История/3. История науки и техники

К.и.н. Бенда В.Н.

Ленинградский  государственный университет имени А.С.Пушкина, Россия

Инженерное и артиллерийское дело при генерал-фельдцейхмейстере И.Я. Гинтере

С нашей точки зрения, в военно-исторической публицистике до настоящего времени ведется спор  о влиянии результатов  деятельности  тех или иных иностранцев  как на развитие русской армии и укрепление или ослабление её  боеспособности, так и в целом на развитие военного искусства России  в XVIII столетии. На основе краткого рассмотрения  деятельности  генерал-фельдцейхмейстеров, являвшимися главными начальниками русской артиллерии и инженерных войск во второй четверти XVIII в. и в последующем,   мы  постараемся  с максимальной объективностью   оценить  значение деятельности в первую очередь  для артиллерийских и инженерных войск, первых генерал-фельдцейхмейстеров, являвшимися как раз иностранцами. Однако,  рамки одной статьи  не позволяют  максимально подробно  и  непредвзято  осветить деятельность   первых начальников артиллерийских и инженерных войск русской армии  и результаты их работы  по укреплению военной мощи российского государства во второй половине XVIII в.  Поэтому автор предполагает опубликовать цикл статей  посвященных известным военным и государственным деятелям  России XVIII в., бывшими уроженцами  других государств  и проблеме комплектования иностранцами офицерского корпуса русской армии.

Необходимо заметить, что  в настоящее время существует обширная историческая литература посвященная этой проблеме. В первую очередь необходимо отметить работы М.Д. Хмырова[31,32] и Д.П.Струкова[29]. Обширная историография посвящена деятельности предшественника И.Я.Гинтера на посту генерал-фельдцейхмейстера – Якова Вилимовича Брюса[4,5,6,8,11,13,28,30,32,33]. Я.В.Брюс, был, как это было принято считать  в те времена,  иноземцем или иноверцем, и тем не менее всегда считал себя подданным российского государства. Он никогда не  забывал о своих шотландских корнях и скрупулезно изучал  английскую генеалогию. Тем не менее, Я.В.Брюс,  не мог себя представить вне службы Петру I  и не никогда не предпринимал попыток возвращения на свою историческую родину. А итог деятельности Я.В.Брюса на посту генерал-фельдцейхмейстера можно отразить следующими фактами - к 1725 г. русская армия имела на вооружении  35970 орудий. По штату 1723-1724 гг. в мирное время в армии полагалось иметь 284 полковых, 141 полевое и 462 осадных орудия. Кроме того, на вооружении крепостей состояло 7306 орудий и на вооружении военно-морского флота - 6089 орудий. Остальные орудия в готовом виде храни­лись на арсеналах и заводах[11,с.13]. Личный состав артиллерии  к концу 1725 г. насчитывал 14075 человек, что составляло примерно 8% от всего численного состава сухопутных  частей русской армии[11. С.11]. Немалый вклад внесла русская артиллерия и в победу России в  Северной войне.

Спустя полтора года после смерти Петра Великого, Я.В.Брюс 6 июля 1726 г., был отправлен Екатериной I в отставку с пожалованием ему чина генерал-фельдмаршала. С апреля 1727 г. Я.В.Брюс  жил  в имении Глинки, расположенном недалеко от Москвы где он и скончался 19 апреля 1735 г.

Екатерина I в свя­зи с увольнением в отставку генерал-фельдцейхмейстера Я.В. Брю­са, поручила И.Я. Гинтеру управление всей артиллерией. Но в должности генерал-фельдцейхмейстера И.Я Гинтер  был утвержден императором Петром II в сентябре 1728 г. «….в 1728 г. сентября 9 дня Его Императорское Величество указу  ему  генералу Гинтеру пишется генерал-фельдцейхмейстером, а ранг  иметь ему  с генералами по старшинству, почему он Гинтер будучи как генералом так и фельдцейхмейстером жалование получал по определениям Главной артиллерии в силе состоявшейся в 1720 г. о армии табели против  полного от армии генерала по 3600 р. в год» [2, Л.2].

