Теоретические и методологические проблемы  исследования языка/ Филологические науки

К.ф.н. Швецова В.М.

Мичуринский государственный педагогический институт, Россия

Структурные типы единиц с продуктивной текстовой реализацией

Исследования в области текста и его единиц имеют давние традиции. Они зарождаются в древней риторической науке и продолжают свое развитие в средние века. До настоящего времени научный интерес к данной лингвистической проблеме не исчезает.

Однако в понимании сущности природы текстовых единиц у языковедов не сформировалось единой точки зрения. Традиционно к ним относят элементы языковой системы, что совпадает с распределением элементов по уровням: фонемы, слоги, фонологические слова и фразы, морфемы и слова, грамматические категориальные формы слов, словосочетания и предложения (Л.Г. Бабенко [3], Н.С. Болотнова [4], С.В. Пискунова [10] и др.

Многие ученые в качестве текстовых единиц рассматривают синтаксические единицы: предложение, сложное синтаксическое целое и др. или элементы рубрикации текста, а также композиционно-графические компоненты: параграф, глава, часть конструкции, абзац, строфа и др. (Н.Д. Арутюнова [2], Е.И. Диброва [7], Л.М. Лосева [9]) и др.

Однако в одном мнении лингвисты единодушны. Текст – явление многоуровневое и многоаспектное. В соответствии с этим единицы, формирующие его, представляют собой определенным образом структурированную и синтезированную модель.

Мы разделяем мнение С.В.Пискуновой о полифункциональном характере текстовой единице. Согласно ее теории, текстовая единица – «слово, элемент нового предложения, элемент нового словосочетания, новой звуковой гармонии, актуализированная часть текста. Оно способно восстановить или породить скрытые, «нулевые», формально не выраженные компоненты произведения» [10, с. 69].

Полагаем, что единица с продуктивной текстовой реализацией – это такой компонент системы (слово, элемент нового предложения, предложение, элемент нового словосочетания, часть текста и пр.), который участвует либо в актуализации значения другой единицы, либо получает развитие за счет других единиц. В первом случае она стимулирует расширение новой семантики на базе лексико-ассоциативных связей, возникающих в тексте между его единицами. Ее можно назвать стимулятором. Данные единицы в большей степени обладают информационным потенциалом, который может послужить источником их развития или развития других единиц. Во втором случае текстовая единица обладает актуализируемым значением и, по сути, имеет голографическую природу.

В структурном отношении нами выделяются два типа голограмм: монокомпонентные (простое слово) и поликомпонентные (сложное слово, словосочетания, часть предложения, целое предложение и пр.).

Монокомпонентные голографические единицы по своей словообразовательной природе представляют собой простое слово. Они развивают собственное поле за счет системы собственных внутренних ресурсов или путем актуализации семантики через стимуляторы.

Рассмотрим особенности развития монокомпонентных текстовых единиц на следующих примерах.

Факты статистики пугают честных налогоплательщиков: сегодня 85% государственной собственности Российской Федерации имеет получастный характер [12, с.78].

Голограмма получастный относится к первому типу текстовых голограмм (монокомпонентные). Ее семантика расширяется при участии возникших ассоциаций в следующей последовательности: получастный – исходное значение «наполовину мой, наполовину государственный» – ассоциативное пространство представлено следующими аналогиями «являющийся не совсем собственным», следовательно, «не совсем хозяйский», соответственно «частный, личный, но не совсем». Внутри ассоциативного поля указанного типа голограммы отмечается оппозиция: государственный – частный (один предмет не может принадлежать одновременно и государственным структурам, и частному лицу). Кроме того некоторые единицы (факты пугают, честные налогоплательщики) семантически поддерживают такое противопоставление. Следовательно, текстовое значение голограммы получастный формируется при непосредственном участии ассоциаций (ср.: «не относящийся ни к государству, ни к собственнику», то есть «имеющий негосударственный характер, статус и нарушающий в силу этих обстоятельств законодательство»).

И еще непокорчивая - сама же с девчонкой и ушла [11, с. 93].

