*119682*

Канд. филос.н. Чупахина Т.И.

Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского

Роль и значение музыкального искусства в духовном континууме Серебряного века

Музыкальное искусство композиторов Серебряного века – одно из самых уникальных явлений мировой культуры. Полнокровность восприятия – быть может, наиболее точное определение художественной реальности, запечатленной в их музыке. Ибо им удалось сформировать совершенно иную музыкальную традицию, создать новый формат музыкального мышления, созвучный как национальному менталитету и православным ценностным идеалам, так и богочеловеческим ценностям.

В 900-х годах XIX века в русской культуре появилось определение «серебряный век» – понятие «мифологическое», но прочно вошедшее в оборот русской философской мысли. В рассматриваемый период под этим определением мыслилась не вся художественная отечественная культура, а всего лишь совокупность новых течений и направлений: модернизм, символизм, акмеизм, футуризм. Всем значительным художникам «серебряного века» было присуще страстное желание помочь России и её благу, процветанию и развитию.

Символисты, модернисты испытали живой неподдельный интерес к русской песне, народно-сказочным и былинным персонажам, к русской истории. Главной страстной мыслью каждого композитора было желание послужить России, а служение виделось в объединении русского искусства с общеевропейскими искусствами. Каждый чувствовал нераздельность своей судьбы с судьбой родины. Философские идеи Космизма, Всеединства человека, человечества и Вселенной были присущи русской музыке этого периода. Истоки народного Космизма берут свое начало из философских идей русской культуры – Соборность, Софийность.

Характер первой осознавался полностью лишь в исторической перспективе, как сочетание в одном культурном феномене черт будущего и прошлого, вторая была обусловлена национальными и историческими судьбами русского музыкального искусства. Состояние русской мысли в данный исторический период характеризуется небывалым подъемом. Ориентиры русской научной музыкальной мысли были связаны с эстетикой, историей музыки, контрапунктом строгого письма, полифонией, основами композиции и гармонии, строением музыкальной речи, понятием интонации, формообразованием, фольклористикой. «В 900-х годах в русском музыкальном искусстве наступают годы глубокого перелома, где «новое искусство определяется одним обобщающим термином – «модерн», который ничего общего не имеет с более поздним понятием «модернизм». Модерн – это несколько стиль, – уточняет Ю.В. Келдыш – в строгом смысле термина, сколько отражение нового миропонимания, касавшегося разных областей жизни. Русский модерн во многом отличался от параллельных явлений в западном искусстве. Его основы исследователи находят в свободной русской философии, достигшей наивысшего расцвета в этот период, в идеях В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева Ф.М Достоевского. Имеется в виду их понимание смысла искусства, противостоящее как идеям утилитарности – «полезности», «воспитательности», так и идеям «искусства для искусства» или «искусства развлечения» [1, с.94] Здесь важно подчеркнуть, что в художественно-философских концепциях выше перечисленных мыслителей высшая цель искусства трактовалась как религиозное действие.

Философское содержание русского музыкального искусства Серебряного века имеет свое подтверждение благодаря нашей исторической и культурной памяти, позволяя нам вспомнить сквозь призму временного и пространства то, что давно ушло, то, что осталось в генной памяти. Поэтому русское музыкальное искусство Русского духовного ренессанса представляется нам живительным источником ценностных ориентаций, позволяющих воссоздать для нас ряд явлений социальной жизни.

Художники Серебряного веков, будучи истинными гуманистами, постулировали высшую самодостаточную значимость человека, сумев возвысится над иллюзиями своего времени, создав произведения, отстаивающие вечные идеалы Добра, Любви, Правды, Красоты и Свободы. Мировоззрение русских композиторов по большей части было цельным и глубоко гуманным. Оно сложилось благодаря многовековым представлениям русского народа о Боге, Вселенной, человеке, свободе, русском Духе, русской идее.

Народную мудрость художники Серебряного века постигали посредством русского фольклора, образцов устной традиции – легенд, сказок, обрядов, былин. Им удалось поэтизировать бытовую и обрядовую русскую народную жизни во всех ее трагичных и радостных моментах, поднять их до философских обобщений выраженных в звуке, тем самым, утверждая вечные, жизнеутверждающие символы торжества Любви и Веры. Они сотворили то, что не удалось еще ни одной европейской композиторской школе – прозрение в светлое будущее. Внутренний микрокосм человека был поистине их творческо-психологической лабораторией.