До перехода на службу в русскую армию, И.Я. Гинтер служил в артиллерии голландской ар­мии. Петр I в 1698 г. во время пребывания Великого посольства в Амстер­даме, пригласил И.Я. Гинтера и его брата Якова на службу с тем, чтобы в России «…им быть первыми бомбардирами и огнестрельными мастерами» [9, с.189] с жалованием  24 р. в месяц.  С 1698 г. И. Гинтер на службе русской армии в чине капитана  бомбардирской роты Преображенского полка. В 1702 г. он уже в чине артиллерийского полковника[10, с.234]. Здесь необходимо заметить, что С.В.Ефимов и Л.К.Маковская допустили незначительную ошибку. Артиллерийским полковником И.Я. Гинтер стал  в 1706 г. отличившись в ходе осады шведами русских войск в Гродно в 1705 г. А в 1702 г. за отличие, проявленное при взятии Нотебурга,  И. Гинтер был произведен в чин подполковника (полуполковника – В.Б.) [7, с.321-322]. Тем более, что в письме Я.В.Брюса к Е.П. Зыбину от 22 мая 1705 г. Я.В.Брюс упоминает И. Гинтера «полуполковником» [1, Д.6, Л.56об.-57].  И.Я.Гинтер принимает активное участие в ходе Северной войны не только как артиллерийский  офицер, но и как инженер. Будучи уже командиром артиллерийского полка И. Гинтер в челобитной на имя Петра I,  характеризуя свою службу в русском артиллерии, ставил в заслугу се­бе то, что ему часто приходилось выполнять не только чисто артилле­рийские, но и инженерные обязанности. «При последнем добывании Нар­вы (1704 г. – В.Б.), - писал он, - я також яко инженер апроши и аки батарейный мастер батареи закладывал и сам строил...», а перед Пол­тавским боем «яко инженер параллельные апроши принужден был делати» [1, Д.37, Л.804об.]. Более того, на русской службе И.Я.Гинтер  известен и как конструктор артиллерийских орудий и боеприпасов. В 1706 г. по чер­тежу подполковника И.Я. Гинтера была отлита одна 2-пудовая гаубица и срочно отправлена в Санкт-Петербург для испытаний[1, Д.9, Л.367-367об., 445]. А в 1719 г. по распоряжению генерал-фельдцейхмейстера Я.В.Брюса, артиллерийские бомбы, которые изготовлялись  на заводах Демидова и Меллера, отливались только по чертежам И.Я.Гинтера.

 28 ноября 1708 г.  И.Я.Гинтер  был произведен в генерал-майоры от инфантерии (генерал-майора пехоты – В.Б.),  но  был оставлен  в прежней должности в артиллерии, т.е. в должности командира полка полевой артиллерии.

После Полтавского сражения, в котором И.Я Гинтер командовал 6-ю пехотными полками и за участие в котором он  «наряду с другими и по достоинству своего чина» [7, с.322] получил золотой царский портрет для ношения на груди,  в 1710 г. И.Гинтер принимал участвовал в осаде Риги, в ходе которой  командовал  артиллерией до момента  прибытия Я.В.Брюса, а также принимал участие в завоевании других городов Прибалтийского края.  В 1711 г. И.Я.Гинтер  принимал участье в Прутском походе, в котором он командовал  полками прикрытия артиллерии. В 1712 г. артиллерийский полк под командованием генерал-майора И.Я Гинтера по требованию фельдмаршала Б.П.Шереметьева был доукомплектован артиллеристами и припасами  и отправлен в города Киев и Стародуб[17, Л.191,192-196об.]. В этом же году, И. Гинтер едва не был уволен Петром I  со  службу в русской армии из-за того, что  И.Гинтер неоднократно подавал на имя Петра I прошения о присвоении ему чина генерал-лейтенанта на что получал постоянный отказ от Петра I. Честолюбивого  И.Я.Гинтера  эти отказы обижали и в ответ на очередной  отказ в чине генерал-лейтенанта, он подал Петру I челобитную, в которой просил об отставке и угрожал «…отъездом в свою землю» [7, с.322]. Петр I, рассердившись, приказал дать ему «абшид», т.е. отставку. Только  благодаря  Б.П.Шереметеву, который сразу не дал хода документам об отставке   И.Я.Генина и уговорил Петра I отменить свое решение об увольнении И. Генина со службы, Генин остался на русской службе. С конца  1715 г. по октябрь 1719 г. находился с артиллерийскими подразделениями в Ревеле.  В конце 1719 г.  И.Гинтер получил назначение в Военную коллегию, а в 1721 г. он был назначен  членом Главной артиллерии и во время отсутствия  Я.В.Брюса неоднократно выполнял  его обязанности главного начальника русской артиллерии. Начиная с 1719 г. Санкт-Петербургский артиллерийский гарнизон находился под управлением генерал-майора И.Я.Гинтера, стараниями  которого гарнизон был  доукомплектовании  артиллеристами и припасами  до необходимого уровня, обеспечивавшим его высокую боеготовность и боеспособность[18, Л.567-570].   В 1721г. генерал-майор И.Гинтер был назначен  «…к смотрению крепостями с находящейся  в них артиллерией  и цейхгаузами» [19, Л.488-491].

