Право / 8. Конституционное право

Романов М.Л., канд. юрид. наук

Астраханский государственный технический университет, Россия

Конституционная концепция источников права

Царящая в общей теории права многозначность определения источников права сменяется на отраслевом уровне однозначной или, скорее, односторонней их трактовкой. Ещё С.Л.Зивс отмечал в качестве любопытного факт того, что в отличии от «общих» теоретиков права «представители конкретных отраслей права, обращаясь к исследованию системы нормативных актов, содержащих нормы отдельной отрасли права, без всяких колебаний оперируют термином «источники права» [3, с.21-22]. Это, конечно, объяснимо с точки зрения преемственности и связи наук на уровне универсальных подходов, но оно нередко приводит к категориально-понятийному «застою», к проблеме ограничения смысла важнейших научных конструкций и умаления всего понятийного «богатства» широко употребляемых в рамках правовых отраслей юридических категорий. Вместе с тем на общеправовом, надотраслевом (в частности, конституционном) уровнях правопонимание в связи с источниками права кардинально изменилось и с этим нельзя не считаться.

В то же время, если отечественная общеправовая наука занимается осмыслением и выработкой теоретико-правовых конструкций, практическое приложение которых составляет всё же область правотворческой и правоприменительной дискреции, то составляющие сферу конституционного регулирования юридические установления и подходы обладают здесь неукоснительным значением. Юридическая сущность конституционного регулирования такова, что именно оно служит основой всего последующего регулирования социальных отношений, является базой для формирования и функционирования всей правовой системы России, предопределяет условия и порядок принятия законов и подзаконных актов высших органов публичной власти. Именно Конституцией РФ [4] закладывается господствующий в российском обществе, государстве тип правопонимания [2, с.8; 6, с.2-3], который, – как указывается в литературе, – так важен для установления природы источников права [9, с.30; 7, с.3-4; 8, с.13]. Отсюда не всегда ясно, почему трактовка источников права в преобладающем большинстве отраслевых юридических исследований обходится анализом лишь общетеоретических концепций, а конституционный подход попросту не мыслится либо игнорируется.

Конечно, отправным служит вопрос о том, что следует в общем понимать под источником права и какими качествами он должен обладать, чтобы быть таковым. Поисками ответов здесь занимаются в рамках общей теории права, но какими бы ни были они, их характер и содержание не могут иметь ультимативного значения, если не опираются также на конституционную доктрину. Впрочем, исходя из общетеоретического анализа источника права, возможны три достаточно упрощённых варианта или точнее уровня (ступени) его восприятия – сущностный, содержательный и формальный. На первой ступени, или в сущности (этимологически), источником права выступают не сами акты, содержащие правовые нормы, а то, что подпитывает либо служит их источником, т.е. является фактором (причиной, необходимостью), побудившим их принятие. Иными словами, это те материальные и нематериальные блага, интересы и ценности, которые мотивируют правотворческую активность и лежат в сфере публичных притязаний. Например, в демократически развитых странах эти блага, ценности и интересы поддерживаются не только государством, но и признаются, одобряются всем обществом, что закрепляется, как правило, конституционным согласием (в частности, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Совокупность же таких факторов и неоднократное приложение их к социальной действительности, а порой и их конкуренция между собой, формируют довольно устойчивые в обществе представления о должном, постепенно перевоплощающиеся в консолидированную волю и сознание общества, государства, индивидов, т.е. в само право как систему правовых норм и правовых возможностей, соответственно устанавливаемых, признаваемых и (или) обеспечиваемых государством. Это будет уже второй уровень правовосприятия, в основе которого источником права служит собственно право (как в объективном, так и субъективном значениях). Однако первичное (сущностное) и вторичное (содержательное) восприятия источника права практически затруднительны в силу своей глубины и неопределённости самих факторов, подпитывающих, определяющих и в какой-то мере санкционирующих принятие источника права в конечном смысле [10, с.46]. Наконец, на последнем (третьем) уровне в качестве источника права воспринимается, по-сути, уже всё то, из чего черпаются информация, знания и формируется итоговое представление о праве. Объектом восприятия здесь выступают письменные либо фиксированные иным образом формы права, т.е. юридические источники права, которые наиболее удобны для большинства типов (доктринального, обыденного и т.д.) восприятия, являются более конкретными и обеспечивают преемственность.

