Филологические науки /2. Риторика и стилистика

К.ф.н. Негрышев А.А.

Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых, Россия

К проблеме оценочности в новостном медиатексте:

композиционно-логические импликации

В современном массовом, а отчасти и в научном сознании существует стереотипное представление о том, что сообщение новости в СМИ отвечает функции информирования и новостной медиатекст по сути своей направлен на отражение действительности, а не на ее оценку или интерпретацию. Такое понимание, однако, выглядит несколько упрощенным, если рассматривать новость в более широком контексте, охватывающем логико-гносеологические, психолингвистические и дискурсивные аспекты, включающие в себя институциональные факторы порождения новостей.

Так, например, с точки зрения гносеологии понятие факт (предмет сообщения новости) имеет два основных измерения: факт как «реальное событие или результат деятельности» (онтологический аспект) и факт как особый тип эмпирического знания (логико-гносеологический аспект), и эти два понятия не тождественны между собой [7: 745]. В лингвистической семантике и прагматике факт описывается через понятие события и приобретает вид триады, представленной В.З. Демьянковым следующим образом: «событие как идея» – «собственно событие, или референтное событие» – «текстовое событие» [2: 321]. Данная триада принимается за основу и в теории журналистики, где, по Г.В. Лазутиной, различаются «факт как независимый от сознания человека «атом действительности» – факт как отражение в сознании данного «атома действительности» – факт как элемент текста, в котором объективируется выработанная сознанием информация об этом «атоме действительности» [4: 88].

На расхождение «образа события» у журналиста и реципиента указывают также психолингвисты. Например, А.А. Леонтьев разводит понятия факта и события действительности. События объективны, однако их восприятие и само вычленение из потока действительности зависит от наблюдающего субъекта, для которого они предстают в виде факта: «одно и то же событие выступает в форме различных фактов – в зависимости от того, что мы считаем главным, что трактуем как суть события, а что считаем частностью» [5: 153–154]. Далее автор отмечает (и это можно отнести, в первую очередь, к новостному тексту), что «сообщение должно быть построено так, чтобы у реципиента возник образ события, полностью соответствующий образу события, имеющемуся у журналиста. Но это возможно только в идеале <ибо> сам образ события у журналиста может быть неадекватен подлинному событию» [там же: 164]. Следовательно, даже при максимально беспристрастном освещении одного и того же события разными репортерами реципиент получает лишь одну из «версий происходящего», полная же его картина может сложиться лишь на основе сопоставления множества «картинок».

Процитированные работы, равно как и множество других исследований в области современной коммуникативистики (см., напр., труды Д. Мак Куэйла, Т.А. ван Дейка, Н. Фэйрклоу, Р. Фаулера, А. Белла, Дж. Доминика, Дж. Хартли и др.) ясно свидетельствуют о признании оценочности (интерпретативности, суггестивности, персуазивности) в качестве неотъемлемого свойства текстов СМИ, в том числе (и в первую очередь) – текстов информационно-новостных жанров, представляющих собой «первичное звено» в системе отношений «действительность – медиакартина мира».

Проблема лингвистического описания оценочности в новостях заключается, на наш взгляд, в выработке такой методологии, которая позволяла бы эксплицировать механизмы скрытой оценочности, ибо, в отличие от других жанров, интерпретативность новостного текста максимально имплицитна и закладывается во многом на дотекстовом уровне. Сам текст печатных новостей довольно редко содержит оценочные средства лексического, грамматического и графического уровней, типичные для других жанров СМИ, а потому механизмы скрытой оценочности (за недоступностью для лингвиста параметров дотекстового отбора новостей) следует, видимо, искать на уровне текстовой композиции. Ниже мы попытаемся выявить некоторые способы композиционных импликаций оценки, приняв за основу метод макроструктурного анализа, разрабатываемый нами на материале «первичного» жанра новостей – событийной заметки (см. подробнее: [6]). В настоящем сообщении ограничимся композиционно-логическими отношениями, которые наряду с композиционно-фактуальными и синтагматическими отношениями предполагают различные варианты оценочных импликаций.

Композиционно-логические отношения образуют структуру логических связей между компонентами «текстового события», которая выстраивается автором (редактором) сообщения в соответствии с его видением «референтного события».