 Вплоть до мая 1723 г. деятельность И.Я.Гинтера в большей степени была связана  с чиновничьей службой в Военной коллегии. Весной 1723 г. И.Я. Гинтер был откомандирован в Москву для устранения  недостатков в боеготовности артиллерийских  подразделений  расквартированных в Москве и  в округе.  В сентябре 1723 г. по поручению Петра I Гинтер  был  откомандирован в Астрахань  с целью проверки местных укреплений. Весной 1724 г. И.Я.Гинтер вернулся в Москву и присутствовал при коронации Екатерины I. После смерти  Петра I и восшествии на престо Екатерины I,  21 мая 1725 г. И.Я. Гинтер был произведен в генерал-лейтенанты.  6 июня 1726 г. был уволен генерал-фельдцейхмейстер граф Я.В. Брюс, и И.Я.Гинтер, как старший по чину  после Я.В.Брюса, стал руководить Главной артиллерией. 1 января 1727 г. он произведен в генералы от артиллерии и вскоре получил звание шефа или генерал-аншефа артиллерии.

Как мы уже отмечали ранее, в должности генерал-фельдцейхмейстера  И.Я.Гинтер был утвержден в сентябре 1728 г.

Не смотря на этот  факт, считается, что обязанности главного начальника русской артиллерии И.Я.Гинтер исполнял с момента отставки Я.В.Брюса ( с 6 июня 1726 г. – В.Б.) и до момента своей кончины в Москве  8 февраля 1729 г.

Численность материальной части и личного состава артиллерии  доставшееся новому генерал-фельдцейхмейстеру И.Я.Гинтеру от его предшественника нами указано выше. Следует также отметить, что к концу первой четверти XVIII в. для материальной части артиллерийских подразделений были установлены определенные размеры отдельных частей ору­дий и их вес, а также была устранена  многокалиберность артиллерийских орудий. Вес орудий, особенно полевой артиллерии, стал значи­тельно меньшим, что существенно увеличило ее маневренные возможности на поле боя. Артиллерийские орудия подразделялись на три вида: пушки, гаубицы и мортиры, а вся артиллерия разделяется по принципу ее боевого назначения на полевую, полковую, осадную и крепостную. Материальная часть артиллерии во исполнение строгих требований Петра I и Я.В.Брюса изго­товлялась только по чертежам. Был определен  наилучший сплав артиллерийского металла, состав которого включал следующие пропорции: на 100 частей меди полагалось 12 частей олова. Был разработана и принята на вооружение  русская артиллерийская шкала и артиллерийский вес. Также был установлен определенный порядок испытания готовых орудий[11, с.38]. Самое важное заключалось в том, что  благодаря стараниям Петра I и генерал-фельдцейхмейстера Я.В.Брюса в артиллерии было создано бо­лее четкое управление артиллерией и усовершенствована органи­зационная структура, в результате чего артиллерии стала одним из основных родов войск регулярной русской армии. Разделение артиллерии на полковую, полевую, осадную и кре­постную привело к стройной организации артиллерии и обеспечило более широкие возможности для ее тактического использования.

Что же существенного и важного произошло в артиллерийском ведомстве за время  руководства им И.Я. Гинтером ?

Императрица Екатерина I во многих отношениях  продолжала начинания своего умершего супруга Петра I. Являясь  приемником политики Я.В.Брюса, И.Я. Гинтер  продолжал уделять самое пристальное внимание боевой подготовке артиллеристов в войсках. В конце 1726 г. были изданы три указа Военной коллегии об обучении артиллеристов кре­постной, полковой и полевой артиллерии. Согласно этим указам, обу­чение в зимнее время должно было сводиться к изучению ружей­ных приемов, «артикула воинского», т. е. дисциплинарного устава, и строевой подготовки, а в  летнее время - к обучению стрельбе из орудий[11, с.76]. Также  было установлено обязательное проведение ежегодных полковых учений с полковой артиллерией с обязательным выполнением практических стрельб из пушек и ружей[3, Д.181, Л.57об.].

Период руководства артиллерией и инженерными войсками И.Я.Гинтером  пришелся на непростые для России времена. В мае 1727 г. после смерти Екатерины I на российский престол  взошел внук Петра I – Петр II. 24 февраля 1728 г.  Пётр II  короновался в Москве.  Накануне в Москву  переехал и двор. Молодой государь  не проявлял  интереса к государственным делам, а в большей степени предавался удовольствиям.  Петр II самостоятельно фактически не правил. Реальная власть в государстве находилась в руках Верховного тайного совета и фаворитов молодого императора. Появились проблемы с выплатами денежного жалованья, процветало воровство и каждый воровал столько, сколько мог.

