ФИЛОСОФИЯ/1.Философия литературы и искусства.
К.п.н. Литвинцева Г.Ю.
Санкт-Петербургский государственный университет
культуры и искусств, Россия
Постмодернизм
как ведущее течение эпохи
постмодерна.
Социокультурная ситуация последних
десятилетий XX- начала XXI века характеризуется
радикальными изменениями в культурах всего мирового пространства. Если термин
«постиндустриальное общество» получил всеобщее признание, то такие термины, как
«постмодерн» и «постмодернизм» вызывают острую полемику и нередко ошибочную
трактовку.
Для
Ж.-Ф. Лиотара, признанного мэтра постмодернизма, эпоха постмодерна связана с переосмыслением
ценностей эпохи модерна /Новое время/- идеи разума, прогресса, эмансипации личности.
В эпоху постмодерна происходит отказ от рационализма, «логоцентризма»
европейского мышления, от «иллюзорной метафизики модерна».[1]
Ж. Бодрийяр называет эпоху постмодерна «культурой избытка», которая
характеризуется перенасыщенностью значений, нехваткой оценочных суждений и
ясного понимания своих перспектив. Производство символических ценностей создает
новую реальность или, как ее называет Ж. Бодрийяр, гиперреальность, имеющую
минимальное отношение к реальной действительности.[ 2] В гиперреальности
отсутствует сам вопрос о реальности, в ней существует лишь хаос полых знаков
(симулякров), которые и определяют сознание, деятельность, приоритеты,
установки и вообще всю сумму знаний о современности.
В эпоху постмодерна появляются различные
течения, пытающиеся объяснить состояние глубокого кризиса современной культуры.
Постмодернизм отражает техногенный характер эпохи постмодерна, стремится
осмыслить и воплотить его в своих категориях. Это «новейшее» течение,
претендующее на выражение некоего «духа времени» и первоначально оформившееся в
русле постструктуралистских идей, постепенно выходит за рамки искусства,
литературы и философии, втягивая в поле своего воздействия все новые и новые
сферы общественной мысли и жизни.
Методологический фундамент
постмодернизма составляет осознание ограниченности любой из форм
рациональности, признание естественности их разнообразия и плюрализма,
равноценности различных творческих парадигм. В мире столько миров, сколько
представлений о них, и все они одновременны и равноправны в своем
существовании. Законы существования этих миров – случайность и языковая игра, а
отнюдь не фундаментальные законы естественных наук. В этом отношении
постмодернизм трудно назвать теорией или системой в общепринятом смысле, ибо он
опирается не на формализованный понятийный аппарат, а на интуитивное
«поэтическое мышление» с его ассоциативностью, образностью, метафоричностью.
Ж. Деррида дал образцовые примеры
постмодернистского текста, создаваемого и функционирующего по принципу
деконструкции.[3] Деконструкция – это в первую очередь критика традиционного
аналитического мышления, которое основано на бинарной оппозиции. Деррида
показывает, что к указанной паре признаков всегда добавляется второй, третий и
т.д. Деконструкция предполагает отход от главного центрального смысла текста и
показывает возможность наличия других смыслов, так как текст для Деррида,
это всегда множество текстов и в каждом тексте имеются «следы» другого.
Р.
Барт рассматривал текст в литературном, политическом и социальном контексте.
Говоря о литературном тексте, Р.Барт предлагает именовать современных писателей
«скрипторами», так как писатель «может лишь подражать тому, что написано прежде
и само писалось не впервые» .[4] Постмодернистский
текст существует за счет многих других предшествующих текстов. Иногда
произведение может целиком состоять из цитат, или полностью повторять другие
произведения, привнося в него лишь новые акценты, с целью извлечения нового
смысла.
Если постмодернизм
понимать не как «химеру», сочетающую в себе несоединимое, а как
непосредственное отражение реальных, противоречивых и не вписывающихся в
рационально мыслимые рамки процессы в современном обществе, то именно принцип
плюрализма является фундаментальным для его осмысления. Из этого принципа
вытекают и такие характеристики постмодернизма, как отказ от канонов и
авторитетов; фрагментарность;
неопределенность; эклектичность; деконструкция; ирония; игра; симуляция,
карнавализация; маргинальность, которые в свою очередь, определяют специфику
модели культуры постмодерна.
Первоначально развитие российского постмодернизма связано с крупным движением
авангарда концептуальным искусством, возникшим в конце 70-х годов и являющимся
первой фазой постмодернизма. Творчеству таких художников, как И.Кабаков,
И.Макаревич свойственен не только социальный, но и экзистенциальный,
метафизический, психологический протест. Если И.Кабаков подходит к оценке
советской действительности с точки зрения ЖЭК, через который художник отражает
истинное лицо советской жизни, то И. Макаревич видит эту жизнь как кладбище и
исходным модулем для своей продукции выбирает ящик – он же гроб.
Российское и западное
постмодернистское искусство преодолевает ориентацию модернизма на
художественную элиту, вовлекает в пространство творчества фольклор, карнавал,
«массовую культуру». Одной из таких форм постмодернистского искусства, которая
стремится к преодолению границ между
различными сферами культуры и использованию интердисциплинарных форм
художественной активности, является хэппенинг и перформанс.