Следуя инстинкту жизни, вопросам смысла Бытия, они возвели русское музыкальное искусство до высочайшего уровня философского анализа и проблем, связанных с рождением и смертью, добром и злом, предательством и подвигом, свободой и духовным рабством.

В истории русской музыки Н.А. Римский-Корсаков был едва ли не единственным композитором, которому изначально была присуща мифологическая природа мышления. Творческий процесс композитора был направлен к воплощению архетипа, уходящего своими корнями к самым древним пластам славянской культуры – к мифу, сказке, легенде, ритуалу. Из пятнадцати опер – девять написаны на сказочные и мифологические сюжеты. Такое пристальное внимание к сказке является очевидным следствием его особой склонности к языческому пантеизму, древним обрядам и культу. Музыкально-художественное развертывание архетипа ему удавалось через философскую концепцию дуальности, миропредставления, в основе которого лежит контраст реального (людского) и фантастического мира («нелюдского»). Б.В. Асафьев отмечает, что «синхронизируя мир людей и мир природы, реальную и ирреальную ипостаси жизни, Римский-Корсаков использовал метод отождествления, аналогии и параллелизма, в соответствии с которым композитор создавал модель иного мира на основе своего жизненного опыта и изучения русской традиционной культуры» [2, с.115] Но это присутствует скорее в ранних оперных опусах. Более зрелые оперы демонстрируют обратную картину, проецируя вечносущностное содержание архетипа на сферу реального мира (человеческого), на сферу личностного начала. В лучших его произведения, написанных в начале ХХ века – «Кащее», «Китеже», «Золотом петушке» эта концепция – «двоемирия» является для нас ключом к «восприимчивости эмоций», осмысления художественных идей, витавших в культурно-исторической атмосфере начала ХХ века – эпохе Серебряного века. Именно здесь мы встречаем у композитора пантеистические настроения, обращенные к самой вечности, связанные с проблемами преклонения перед природной разумностью и вечной женственностью. «Оперы мои, – говорил он В.В. Ястребову, – уже по самой сущности своей – самые религиозные, так как я всюду в них поклонялся природе или же воспеваю это поклонение» [3, с.48]. Неслучайно композитор, занимаясь философией, проявлял неподдельный интерес к пантеизму Б. Спинозы, а также к эволюционному оптимизму.

Оперный мир Римского-Корсакова – это не просто миф или легенды, где все красиво и сказочно, это философия о человеке, человеческой природе, где воплощены фундаментальные структуры человеческих характеров, судеб, отношений, это модель Универсума. Миф представлялся Римскому-Корсакову универсальной формой бытия всего человечества, поскольку в мифе, – по словам Т.А. Семилет, – осуществляется процесс мироконструирования [4, с.60].

Неожиданное обращение композитора в первые годы XX столетия к «общечеловеческому» в области идейной и социальной проблематики определил дальнейшие пути развития русского музыкального искусства. Опера «Китеж» является ярким тому примером. Чаемый им устойчивый, общезначимый нравственный идеал, как справедливо отмечает Г. Орлов, – почерпнутый из толщи народной истории, культуры, из художественных проявлений народного гения, получил воплощение не абстрагированное, дедуктивное, а в полном смысле слова реалистическое, насыщенное конкретностью реального, национально своеобразного, жизненного, социального, духовного опыта. Следует подчеркнуть, что обращение композитора к христианским, религиозным мотивам и к древнерусским литературным источникам явилось верным поводом передать язык народного самопознания, народного духа, особую форму мировосприятия и миросозерцания.

Н.А. Римскому-Корсакову свойственно особо тонкое понимание национального характера, подчеркивающее достоинства иных музыкальных культур, которое читается во многих его симфонических и оперных полотнах.