Диалектизм широкого ареала непокорчивый по строению относится к словам, не составляющим словообразовательного типа: основа глагола покори(ть) + биморфема не-… чив(ый). Данное прилагательное мотивируется не только глаголом, но и сочетанием не покорить. Отсюда близость с прилагательным непокорный. Однако аффиксы вносят определенное различие в семантике. Ср: непокор-чив(ый) – «не склонный к действию по глаголу покорить» [Русская грамматика, с. 361]; непокор- н(ый) – не способный к действию по глаголу покорить. Усиливается это значение при участии единиц-стимуляторов сама же и ушла; еще. Ср.: человек по собственной воле и желанию принял какое-то решение. Через стимулятор еще развивается дополнительный оттенок в семантике данной восстановленной индивидуально-авторской текстовой единицы, выражающий значительное недовольство в оценке выражаемого признака. Следовательно, голограмма непокорчивый имеет следующее значение: «слишком гордый, категорично не приемлющий ограничений в чем-либо».

Поликомпонентная голографическая единица представляет собой элемент нового словосочетания или предложения, актуализированную часть текста. Формирование ее семантики будет основано на развитии содержательно-смысловых ресурсах большего информационного объема, так как число участников этого процесса увеличивается. Рассмотрим особенности развития поликомпонентной текстовой единицы на следующем примере.

У него была внешность настоящего врача, хорошего настоящего врача, он и был настоящим врачом, что называется От Бога [1, с. 216].

Словосочетание настоящий врач имеет устоявшееся в современном языке и известное его носителям значение: «профессионал в области медицины» (ср.: настоящий - «подлинный, истинный, неподдельный, неподложный» [6, с. 475]; «соответствующий определенным требованиям, представляющий собой идеал, образец кого-либо или чего-либо» [5, с. 602]; «врач – «специалист с высшим медицинским образованием, занимающийся лечебно-профилактической деятельностью» [5, с. 156]). В тексте В. Аксенова семантика общеизвестной единицы настоящий врач трансформируется.

Признак, выражаемый с помощью единицы настоящий, дополняется семантикой стимулятора хороший («положительный по своим качествам, вполне удовлетворяющий, заслуживающий одобрения, такой, как следует» [8, с. 816]).

Складывается впечатление, что речь идет только о внешнем облике врача (о системе атрибутов – одежде, манерах и пр.). В семантике текстовой единицы хороший реализуется синонимичное значение («на вид, по наружности»). С другой стороны, неоднократно подчеркивается признак качественной характеристики специалиста с помощью стимулятора быть (т.е. являться, существовать) ((ср.: он и является настоящим врачом)) и стимулятора От Бога (фразеологизм, ср.: талантливейший врач). Очевидно, что последовательно развивается два вида значения, актуализирующих семантику текстовой единицы настоящий врач следующим образом: внешность настоящего врача – хорошего настоящего врача – он и был настоящим врачом – что называется От Бога. Следовательно, настоящий врач – «гармония внешнего и внутреннего содержания, т.е. гармонично развитая личность».

Таким образом, голограмма представляет собой результат авторского словотворчества и обладает большими ресурсами для расширенной текстовой репрезентации. В данной единице заключена уникальная система лексических, семантических, ассоциативных возможностей, которая требуют своего дальнейшего развития. Голограмма представляет собой удобную модель для понимания текстовых, а значит, внезапных трансформационных изменений значений.

Она обладает системой собственных (языковых) характеристик, например, по словообразовательной природе – простые и сложные. Сформировавшаяся семантика всех словообразовательных типов голограммы является результатом эффективного взаимодействия системы ресурсов всех типов текстовых единиц.

Литература:

1. Аксенов В. Ожог. – М.: Изогриф, «ЭКСМО – Пресс», 2000. – 495 с.

2. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. – М.: Наука, 1976. – 252 с.

3. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000. – 155с.

4. Болотнова Н.С. Ассоциативные связи художественного слова // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. – Томск: изд-во ТГПУ, 2000. – С. 9-22.

5. Большой толковый словарь русского языка /сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. – Спб.: «Норит», 2000. – 1535 с. – режим доступа: http://dic. academic.ru/contents.nsf/kuznetsov. - 21.07.2010. – 10.10.2010.

6. Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка: в 4т. Т. 2.– М.: Рус. яз. – Медиа, 2003.– 688 с.

7. Диброва Е. И. Пространство текста в композиционном членении // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII-ой Международной конференции. – М., 1999. – С. 91-138.

8. Лопатин В.В. Русский толковый словарь: около 35000 слов: 70000 словосочетаний.– М.: Рус.яз., 2001. – 877с.

9. Лосева Л.М. Как строится текст. – М.: Просвещение, 1980. – 96 с.

10. Пискунова С.В. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста): монография. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. – 408 с.

11. Солженицын А.И. Раковый корпус. – М.: ИНКОМ НВ, 1991. – 464с.

12. Толстая Т.Н. Изюм. – М.: Подкова, 2002. – 384с.