Появившись в конце 50-х
годов, как форма театра, хэппенинг начинает
привлекать художников, которые занимаются его организацией чаще всего
непосредственно в городской среде или на природе. Они рассматривают эту форму
как род движущегося произведения, в котором окружающая среда, предметы
играют не меньшую роль, чем живые участники акции. Действие хэппенинга
интересно тем, что провоцирует свободу каждого участника акции, и, хотя оно
развивается по предварительно намеченной программе, тем не менее, в нем большое
значение имеет импровизация, дающая выход творческой энергии и бессознательным
побуждениям.
Акции перформанса, в отличие от хэппенинга, в основном проводятся в
художественной галерее, музее по программе заранее задуманной исполнителем.
Перформанс нацелен на стимулирование зрительской активности, с точки зрения
порождения смысла. Установка на «смерть автора», декламируемая постмодернизмом,
становится в перформансе той основой, которая дает возможность зрителю стать творцом
смысла, создателем собственного произведения на основе переживаний и
впечатлений, полученных от действий исполнителя. В своих перформансах
М.Абрамович испытывает болью не только собственное тело, но и самого зрителя, как существа
экзистенциального и социального.
В конце 80-х годов хэппенинги стали
организовывать и группы московских художников – «Коллективные действия» и
«Медицинская герменевтика». Их работы не случайно носят групповой характер, это
позволяет им имитировать жесты «коллективного бессознательного». Этим
художникам свойственно создание типичной для постмодернизма ситуации, когда
усилия направлены на превращение идеологической агрессивности в литературную
проблему.
В
90-х годах российские перформансы представляли собой, эксгибиционистические
действия, в которых преобладала телесность, патология, заданная абсурдность и
провокации. Это и коллективный перформанс, созданный А.Осмоловским, во время
которого телами участников было выложено известное матерное слово на Красной
площади. Это и перформансы О. Кулика, в которых он на международных
выставках в образе «человека-собаки»,
то посаженный на цепь кусает арт-критика, то не дает пройти посетителям в
музей.
Российской постмодернистской литературе
свойственно ироничное отношение к предшествующей литературе и ценностям.
Писатели подвергают осмеянию, доходящего до цинизма и юродства, русский
утопизм, веру в кумиров и светлое будущее, идеализацию прошлого, пародируют
стиль, сюжет, ходы русской литературы, доводят их до абсурда. Если русская
литература XIX века являлась оценочной, выявляла духовную сущность
человека, то постмодернистские писатели вносят в свои тексты телесность,
физиологию, патологические уродства в чудовищных размерах. М.Эпштейн,
анализируя творчество В.Пелевина, В.Сорокина, Вик.Ерофеева, В.Шарова,
Л.Петрушевской, акцентируя внимание на присутствие в их произведениях
некрореализма, садизма, агрессии, сексуальных отклонений, абсурде, чернухе,
насилии, людоедстве, труположестве, говорит о новой ступени изображения надрыва,
о котором писали и А.Пушкин, и Ф.Достоевский, и М.Гоголь, и М. Салтыков-Щедрин.
В результате М.Эпштейн приходит к важнейшей мысли о том, что постмодернистская
литература основана на том самом кощунстве, которое невозможно без предпосылки
святости, что постмодернисты кощунствуют потому, что признают святость того,
над чем кощунствуют, « кощунствовали на Руси с незапамятных времен,
святотатствовали потому, что знали, где лежит святое, как его украсть и как им
воспользоваться.»[ 5 ]
Произведения В. Сорокина
направлены на борьбу с тоталитаризмом российского сознания, его проза, по
меткому замечанию Ю.Буйды « сама по себе немыслима, ибо она полностью
«реализуется» лишь в процессе эпатажа, то есть в теснейшем союзе с читателем,
принявшим определенные правила игры».[6] Для Сорокина литература – это только
текст, а не учебник жизни, только способ самореализации, а не просвещения
читателей. Литература для него может быть средством развлечения, средством
отвлечения от реальности, средством, дающим выход жестким инстинктам, средством
постижения реальности, но никогда не сможет стать заменой реального мира.
Сорокин пародирует штампы, схемы классической литературы, литературы
соцреализма, которая убеждена в своем праве судить и исправлять общество.
Творчество постмодернистских
писателей, художников, музыкантов направлено на преодоление абсурда жизни
своеобразным и непривычным для традиционной аудитории способом, когда
используется тот же метод абсурда, «выворачиваются наизнанку» идеалы, ценности,
самое святое, что есть у человека. Это связано со стремлением адаптироваться к
кризису современной культуры, отреагировать на то стрессовое состояние, в
котором находится человек, и, в конечном счете, возвратить утерянный
смысл.
Библиографический список:
1. Lyotard G.- F. La condition postmodeme: Rapport sur le savir. - P.,
1979.
2.Бодрийяр
Ж.Символический обмен и смерть.- М.:Добросвет,2000.
3. Деррида Ж. «Шпоры»:
Стили Ницше // Философские науки, 1991, N 2-3.
4.Барт Р. Смерть автора
// Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика.- М.,1994.
5. Эпштейн М. Русская культура на распутье.
Секуляризация и переход от двоичной системы к троичной // Звезда, 1999, N 2.
6. Соколов Б. Моя книга
о Владимире Сорокине. - М.: АИРО, 2005.