Если же учитывать «технику» распознания источников права, то общая теория права в своих трактовках также отталкивается от структурального подхода к ним. Не случаен поэтому и упор на понимании источников права прежде всего как содержащих нормы права – первичный, строительный компонент права в объективном смысле.

С позиций не только удобства, но и в сущности конечное (формальное) восприятие источников права является, в общем, предпочтительнее, поскольку, если учитывать, что право исходит от народа и государства, то и сами формы его закрепления будут определяться как источники по преимуществу [8, с. 76-77] позитивного права в его фрагментарном (элементно-структурном) виде. Другое дело, что такие источники имеют различные характер, предмет регулирования и конкретное содержание.

В демократическом и правовом государстве, коим провозгласила себя и Россия, значение важнейшего источника права принадлежит Конституции РФ, которая (как высшая юридическая форма закрепления непосредственной воли многонационального народа России) устанавливает не только свой предмет регулирования, но и своё отношение к другим источникам права, их соподчинение. Собственно она и предопределяет трактовку источника права независимо от его отраслевой или предметной принадлежности, сообщает ему функциональность в контексте всей правовой системы страны и юридических связей. Конституционное регулирование в части, характеризующей источники права, позволяет уяснить их понимание, уточнить и стабилизировать их значение в праве и придать им, в итоге, определённое конституционное звучание. Более того, именно Конституция РФ выражает критерии «служения» источников права своему назначению, несоответствие которым позволяет квалифицировать такой источник как лишь формально правовой либо неправовой (противоправный) акт.

Изложенное указывает на определяющую, правообразующую и организующую роль Конституции РФ в российском праве, которая является равнозначной для любого уровня, сферы, характера и формы правового регулирования общественных отношений. Наряду с тем, что это позволяет единогласно высказываться о Конституции РФ как об универсальном источнике права, ряд её принципиальных положений, оказывающих не менее решающее влияние на трактовку источников права, определение типа понимания, до сих пор остаются доктринально не до конца осмысленными [5, с.3].

Конституционную же основу характеристики источников права составляют многие положения Конституции РФ (в особенности её ст.ст. 2, 3 (ч.ч. 1 и 2), 15, 17 и 18) и они не исходят из того, должны или нет источники права содержать нормы права, поскольку это составляет более техническую сторону вопроса, что может показаться необычным, если исходить из традиционного понимания структуры правовой нормы и техники её выражения в источниках. Но структурное единство элементов (гипотезы, диспозиции и санкции) нормативного выражения права не обязательно обеспечивается формулированием минимума правовой информации в рамках одного юридического документа, скорее наоборот, последнее в правовой действительности – достаточно редкое явление. Более того, техника текстуального выражения нормативно-правовых предписаний допускает и одобряет рассредоточение частей правовой нормы по различным правовым актам [1, с.75-76]. Между тем из конституционного контекста следует скорее признание источником права не столько формализованного письменного акта публичной власти или его отдельно взятой части (точнее говоря, текста документа или даже «буквы права»), сколько того, что лежит в самом его существе, обладает высшей степенью юридический легитимности и выражает тем самым основное предназначение подобного государственно-властного веления в системе правовых ценностей («духа права»). Такой подход вполне идентичен естественно-правовому типу правопонимания, которое обусловлено, в частности, не отождествлением права с юридическим документом как формой его закрепления, а с признанием в России прав и свобод личности в качестве основополагающего источника как естественного, так и позитивного права. Поэтому конституируется, что права и свободы являются непосредственно действующими и именно они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ). Субъективные права и свободы выступают, таким образом, сущностным правовым регулятором общественных отношений и главным критерием конституционно-правовой и нормативной определённости государственно-властных велений [12, с.31-32; 11, с.6]. При этом источником права не вуалируются права и свободы личности, не блокируется их непосредственное действие, – его самовыражением служат задачи признания, соблюдения и защиты их. Поэтому данная обязанность как общегосударственная сопряжена с конституционным требованием доведения правовых актов, как устанавливающих, так и затрагивающих любым образом права и свободы, до всеобщего сведения (ч. 3 ст. 15 Конституции РФ).