Богатая традиция изучения логической семантики, сложившаяся в синтаксисе и лингвистике текста, предлагает множество вариантов научного описания логико-семантических отношений (см., например, работы Н.Д. Арутюновой, В.Г. Адмони, Г.В. Колшанского, В.Г. Гака, Ю.С. Степанова, Е.В. Падучевой, О.И. Москальской, Г.Я. Солганика и др.). Наиболее адекватным нам представляется описание этих отношений в категориях логических констант и лингвистических юнктивов. «В символической (или математической) логике в качестве таких констант обычно используются конъюнкция, дизъюнкция, отрицание, импликация, эквиваленция, кванторы общности и существования и некоторые другие» [1: 24]. В лингвистике им в определенном смысле соответствует понятие синтаксической юнкции, описанное, в частности, О.Л. Каменской следующим образом (курсив наш. – А.Н.): «Различаются следующие виды юнкции: конъюнкция, то есть отношение аддитивности событий; дизъюнкция, то есть выбор одного из событий (объектов); контраюнкция, предполагающая противопоставление двух сосуществующих событий; субординация, когда одно явление поставлено в зависимость от другого. Это может быть причинная зависимость, временные отношения, возможность и т.д.» [3: 67]. На наш взгляд, именно использование разных видов логических отношений (конъюнкции, дизъюнкции, отрицания, импликации) и в определенной мере соответствующих им синтаксических юнктивов (конъюнкции, дизъюнкции, контраюнкции и субординации) позволяет различным образом структурировать одну и ту же фактологическую информацию, по-разному расставляя акценты на различных ее компонентах.

В несколько упрощенном виде распределение оценочного потенциала юнкции между указанными типами можно представить следующим образом: наименее оценочна конъюнкция, максимально – контраюнкция, промежуточное положение занимает субординация. Что касается дизъюнкции, то как доминантный тип в новостных заметках в нашем материале она не зафиксирована. Минимальная интерпретативность конъюнкции, или аддитивности, связана с тем, что она в наибольшей степени направлена на фиксацию, отражение происходящего, а не на его осмысление. И напротив, контраюнкция максимально интерпретативна в силу того, что отношение противопоставления само по себе предполагает аналитическую проработку информации – ее оценочную интерпретацию.

Примером, иллюстрирующим контраюнктивные отношения, может служить следующий текст:

Техосмотр все-таки передадут частникам

(Новые Известия. 8.02.2010)

Минэкономразвития до конца первого квартала 2010 года направит в правительство РФ законопроект о проведении техосмотра автомобилей частными организациями, сообщил в пятницу директор департамента развития малого и среднего предпринимательства Минэкономразвития Андрей Шаров. «Комиссия по безопасности дорожного движения в 2009 году поручила министерству разработать этот законопроект, сейчас он находится на согласовании в ведомствах», – отметил он. По его словам, документ может быть принят уже в этом году. Согласно предложениям МЭР, техосмотр будет проводить не ГИБДД, а аккредитованные частные организации, обладающие необходимым оборудованием и являющиеся членами саморегулируемой организации (СРО). При этом Шаров не уточнил, какое ведомство займется аккредитацией СРО, сообщив лишь, что это будет «уполномоченный орган, который назначит правительство». Предельную стоимость техосмотра будет определять каждый регион самостоятельно. [Предложение о передаче функций техосмотра автомобилей из ГАИ в коммерческие фирмы впервые стало серьезно обсуждаться еще в 2003 году. Позже оно вызвало ряд противоречивых откликов. В частности, противники передачи ТО частным организациям отмечали, что эта функция в большей мере является надзорной, а не технической или коммерческой. Сотрудники ГАИ, по их заверениям, в ходе ТО выявляют криминальные факты, связанные с незаконным оборотом автомобилей, например подложные документы, машины с перебитыми номерами, транспортные средства, находящихся в розыске].

Выделенный здесь в квадратные скобки композиционно-фактуальный блок «предыстория», содержит, как видим, контраргумент предлагаемым нововведениям, озвученный не от лица журналиста и не со слов ньюсмейкера, а от имени «противников передачи ТО частным организациям». Данный контраргумент логически противопоставлен мнению представителя Минэкономразвития, объективно «занимающего сторону» законопроекта. Налицо оценочно-аналитическая направленность данного сообщения, выходящая за пределы только информирования. Иными словами, информация о нововведениях с техосмотром фактически подвергнута в тексте негативной оценке за счет введения фонового композиционного блока «предыстория», семантически противопоставленного основной информации, т.е. находящегося с ней в отношениях контраюнкции.

Последняя необязательно может быть выражена в новостном тексте формальными юнктивами, такими, например, как союзы а, но. Семантическое противопоставление может формально «маскироваться» на уровне предложения под концессивные, условные, пояснительные отношения, однако на макротекстовом уровне контраюнкция становится очевидной. Приведем для примера следующие сообщения:

Несмотря на приток денег, банки не увеличивают кредитование

(Новые известия. 18.01.2010)

Российские банки в декабре вновь снизили размер кредитного портфеля, [несмотря на привлечение рекордных объемов средств во вклады от физлиц и традиционный для конца года «сезон бюджетополучателей»]. Об этом в конце прошлой недели сообщил первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян. По его словам, кредитный портфель нефинансовому сектору уменьшился на 0,6% в номинальном выражении, физлицам – на 0,5%. По данным Центробанка, кредитное сжатие началось с февраля 2009 года. Именно в это время закончился период управляемой девальвации рубля (официально об этом было объявлено 23 января). Операции на валютном рынке стали намного выгоднее кредитов, и вся ликвидность уходила в более доходные на тот момент операции.