         В 1727 г. император Пётр II, который находился со своим двором в Москве, издает указ о назначении генерал-аншефа Б.Х.Миниха ( Бурхард Кристоф фон Мюнних – В.Б.) губернатором Санкт-Петербурга, который в 1728 г. становится графом и генерал-губернатором Ингерманлан-дии, Карелии и Финляндии. Заметим, что на русскую службу Б.Х.Миних был принят лишь в 1721 г. по приглашению  русского посла в Польше Григория Федоровича Долгорукова. В России Б.Х.Миних  стал отвечать за претворение  планов Петра I в области инженерного  дела в жизнь. Довольно  успешно справился с решением таких инженерных проблем как устройство судоходства на Неве, прокладка дорог, строительство Балтийского порта, проведение первого обходного Ладожского канала в 1723-1728 гг., за что он  и заслужил глубокое уважение Петра I. В 1722 г. Б.Х.Миних был произведён в генерал-лейтенанты. Напомним, что управление инженерным корпусом  в рассматриваемый период находился в ведении генерал-фельдцейхмейстера.

Однако еще Я.В. Брюс, неоднократно высказывал мнение об учреждении при артиллерии должности особого генерал-инженера, который бы отвечал за производство всех фортификационных и инженерных работ.   5 декабря 1722 г. состоялся указ Петра I, которым при артиллерии учреждалась должность генерал-директора над фортификациями, исполнять которую был назначен инженер генерал-майор А.С. Де Кулон, причем указом было определено быть «…в его дирекции всем инженерам, инженерной и минерной ротам» [21, Л.183; 22, Л.1].

Перед первым русским генерал-директором над фортификациями сразу же встал ряд сложных и трудных вопросов, от решения которых зависело успешное развертывание деятельности формируемого корпуса инженеров. Дело в том, что указ Петра I лишь законодательно провозгласив его соз­дание, объединил в нем все военно-инженерные силы и средства. В ус­ловиях строгой регламентации, существовавшей в то время, необходимо было расшифровать скупые, лаконичные строки Петровского указа и, прежде всего, четко определить субординацию служебных взаимоотношений руководства инженерного корпуса с руководством главной артиллерии и других вышестоящих организации, а также с руководящими инстанциями периферии. Не менее важным был вопрос о штатах инженерного ведомства с разделением его инженерных сил на полевые и гарнизонные, причем штатное положение которых зависело от определения, прежде всего, общего количества российских крепостей, которые надлежало обеспечивать «строением и починкой». И, наконец, необходимо было определить годо­вую финансовую смету на содержание инженерного корпуса и починку кре­постей.

Следует заметить, что Петр I проявил исключительное внимание к нуж­дам военно-инженерных подразделений и успел решить мно­гие вопросы в интересах развертывания их нормальной деятельности. В мае 1723 г. Петр I внес некоторые поправки в штатное положение полевых инженерных подразделений[16, №4229, С.67]. В это время генерал-майор  А.С. Де Кулон, по поручению Петра, работал над проектом инженерного штата и готовил для до­клада другие вопросы, касающиеся положения и деятельности инженерного корпуса. 13 января 1724 г. Де Кулон был на приеме у Петра и доложил ему подготовленный им «докладной реестр». Об этой встрече и последо­вавшем затем указе Петра имеется следующая запись: «Государь император, будучи в зимнем доме и слушав челобитье генерал-майора Де Кулона ...о Инженерном штате, чтоб им быть в ранге против Артиллерийских, изволил на докладном реестре собственной своею рукою написать тако: «полевых особо, и гарнизонных особо, ранг дать против Артиллерийских. И по тому ЕИВ указу правительствующий Сенат приказали: оной Ин­женерной штат росписать в Военной коллегии, которым быть полевым, и которым гарнизонным, а о рангах, против артиллерийских, внесть в табель» [16, №4412, с.201].

В донесении Военной коллегии о рангах инже­нерных офицеров преимущественно перед армейскими говорится следующее: «Инженерные и минерные офицеры, как в рангах, так и в окладах от ар­мейских офицеров отличены (на один ранг выше – В.Б.) для того, что они от прочих офицеров, кои только ординарною шпагою служат, наукой превосходят...которые офицеры инженерству искустны прежде оных до высших чипов производятся». Этим преимуществом в чинах инженерные офи­церы пользовались до 1884 года[12, с.28].

С этого момента во всех официальных документах «Инженерный штат», «Инженерный корпус» уже существует самостоятельно и называет­ся рядом с «Артиллерийским штатом». Одним из первых документов, где «Инженерный штат» упоминается отдельно от «Артиллерийского штата», была «Инструкция генерал-провиантмейстеру», утвержденная Петром 20 января 1724 г., в которой говорилось, что генерал-провиантмейстер всегда должен иметь генеральные табели о состоянии всей полевой армии и гарнизонов, а «также Артиллерийскому и Инженерному штату» [16, №4430, с.209]. В этот же день Петр решил вопрос о создании при Главной артиллерии особого органа управления инженерными силами – «конторы инженерской» [16, №4427, с.207 ], полу­чившей первоначально название «Конторы инженерного правления», а за­тем «Фортификационной конторы», в связи, с чем управление Главной Артиллерии стало именоваться «Канцелярией Главной Артиллерии и Фортификации». Однако необходимо отметить тот факт, что с момента утверждения инженерного штата (30 мая 1726 г.) и организации Инженерной конторы (25 июля 1726 г.) последняя лишь номинально подчинялась Главной Артиллерии, имея прямое подчинение Государственной Военной коллегии.

