Доцент Исмуханов А.К.

Каспийский государственный университет технологии и инжиниринга им. Ш.Есенова

МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ В ТВОРЧЕСТВЕ Ч.АЙТМАТОВА

Творчество Ч.Айтматова – это целая эпоха в литературе 20 века. Начав своё восхождение на литературный Олимп маленьким рассказом «Газетчик Дзюйдо» в 1952 году, уже через десять лет он создаёт свой первый шедевр – повесть «Джамиля», которая была названа Луи Арагоном «самой прекрасной на свете повестью о любви».

Каждое новое произведение – открытие. В семидесятые – восьмидесятые годы, когда мастерство писателя достигло наивысшего взлёта, мы зачитывались его «Плахой» и «Буранным полустанком», позднее «Тавро Кассандры».

Многие повести писателя тесно связаны с мифологией, то есть с легендами народов, населявших огромные просторы степей, через них автор как бы предупреждал своего читателя о совершаемом, о поступках тех, кто ни с чем не считается в достижении своих целей. Таков Орозкул в повести «Белый пароход». «Миф насыщен эмоциями и реальными жизненными переживаниями; он, например, олицетворяет, обоготворяет, чтит или ненавидит, злобствует» [1, с.15].

Легенды, мифы, предания являются неистощимым источником писателя.

Мифическое и реальное – две сюжетные линии представлены в повести «Белое облако Чингисхана», в повести не включенной по цензурным соображениям в роман «Буранный полустанок. И дольше века длится день», а опубликованной значительно позднее. Много исторических и художественных произведений написано о Чингисхане. «Белое облако…» отличается от них не только содержанием, но и прежде всего тем, что, использовав старинную легенду, автор сумел раскрыть новые стороны образа древнего завоевателя. На первый план выходит в повести обыкновенная человеческая психология, прячущаяся в тени вселенской славы Чингисхана.

Обнажив и преломив через призму своего художественного восприятия внутренний мир Чингисхана, Айтматов сумел показать, что людям, купающимся в славе, величии, людям, которым, казалось бы, чужды огорчения, неудачи, свойственны человеческие чувства, как бессилие перед чем либо, страх, растерянность. Так, Чингисхан растерян, он как бы не понимает, когда кто – то нарушил его запрет на деторождение, до его сознания не доходит, что кто – то может нарушить его приказ, но он не понимает: его приказ изначально кощунственен – законы природы никто не имеет права нарушать. И это белое облако ниспослано свыше для него (как будто покровительствует ему само Небо) до тех пор, пока он идёт вперёд, придерживаясь законов всевышнего, белое облако – символ добра, благославляющего человеческую жизнь, прославляющего вечность жизни, чистоту помыслов. Сцена казни Эрдене и Догуланга – это противоестественно, они дали жизнь человеку, которого должны выкормить, выпестовать, сделать человеком, но они волею не всевышнего, а тирана – завоевателя лишаются жизни. И этому противятся силы свыше, этому противится верблюд, даже животному кажется эта казнь страшной: «… орал, огрызался, злобно лязгая зубами. Однако под ударами палок ему пришлось встать во весь рост. И с боков двугорбого верблюда повисли в одной связке, в смертельных конвульсиях, те двое, которые любили друг друга поистине до гроба» [2, с.94].

Жизнь далёких времён, но всегда и везде человек остаётся человеком, смел он или подл, любит ли, ненавидит ли. Таков и Чингисхан, которого всю жизнь мучают сомнения по поводу рождения первенца: пред тем как забеременеть ей, Бортэ выкрали меркиты, Эрденэ, как истинный мужчина и преданный муж, принимает смерть вместе с Догуланг: «Это я – отец ребёнка! Да, это я. Если хотите знать!»

И все разом стихли, все разом оцепенели – кто же это? Кто это откликнулся на зов смерти в последнюю минуту…»[2, с.93].

. Так поступают настоящие люди. Так поступил и Эрдене. Приводя в своих записях легенду «Сарыозекская казнь», автор проводит параллель между Эрдене, жившим в XIII веке и Абуталипом Куттыбаевым, попавшим в общую мельницу тоталитарного режима. Кунана, единственного ребёнка спасает служанка Алтун, у которой появилось вдруг ни с того, ни с сего молоко, - этому причиной явилось белое облако (так решило Небо), которое будет сопровождать малыша до его совершенства, - так домысливает читатель. Как это ни печально сознавать, при тоталитарном режиме, какой бы эпохе он не принадлежал, взаимосвязь личности и власти сводятся к одному – полному подчинению личности к государству, власть которого простирается буквально на все области жизни человека, вплоть до семейных, и интимных отношений – Эрдене и Догуланг, сынишка Кунан. Государство диктует человеку, что думать, что писать и читать, когда рожать детей и как их воспитывать… И ведущая роль во всеохватном и действенном контроле за этим отводится им карательно – сыскной системе. Все эти черты, утверждает писатель, присущи тоталитарной системе: они были ей присущи и в XIII веке, и в двадцатом веке.

На примере образа портрета следователя Тансыкбаева, особенно мастерски прорисованного, Айтматов превосходно раскрыл действие самого механизма этой репрессивной системы, тонко обрисовал психологию и нравственный облик её служителей. Очень интересна людоедческая философия Тансыкбаева, который видит невинность человека, но ради наград и карьеры, не брезгует никакими средствами, чтобы уничтожить человека. Он служит этой системе, преданный слуга, типичный представитель сталинско - бериевской карательно – сыскной системы, поэтому его философия и соответствует ей: «Государство, - рассуждает Тансыкбаев, - печь, которая горит лишь на одних дровах – на людских. Иначе эта печь заглохнет, затухнет. И надобности в ней не будет».

