Исмаилов М.А.

д.ю.н. проф.

Зав. лаб. обычного права ДГУ

 

Поднощения и дарообмен  в  обычном праве народов Дагестана. Постановка проблемы

 

  Как известно, и поднощения, и дар имели место практически у всех народов в разные периоды своего развития  они символизировали дружбу, преданность, в некоторых ситуациях приобретали типично крайнее проявление и тут  они уже выполняли роль средств достижения особого отнощения,карьерного роста и судебного разрешения конфликтов и тяжб. Как видим, проблема претендует на углубленное изучение,  что и стало причинной  данной статьи.

Безусловно, особенности  поднощения дара,  механизм дарообмена,поднощения,подарка и мздоимства можно рассмотреть   на примере обычного права народов Дагестана, благо тут были представлены разные формы государственного устройства и  были представлены три мировые религии, ислам, иудаизм и  христианство влияние которых на государственно-правовые институты было существенным.  

 Следует оговориться, что традиционные подношения, подарки всегда имели место в обычном праве Дагестана. Обратимся  к   знаменитой «Легенде о Хочбаре» где явно и демонстративно  имеет место быть подношение  хану в виде «… самого лучшего….», быка, хотя дружескими, союзническими их отношения не назовешь,  более того в основе их отношений лежит конфликт, данный подарок не демонстрация примирения, а дань традиции.

Второй момент связан с освобожденным рабом «В селении Чох освобожденные рабы и их потомки, до 4-го колена, обязаны при разделе общественных пашен, бывающих чрез каждые десять лет, давать по одному котлу из особого сплава, называемого охи, ценою от 8–10 рубл., один из котлов разбивается в мелкие куски, остальные продаются и на вырученную за них сумму делается угощение для членов сельского управления. Кроме того раз в год, после раздела покосов и пастбищных мест, каждый освобожденный раб и его потомки, до 4-го колена, обязаны угостить всех узденей, живущих на одной с ними улице…»[1]

Конечно, плата старейшине или  правителю за личное обращение к их помощи рассматривалась как универсальная норма. Ситуация стала меняться по мере усложнения и профессионализации государственного аппарата. Правители высшего ранга требовали, чтобы нижестоящие «служащие» довольствовались только фиксированным «жалованием». Напротив, чиновники низших рангов предпочитали тайно получать от просителей (или требовать у них) дополнительную плату за исполнение своих служебных обязанностей.

А. Далгат в своих воспоминаниях приводит весьма инте­ресные данные он пишет, -«к одному из судей Султанмуту, на дом нака­нуне разбора своих дел в сельском суде, чтобы “подарком” смягчить душу сурового судьи, обычно приходили совершив­шие преступление и ответчики».

«Судья Багомед открыто брал взятки», - повествует А. Далгат да­лее. “Ему давали все, никто не являлся в суд без подарка для него» [2].

Адат  последовательно, целенаправленно и жестко охранял имущественные права имущей прослойки, «узаконивал» во многих случаях повинности и поборы с рядовых узденей по отношению к зажиточной «элите». Нельзя здесь сбрасывать со счетов и такое соображение: если установление шариата – это фиксированная, неизменная данность, то адат гибок, многопланен в трактовке (или, во всяком случае, весьма часто не однозначен); имущая верхушка сплошь и рядом навязывала населению новые адаты – в шариате такое невозможно. Разумеется, что духовенство упорно сопротивлялось, отстаивало свои позиции, цеплялось за ставшие привычными нормы, где приоритет шариата выступал явственно, рельефно, подчеркнуто. В присутствии представителей многих соседних обществ жители сел. Мехельта «приняли» новый адат: «Население аула Мехельта решило изгнать   человека, если кто-либо не соблюдал шариатские законы, противоречил, брал взятку, свидетельствовал лжи, брал плату за кровь»[3].  Особенности массового сознания, в котором за­кон не получил значения высшей силы, а рас­сматривался как некая рекомендация, следова­ние которой не обязательно. Преобладание адата в управлении фактически узаконивало взятки. Прак­тика разного рода подношений хану,беку,чаушу,мангушу (естествен­ная в условиях когда хан   фактически вы­ступал как владелец не только земли, но и жизни подданного) переноси­лась и на другие сферы жизни, в частности на взаимоотношения с государственной властью

