Филологические науки/2.Риторика и стилистика

Максютенко Е.В.

Днепропетровский национальный университет им. Олеся Гончара,

Украина

Стерн-художник: графические символы

в «Тристраме Шенди»

Известно, что Лоренс Стерн был неплохим художником-любителем, и ряд специалистов (У. Хольтц, Е. Xнатко, А. Уотт, П. де Вугд, Ч. Феннинг) приемы визуализации пространства текстов Стерна, особенно «Тристрама Шенди», связывают с желанием автора актуализировать рецептивную сторону коммуникации. П. де Вугд, У. Хольтц полагают, что писатель в этом случае преследует несходные цели, прежде всего связанные с характером самого развертывания повествования, в котором видят драматическую основу. Исследователи, которые когда-либо обращались к описанию топографии текстов Стерна, солидаризируясь друг с другом, утверждают, что хотя романист оказывается преемником уже существующей европейской традиции, освоенной, по мнению филологов, более всего в комической литературе, все же, несомненно, он вновь бросает вызов читателю, предлагая в «Тристраме Шенди» особую визуальную культуру восприятия художественной формы.
П. де Вугд в статье «Тристрам Шенди» как эстетический объект» (1988) приведет свидетельства современников о том, насколько взыскательно и щепетильно художник относился к созданию графических «образов-текстов» собственных романов, и напомнит, что Стерн всегда самостоятельно правил гранки своих рукописей, жестко следил за соблюдением таких типографских деталей, как курсив, использование прописных и строчных букв, постраничная разметка и разбивка на параграфы. Писатель разработал весьма сложную и запутанную систему печатных знаков, «скорее риторическую, нежели грамматическую», по словам П. де Вугда, включающую изображение креста, когда кто-либо из героев осеняет себя (vol. 2, ch. 9; vol. 5, ch. 1), указующего перста, усиливающего значительность произнесенной рассказчиком сентенции (“A dwarf who brings a standard along with him to measure his own size – take my word, is a dwarf in more articles than one…”) [2, p. 221], и даже двух маленьких точек, передающих звук щелчка пальцев Трима (т. 5, гл. 10). Чрезвычайная требовательность и придирчивость Стерна к графическому исполнению текста, как допускают биографы, могла послужить одной из причин ссоры с известным лондонским издателем Додсли, который, напечатав несколько томов «Тристрама», затем отказался от сотрудничества со Стерном.

Литературные критики, интересующиеся визуальным «обликом» «Тристрама» и «Сентиментального путешествия», подчеркивают определяющее значение для них театральной метафоры игры и лицедейства, обращают внимание любителей творчества Стерна на то, что тексты художника не только даны в процессе чтения, но и предстают как разыгранное и «увиденное» зрелище, которое должно быть еще и «услышано» вследствие «исполнительского» мастерства рассказчиков в романах Стерна (“…skip over the remaining part of this chapter; for…’tis wrote only for the curious and inquisitive. – Shut up the door –“) [2, p. 8]. Произведения Стерна узнаваемы благодаря авторской «типографике» и выбору разнообразных печатных шрифтов, нетрадиционному расположению текста на плоскости страницы, обращению к особым знакам препинания, игре пробелами между фразами, разделением текста и строк с помощью тире и звездочек (“ – Lord have mercy upon me, – said my father to himself – *****…”, “…the queen…and her ministers…not wishing in their hearts to have town dismantled, for these private reasons, *****”, “…if you consider, Sir, with yourself, *****”) [2, p. 306, 326, 332].

Важным элементом, расслаивающим романное полотно «Тристрама Шенди» и, таким образом, создающим в нем смысловую паузу, оказывается авторский прием включения в текст страниц, которые прямо не выполняют функцию иллюстрации, но служат созданию эффекта игрового семантического интервала, прерывающего повествование. Это так называемые черная (“black”), мраморная (“marbled”), незаполненная (“blank”) страницы, появление которых в произведении комментирует не только сам автор-герой, но и вторящие ему литературные критики, весьма осторожные в своих суждениях. Еще во времена Стерна «черная страница», помещенная в 12 главе I тома, то входила в текстовый массив «Тристрама Шенди», то изымалась издателями и была соотнесена с историей жизни пастора Йорика, пересказанной Тристрамом. Однако это не только знак печали, сопровождающей трагическое фабульное событие смерти Йорика. Автор-герой посчитает необходимым напомнить читателю о ней еще раз в третьем томе (36 гл.), когда объяснит неожиданное появление в романе так называемой “marbled page”, в которой он видит «разноцветно-шутовскую эмблему собственного сочинения» (“motley emblem of my work!”) [2, p. 155]. Автор связывает метафорический образ “marbled page” и с проблемой сложности понимания и интерпретации книги читательской аудиторией, которую самоуверенно подразнивает: «…вы столь же мало способны будете постигнуть мораль следующей мраморной страницы…, как величайшие мудрецы неспособны были разгадать множество мнений, выводов и истин, которые до сих пор таинственно сокрыты под темной пеленой страницы, закрашенной черным» [1, с. 206]. В «Тристраме Шенди» наряду с черной и мраморной присутствуют и пустые, незаполненные страницы, где автор либо забыл поместить описание любовного свидания Тоби и вдовы Водмен, либо сознательно заставляет читателя дорисовать его в собственном воображении.

Незабываемыми графическими символами, воплощающими, быть может, художественную концепцию «Тристрама Шенди», оказываются шутливые графики, передающие изломанность повествования, неклассичность формы, избранной автором, но более всего сохраняется в памяти каждого читателя росчерк трости Трима, как бы визуально запечатлевающий причудливость и свободу воображения автора романа.

Литературные критики также приписывают различное назначение столь излюбленному Стерном «шендианскому» тире, а именно передачу особого ритма речи в предложении, стремление зафиксировать длительность произнесения фразы, богатство интонации рассказчика, что приводит к возникновению эффекта присутствия говорящего (“Now, when I write – ”, “ – We’ll not stop two moments, my dear Sir, – “, “ – No doubt, Sir – there is a whole chapter wanting here – ”, “Stay – I have a small account to settle with my reader…”, “ – Twaddle diddle, – twiddle diddle, – twoddle diddle, … prut trut – krish – krash. – I’ve undone you, Sir “, “ – And a chapter it shall have…”) [2, p. 219, 247, 255, 261, 259, 306]. Разнообразие форм и приемов общения, которым уделяет внимание автор-творец и реализовывает в своем поведении автор-герой в «Тристраме Шенди» и «Сентиментальном путешествии», во многом определены не только приданием игры процессу чтения, но и поиском равноценного по таланту партнера-слушателя, где демонстрируемая автором эксцентричная манера коммуникации с собеседником оценивается как оригинальная и узнаваемая.

Литература:

1. Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена : [роман]. Сентиментальное путешествие : [роман] / Лоренс Стерн ; пер. с англ.
А. Франковского. – М. : Художественная литература, 1968. – 686 с.

2. Sterne L. Tristram Shandy : [A Novel] / Laurence Sterne. – Chatham : Wordsworth Editions Limited, 1996. – 457 p. – (Original).