Абуталип Куттыбаев, простой учитель, побывавший и в плену, и в партизанах, один из тех, кто сгодился для этой печи, кто желал счастья своим детям, кто давал свои знания ученикам, но для таких, как Тансыкбаев (даже обидно – Урал Тансыкбаев – выдающийся узбекский художник казахского происхождения) – закон не писан, не нравятся ему люди пытливые и неординарно мыслящие: «Никто, думающий иначе, чем мы, … не уйдёт от карающего чекистского меча…». Более того, система страшилась даже намёка на самостоятельную, независимую мысль, считая опасными для себя людей думающих и талантливых, - таков Абуталип, а его легенда «Сарозекская казнь» тому свидетельство. Кречетоглазому следователю кажется, что в легенде учитель осуждает верховную власть, подрывает идеи главенства интересов государства над интересами личности.

Удерживая общество в страхе, тоталитаризм, утверждает Айтматов, духовно опустошает и растлевает человека, пробуждает в нём низменные инстинкты и страсти. В потрясающей сцене публичной казни Эрдене и Догуланг показан «экстаз слепой мести и злорадство» присутствующих, которые испытывают «тайную радость» только от того, «что казни подвергается не он, а кто – то другой». А каковы слуги этой системы? Бахвалятся друг перед другом, хвастаются наградами, они искалечены властью, развращены вседозволенностью. Таков Тансыкбаев, этот «Чингисхан в миниатюре», который всеми правдами и неправдами «шьёт» югославское дело Абуталипу Куттыбаеву. И Куттыбаев понимает, что ему не отвертеться, так как такие, как Тансыкбаев, сделают всё, чтобы довести до конца. Также как Эрденэ, Абуталип принимает единственно правильное решение – уход из жизни.

Мифологическое в повести оживляет страницы прошлого через легенды, и здесь можно провести параллели: Эрдене и Догуланг, Абуталип и Зарипа, Кунан и Эрмек и Даул. Родители и их дети, за детей в ответе родители, но и в легенде, и в реальной жизни двадцатого столетия нарушается естественный ход жизни, нарушителями которого являются Чингисхан и Тансыкбаев. Если Чингисхан - сама власть, то Тансыкбаев слуга этой власти. Чингисхан, обнаружив, что белое облако оставило его – знак свыше, повернул назад, Тансыкбаев тоже терпит неудачу – погибает под поездом Куттыбаев.

Абуталип Куттыбаев приводит легенду «Сарыозекская казнь» во – первых, потому как человек, глубоко чтящий историческое прошлое своего народа, во – вторых, он размышляет о своей трагической семья и семье двух влюблённых из легенды, которые, создав семью, не смогли противостоять воле власти тирана, Абуталип приходит к простому, но не теряющему никогда своей непреходящей актуальности важному философскому выводу: самый великий смысл заключён в детях, а предназначение родителей состоит в том, чтобы вырастить своё продолжение. Писатель подчёркивает: «Но если отнять родителей от детей, значит лишить его возможности исполнить своё родовое предназначение, значит обречь эту жизнь на пустой исход».

В «Сарыозекской казни» маленький Кунан, сын Эрденэ и Догуланг, спасён знаком свыше – белым облаком, дети Абуталипа ждут своего отца, бегут к каждому поезду, потому что для них отец – самое главное в их жизни, автор изображает Абуталипа – как символ отцовства, да – идеал отцовства, таков и Эрденэ, гордый, открытый, сколько гордости в его словах:

«- Это я - отец ребёнка! Да, если хотите знать!

И все разом стихли, все разом оцепенели – кто же это? Кто это откликнулся на зов смерти в последнюю минуту, навсегда уносившую с собой не выданную вышивальщицей тайну?

И все поразились: пришпоривая своего звездолобого коня, из рядов выехал вперёд сотник Эрдене. И, удерживая Акжулдуза на месте,снова повторил громко, оборачиваясь на стременах к толпе:

- Да, это я! Это мой сын! Имя моего сына Кунан! Мать моего сына зовут Догуланг! А я сотник Эрденэ!

С этими словами на виду у всех он соскочил с коня, хлопнул Акжулдыз наотмашь по шее, тот отпрянул, а сам сотник, сбрасывая на ходу с себя оружие и доспехи, отшвыривая их в стороны, направился к вышивальщице, которую уже держали за руки палачи. Он шёл при полном молчании вокруг, и все видели человека, свободно шедшего на смерть. Дойдя до своей возлюбленной, приготовленной к казни, сотник Эрдене упал перед ней на колени и обнял её, а она положила руки на его голову, и они замерли, вновь соединившись перед лицом смерти» [2, с. 93 - 94].

Данный отрывок иллюстрирует наши мысли о том, что человек всегда способен на особые крайности во имя любви; легенда, приведённая Айтматовым, дана для того, чтобы понять глубину трагизма всех народов во все времена, противостоящих власти, но не покорившихся ей.

В монографии «Художественная антропология и творчество» в главе «Человек и миф в художественной интерпретации» авторы приводят следующие мысли: «Благодаря мифу, писатель поднимает острые проблемы человека современного, и самое главное – касается нравственной стороны человеческой жизни, что раскрывается в нерушимой связи поколений, незыблемой связи человека с природным началом» [3, с.290].

Чингиз Айматов во всех своих уникальных произведениях опирался на мифологическое начало для того, чтобы показать неразрывную связь нравственных начал в человеке, и это ещё раз подтверждается образами повести «Белое облако Чингисхана».

Использованная литература:

1. Лосев А.Ф. Миф.Число.Сущность.- М.: Мысль, 1994.

2. Чингиз Айтматов. Белое облако Чингисхана. Бишкек, «Баласагын», 1991.

3. Художественная антропология и творчество писателя. Усть – Каменегорск – Алматы, 2007, С. 407.