Самым главным вопросом был, конечно, вопрос о составлении самого инженерного штата. Высоко оценивая роль инженерных сил по обеспече­нию боевой деятельности войск, Петр I лично составил табель полевых инженеров. Чрезвычайно интересно отметить, что он пошел дальше суще­ствовавшей в западноевропейских армиях практики и принял решение о создании полевого инженерного полка в составе восьми рот. В каждой роте, согласно Петровской табели, имелось пять инженерных штаб - и обер-офицеров и 24 инженерных кондуктора. Вместе со штабом инженерный полк насчитывал 236 человек. Согласно Петровской табели штаб инженерного полка состоял из: 1) полковника – 1, подполковника – 1, премьер-майора – 1, секунд-майора – 1;  2) в каждой из восьми рот: капитан – 1, капитан-лейтенант – 1, поручик – 1, подпоручик – 1, прапорщик – 1, инженерных кондукторов – 24;  3) в отдельной минёрной роте: капитан – 1, капитан-поручик – 1, поручик – 1, подпоручик – 1, сержантов – 4, каптенармусов – 2, фурьеров – 1, капралов – 6 и рядовых минеров – 72[15, с.586-587 ].

 В период войны полк должен был прида­ваться главным силам действующей армии; в мирное время – офицеров и кондукторов полка предполагалось использовать на крепостных и других инженерных и фортификационных работах.

По указанию Петра и указу Военной коллегии, генерал-майор А.С. Де Кулон на протяжении 1724 г. работал над штатом гарнизонных инженеров из расчета содержания 31 российской крепости. Трудность составления этого штата заключалась в том, что, помимо штатного состава гарнизонных инженерных офицеров и мастеровых, необходимо было определить объем работ по починке каждой крепости и составить смету необходимых мате­риалов и финансовых средств на их годовое содержание.

Прогрессирующая болезнь, а затем и смерть Петра I 28 января 1725 г. надолго задержали решение вопроса об утверждении инженерного штата. Проект штата, составленный генерал-майором Де Кулоном, был рас­смотрен в Главной Артиллерии, направлен в Государственную Военную коллегию и утвержден только 30 мая 1726 г. [34].

25 июля 1726 г. Главная артиллерия в своем указе на имя генера­л-майора Де Кулона сообщила: «...по учиненному мая 30 дня 1726 году штату инженерство и минерство армейское и гарнизонное и школою також строе­ние и починку крепостей ведать и все что по оному надлежит исправлять вам генерал-майору, (яко генерал-инженеру и директору) и для того уч­редить вам особую контору и все дела не вершенные до инженерства и минерства касающиеся, також о строении и по­чинке крепостей и о содержании оных в главной Артиллерии имеющиеся (кроме тех, которые по вашим доношениям решения требуют), для рассмо­трения и определения поручить вам же (полужирный курсив наш – В.Б.); понеже по указам из Военной коллегии 1722 и 1723 годов всем инженерам и минерам в вашей дирекции, а вам над всеми крепостями генералом директором быть велено; а для вспоможения во исправлении в той конторе дел определить вам офицеров из своей команды по своему рассмотрению, також и канцелярских служи­телей потребное число содержать и им жалование и на расходы употреб­лять из положенной на оное инженерство и минерство и на строение и починку крепостей денежной суммы...» [22, Л.1].

Мы не зря так подробно рассмотрели вопрос учреждения и организации  деятельности конторы инженерного правления  и о том, какое значение для решения  этого вопроса имела деятельность  генерал-майора Де Кулона который и стал руководить вновь учрежденной особой инженерной конторой.

