Узунова Н.

ВНУ им. В. Даля, Институт философии и психологии

Алхимия и дегерметизация в контексте современности

Современность и Средневековье разделены довольно большим промежутком времени и, следовательно, имеют иное культурное содержание, исходящее из различных условий. Однако, интерес к мистическим таинствам неиссякаем, коммерчески выгодная тяга к эзотерической литературе, довольно дешево раскрывающейся на полках любого книжного магазина, беспредельна. Причин может быть много: фрустрация смысла жизни; кризисы, имеющие побочный продукт в виде капризов «контркультур» [2, с.48] ощущение человеком «эпохи ракет» мнимого величия, выливающегося в стремление преобразовать сущее по собственным правилам; отсутствие стержня коллективного разума, распадающегося на партикулярные иррациональные заблуждения. Жива и алхимия. Но прошла ли действительно дегерметизация алхимических текстов или связь разорвана, базируется либо на текстуальном копировании, упускающем контекстуальность, либо на редуцировании до уровня голой научной арматуры?

Е. И. Парнов, ссылаясь на Ж. Бержье («Промышленный шпионаж», 1972г.) отмечает, что алхимики способны были, а может быть, и теперь способны производить золото, и даже существуют медали, выбитые из алхимического золота. Может быть, следовало бы придать больше значения рассуждениям алхимиков о так называемых вторичных металлах. Так, например, некоторые из них стремились превратить в золото не обычное олово, а «олово с зеленым свечением». Если предположить, что «олово с зеленым свечением» — это таллий, который похож на олово и в огне светится зеленым светом, то, может быть, мы будем иметь объяснение этого секрета. Дело в том, что достаточно таллию потерять альфа-частицу, чтобы превратиться в золото [2, с235].

Далее. Проанализируем рецепт, принадлежащий испанскому мыслителю Раймонду Луллию (13-14вв.). «Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови [3, с. 314].

Много веков ушло на поиск научных корней(исследователи: Жан-Батист Анре Дюма, Николай Ламери, Кристоф Глазер, Ричард Ченевикс). Было выяснено, что конечными продуктами являются оксид свинца и ацетон, исследованный только в 1809г. Только в 1809г.! Но как тогда быть с распадом атомного ядра?

Видимо, средневековые алхимики обладали колоссальной проницательностью, возможно, не понимая значимости. (Алхимия не просто наука долженствующая служить для мирских потребностей, но наука превращения человека в сакрального творца). Это одна сторона.

С другой же стороны, как отмечает Рабинович, «вчувствования», «вживания» не произошло. «Дегерметизация» мышления не состоялась. Такой подход к тексту, содержащему сведения химического характера, недостаточен. Усыхает живое тело. Остается скелет. Для алхимика истина лишь тогда истина, когда предстает только так — в неповторимо алхимическом виде. Не иначе [3, с.284].

Разберемся с текстом. Если говорить о феномене Средневековья в целом, то, вслед за Г.Г. Майоровым можно выделить три подхода: семантический (предмет философской спекуляции слово), концептуальный (анализ мысли автора комментируемого текста) и спекулятивный (системотворческая, конструктивная ступень [1, с.39]. Но для алхимика, как творца, изменяющего сущность вещи, усовершенствуя ее, текст, как и природа, как и мир, не является чем-то готовым, завершенным. Он не есть основа для комментирования. Поэтому каждое действие является высшей ступенью подхода. К тому же, следует отметить, что место имеет не только священнодействие, но и операциональность, основанная на личностном характере рецептурности (молитва тоже рецепт, но не дерзнувший на творчество). В этом и преимущество алхимии. Если подробнее рассмотреть структуру алхимического текста, то получаем:

- концепт, понятие, универсалия как священнодействие, ИСХОДЯЯЩЕЕ ИЗ ЧЕЛОВЕКА ;

- предмет, практика, реалия как действие, ИСХОДЯЩЕЕ ИЗ ЧЕЛОВЕКА.

Но ведь схоластика не приемлет творца кроме бога. Августин Блаженный противопоставляет постоянство формы, отождествляемой с богом, становлению. Пьер Абеляр утверждает, что сотворенные богом вещи для людей естественны, и не в их компетенции судить о делах Ремесленника. Фома Аквинский постулирует нетождественность формы и существования в пределах тварного мира и оставляет право на истинность только за трансцендентным, высшим существом. Поэтому мысль о том, что конечный, деятельный человек может совершать преобразования формы является заведомо еретической. Поэтому преследования. Поэтому инквизиция и аутодафе. Поэтому и текст, рецепт, перестает быть личностным – становится шифром от официального клирикального этатизма. Творение уходит от творца. Возникает возрожденческий универсализм и обособляется более близкая по содержанию Ренессансу ятрохимия, оперирующая медицинскими знаниями.

Ключевым моментом является именно отчуждение результата, даже если его представить в виде концепта, от полагающего его субъекта. Алхимия замыкается в себе. Связи рвутся. Тем более, что с конца 18 в. алхимия, претерпевающая агонию, под сенью масонских лож, декорированных кабалистическими знаками и атрибутами смерти, окончательно вырождается в систему символов. «Философский камень» перестает быть «красным львом» и «магистериумом» и становится синонимом духовного совершенства [2, с.172]. Сегодняшние реминисценции, базирующиеся на абсолютизации химических аспектов, но чаще мистических не есть дегерметизация, потому что алхимия более не есть особый тип мировоззрения в контексте целостной культуры.

Сегодня никому не угрожает костер за «связь с дьяволом», а занятия герметизмом не только вполне допустимы, но и приносят весьма ощутимый доход, никак, правда, не связанный с тайной алхимического золота. Астральное начало испаряется. Мода не репродукция. Репродукция не возможна.

Литература:

1. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии/Г. Г. Майоров. - М.:Мысль. – 1979г. – 431с.

2. Парнов Е. И. Трон Люцифера. Критические очерки магии и оккультизма/Е. И. Парнов. – М.: Политиздат. -1985.

3. Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры/В. Л. Рабинович - М.:Наука. – 1979г. – 387с.

4. Суини М. Лекции по средневековой философии/М. Суини. - М.:Греко-латинский кабинет. -2001г.