Теперь к проблеме, заложенной в начале статьи. Как известно в  Дагестане были представлены помимо классических государственных образований, где был свой аппарат и чиновники, также были и сельские общества, где  было самоуправление на демократических началах, и властвовала гражданская община основа дагестанской государственности. Тут привлекательна идея во-первых наличия коррупции как в владении так и общине и во вторых уровень ее проявления, предположу что в сельской общине априори ее не может быт , там все прозрачно, демократия в амом прямом смысле,самоуправление, независимость судей и что важно отсутствие авторитарной власти но,данный тезис ослабевает  если за основу взять    Ахты-пара данный тезис проявляет совершенно неожиданную окраску ведь это общество пользовался институтом пахты-вид кормления по сути получал взятку за защиту и процедура могла продолжаться пару дней. Получается что не во всех обществах было равное положение, по Агларову были общества зависимые, полузависимые и совершенно независимые -содержание уровня зависимости отражает ее суть в данном контексте институт пахты.

На ранних этапах истории сельских обществ, когда еще не было профессиональных   чиновников, коррупция практически  отсутствовала.   

Там, где власть центрального правительства была слабой, использование служебного положения для личных поборов с населения часто становилось общепринятой нормой. Так, как уже указывалось в сельском обществе Ахты-пара считалось обязательным кормление всего общества соседним за то что данное общество защищало его т.е.оказывало помощь этот адат получил название  пахта.

Чем более централизованным являлось государство, тем более строго оно ограничивало самостоятельность граждан, провоцируя чиновников низшего и высшего звена к тайному нарушению закона в пользу подданных, желающих избавиться от строгого надзора. Показательные наказания коррумпированных чиновников обычно не давали почти никакого результата, потому, что на место устраненных (разжалованных или казненных) появлялись новые вымогатели взяток. Поскольку у центрального правительства обычно не было сил для тотального контроля за деятельностью чиновников, оно обычно довольствовалось поддержанием некоей «терпимой нормы» коррупции, пресекая лишь слишком опасные ее проявления.

Таким образом, традиции  делать подарки и всевозможные подношения носят традиционный характер, а ее корни уходят в социально-политические и экономические отношения, господствовавшие в казахском обществе в период феодализма. Коррупция проявлялась в легитимных институциональных формах, и ее главными факторами в то время были: социальное расслоение дагестанского общества на богатых и бедных, жесткая иерархия между этими слоями по критерию их состоятельности, а также родовые отношения и патриархальная культура.

Теперь обратим внимание на феодальное владение, где в большей степени коррупция проявлялась и имела сложившиеся традиции. Положения памятников права Дагестана довольно разнообразны. Они содержат нормы гражданского, административного и уголовного права, а также положения о религии, налогах и другое, охватывая, таким образом, все стороны   общества. Децентрализация власти и отсутствие единого государственного чиновничьего аппарата, осуществление государственного управления органами феодальной родовой власти в совокупности исключало возможность хотя бы и формально зарождения в обычном праве норм, предусматривающих ответственность за взяточничество, злоупотребление положением и т.д., то есть за коррупцию. Но в тоже время  в Дагестане в тот далекий период старались, как принято сейчас говорит на законодательном уровне предупреждать,  и однозначно боролись с этим явлением.  К примеру, в знаменитом Кодексе Умма-хана  уже есть   статьи прямо говорящие о коррупционной схеме предполагая, что  ее могут, составит   назначение начальниками, отца сына, двоюродных братьев «…Запрещается назначать начальниками в одном месте отца и сына, или двух родных братьев, или двух двоюродных братьев; если таковые окажутся назначенными, то вышестоящие начальники обязаны освобо­дить от работы младшего из них…»

