Лобазова О.Ф., д.ф.н.,

профессор кафедры социальной философии, религиоведения и теологии Российского государственного социального университета (Москва)

СОВРЕМЕННАЯ МОЛОДЕЖЬ И СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ

Среди современных исследователей состояния общественных отношений существует практически единодушное мнение о том, что институт семьи за последние годы подвергается ощутимым изменениям – преобразуются базовые семейные ценности, формы семьи, модели взаимоотношений. Отмечается, что отсутствие общепризнанной иерархии ценностей вносит неопределенность в процесс формирования личности, сказывается на характере ее социализации. Для преодоления нестабильности и обеспечения устойчивого социального развития предлагается решить проблему ретрансляции содержания «семейного опыта» - по общим наблюдениям, он все меньше актуален для молодого поколения.

Однако следует отметить и другую особенность. Некоторые исследования, нацеленные на сравнительный анализ ценностных предпочтений молодежи и их родителей, говорят о том, что размытыми являются не только ценностные ориентиры молодежи, но и их родителей (людей в возрасте 35-45 лет). Следовательно, традиционный «семейный опыт» не является безусловным достоянием и поколения 90-х, которые сейчас воспитывают своих детей. Может быть, следует обратить внимание на то, что родители современных подростков в большей степени, чем их дети, лишены цельного представления о жизненных целях и способах их достижения.

Причиной разрыва между ценностями молодежи и их родителей часто называют приверженность поколения родителей ценностям уравнительного социализма, низкую способность адаптироваться к требованиям современного этапа общественного развития, ориентированного на приоритет частной инициативы и конкуренции. Однако учтем, что родители современных подростков, будучи совсем молодыми, получили урок выживания в сложнейших условиях дикой конкуренции и первичного накопления капитала, в большинстве своем не испытывают ностальгию по социалистическому прошлому, умеют жить в условиях идеологического и морального релятивизма. Представители именно этого поколения уже успели несколько раз вступить в брак и развестись, поддержали «моду» на малодетность, предпочитают альтернативные формы брака.

Да, молодое поколение задиристо выступает на стороне авангардных форм сексуальной и семейной жизни. Но тяга к обновлению и высокомерное отношение к традициям – это атрибут молодежи во все времена и при любых социальных условиях. А вот нежелание значительного числа людей, относимых по возрасту к поколению родителей, наконец преодолеть юношеский нигилизм и начать воплощать в своей жизни нормы и образцы из опыта собственных родительских семей – это явление не совсем обычное. Причины для ретрансляции поколением среднего возраста образа жизни, для которого свойственно смешение гендерных установок, гедонизм и потребительство, эгоизм и размытость моральных границ, конечно есть. Их спектр широк – экономические, политические, культурные, социальные, психологические. Расценивать это положение можно как удручающее, хотя, как в любом явлении, и здесь есть «светлая» сторона – именно эта группа отказывается от рождения детей, следовательно, не имеет прямой возможности «клонировать» собственные взгляды на жизнь.

Тот срез средней возрастной группы, в котором представлены реальные, а не потенциальные родители, так же обладает рядом характеристик. С одной стороны, реальные родители подростков в немалой степени эгоистичны и прагматичны, что сближает их с группой бездетных и формально одиноких – ведь формировались они в одних социально-культурных условиях. С другой стороны, выбрав по разным причинам путь создания семьи и рождения детей, реальные родители оказываются втянутыми в мир ответственности, традиционных семейных ценностей. Если у них перед глазами есть положительный опыт семейных отношений собственных родителей, то со временем в этих семьях достигаются определенные успехи, в том числе в воспитании детей.

Есть возможность если не полностью подтвердить, то проиллюстрировать данный тезис. В РГСУ мы имеем дело с особой группой молодежи, определившей свое отношение к миру и людям и выбравшей сложный вид профессиональной деятельности – оказание различных видов социальной помощи. Очевидно, что они сделали этот выбор, в том числе, и под влиянием семьи, примера родителей и старших поколений. Одобрение родителями такого вида будущей деятельности детей свидетельствует о высоком ценностном потенциале семей, что, по нашим предположениям, должно проявляться и в организации совместной будничной жизни. Для проверки данного предположения был проведен опрос с участием части студентов разных факультетов – факультета социальной работы, социальной педагогики и ювенологии, факультета психологии и факультета социологии (всего 90 человек, из них – 25 юношей и 60 девушек).