На грани XIX – XX веков творил А.К. Лядов, неподнимающий в своем творчестве глобальных и глубоких психологических проблем, как выше перечисленные авторы. По свидетельству исследователей творчества композитора, тот не разделял социалистических взглядов и революционных идей своего времени, думая, что «из злобы и ненависти не вырастут цветы правды» – пишет Л.А. Рапацкая [5, с.294.]. Но вместе с тем, его музыка пронизана вниманием к «маленькому человеку» к его душевному миру. Ему были чужды обыденность и рутинность. В философском кредо композитора мы не встретим ни идей тенденциозности, ни стилистической направленности, связанной с реализмом кучкистов.

Его любовь к мифологичности, сказочности, светлой, чуть холодной и декоративной лирике, рождает настроения томления и ожидания чуда, сокрытого от человеческих глаз, трогающее тончайшие, потаенные струны человеческого сердца. Философия духовной любви Лядова находится в сфере высших ценностей. Но ценности не осуществимы в наличном бытие, по мнению композитора, как и духовная любовь (к отечеству, человеку) не реализуется в чистом виде в искусстве, жизни. Важнейшей функцией дискурса просвещения, гуманизании и воспитания, как считал композитор, может стать интенсификация таких духовных актов и переживаний, как вера, любовь, надежда, красота, свобода, справедливость, нравственный долг. Эти духовные понятия и чувства основываются на глубоких жизненных переживаниях, симпатии, радости, доброты. Им трактуется правда, фиксирующая истину как гармонию социального порядка; искренность, верность как единство теории и жизни. Его музыкальная философия обсуждает выбор реализации правильного жизненного пути, она использует аргументы разума и морального долга.

Обращаясь напрямую к фольклору, отстоявшемуся в истине веков, он отчеканивал новую философско-художественную мысль. Великие сказочные облики, доходившие до него из глубокой славянской мудрости, воспринимаются как-то особенно легко и убедительно. В этих народных сказаниях показана та необычайная трогательная правда, которая воскресила русскую силу «духа русского народа». Во многом музыкальная эстетика А.К. Лядова перекликается с философской концепцией К.Н. Леонтьева, где важным являются ценности красоты, ценности морали. В своем музыкальном мире он показывает человека поэтичного, гармоничного, а не человека, глубоко страдающего как, скажем, у Мусоргского.

Одним из самых ярких явлений Серебряного века по праву считается фигура крупнейшего русского композитора, талантливого пианиста, мыслителя, поэта-мистика А.Н. Скрябина. Творческий путь композитора-мистика был образцом дерзновенности, служению высоким гуманистическим идеалам, восходящим к пушкинским заветам, несокрушимой веры в силы искусства преображать жизнь людей.

Вдохновенный, тонкий поэт звуков, влюбленный горячо в то, что он делал и создавал, Скрябин оставил нам – потомкам много прекрасных страниц глубоко человечной, проникновенной лирики, наряду с этим утверждением, в его музыке также много героически-волевого начала. Отсюда то беспокойство духа, острота и напряженность психологического тонуса, которым проникнута музыкальная ткань произведений Скрябина. Недаром современники Скрябина – М.А. Врубель, А.А. Блок, Н.К. Рерих, А.А. Белый подчеркивали, что его музыка «насыщена электричеством». Критик Б.В. Асафьев писал о композиторе: «Скрябин нес на себе печать не только предчувствия великих очистительных гроз, но и радостные прозрения «новой эры» [6, с.180].

Известный биограф композитора В.Ю. Дельсон утверждал, что он стремился насытить свое творчество идеями, понятиями и ассоциациями философско-психологического, а порой абстрактно-логического порядка: понятиями пространства, времени, энергии, бесконечности, хаоса, борьбы, воли, жизни, смерти [7, с.19]. Философ, музыкант, поэт, он создал в начале XX века новый тип симфонизма.

Не без влияния эсхатологических концепций русской философской мысли и мистико-орфических настроений родилась идея скрябинской музыкальной мистерии. Стремление преобразования мира через фатальную гибель, через ожидаемую «катастрофу» – эти художественные идеи и образы воплощались в музыке и поэзии символистов (А.Белый, В.Я.Брюсов, М.- К. Чюрленис, Н.К. Рерих, Д.С. Мережковский). Иными словами, главной темой «Мистерии» был конец мира и создание нового человека. Центральной символической мечтой последней феерии Скрябина была фантастическая идея взаимоединство человеческой души с мировой Душой.