Напомним, что к июлю 1727 г. хотя и формально, но в реальности артиллерийским ведомством руководил генерал-аншеф И.Я.Гинтер, немаловажная заслуга которому принадлежит в формировании первого русского артиллерийского полка, а инженерным корпусом  управлял генерал-майор Де Кулон, сыгравший немаловажную роль в процессе формирования первого русского инженерного полка. В это же время  Б.Х.Миних с помощью своих  покровителей, фаворитов Петра II – Долгоруковых, стал проявлять   стремление занять пост генерал-фельдцейхмейстера. Одним из первых шагов Б.Х. Миниха к достижению поставленной цели, было его назначение начальником особой конторы инженерного правления. По этому поводу между И.Я.Гинтером и Б.Х.Минихом  завязалась борьба. Многие исследователи отмечают тот факт, что И.Я. Гинтер  считался отличным строевым и боевым артиллеристом, но не был силен в делах Канцелярии главной артиллерии и ведении интриг. Поэтому несмотря на сопротивление И.Я.Гинтера назначению Б.Х.Миниха начальником особой конторы инженерного правления и несмотря на тот факт, что 25 июля 1726 г.  генерал-майор Де Кулона был утвержден в должности начальника вновь учрежденной особой конторы инженерно правления и фактически руководил инженерным ведомством, 23 мая 1727 г., указом императора Петра II начальником особой конторы инженерного правления (полужирный курсив наш – В.Б.) был назначен гене­рал-лейтенант Б. Х. Миних, ставший при этом полным генералом «обер-директором над фор­тификациями всей Российской империи», с правом распоряжаться крепостями и служащими инженерного корпуса, за исключением минеров, «мимо главной артиллерии» [23, Л.1-3]. 28 сентября 1728 г. контора инженерного правления была переименована в Главную (или Генеральную) фортификационную контору[27,Л.1-3].

По инициативе Б. Х. Миниха в 1728 г. из артиллерийского полка были выделены инженеры, пионеры (саперы – В.Б.), минеры и понтонеры. Все они сводились в самостоятельный Инженерный корпус. Последний стал включать в себя инженерный штаб, инженерный полк и инженерную роту, инженерную школу[14, с.299].

В некоторых источниках можно встретить такую точку зрения, что якобы  И.Я.Гинтер  всячески противился  выделению из его подчинения инженерной  части тем самым  противился  нововведениям и реформированию русской армии, что это якобы и позволяет  судить о его  «...антинациональной  деятельности» [11, с.171].  

Мы  не склонны так считать. Во-первых, вопрос о выделении инженерной части из подчинения генерал-фельдцейхмейстера и придание инженерному корпусу самостоятельности начал решаться еще при Петре I и по инициативе тогдашнего генерал-фельдцейхмейстера Я.В.Брюса. Будучи заместителем Я.В.Брюса  в момент  разработки  и подачи генерал-майором Де Кулоном Петру I предложений о формировании инженерного корпуса и его штата, а также придания ему  самостоятельности в управлении – И.Я Гинтер вряд ли мог не понимать важности  и значения  при­дания инженерным подразделениям самостоятельности в организацион­ном плане и некоторой автономности от артиллерийских частей, что  было крупным шагом вперед в развитии структуры русской армии.

Скорее всего,  в основе его противления выделению из его подчинения как генерал-фельдцейхмейстера инженерной части и придания ей самостоятельности, лежит  честолюбивый и в какой то степени корыстолюбивый характер  И.Я.Гинтера, который был обделен в денежном содержании  как генерал-фельдцейхмейстер (получал 3600 р. в год против полагавшихся 5616 р. [2,Л.2] – В.Б.) и, конечно же,  в уменьшении объема своей власти[7, с.322].

Во-вторых, мы считаем,  что основным аргументом, дававшим основание для И.Я.Гинтера  сопротивляться  выведению  из его подчинения  инженерного корпуса, был финансовый вопрос. Что имеется ввиду? С января 1724 г. на годовое содер­жание артиллерии по новой смете, утвержденной Петром I, стало отпускаться 300 000 рублей[3, Д.1074, Л.47]. Однако, в полной мере  эту определенную сумму на содержание артиллерии и инженерного корпуса  с самого начала,  артиллерийское ведомство  не получало. Например,  в 1728 г.  артиллерийское ведомство  не дополучило 13514 р. 80,5 коп. В этом же году на учрежденный тогда инженерный корпус из той же суммы  было выделено  55 189 р. 87,5 коп. В результате, из 300000 р. полагавшихся на содержание  артиллерии было не дополучено 68704 р. 68 коп[3, Д.1074, Л.47]. Недофинансирование артиллерийского ведомства  в бытность его руководителем И.Я. Гинтером  также служило для его основанием сопротивляться выведению  инженерного корпуса из его подчинения. Справедливо будет заметить, что  Главная артиллерия не отпускала всей положенной на содержание инженерного корпуса  суммы, что явилось причиной неоднократных жалоб Конторы инженерного правления в Военную коллегию и просьб – отпускать эту сумму из Камер-коллегии не на Главную Артиллерию, а непосредственно на Инженерный корпус [24, Л.82; 25, ЛЛ.25,164-165,263-264,780-782].

