуальность. Адат из системы местного права превратился в составную часть государственного юридического уголовного законодательства.

Можно даже сказать, что в некоторых спорах масляат используется и по сей день. Масляат оставил след в российской судебной системе. Предком нынешнего мирового суда является обряд примирения масляат, смысл у мирового суда и масляата общий – это примирение, а мировой судья это человек который творил мир.

Радует то, что той актуальности кровная месть уже не имеет, хотя иногда и происходит, и масляат нужен уже в менее тяжких спорах есть примеры и такого рода когда человек просто простил Н.Евдлоев пишет «…4 года назад, 27 октября 2008 года в отношении меня было совершено последнее в своей чреде покушение (преступники заминировали машину, которой я управлял и подорвали во время передвижения).
В результате теракта я чудом остался жив, но левой ноги пришлось лишиться. Как последствие, имею многочисленные болезни, с которыми с помощью немецких врачей «воюю» до сих пор.

Конечно, я уже давно вычислил, кто это сделал и кто за этим стоял. По законам кровной мести, во что бы это не стало, я решительно хотел отомстить своим обидчикам, но поняв всю милость Аллаха к прощающему, все же решил простить их и написать в своем блоге об этом, а так же о том, что знаю о кровной мести.

Итак, кровная месть - один из наиболее одиозных горских обычаев, породивший многочисленные интерпретации, споры и мнения о кавказском менталитете, заслуживает особого рассмотрения. Этот впечатляющий обычай, отмечаемый на всем Кавказе, - институт кровной мести…»

Нам кажется, это начало конца кровной мести если человек сумел переборот себя и проявит благородство как сделал Назир Евлоев.[5]

---

[1] Козубский Е.И. Из прошлого Дагестанской области.// Даг. сбор., вып.2. Темир-Хан-Шура, Памятная записка С.48

1 Магомедов Р.М. Обычаи и традиции народов Дагестана. Мах., 1969. С.106.

1 Гаджиева С.Ш. Указ. соч., С86.

1 Гаджиева С.Ш. Указ. соч., С.84.

[2] См: Дегоев В. Северный Кавказ: исторические очерки // Дружба народов. 2011. N 4

[3] Грабовский Н.Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе. С. 19.

[4] Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: В 2 т. М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1890. Т. 1. С. 18 - 19.

[5] http://www.mk.ru/blog/posts/1727-krovnaya-mest-ya-prostil.html