Гасанов Г.Р.
Алиева Л.А.Мусаев С.
НИЛ
Обычного права ЮФ ДГУ
Тамга- социальный символ или графическое изображение формы
собственности.К истории тамги в правовой истории народов Северного Кавказа и
Дагестана
В повседневной
,в том числе и правовой жизнедеятельности народов Северного Кавказа и Дагестана важную роль играл формы собственности и так называемые тамги[1]- знаки, выполнявшие самые разнообразные функции: от
элементарного знака собственности, наносимого на вещи или тело животного, до
фамильного герба. Они вышивались на свадебном флаге, высекались на надмогильных
плитах.
Еще на заре
отечественного кавказоведения отмечалась необходимость сбора, систематизации и
изучения тамг. Но, к сожалению, все сводился главным образом к сбору и
публикации небольших серий знаков. Теперь
достаточно много работ и с точки зрения права мы попытаемся, рассмотрит место
тамги как графического знака собственности, то есть изучение, архивных
источников, полевого этнографического материала и литературы для того, чтобы на основе тамг
исследовать вопросы этногенеза, сословно-династических, политических, обрядовых
и других явлений в данном регионе.
При отсутствии достаточного количества письменных источников по
истории, культуре народов Северного Кавказа изучения тамг, являющихся относительно достоверным
источником, может явиться дополнительным вкладом в освещение некоторых вопросов
кавказоведения.[2]
В некоторых случаях
именно тамга могла помочь в поиске пропавшей скотины, к примеру согласно
следующему документу «..1917 год, 30
май. Рамазан сын Махмуда Тпигского уведомил нас о пропаже белой овцы из стада
Мухаммада сына Амсан на территории Зюлерхур, которая стоит 15 рублей. Мы знали
его как верного, порядочного и соблюдающего закона человека. Мы приложили к
этому свою печать и печать суда.
Мы члены тпигского суда. Кьади (
подпись), комиссар Рамазан.»[3]
.Как известно у народов ( агулов)Дагестане поиск проводили традиционно и в данном
случае будут, проводит именно по
изображению тамги то есть по фиксации графической формы собственности. При
возникновении спорных моментов в силу вступал другой институт обычного права
–маслиат(примирение). Как известно маслиат – институт обычного права. Одним из
институтов, который активно использовался горцами на протяжении всей истории,
является маслиат. Под маслиатом понимается применении враждующих сторон.
Деятельность, связанная с достижением примирения чаще всего осуществлялась
Советом старейшин. Это было обусловлено рядом причин, главной из которых
является безусловный авторитет, мудрость старейшин и послушание, с которым к
ним относились. На ряду с теми, кто считает маслиат, безусловно, положительным
институтом, находятся и те, которые видят в маслиате негативные черты. Свою
подобную реакцию они обосновывают тем, что маслиат прокладывает дорогу
повторному совершению виновным противоправных деяний. Но, вне всякого сомнения,
для своего времени маслиат играл очень важную роль. Возможно, на данной стадии
развития Дагестана маслиат и не так актуален, как в былые времена, но роль ее
не до конца угасла, да и не может угаснуть. Второстепенная роль маслиата на
данном этапе определяется развитостью судебной системы, хоть до идеала ей еще и
далеко. Использование маслиата, можно сказать закреплено законодательно, ибо
имеются многие дела, разбирательство которых прекращается по примирению сторон.
То есть закон выделил, особую нишу для маслиата, осознавая острую ее
необходимость.
Фамильные тамги дают
возможность проследить миграции семей, родов, племен как внутри данного этноса,
так и за ее пределами. Относительно лесных угодий. В прежние времена леса
составляли общее достояние, и каждый пользовался ими свободно. Обнародованными
в 1875 правилами охраны лесов частным владельцам было предоставлено право,
охранять растущий на их участке лес. На основании этих правил Магома-Газию из
села Верхний-Дженгутай было разрешено охранять в свою пользу 1/3 леса на его
земле Джулал-шура, а 2/3 этого лесного участка, оставлены свободным для общего
пользования [4].