Детсадовские деньги (АиФ. №27, 2009)

Госдума приняла закон о компенсации части платы за содержание детей не только в государственных, но и в частных садиках. За первого ребенка вернут 20% от стоимости, за второго – 50%, за третьего – 70%. [Вот только высчитывать эту самую стоимость будут по «среднему показателю», который, конечно, окажется гораздо ниже реальной платы за частный садик].

В обоих текстах основу логической макроструктуры составляет контраюнкция: в первом – «рекордный приток денег», но «кредитование не увеличено», во втором – «часть платы будет компенсироваться», но «ее расчет будет не в пользу частных детсадов». Противительные отношения же на микроуровне оформляются в этих заметках по-разному: в первой они выражены в уступительной синтаксической связи, во второй – в пояснительных отношениях между третьим и предыдущими двумя предложениями.

Относительно логических отношений субординации, как зависимости одного явления от другого, в новостных жанрах наблюдается следующее. Большая часть ее разновидностей имплицирована в конъюнкцию и контраюнкцию: временные, пространственные, уступительные отношения, цель, условие и др. Самостоятельным статусом в новостях обладают, по-видимому, только причинно-следственные отношения, поэтому наиболее применимо здесь понятие каузации, или каузативной субординации. Показательны в этом плане сообщения из сферы экономики, что можно проследить на примере следующей заметки.

Уровень электропотребления в России превысил прошлогодний

на 10% (Независимая газета. 18.08.2010)

Объем электропотребления в России по состоянию на 10 августа превысил уровень 2009 года почти на 10%, сообщил вчера глава Минэнерго Сергей Шматко на заседании правительственной комиссии по обеспечению безопасности электроснабжения. Уровень электропотребления в стране был самым высоким за последние 15 лет. [По словам министра, отечественная электроэнергетика столкнулась с рядом трудностей сначала из-за аномальных холодов, когда 11 регионов превысили исторический максимум электропотребления, затем из-за жаркой погоды летом. В связи с аномальной жарой были приостановлены плановые ремонты сетевого хозяйства].

Содержание фонового блока составляет здесь причина события (=состояния дел в сфере энергопотребления). Названная причина не является объективной составляющей основного факта, а выглядит как субъективная версия в ряду других возможных причин. Будучи озвученной министром энергетики, данная версия приобретает в глазах реципиента видимость экспертной (=объективной) оценки. Действительно, с одной стороны, министр в силу своих должностных обязанностей максимально компетентен в оценке сообщаемого факта (роста энергопотребления), но с другой стороны, это же должностное положение делает его максимально заинтересованным в том, чтобы защитить корпоративный имидж своей отрасли от возможных негативных последствий события. Весьма вероятно, что в интерпретации, например, оппозиционной прессы или изданий, нелояльных к Минэнерго, причины роста уровня электропотребления будут названы совсем иные, нежели в версии министра. Таким образом, изложение причины события потенциально несет в себе интерпретативно-оценочную нагрузку, интенсивность которой, однако, уступает отношениям контраюнкции.

Итак, композиционно-логические отношения как способ семантической организации текстовой макроструктуры содержат в себе оценочные импликации даже при максимальной насыщенности новостного текста собственно фактологической информацией. Степень оценочности возрастает в последовательности конъюнкция → субординация → контраюнкция, характер же самой оценки определяется содержанием композиционно-фактуальных блоков, включенных в указанные логические отношения.

Литература

1. Гетманова А.Д. Учебник по логике. – М.: Издательство «ВЛАДОС», 1994.

2. Демьянков В.З. «Событие» в семантике, прагматике и в координатах интерпретации текста // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. – 1983. – Т. 42. № 4. – С. 320-329.

3. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. Учебное пособие. – М.: Высшая школа, 1990.

4. Лазутина Г.В. Основы творческой деятельности журналиста: Учебник для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 2006.

5. Леонтьев А.А. Психолингвистические особенности языка СМИ // Язык средств массовой информации: Учебное пособие для вузов / Под ред. М.Н. Володиной. – М.: Академический проект, 2008. – С. 146-169.

6. Негрышев А.А. Новости в прессе: к моделированию макротекстовой структуры // Язык и дискурс средств массовой информации в XXI веке / Под ред. М.Н. Володиной. – М.: Академический проект, 2011. – С. 85-97.

7. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. – Минск: Изд. В.М. Скакун, 1998.