Источником права в его конституционном понимании может выступать правовой акт, закрепляющий или затрагивающий другие общепризнанные ценности, о юридическом значении которых говорится в Конституции РФ (например, ч. 3 ст. 55) и иных законах, но ключевая критериальная нагрузка при подобном понимании всегда будет принадлежать субъективным правам и свободам (ст.ст. 2, 18 и 55). Они выступают сущностным, смысловым, строительным материалом права и форм его закрепления. Без определения отношения, пусть и опосредованного, к субъективным правам и свободам источник права не может служить социально значимой мерой поведения. Вот почему ещё: если источник права и является нормативным правовым актом, то не каждый правовой акт, даже и нормативный, может быть источником права в сущностном смысле этого слова.

Вышеизложенное не исчерпывает конституционную трактовку источников права и более показывает, что их вопросы должны рассматриваться также в рамках конституционного права, выполняющего не менее важную методологическую роль в юридическом познании, правотворчестве и правоприменении. В какой-то мере это удваивает задачи конституционно-правовой науки, поскольку наряду с разработкой теории собственных источников, ей надлежит решать проблему понимания источников права в целом. Однако рассмотрение проблемы источников исключительно конституционного права, при всём том, что позволяет выявить некоторые разграничительные аспекты, лишь принижает реальное – надотраслевое значение конституционного права, сужает истинный спектр конституционно-правового регулирования вопросов источников права, поскольку в Конституции РФ о них говорится как в целом, так и в частности. От неё во многом зависит также тождественность источников права самим себе или их трактовка как лишь нормативных правовых актов либо результатов противоправной деятельности.

Литература:

1. Давыдова М.Л. О юридической природе нормативно-правовых предписаний: основные научные дискуссии // Журнал российского права. – 2003. – № 10. – С. 75 – 84.

2. Жилин Г. Соотношение права и закона // Российская юстиция. – 2000. – № 4. – С. 8 – 10.

3. Зивс С.Л. Источники права / Отв. ред. В.П.Казимирчук. М.: Изд-во Наука, 1981. – 239 c.

4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года) // Российская газета. – 1993, 25 декабря. – № 237.

5. Лапаева В.В. Различные типы правопонимания: анализ научно-практического потенциала // Законодательство и экономика. – 2006. – № 4. – С. 3 – 17.

6. Маликов М.Ф. К вопросу о концепции конституционного правопонимания // Конституционное и муниципальное право. – 2005. – № 4. – С. 2 – 4.

7. Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. – М.: Прометей, 1999. – 419 с.

8. Марченко М.Н. Источники права: учеб. пособие. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – 760 с.

9. Муромцев Г.И. Источники права: теоретические аспекты проблемы // Правоведение. – 1992. – № 2. – С. 23 – 30.

10. Рубанов А.А. Понятие источника права как проявление метафоричности юридического сознания // Судебная практика как источник права / Отв. ред. Б.Н.Топорнин. – М.: Ин-т гос-ва и права РАН, 1997. – С. 42 – 47.

11. Соломон П. (младший). Главный вопрос для российской судебной власти – как добиться доверия общества? // Российская юстиция. – 2003. – № 6. – С. 5 – 6.

12. Четвернин В. Российская конституционная концепция правопонимания // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. – 2003. – № 4. – С. 28 – 36.