Тут есть одно уточнение если на каком-то бревне стояла тамга(аж-знак) то никто
не имел права трогать его ,то есть уже носитель тамги вступил в права собственности. Так согласно известному
специалисту по истории становления экологическому законодательству М.Магомедову
«Адаты народов Дагестана, развивая концепцию охраны объектов природы через
охрану прав собственника, вводят идею обращения в частную собственность
«бесхозных» природных ресурсов, животных, птиц и рыб, бортничество: «Кто найдет
рой пчел, тот имеет на них полное право» [5],
рыболовство: «Рыбу имеет право ловить каждый уздень» [6], т.е., по адатам
человеку принадлежало все то, что он приобретал путём завладения или захвата…»[7]
К.М.Алиев в интересной статье о тамгах кумыков пишет «…Сведения и указания источников на существование у кумыков в прошлом, как и
у родственных им карачаевцев, балкарцев, ногайцев, крымских татар, кабардинцев
и других тюркских народов, своих знаков (клейм)[1] собственности давно ставят вопрос о
необходимости сбора, изучения и использования их в качестве исторического
источника в этногенетических построениях и исследованиях.
Такими клеймами кумыки, их сородичи и предки на Кавказе метили лошадей и
рогатый скот, их вырезали также на косяках или створках дверей, на столбах
домов, на деревянной посуде, на трещотках и шаманских бубнах, звучание которых
сопровождало танцы и камлания. Тамга служила также гербом племени, рода,
изображалась (их вышивали золотом) на знаменах, войлочных коврах и на могильных
стелах[2],
на т.н. сынташах (каменных
могильных памятниках), на карасах (каменных коновязях) на придорожных столбах или на стенах зданий, а
также проставляли под документами вместо подписей[3] и печатей. Знаки царствующих
тюркских родов, изображались на щитах, выводились на их монетах. Особо следует
отметить, что тамга-знаки были непременным элементом орнамента ковров.
«На военных, траурных и свадебных знаменах балкарцы, карачаевцы, ногайцы и
кумыки также изображали родовые тамги». Это отметил Милорадович и описал этот
факт у карачаевцев, когда участники «брачного поезда везли флаги (байрак), на
которых изображались родовое тавро жениха над тавром невесты»[4].
В науке сегодня хорошо известны и изучены более ранние сарматские, а также
тюркские (огузских и кипчакских племен) тамги[5]. Известны также именные монеты с
изображениями тамг золотоордынских, крымских ханов[6], северокавказских, в том числе и
кумыкских, владетелей. Хорошо знавшая русские архивные источники Е.Н. Кушева
еще в 1963 г. указывала: «Некоторые категории документов и материалов
северокавказских серий фонда Посольского приказа должны привлечь особое
внимание местных историков и языковедов Дагестана и Кабарды. Каждое посольство
от северокавказских владельцев вело в подарок московскому царю и царевичам по
несколько коней. Уже по осмотре их в Терском городе воеводы сообщали в Москву
об их количестве и приметах, тщательно копируя в своих отписках стоявшие на
лошадях тавры-тамги. Они нередко воспроизводились второй раз в астраханских
отписках, иногда в третий раз – при передаче коней из Посольского в Конюшенный
приказ. Таким образом, документы Посольского приказа позволяют составить
коллекцию дагестанских (читай: кумыкских. – К.Г.) и кабардинских владельцев на одно-два
столетия древнее зарисовок Гильденштедта»[7].
Однако это указание компетентного историка-архивиста, к сожалению, осталось
вне поля внимания наших ученых, а ценный исторический источник, каковыми,
безусловно, являются тамги, по сей день не введен в научный оборот. Между тем,
как признают ученые, «тамговая система балкарцев, карачаевцев, кумыков и
ногайцев» является весьма «перспективным материалом для исторического анализа»[8][8]….»!
Как видим адаты народов Дагестана, развивая концепцию охраны
объектов природы через охрану прав собственника, вводят идею обращения в
частную собственность «бесхозных» природных ресурсов, животных, птиц и рыб,
бортничество: «Кто найдет рой пчел, тот имеет на них полное право» [9],
рыболовство: «Рыбу имеет право ловить каждый уздень» [10], т.е., по адатам
человеку принадлежало все то, что он приобретал путём завладения или захвата.
В адатах селений
Аварского округа тоже находим много интересного. В селе Тукита согласно адатам:
«Кто скосит из общественного покоса траву без дозволения жителей - платить
быка» [11].
В адатах селения Бежта: «За потраву травы с луга или вблизи посева, с виновного
взыскивается 1/2 рубля в пользу общества села и стоимость украденного в пользу
хозяина» [12].