Отдельные результаты опроса по некоторым аспектам организации быта семьи, по нашему мнению, концентрированно отразили традиционные семейные ценности. Так, подтвердили наличие специального места отца за обеденным столом – 83% респондентов (80% юношей и 85% девушек); подтвердили, что это место никто не занимает даже во временное отсутствие отца – 67% опрошенных (60% юношей и 65% девушек); сказали, что мать является главным авторитетом в вопросах, касающихся отношений в семье – 100% от общего числа участников опроса; подтвердили, что главный авторитет в вопросах отношений вне семьи отец – 94% (100% юношей и 92% девушек); больше опасаются рассердить своим поведением отца, чем мать – 88% (76% юношей и 92% девушек).

Итак, среди опрошенных студентов (то есть тех людей, которые, по утверждению некоторых исследователей, получив посредством образования широкие социально-культурные и карьерные возможности, станут проводниками личностной эмансипации и модернизации семейных отношений) высока приверженность традиционным формам семейных отношений, в которых главенствующее место занимает тот, кто несет больший груз ответственности.

По нашим результатам, в домах опрошенных студентов, этими ответственными лицами оказались отцы, что подтверждается их высоким статусом в семье. Скорее всего, высокий статус подкрепляется и профессиональной и экономической состоятельностью отцов, поскольку их авторитет в вопросах вне семьи также высок. Разница оценок роли матери и отца среди юношей и девушек обусловлена традиционным разделением родительских и поло-возрастных ролей. Отметим, что традиционность собственных взглядов опрошенными студентами осознается и не скрывается – в той среде, где они общаются, такие отношения внутри семьи считаются нормой, и авторитет родителей не оспаривается, несмотря на наличие эпизодической критики.

Подобная ситуация является правилом для традиционных семей, которые заметно потеснены семьями альтернативными или авангардными. Западные социологи и социальные психологии давно рассуждают об идеальных формах трансформированной семьи, которая должна, по их мнению, прийти на смену традиционной семье. Так, француз Л. Руссель обозначил такую идеальную форму – «семья-клуб» (la famille-club), а англичанин Р. Флетчер представляет наиболее перспективную модель семьи как «брак между добрыми друзьями» («the marriage of Good Friends»). Обе эти модели обозначают общеевропейский тренд становления «ассоциативной» семьи.

Ассоциативная семья мыслится как компромисс между двумя личностями, каждая из которых осознает свою самобытность и право управлять собственной судьбой. Получается так: если никто не может (не имеет права) победить, то следует договориться. А договор всегда можно поправить или расторгнуть, уплатив пеню.

Не все разделяют такой подход. Например, с точки зрения религиозного мировоззрения главная ошибка данной позиции в том, что управление человеком собственной судьбой – это опасная иллюзия, нарушающая весь ход жизни человека. С позиции альтруистического безрелигиозного мировоззрения – семейные отношения не могут самочинно прерываться, так как человек всегда в ответе перед другими людьми, особенно перед теми, кто втянут в его круг жизни не силой безличных обстоятельств, а в результате самостоятельных решений личности (к которым можно отнести решение о браке и рождении ребенка). Преобладание в общественном сознании (на теоретическом и обыденном уровнях) религиозного и альтруистического безрелигиозного мировоззрений – это залог возрождения традиционных семейных ценностей. Противоречия же между этими двумя способами осмыслить мир на самом деле не так велики, когда речь идет о нормах человеческого общежития, а не о вопросах онтологии.

Культурное пространство российского общества вполне обустроено для совместного существования этих направлений общественной мысли. Дело социума – выбрать рычаги регулирования их распространения и влияния в системе образования, СМИ, культуре и искусстве. Думается, что, несмотря на все негативные тенденции в развитии института брака и семьи, в российском обществе сохраняется позитивный потенциал семейных ценностей, который станет основой для сохранения главных устоев традиционной семьи, объединяющей поколения и воспроизводящей этнос как социально-культурную общность.