Философия/4.Философия культуры

К.п.н. Литвинцева Г.Ю.

Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств

Литературоцентризм как ведущий метанарратив русской культуры

С Петровской эпохи в России формируется «просветительская» модель культуры, тесно связанная с государственной идеологией. Поэт наделяется высшим авторитетом, его начинают воспринимать как пророка, носителя высших начал. Петр I подчинил церковь государству, его реформы разрушили руководящую роль церкви в культуре, но не разрушили сложившейся на протяжении веков иерархии ценностей и «традиционное место церкви как хранителя истины заняла в русской культуре второй половины XVIII в. литература»[6, с.361-362]. На поэта переносится право церковного писателя говорить от лица истины, от него требуется и особый праведный и жертвенный тип поведения. В.М. Живов, раскрывая взаимоотношения между светской и духовной культурой, также приходит к выводу о том, что «поэт оказывается той сакрализованной фигурой, которая посредничает между Божеством и человечеством» [2,с.677].

Ю.М. Лотман приводит пример, когда Д. Фонвизин познакомился в Париже с энциклопедистами, то основной причиной его разочарования в них стало «несоответствие между высокими принципами философии и личным поведением философов (особенность, мало смущавшая и самих энциклопедистов, и их западную аудиторию)» [6, с.362]. От читателя на основе прочтения текста требовалось выработать систему действий, то есть «просвещение, которое на Западе означало изменение строя мыслей общества, в России стремилось к перемене типа поведения»[6, с.363]. Литература становится некой моделью, определяющей жизненные ориентиры человека, душевные переживания, нормы поведения. Ю.М. Лотман подчеркивал, что такое переживание текста для западноевропейской культуры не характерно. Для русской же литературы «характерно стремление слить эти сферы и перестроить бытовую по нормам идеальной» [7, с.111]. «Олитературивание» реальной жизни, применение к литературе моральных критериев является отличительной особенностью русской культуры. Русская классическая литература XIX в. стремилась подогнать реальность под литературные схемы, воспитать грядущего идеального человека. И.Кузьмина делает акцент на том, что герой русского романа наделялся способностью активно менять мир по пути спасения или гибели в духовном, а не конкретно-временном измерении, «наличный, «вещный» мир, созданный объективными историко-культурными обстоятельствами, в таком художественном космосе отвергался, не замечался; значение имели лишь его ценностные, духовные характеристики»[3, с.22].

Н. Бердяев неоднократно подчеркивал влияние православия на формирование типа русского человека, которое проявилось в «недовольстве этим миром», «нелюбви к могуществу этого мира» и «устремленности к миру иному, к концу, к Царству Божьему»[1, с.207]. Он считал, что в русском мышлении эсхатологическая проблема занимает несоизмеримо большее место, чем в мышлении западном. Это связано с коренным русским дуализмом: «устраивают землю и земную жизнь злые силы, отступившие от правды Христовой, добрые же силы ждут Града Грядущего, Царства Божьего» [1, с.186].

Во многом продолжая мысли Н.А. Бердяева, Ю.М. Лотман также достаточно глубоко и подробно раскрыл в своих многочисленных работах дуализм русской культуры, ее бинарную структуру. Если тернарная западноевропейская модель опирается на зримый «овеществленный» мир, который оправдан не добром и не злом, не высокой нравственностью и не низкой безнравственностью, а просто своим бытием, то бинарная система подразумевает деление всего в мире на греховное и святое и отрицание «среднего» - не греховного, нейтрального пласта. Если тернарная система стремится приспособить идеал к реальности, то бинарная система стремится «осуществить на практике неосуществимый идеал»[8, с.258].

Согласно точке зрения М. Эпштейна, любой метанарратив в русской культуре старается опереться на литературу, поскольку на протяжении двух с половиной веков она «считалась основой русской культуры и национального самосознания»[9, с.11]. Литературоцентризм выступает в качестве ведущего национального метанарратива, претендующего на универсальность, доминирование и узаконивание себя как истинного и справедливого дискурса, претендующего на тотальное мировоззрение. Литературоцентризм имеет непосредственную связь с такими российскими национальными метанарративами, как идеологизм, дуализм, эсхатологизм и утопизм [см. 5].

В своей последней книге «Культура и взрыв» Ю.М. Лотман прямо заявил, что в современной культуре коренные изменения в отношениях Восточной и Западной Европы, дают возможность России перейти на общеевропейскую тернарную систему и «пропустить эту возможность было бы исторической катастрофой»[8, с.270]. Переход на тернарную модель развития предусматривает и отход от литературоцентризма и связанных с ним национальных метанарративов.

В этой связи, особый интерес представляет собой постмодернизм, направленный на деконструкцию литературоцентризма как ведущего национального метанарратива. Российские постмодернисты преодолевают авторитарность любого рода, тоталитарность сознания, освобождают от утопий — как социальных, так и трансцендентальных. В произведениях В.Пелевина, В.Сорокина, Вен. Ерофеева, И. Кабакова, Р. Виктюка, Р. Стуруа, К. Серебренникова, Р. Качанова и т.д. отстаивается профессионализм в писательской деятельности, примат эстетического над этическим. Не случайно ведущий критик российского постмодернизма В. Курицын делает акцент на необходимости разрушении традиционного статуса русского писателя как учителя жизни: «Писатель сегодня — такой же субъект рынка, как и все остальные»[4, с. 268]. Постмодернистские писатели показывает, что писатель не должен претендовать на роль пророка, учителя, преобразователя человеческой природы и души.

Литература:

1. Бердяев Н. Русская идея. – Харьков-М.: «Фолио», «АСТ», 1999.

2. Живов В.М. Государственный миф в эпоху просвещения и его разрушение в России конца XVIII века // Из истории русской культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996, т.4, ч.2.

3.Кузьмина И.А. Кузьмина И.А. Советская утопия: модернистский проект или «кошмар» постмодерна. – LAP LAMBERT Academic Publishing, 2012.

4. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. - М.: ОГИ, 2000.

5. Литвинцева Г.Ю. Деконструкция «национальных метанарративов» в российском постмодернизме// Концепт.-2014.- Современные научные исследования. Выпуск 2. – ART 54636. - URL: http://e-koncept.ru/2014/54636.htm.

6. Лотман Ю.М. Архаисты-просветители /Лотман.Ю.М. Избранные статьи. - Таллин: Александра,1993.

7. Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII- начала XIX века// Из истории русской культуры. - М.: Школа »Языки русской культуры», 1996, т.IV,ч.1.

8. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. – М.: изд. Группа «Прогресс», 1992.

9. Эпштейн М. М. Слово и молчание. Метафизика русской литературы. – М.: Высшая школа, 2006.