В Ухнадальском наибстве:
«Если кто срубит большое дерево, находящееся во владении у другого, с того
взыскивают 1 овцу или взыскивают штраф» [13]; «Кто срубит
молодое дерево, с того взыскивают 3 овцы»; «Кто срубит верх дерева - с того 1
овцу»; «Кто срубит ореховое дерево, с того взыскивают 1 корову» [14].
По мнению Алиева К.М. первые
сведения о тамга-знаках у кумыков и у их предков-хазар содержатся в
исторических источниках. Так, по арабским источникам известно, что на полотнище
царского шатра хазарского кагана, попавшего в руки арабов в качестве трофея,
золотом был вышит некий «грушевидный» знак[35]. Этот знак присутствует и на древнетюркских
каменных надгробиях[36]. Из источников также известно, что на
шелковом шатре хазарского кагана (921 г.) красовалось «золотое яблоко» («Алтын
алма», «Алтын-топ»[37]. По сведениям Ибн Русте, о хазарах также
хорошо известно, что: «Впереди войска на значительном расстоянии едет сам царь,
перед которым всадник или всадники несут не совсем понятное сооружение,
обозначаемое в источниках словом зонтик,
бубен, диск»[38]. Сообщая
об этих отдельных толкованиях, В.Ф. Минорский в своей рецензии на книгу Д.М.
Денлопа[39] обращает
внимание на Тарих-и Бейхак, где со слов одного жителя
Дейлема упоминается позолоченный щит,
который «несли перед государем во время движения»[40].
Можно предположить, что каганский «грушевидный» тамга-знак,
напоминающий одну из букв древнетюркского алфавита, наверняка был изображен и
на вышеназванных предметах-символах царской власти. В связи с этим интересны
сведения А. Олеария о «золотом яблоке», которым
пользуются кумыки при избрании своего правителя-шаухала[41]….»[15]
Если учесть, что
межпоколенная передача фамильной тамги непременно сопровождалась своеобразными
аннотациями словесного, письменного (журналы тамг у некоторых сельских
старшин), изобразительного (рисунок самой тамги), овеществленного (сам
железный трафарет), то нетрудно понять,
что тамга классическим образом несла в себе «словесный, письменный, изобразительный и овеществленный»
компонента «межпоколенной передачи культуры».
Как видно, главным
регулятором отношений природопользования становятся правовые нормы,
регламентирующие имущественные отношения владельцев земельных участков, лесов,
охотничьих угодий. Нанесение ущерба живой природе, если только он был связан с
нарушением чужих владельческих прав (незаконная охота, порубка деревьев,
загрязнение водоемов) наказывалось достаточно сурово.
Классический вариант-идея охраны объектов природы через охрану
прав частной собственности, находит законодательное закрепление с развитием
частной собственности на землю, луга, водоемы, пастбища, леса и т.д.
При изучении
данного памятника мы пришли к следующему, что представляет собой тамга и исходя
их этого можно сделать вывод.
При отсутствии
достаточного количества письменных источников по истории, культуре народов
Северного Кавказа изучения тамг,
являющихся относительно достоверным источником, может явиться
дополнительным вкладом в освещение некоторых вопросов кавказоведения.
Существующая ныне
литература свидетельствует о том, что возраст
северокавказских тамг солиден,
что они являлись, главным
образом, атрибутом скотоводства, где
они имели чисто владельческий смысл. И это не случайно, ведь как только
тамга стала выполнять функцию знака собственности, она прочно закрепилась за
один из первых помощников человека- конем. Это и понятно, потому что первым
видом частной собственности «на пороге достоверной истории был домашний скот».
Фамильное тавро одновременно являлось классическим документом
социального символизма. Пользованием тавром князей имело одно преимущество,
потому что при этом возрастала «гарантия, что их скот никто не тронет».
Для того что бы
молодое поколение обязательно и четко
помнило свою фамильную тамгу, у горцев существовало множество традиционных
приемов, помимо непосредственного хранения самого железного трафарета, его
изображение фиксировалось на надгробных плитах, памятных стелах, флагах, на тухумном имуществе и.т.д.
Тамга-знаки кумыков и их
этноообразующих компонентов. 
Знаки на керамике
Урцекского (Уллубийаульского) городища. По М. Маммаеву.