По всей видимости, столь стремительному продвижению в своей карьере на русской службе  Б.Х.Миних обязан поддержке рода князей Долгоруковых. Напомним, что на русской службе Миних оказался  благодаря князю Г.Ф. Долгорукову, бывшему русским послом в Польше, а  далее Б.Х.Миниху покровительство и поддержку оказывал уже сын  Г.Ф. Долгурокова -    Алексей Григорьевич Долгоруков, член Верховного тайного совета, фаворит Петра II и  отец его невесты – Екатерины. 

Тем не менее, в 1728 г. несмотря на интриги Миниха,  занять место генерал-фельдцейхмейстера ему не удалось и более того в этой должности был Петром II  был утверждении И.Я. Гинтер.

Неизвестно как бы в дальнейшем  продолжалась деятельность  на этой должности И.Я. Гинтера, но в январе 1729 г. находясь в Москве, И.Я. Гинтер заболел и умер 8 февраля того же года.  После его смерти, его вдове и детям  лишь только в 1731 г. было определено на их содержание денежное жалованье и пенсия[20, Л.134-138об.].

Несмотря на то, что 20 мая 1729 г. Б. Х. Миниху императором Петром II было пожаловано звание генерал-фельдцейхмейстера «…сиятельный и высокорожденный граф господин генерал и кавалер и над фортификациями всей Российской империи обер директор… Указом Его императорского величества из государственной военной коллегии главной артиллерии 20 мая сего 1729 года объявлено в указе той коллегии из Верховного тайного совета написано, Его Императорского Величества указом артиллерией ведать вашему сиятельству и быть при том деле главным» [3, Д.75, Л.2] и поручено управление создаваемой Канцелярией от артиллерии и фортификации[26,Л.1-2], фактически указанная авто­номность военно-инженерного дела сохранялась. Указом от 28 июля 1729 г. Канцелярия главной артиллерии и Главная фортификационная контора были объединены в Канцелярию главной артиллерии и фортификации, которая в начале 1736 г. в ходе реформы Военной коллегии вновь разделилась на самостоятельные Канцелярию главной артиллерии и фортификационную контору.

В заключении отметим, что если артиллерийский штат 1712 г. законодательно закрепил положе­ние первых подразделений русских инженерных войск, объединив их с артиллерией, то Воинский устав 1716 г. подробно регламентировал их функции и обязанности, высоко поднял значение инженерных сил и средств в обеспечении боевой деятельности армии на войне. Объединен­ные с артиллерией, они усилили технические силы и средства русской армии, способствуя усилению ее боевой мощи.

Мы не можем согласиться с утверждением Ф. Ласковского, что «…причинами первоначального присоединений инженеров к артиллерии» были «малочисленность инженерных команд (по штату 1712 г.) и недостаток высших чинов, которым можно бы было вверить отдельное управление инженерной частью» [15, Ч.II. с.196]. На наш взгляд, соединение в одном роде войск двух военных специальностей – артиллерийской и инженерной, – было вполне закономерным явлением для того уровня состояния военного дела, и корни этого следует искать в истории развития артиллерии, в истории развития тех­нических средств вооруженной борьбы вообще.

Деятельность И.Я. Гинтера на посту генерал-фельдцейхмейстера конечно же  не имела таких выдающихся результатов как его знаменитого предшественника Я.В.Брюса. Однако русская армия,  во-первых, обязана И.Я. Гинтеру  формированием и по европейски  организованного первого артиллерийского полка, а во-вторых, организацией производства  артиллерийских орудий, принадлежностей к ним и боеприпасов в Брянске.

Литература:

1.   Архив военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. (Архив ВИМАИВ и ВС). Ф. 2. Оп. 1.

2.   Архив ВИМАИВ и ВС. Ф. 2  Оп. Сборная. Д.3392.

3.   Архив ВИМАИВ и ВС. Ф.2. Оп. ШГФ (Штаб генрал-фельдцейхмейстера). 

4.   Бантыш-Каменский, Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. В 4-х частях. Репринтное воспроизведение издания 1840 года. Часть 1–2.  М.: Культура, 1991. - 620 с. Ч.1. С. 147–153.

5.   Бенда В.Н. Создание и развитие системы подготовки военных кадров в            России в конце XVII – первой половине XVIII вв. Монография.  СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. – 206 с.

6.   Бенда В.Н. Роль Я.В.Брюса  в развитии инженерно-артиллерийских            школ в первой четверти XVIII в. Вестник Ленинградского государственного университета имени  А.С.Пушкина. Научный журнал.  СПб.,  1 (том 4).    2010. История. С.111-128.

7.   Военная энциклопедия: [В 18 т.] / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911-1915. Т.8.

8.   Ефимов С.В., Маковская Л.К. Яков Брюс в начале Северной войны (по материалам Походной артиллерийской канцелярии 1704–1705 гг.) // «Мы были!» генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс и его эпоха. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб.: ВИМАИВ  и ВС, 2004. Ч. II. С. 16–31.