Следующая статья создает образ внимательного подхода к выборе и назначении судьи ,более того его приводят к  присяге «Если старейшины воеводства захотят назначить сельских судей на 1- год, то надо подвергнуть этих намеченных на должность сельских су­дей присяге о том, что они обязательно будут взыскивать штрафы с тех людей, которые 'провинились, и что не будут подвергать штрафу неви­новных, и что не отступят от написанного на этой бумаге закона»

Если кто из сельских судей не захочет дать присяги, то из его  из списка следует вычеркнуть и  взыскать с него одну овцу, а на его  место назначить дру­гого.

Если остальные члены сельского суда допустят в свою среду чело­века, не давшего присяги, то с них надлежит взыскать одну овцу…».

Думается такой отбор настраивал судью на беспристрастное соблюдение должностных полномочии исполнение своих функций .[4]

Интересен момент связанный с проявлением и наличием коррупции в Имамате, государство созданное на основах теократических, но в самой сути претендующее на уникальную форму и ориентированное на борьбу за независимость как от своих местных правителей, так и от колониального прессинга империи,тут  также не обошлось без проявления этого явления .Сразу отмечу чтов Имамате был создана стройная структура и полномочии были переданы, мудирам, наибам и старшинам и конечно не обошлось без злоупотреблений со стороны отдельных представителей власти в части мздоимства. Такое положение дел привело к тому, что в   знаменитых Низамах Шамиля   практически впервые упомянута взятка должностному лицу и тут же предусмотрено наказание.

 Низамы были основаны на шариате, но  учитывали правосознание и правовую культуру  горцев, они преобразили большинство отраслей права: государственного, уголовного, гражданского, административного, земельного, финансового, семейного.  Низамы Шамиля способствовали укреплению правопорядка и уменьшению числа правонарушений, удовлетворению материальных и духовных потребностей, нормализации семейно-брачных отношений, обеспечению защиты прав и интересов  горцев.  Содержание статьи одновременно  отражает шариатские начала и нормы обычного права народов Дагестана, были установлены   нормы в целях борьбы с коррупцией и злоупотреблениями властей. Так в  главе 8-й «Положение о наибах» говорилось   что они «должны удерживать себя и сослуживцев своих от взяточничества, потому что взяточничество есть причина разрушения государства и порядка. Взятка отбирается, поступок оглашается, и виновный арестовывается на 10 дней и 10 ночей». Глава 11-я трактовала: «Когда остановятся в городе, селении или в провинции, то не должны грабить или другим изменническим образом завладевать какою бы то ни было вещью, - без позволения имама или его векиля. Виновный наиб низводится на должность начальника сотни».  Наконец, 14-я глава того же низама запрещала «вручать одному лицу две должности, для того чтобы устранить всякое сомнение народа относительно наиба и пресечь всякие дурные и подозрительные помышления о нем. Виновный наказывается выговором при народе».[5]

Рассматривая историю государства и права Дагестана, известно, что нормы обычного права, принятые в сельских общинах   были во многом предопределены традициями законодательного характера, установленными принципами горской правовой культуры. 