Концепция Софийного космоса стала для Скрябина частью внутреннего поэтического мира художника и осмысливалась, выражаясь в сугубо личностной форме, имея свои специфические нюансы и особенности. Софийность проявилась в музыкально-поэтическом творчестве Скрябина в трех основных аспектах: онтолого-космологическом («Поэма Экстаза», Поэма Огня»), аксиологическом («Божественная симфония») и антропологическом («Мистерия»). В «Прометее» композитору удалось передать характер космического, вселенского общения. Бог создал небо и землю. Именно в таком онтолого-космологическом аспекте Софии можно рассматривать творческие изыскания композитора. Как подданный Софии, на протяжении всей своей жизни, Скрябин верой и правдой служил русскому народу, России, всему человечеству. Его музыкальная философия золотыми страницами вписалась в систему национального русского искусства, имеющего свой путь развития в человеческой истории, свои задачи, цели, и, наконец, свое прошлое, настоящее, будущее. Залогом победы в борьбе за высокие эстетические идеалы композитор считал неукротимую волю человека, его жизненный порыв. Последний трактовался Скрябиным как принцип саморазвития и творчества, как идейная платформа и жизненная сила творческого действования, как энергетический источник и потаенная сущность человека.

Творческий путь великого композитора С.В. Рахманинова неразрывно связан с духовным обликом русского народа. Отразив в своей музыке трагедию России, он одновременно воспел ее могучую силу и стать, красоту в галерее исповедальных музыкальных образов, переполненных удалью, экспрессией, темпераментом и глубокой любовью к человеку.

Подлинный певец своей родины – так называли С.В. Рахманинова современники. Возвышенные поэтические думы композитора были связаны с родной землей, с ее историческими корнями, православной верой. Незаурядная фигура Рахманинова никак не увязывалась с эстетически-рафинированным Серебряным веком, хотя его по праву считают истинным сыном «русского духовно-культурного ренессанса». Художник свято чтил русские традиции и святыни. Он словно находился «вне временного пространства». Его трагедийный пафос опирался на глубинные заветы предков, на русскую духовность. Предельно широк спектр его художественных образов, возникший из русского православного сознания, «русской идеи», «русской правды», философских идей А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, Д.С. Мережковского. В сочинениях композитора мы ощущаем мучительный поиск истины и смысла жизни, крушение гуманистических устоев, лихорадочное предчувствие и предвестие катаклизмов в мире трактовалось русским мыслителем как давление экономического, его наступление на духовное. Любовь в художественно-философских исканиях композитора – есть радость, – по словам ИА. Ильина, – которая не покидает человека даже в страдании, светит ему сквозь все неудачи, лишения и ограничения, так, что он радуется и тогда, когда терпит муку: ибо знает, что имеет в себе самом некое сокровище и чувствует, как от близости к этому сокровищу душа его заливается глубокой и тайной радостью, как бы неким блаженным светом [8, с.82].

Но есть у Рахманинова светлые музыкальные страницы, которые напрямую связаны с романтическим чувством признательности и любви к России, с ощущением полного «надмирного» покоя, слиянием лирического героя с изумительной и безмятежной природой, где он призывает людей к миру, согласию и единению. Основная цель его музыкальной философии, как нам представляется, – в преображении человеческого духа.

Итак, подводя итоги рассуждений о философии русского музыкального искусства Серебряного века можно сделать следующие выводы: русская музыка на рубеже XIX – XX вв. в России стала выражением судьбоносной эпохи, пережив пору могучего расцвета, став одной из ведущих культур, определив дальнейшее развитие всего европейского музыкального искусства ХХ века.

Это было время необычайного роста, периодом высочайшего расцвета науки, литературы, живописи, философии. Русские композиторы талантливо отразили в своих произведениях образы народной жизни, потрясая правдивостью, широтой и глубиной охвата.