9.   Ефимов С.В., Маковская Л.К.  Архив генерал-фельдцейхмейстера Якова Вилимовича Брюса. Т.II. Письма Я.В. Брюса (1705-1706 гг.). Библиотека журнала «Щелков». СПб-Щелково. 2005. – 208 с.

10.   Ефимов С.В., Маковская Л.К.  Архив генерал-фельдцейхмейстера Якова Вилимовича Брюса. Т.III. Письма Я.В. Брюса (1707 год). Библиотека журнала «Щелков». СПб-Щелково. 2006. – 256 с.

11.   История Отечественной артиллерии. Т.1. Кн.2. М.: Центральная типография МО.1960.

12.   Ивков Д.П. Исторический очерк Главного инженерного управления за время его существования. Петроград,1915.

13.   Кайдышев С.В. Род Брюсов и памятники московского зодчества // Мы были!» генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс и его эпоха. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб.: ВИМАИВ  и ВС, 2004. Ч. I.С. 69-70.

14.   Комиссаренко А.И., Чекунова А.Е. Граф П.И. Шувалов — руководитель и реформатор военного дела в России. 1756—1762 гг. // Философский век. СПб., 1998. Вып. 8.

15.   Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России: в 2 т.: Ч. 1-3; в 2 альбомах. – Репринтное издание 1858–1866 гг. – СПб.: Альфарет, 2008. Т. 1: Ч. 1, 2. – 976 с.; Т. 2: Ч. 3. – 1026 с. Ч.2. Прилож. 2. Т.3.

16.   Полное собрание законов Российской Империи. Первое собрание. (ПСЗ). СПб.: Типография II отделения собственной ЕИВ канцелярии, 1830. Т.7.(1723-1727).

17.   Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф.248.Оп.7.  Кн. 372.

18.   РГАДА. Ф.248. Оп.7. Кн. 376.

19.   РГАДА. Ф.248. Оп.7. Кн. 379.

20.   РГАДА. Ф.248. Оп.7. Кн. 391.

21.   Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.3. Оп.1.Д.24.

22.   РГВИА. Ф.3. Оп.1. Д.8.

23.   РГВИА. Ф.826. Оп.1. Д.19.

24.   РГВИА. Ф.3. Оп.1. Д.24.

25.   РГВИА. Ф.3. Оп.1. Д.38.

26.   РГВИА. Ф. 5. Оп. 1/72. Кн. 2.

27.   РГВИА. Ф.826. Оп.2. Д.463.

28.   Славнитский Н.Р. Яков Вилимович Брюс – руководитель русской осадной артиллерии в годы Северной войны // «Мы были!» генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс и его эпоха. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб.: ВИМАИВ  и ВС, 2004. Ч. II.. С. 97–102.

29.   Струков Д.П. Столетие Военного министерства. Т. 6. ч. 1, кн. 1. Главное артиллерийское управление: исторический очерк / сост. кап. Д. П. Струков.     Санкт-Петербург: тип. т-ва М.О. Вольф.  1902. - 533 с.

30.   Хлебников Л.М. «Русский Фауст» // Вопросы истории. 1965. № 12. С.195-200.

31.   Хмыров М.Д. Главные начальники русской артиллерии: Второй генерал-фельдцейхмейстер граф Яков Вилимович Брюс (1704–1726) // Артиллерийский журнал. 1866. № 2. С. 81–136; № 3. С. 153–194; № 4. С. 249–291.

32.   Хмыров М.Д. Главные начальники русской артиллерии // Артиллерийский Журнал.  1866 г. № 9. С. 499-528; 1867 г. № 2.C. 274-330.

33.   Юркин И.Н. К истории Берг-коллегии в 1720–1722 гг. (Несколько документов с автографами Я.В. Брюса) // «Мы были!» генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс и его эпоха. Материалы Всероссийской научной конференции. СПб.: ВИМАИВ  и ВС, 2004. Ч. II. С. 99–102.

34.   Первоначальный штат, разработанный А.С.Де Кулоном и утвержден­ный 30 мая 1726 г. включал в себя: полковников - 3, подполковников – 2, майоров – 3, капитанов – 9, поручиков – 13, подпоручиков – 3, пра­порщиков – 2, кондукторов – 82, сержантов минерных – 4, капралов – 6, минеров – 67, писарей – 27, мурмейстеров – 6, кузнечных мастеров – 6, плотничных мастеров – 6. дернокладчиков – 27, плотников – 27, кузнецов – 27, при штаб- и обер-офицерах денщиков – 89. (Ласковский Ф.Ф. Указ. соч., Ч.II. Приложение 2. Т.4. C.587. Ласковский неправильно ут­верждает, что этот штат был утвержден в 1725 г.).