РОЛЬ ОБРАТНОЙ ОТСЫЛКИ И ОТСЫЛКИ К ПРАВУ ТРЕТЬЕГО ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Старший преподаватель Варавенко В.Е.

Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Россия

РОЛЬ ОБРАТНОЙ ОТСЫЛКИ И ОТСЫЛКИ К ПРАВУ ТРЕТЬЕГО ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Одной из современных тенденций развития отрасли международного частного права (далее – МЧП) практически всех национальных правовых систем является введение гибких средств коллизионно-правового регулирования: смягчение традиционных коллизионных норм с их жёсткими привязками в целях максимально полного учёта конкретных обстоятельств частноправового отношения, а также интересов его участников. Указанная тенденция прошла в своем развитии пол века: от первых идей, сформировавшихся в рамках движения «американской революции в коллизионном праве»,[1] до практической реализации этих идей в нормах МЧП.

В российском МЧП эта тенденция выражена, во-первых, в официальном закреплении принципа наиболее тесной связи как основы выбора применимого права (ст. 1186 ГК РФ), во-вторых, в создании сложной системы коллизионных норм, включающей в себя основные и субсидиарные коллизионные нормы, призванные учесть специфику отдельных аспектов частноправовых отношений.[2]

Вместе с тем российский законодатель не использует потенциал старых средств, сформировавшихся в практике регулирования частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом и хорошо зарекомендовавших себя. Речь идёт о нормах, направленных на решение проблемы обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства (далее – обратная отсылка).[3] Эти нормы, закреплённые в ст. 1190 ГК РФ, основанные на научных положениях середины XX века, сформулированы таким образом, что делают невозможным их использование в целях обеспечения гибкости коллизионно-правовых решений. Требуется провести комплексное исследование обратной отсылки с учётом современного состояния правового регулирования частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом и, на этой основе, обосновать её решение.

Для достижения указанной цели необходимо решить ряд задач, в частности, 1) исследовать область возникновения обратной отсылки и факторы, влияющие на её возникновение и решение (системную принадлежность МЧП, а также современные тенденции его развития); 2) определить место норм об обратной отсылке в системе российского МЧП; 3) исследовать доктринальные подходы к обратной отсылке, провести их классификацию; 4) уточнить смысловые значения понятия «обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства»; 5) уточнить причину, порождающую обратную отсылку, условия её возникновения; 6) выявить глубинную основу (сущность) обратной отсылки; 7) проанализировать решения обратной отсылки, существующие в судебной практике, закреплённые в законодательстве и международных договорах с позиций результатов теоретического анализа ситуации; 8) исследовать нормы российского МЧП, определяющие основания, порядок и пределы применения иностранного права и оценить возможность их применения для решения обратной отсылки; 9) предложить и обосновать механизм решения проблемы обратной отсылки.

В ходе исследования заявленной темы выработан подход к пониманию и анализу обратной отсылки. Обратная отсылка представляет собой проблему оснований, порядка и пределов применения коллизионных норм иностранного международного частного права. Реализация данного подхода в исследовании позволила добиться следующих результатов.

1. Уточнена системная принадлежность отрасли МЧП, а также современные тенденции её развития. МЧП, несмотря на широкое распространение международной унификации коллизионного права, остаётся отраслью внутригосударственного права. Под влиянием унификации во внутригосударственное законодательство всё чаще включаются нормы, запрещающие принимать отсылки иностранных коллизионных норм. Таким образом, унификация, с одной стороны, не устраняет одно из условий возникновения ситуации обратной отсылки – внутригосударственную природу МЧП, а с другой стороны, блокирует действие традиционных способов преодоления этой ситуации.[4]

2. Реализация комплексного подхода к исследованию обратной отсылки предполагает выявление места норм, направленных на решение этой проблемы в российском МЧП, поскольку установление структурных взаимосвязей между этими нормами является необходимой предпосылкой анализа их функциональных взаимосвязей. Данная задача решена путём определения внутреннего строения отрасли МЧП, а также видовой принадлежности норм об обратной отсылке. Российское МЧП состоит из девяти институтов, в том числе двух процессуальных: института применения отечественных коллизионных норм и института применения иностранного права. Нормы об обратной отсылке являются регулятивными процессуальными нормами, входящими в состав института применения иностранного права.

3. Выделены характерные черты доктринальных подходов к обратной отсылке. Доктринальные решения развивались под влиянием объективных закономерностей развития МЧП как элемента позитивного права.[5] Все доктринальные подходы характеризуются направленностью на исследование решений проблемы обратной отсылки существующих в судебной практике, закреплённых в национальном законодательстве и международных договорах, а не обратной отсылки как проблемной ситуации, возникающей в ходе коллизионно-правового регулирования.[6] По результатам анализа предложена единая классификация доктринальных подходов. На основе критерия «степень конкретизации решения проблемы», они делятся на три группы: 1) общетеоретические; 2) теоретико-прикладные; 3) практические.