Смысловые грани феномена русской музыкальной культуры исследуемой эпохи заключаются в революционно-демократических идеях русского романтизма и критического реализма, в панморализме Л.Н. Толстого, в философии Всеединства В.С. Соловьева, «конкретном идеализме» С.Н. Трубецкого, идеях русского Космизма Н.Ф. Федорова, философии символизма Вяч. Иванова и Д.С. Мережковского, антропологии и нравственной философии Ф.М. Достоевского, религиозно-философских идеях В.В. Розанова, философии свободы и творчества Н.А. Бердяева, учении о симфонических личностях Л.П. Карсавина, учении о Софии С.Н. Булгакова, философии «общего дела» Н.Ф. Федорова, философии «поющего сердца И.А. Ильина, концепции «логизма» В.Ф. Эрна, интуитивизме Н.О. Лосского.

Важнейшей темой в творчестве русских композиторов стала борьба человеческой личности за свое раскрепощение и свое единство, за право на свободу и счастье. Свобода духа, искание совершенного добра, так свойственные русскому народу, вели их к созданию великих музыкальных произведений, где выделялась высокое предназначение всякой личности. Для них свобода представлялась и как сила, и как искусство самого человека определять себя самого и вести свою жизнь к духовному совершенству, «горным вершинам».

Невиданного расцвета достигло «искусство проникновения» в глубину человеческих чувств. Великими мастерами этого искусства были по истине симфонические личности: С.И.Танеев Н.А. Римский-Корсаков, С.В. Рахманинов, А.Н. Скрябин. Их зрелый духовно-предметный опыт превратил жизнь в искусстве в самостроительство, а творческую фантазию в предмето-осуществление.

Итак, музыкальное искусство эпохи русского Ренессанса заложило основу для формирования «философии ценностей», где основными идеями были Любовь, Надежда, Истина, Гармония, Вера. Искание добра согласно, – Н.О. Лосскому, – ведет к признанию высокой ценности всякой личности [9, с.145]. Эти категории являются, в принципе, геномом русской культуры, так как они сформировали мировоззренческие универсалии и их лучшим выразителем явилась русская музыка. В ней мы наблюдаем две ведущих тенденции:1) рациональную, 2) иррациональную, поскольку в них удивительно гармонично сосуществуют апполоновское и диониссийское жизнеобразующие начала.

Художественно-философская мысль композиторов Серебряного века в России содержала глубокую «русскую идею», о которой сказал в начале ХХ века Н.А. Бердяев: «Русская идея – эсхатологическая идея. Но в русском сознании она принимает форму стремления ко всеобщему спасению. Русские люди любовь ставят выше справедливости. Русская религиозность носит соборный характер. Христиане Запада не знают такой коммюнаторности, которая свойственна нашим людям [10, с.282-283].

Гуманизм русской культуры был конечной целью. Русской музыке удалось достучаться до человеческого сердца и превратиться в «язык души». Именно в русской философии звуков наиболее полно выражается «душа народа», судьба России. Вот почему русская музыка представляется нам как метафилософский жанр, поскольку она отражается не в истинном философском строе, не в философских категориях, поскольку предмет описания для нас непостижим, сложен и удивительно поэтичен.

Библиографический список:

1. Краткий философский словарь. /Под ред. А.П. Алексеева. М.: Проспект, 1997 – 400с.

2. Белый, А. Символизм как миропонимание. – М.: Республика, 1994. – 528с.

3. Мир России - Евразия: Антология / Сост.: Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская. – М.: Высш. шк., 1995. – 399с.

4. Иванов Вяч. Полн. собр. соч. Т.2. – Брюссель , 1974. – 566с.

5. Сагатовский, В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? – СПб: Петрополис, 1994. – 218с.

6. Бальмонт, К. Час полдня. – М.: Правда, 2001. – 236с.

7. Егорова, Л.П. «Серебряный век» - метафора или реальность? История русской литературы ХХ века (первая половина). Учебник для вузов. В 2 кн. Кн. 1: Общие вопросы / Под ред. проф. Егоровой Л.П. Ставрополь, 2004. – 561с.

8. Келдыш, Ю.В. Истории русской музыки. – М.: Музыка, 1973. – 513с.

9. Кожев, А. Религиозная метафизика В. Соловьева. //Вопросы философии. 2000. № 3. С. 104-135.

10. Бердяев, Н. Русский духовный ренессанс нач. ХХ века и журнал «Путь»//Н.А. Бердяев. Философия творчества, культуры, искусства. В 2 т. Т.2. – М.: Искусство, 1994. – (Серия «Русские философы ХХ века»). – Т.2. – 510 с.