Субъективно-социологическая критика о социальной функции искусства (Н.Михайловский и А.Скабичевский)

Вопрос об общественном предназначении искусства стал центральным в русской литературной критике конца XIX в. и в полемике тех лет занимал важнейшее место. Народническая критика выдвигала на первый план необходимость критики общественного устройства, защиту общественных интересов, продолжая традиции В.Белинского, Н.Чернышевского, Н.Добролюбова, Д.Писарева. Для критиков-народников утверждение демократических идеалов, воспитание, просвещение читателя были гораздо важнее, чем удовлетворение его эстетических потребностей. В эстетизме нарождающейся символистской критики Н.Михайловский и А.Скабичевский видели проявление общих негативных тенденций социального развития, упадок современной культуры, посягательство на высокие гражданские идеалы русской литературы. Между критиками-народниками и ранними символистами наметились как точки сближения, так и существенные противоречия в их оценках социальной роли искусства и его новых течений, которые, отказавшись от обсуждения общественной проблематики, выдвигали на первый план религиозное преображение искусства, мистицизм и «расширение художественной впечатлительности» (Д.Мережковский). Сближение позиций оказывалось возможным тогда, когда в поле зрения критиков разных литературных лагерей попадал европейский натурализм, реакцией на который Н.Михайловский считал русский символизм. Однако задекларированные представителями этого течения невысказанность, многозначность и субъективность образов-символов представлялись критикам-народникам губительными для будущего русского искусства. Н.Михайловский и А.Скабичевский были сторонниками реализма и жизненной правды в искусстве, которое должно служить, прежде всего, общественным задачам.

Критики-народники ставили перед читателем злободневные общественно-политические вопросы. Поэтому в анализе литературного произведения они отдавали предпочтение общему, а не индивидуальному, что позволяло определить социальную направленность того или иного сочинения, но могло и исказить его истинный смысл. Всё это приводило к вытеснению традиционных жанров – рецензии, проблемной и обзорной статьи – публицистическими «заметками», «научными письмами», «записками», «дневниками», которых особенно много в литературно-критическом наследии Н.Михайловского.

Анализ литературно-эстетических взглядов Н.М.Михайловского и А.М.Скабичевского дает возможность установить общность и различие в их оценках социальной роли искусства и его новых течений. Они упрекали символистов в отходе от общественной проблематики и не считали актуальным тот круг религиозных вопросов, к которым обращалась «новая критика». Но в этой полемике возникали и точки сближения, в том числе и в вопросе о натурализме: Н.К.Михайловский поначалу видел в русском символизме реакцию на натурализм и в этом аспекте поддерживал его. Однако сама многослойность, многозначность и субъективность символистского образа казались критикам-народникам существенными недостатками, порождающими неясность и расплывчатость смысла, что нашло отражение в статьях Н.К.Михайловского «Русское отражение французского символизма», «Литература и жизнь» и А.М.Скабичевского «Курьёзы и абсурды молодой критики», «Заметки о текущей литературе».

И Н.К.Михайловский, и А.М.Скабичевский, несомненно, преувеличивали роль социально-публицистической критики в развитии литературы и общества. Статьи критиков-народников характеризуются сочетанием эмоционального и логико-рационального начал и всякий раз выводят читателя на злободневные общественно-политические вопросы. Сама же литература зачастую использовалась ими как иллюстративный материал; они отдавали предпочтение общему, а не индивидуальному, что позволяло определить социальную направленность того или иного сочинения, но могло и исказить его истинный смысл, привести к узкой социально-политической трактовке как творчество Тургенева и Гончарова, Достоевского и Толстого, так и писателей-современников, скажем, Чехова. Именно в этом пункте они расходились с нарождавшейся тогда символистской критикой, которая в художественном образе стремилась увидеть отражение глубинной мистической реальности.

Специфика литературной ситуации конца XIX в. определялась её пограничностью, изменением художественного видения мира и человека, кризисом общей системы устоявшихся эстетических представлений. Позитивистская вера в неостановимость прогресса казалась всё менее безусловной, хотя её и пытались отстоять различные представители русской философско-эстетической мысли – от Н.Михайловского до П.Боборыкина. В то же время происходила переоценка христианского мировидения и предпринимались попытки утверждения «нового религиозного сознания» (В.Соловьёв, Д.Мережковский, В.Розанов и др.). На страницах периодических изданий велись споры о социальном состоянии современного общества, роли в его жизни литературы и литературной критики. В критических статьях и обзорах, пожалуй, наиболее ясно проявлялись идеологические и эстетические пристрастия их авторов, которые зачастую отстаивали полярные точки зрения. Ощущение неизбежности перемен, формирование новых культурных парадигм находят отражение и в литературной критике 90-х – 900-х гг.: изменяются критерии оценки, переосмысливаются представления о роли и функции литературы в жизни общества [1, 2].

1. Михайловский Н.К. Литературные воспоминания и современная смута: В 2 т.; Т. 1 / Н.К. Михайловский. – СПб.: Ред. Журнала «Русское богатство», 1900-1901. – 992 стб.

2. Михайловский Н.К. Последние сочинения: В 2 т.; Т. 1 / Н.К. Михайловский. – СПб.: Тип. Н.Н.Клобукова, 1905. – 435 с.