 Есть статьи, где даже подозрение на коррупционную составляющую  уже повод для отдельной статьи в Главе   5 «О неправосудии» § 32. Кодекса Шамхальства Тарковского и Ханства Мехтулинского  оговорено  «За умышленное неправосудие виновный судья подвергается денежному взысканию соразмерно цене предмета, спор о котором был решен им; отрешается от должности и лишается права голоса на общественных собраниях.[6]

Во второй половине 19 века по сложившейся практике в регионы отправлялись специальные ревизоры  один из таких  сенатор   Рейнке в своем отчете  пишет «…По удостоверению председателя Грозненского горского словесного суда, а также председателя Веденского горского словесного суда (ныне начальника Рачинского уезда), предвыборная агитация представляет следующую картину: желающие попасть в депутаты не жалеют ни обещаний, ни угощений, ни денег; на подкуп выборщиков затрачивается по несколько сот рублей. «Баллотировка», –– говорит один очевидец,–– «походит на продажу с публичного торга выгодных должностей депутатов горского суда. Допускается и переторжка, когда забаллотированному претенденту удается убедить, кого следует из лиц, близко стоящих к докладу по делам о горских судах, в неправильности производства выборов».

Понятно, что должности депутата добиваются не из за тех 16 руб. 66 коп. жалованья в месяц, которые получает из казны депутат суда, оторванный и от семьи и от хозяйства, находящихся иногда за несколько десятков верст от горского суда…»

  С.Габиев писал: «В суде, царил только один сумбур, что доказывается тем обстоятельством, свидетельствующим о разных решениях суда по однородному единохарактерному делу. И нечему удивляться, что более смелые, бесцеремонные представители, совершенно игнорируя все и всех, решали дела так, как хотелось, и применяли решения таковых самолично».

«Юридические обычаи, -подчеркивал он далее,- особенно про­цессуальные нормы, на которых были основаны адатные суды, совершенно не соответствовали юридическому сознанию циви­лизованных народов и не отвечали условиям жизни горцев Дагестана».

«...Создав по политическим соображениям и поддерживая аморфный горский адатный суд, — резюмирует автор, — власть построила всю систему на принципе недоверия к этому самому суду. Бесцеремонное отношение самой власти к созданному ею же суду окончательно деморализует население, которое озлоб­ленно против всяких правовых норм, видя зло в них самих, а не в тех, кто ими пользуется произвольно» [7].

Огромный поток жалоб и прошений, многочисленные уго­ловные и гражданские дела, поступавшие для апелляционного разбирательства, практически разрешались второстепенными чиновниками администрации; очень часто исход судебного дела зависел от переводчиков, как правило, не брезговавших разными приношениями.

Архивные материалы указывают на широко распространенное взяточничество представителей административного судебного аппарата в Дагестане. В секретном донесении отмечалось: «Вся почти администрация Дагестана, начиная с Дадешкелиани (военный губернатор области. — М.И.), занимается в самых широких размерах взяточничеством и широкие поборы в этом направлении... крайне возбуждают коренное население Дагестана»[8].

«Светские и мусульманские судьи, - писал Г. Амиров, - обо­гащались в течение года. Доходная статья их — штрафы и взятки»[9].

Как видим, проблема имеет длительную историю и что интересно в переходный период она активизировалась, это и понятно пока нет сложившейся системы предупреждения и наказания, четкой взаимосвязи и реализации принятых законовуказанная проблема будет проявлятся и периодически давать о себе знать.


[1] См Комаров А.В., «Адаты и судопроизводство по ним»

[2]. Далгат А. В огне революции. М., 1960. С. 31.

[3]Решения по различным юридическим вопросам, принятым селениями Гумбетовского района: Копии переписанные Н. Нурмагомедовым, с Корана, хранящегося в мечети Гумбетовского района // РФ ИИАЭ. Ф. 16. Оп. 1. Письмо 1704.

[4] Рушпетъ – слово арабское и значит взятка.

[5] См Кодекс Шамиля Махачкала 1006 год

[6] «Памятники обычного права Дагестана XVII–XIX вв.: Архивные материалы./Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. М.: Наука, 1965. С 183

[7] Габиев С . Обычный суд и военно-народное управление у кавказских горцев // Мусульманин. 1910. №16.

[8] ЦГА РД. Ф. 2, оп. 2, д. 26, л. 71.

[9] Амиров Г. Среди горцев Северного Дагестана // ССКГ. Вып. VII.