4. Уточнены смысловые значения понятия «обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства». Данный термин употребляется для обозначения разнородных правовых явлений (ситуации, возникающей в ходе регулирования частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом («проблема»); норм, направленных на её преодоление («институт»); точек зрения учёных по поводу обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства («доктрина»)).

5. Уточнена причина, порождающая ситуацию обратной отсылки, а также условия её возникновения. К ним относятся: 1) существование частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом, в ходе регулирования которых коллизионные нормы МЧП разных стран вступают во взаимодействие; 2) внутригосударственный частноправовой характер коллизионных норм МЧП; 3) различия в содержании двухсторонних привязок коллизионных норм МЧП разных стран; 4) международно-правовую обязанность государств применять иностранное право на своей территории. Указанные условия все вместе необходимы и достаточны для возникновения причины, порождающей проблему обратной отсылки – отрицательной коллизии коллизионных норм МЧП разных стран.

6. На основе анализа доктрины МЧП выявлена глубинная основа (сущность) обратной отсылки, которая представляет собой противоречие между суверенными волеизъявлениями государств, которые выражены в коллизионных нормах международного частного права.

7. В ходе анализа решений проблемы обратной отсылки, существующих в судебной практике, закрепленных в законодательстве и международных договорах Российской Федерации и зарубежных стран выявлена тенденция их развития: от ограниченного принятия отсылок иностранных коллизионных норм в судебной практике западноевропейских государств, когда решение основывалось на анализе фактических и материально-правовых обстоятельств конкретного спора, до полного отказа от принятия отсылок, который закрепляется в международных договорах и внутригосударственном законодательстве. По результатам анализа установлено, что решения проблемы не соответствуют её объективным характеристикам как проблемной ситуации, а также принципам и тенденциям коллизионно-правового регулирования.

8. В ходе исследования норм отечественного МЧП, определяющих основания, порядок и пределы применения норм иностранного права, обоснована возможность их использования для регулирования процесса применения иностранных коллизионных норм.

Основаниями применения иностранных коллизионных норм могут быть только внутригосударственные коллизионные нормы в совокупности с процессуальной нормой, санкционирующей принятие отсылок иностранных коллизионных норм. Унифицированные коллизионные нормы и соглашения сторон о выборе применимого права не могут играть роль такого основания, поскольку они представляют собой согласование суверенных волеизъявлений, выраженных в коллизионных нормах и не способны породить причину, порождающую ситуацию обратной отсылки.

Порядок установления содержания коллизионных норм иностранного права должен подчиняться нормам ст. 1191 ГК РФ, а не нормам ст. 1187 ГК РФ, которые определяют порядок толкования отечественных коллизионных норм.

Роль ограничителя применения иностранных коллизионных норм может играть оговорка о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ). Поскольку в содержание категории «публичный порядок» входят принципы правового регулирования, противоречие результата принятия отсылки иностранной коллизионной нормы принципам МЧП, в частности, принципу наиболее тесной связи, является основанием для отказа от принятия такой отсылки на основании оговорки о публичном порядке.

9. На основе указанных теоретических положений выработан и обоснован механизм решения проблемы обратной отсылки. Следует закрепить обязанность принятия отсылок иностранных коллизионных норм, как к российском праву, так и к праву третьих государств в качестве общего правила решения проблемы. В качестве дополнительных правил следует установить запреты на принятие отсылок иностранных коллизионных норм в случаях, когда иностранное право избрано соглашением сторон, а также, если последствия принятия отсылок способны войти в противоречие с публичным порядком России.

Предлагаемое решение проблемы обратной отсылки не является простым, поскольку требует проведения ряда мероприятий, в частности, внесение изменений в действующее законодательство; повышение уровня профессиональной подготовки судей. Однако такое решение в большей степени соответствует объективным характеристикам обратной отсылки как проблемной ситуации, а также состоянию и тенденциям правового регулирования частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом.[7]. Это решение позволит более взвешенно избирать право, применимое для регулирования частноправовых отношений, осложнённых иностранным элементом. Введение в действие этого решения позволит добиться следующих практических результатов: 1) упрощения процедуры реализации гражданами и организациями своих прав; 2) предотвращения случаев ухода от юридической ответственности; 3) упрощения процедуры правоприменения (в некоторых случаях). Только такое решение проблемы способно играть роль гибкого средства, «смягчающего» действие традиционных коллизионных норм.