Аджиева Л.З.

доцент кафедры юридических дисциплин

филиала ДГУ в г.Хасавюрте

Карагишиев Ю.аспирант кафедры

уголовного права и криминологии

ДГУ

О необходимости расширения пределов применения конфискации преступных доходов

В нашей страны в последние годы особую актуальность при­обрела проблема борьбы с коррупцией и вывоза капитала за рубеж. В связи с этим большой интерес представляет опыт европейских стран в этой сфере. Примечательно, что уголов­ное законодательство этих государств не использует термин «корруп­ция» при конструировании составов должностных преступлений, не содержит, как правило, никаких «особых» норм, направленных на борьбу со взяточничеством, а санкции, предусмотренные за получение взятки публичными должностными лицами, являются довольно мяг­кими: штраф или тюремное заключение на срок до двух лет — в Шве­ции или четырех лет (при отягчающих обстоятельствах) — в Финлян­дии. В североевропейских странах отсутствуют специальные органы по борьбе с коррупцией, однако, по данным влиятельной неправи­тельственной организации «Трансперенсу Интернешнл» (Transparency International), все пять скандинавских стран на протяжении несколь­ких последних лет входят в десятку наименее коррумпированных госу­дарств мира. Согласно так называемому индексу восприятия корруп­ции первые два места в списке наименее коррумпированных стран занимают Дания и Швеция[1].

В то же время некоторые уголовно-правовые меры, предпринимае­мые в скандинавских странах в целях борьбы с коррупционной пре­ступностью, заслуживают отдельного внимания.

Так, уголовное законодательство скандинавских стран предусмат­ривает использование такой меры уголовно-правового воздействия, как конфискация доходов, полученных преступным путем. Например, в Норвегии Общегражданский уголовный кодекс (в этой стране суще­ствует еще и Военный уголовный кодекс) относит изъятие имущества преступника к «другим правовым последствиям преступления» (гл. 2). Особенностью уголовного законодательства Норвегии является, во-первых, применение данной меры ко всем видам преступлений, свя­занным с получением преступных доходов. Согласно § 34 Уголовного кодекса Норвегии: «Любой доход, полученный в результате уголовно наказуемого деяния, должен быть изъят». Во-вторых, «изъятие осу­ществляется, даже если нарушитель закона не может быть наказан, поскольку был невменяем, или вина не доказана». Кроме того, закон прямо указывает, что в основе изъятия незаконных доходов «должно лежать то, что доход достался нарушителю закона, если он не докажет, что он достался кому-то иному». Таким образом, Уголовный кодекс Норвегии переносит бремя доказывания законности получения дохода на обвиняемого.

Последнее положение особенно актуально для нашей страны, где камнем преткновения в вопросе о конфискации имущества является вопрос о том, кто должен доказывать законность происхождения дан­ного имущества — обвиняемый или государственные органы? Чаще всего в нашей стране противники широкого применения конфискации ссылаются на презумпцию невиновности и невозможность доказать преступный характер доходов, особенно в тех случаях, когда имуще­ство было преобразовано или оформлено на других лиц. Как видно, в Норвегии подходят к этому вопросу с иных позиций. В данной стра­не в случае совершения преступления, которое может принести значи­тельный доход и наказуемо лишением свободы на срок от шести и бо­лее лет, применяется расширенное изъятие имущества, при котором может быть изъято все имущество, принадлежащее виновному, если он не докажет, что имущество было добыто законным путем (§ 34 а). При расширенном изъятии может также изыматься стоимость всего имущества нынешней или бывшей супруги преступника, если он не докажет, что это имущество получено законным путем[2].

Согласно результатам международных исследований показатели ВВП в Норвегии в четыре раза выше, чем в России (11 861 долл.); между тем здесь считают необходимым применять конфискацию преступных доходов, хотя в этом нет экономической необходимости. Думается, что для нашей страны расширение пределов применения конфискации преступных доходов тем более необходимо, поскольку данная мера дает реальную возможность подорвать корни экономической преступ­ности и поднять жизненный уровень населения, в том числе за счет средств, находящихся в незаконном пользовании лиц, наживших свои капиталы преступным путем. Кроме того, следует учитывать, что во всех скандинавских странах установлена уголовная ответственность юридических лиц, чье имущество также может быть конфисковано по приговору суда.

Данный Закон предусматривает также, что лица, имеющие отноше­ние к финансовой деятельности, например сотрудники банков, кре­дитных организаций, адвокатских и бухгалтерских контор, обязаны доносить о подозрительных финансовых операциях, если они имели «разумные основания» полагать, что клиент отмывает деньги. Недо­носительство карается лишением свободы на срок до пяти лет. Кроме того, Закон учредил специальное Агентство по розыску преступных доходов (Assets Recovery Agency), имеющее статус независимого органа (Non-Ministerial Department), что означает отсутствие формального под­чинения кабинету министров и финансирование напрямую из бюдже­та парламента. В составе агентства учреждены должности финансовых следователей, которые должны разыскивать преступные доходы и до­биваться их конфискации.

Закон 2002 г. ввел ряд новых понятий и оснований для привлечения к уголовной ответственности за отмывание преступных доходов. Так, согласно закону основанием для привлечения к уголовной ответствен­ности может быть получение преступных доходов в результате кон­кретной преступной деятельности либо «преступною образа жизни» (criminal lifestile), в результате которого доходы, полученные преступ­ным путем, являются основным источником средств существования обвиняемого (ст. 6).

Закон 2002 г. подробно урегулировал процедуру конфискации. Согласно закону конфискация преступных доходов осуществляется в результате особого судебного разбирательства — судопроизводст­ва по делам о конфискации (confiscation proceedings). Особенностью этого разбирательства является тот факт, что оно осуществляется по правилам гражданского судопроизводства, т.е. на основе состязатель­ности и равноправия сторон, предполагающего, что бремя доказыва­ния лежит на сторонах, каждая из которых должна доказать фактиче­ские обстоятельства, на которые она ссылается как основание своих требований и возражений. Сторонами в таком процессе выступают, с одной стороны, прокурор или представитель Агентства по розыску преступных доходов, а с другой — осужденный преступник либо лицо, получившее преступные доходы вследствие «преступного образа жиз­ни». Несмотря на то что судопроизводство по делам о конфискации осуществляется по правилам гражданского процесса, это судебное раз­бирательство тем не менее происходит в Судах Короны, обладающих юрисдикцией по уголовным делам.

Оценивая перспективы использования английского опыта в усло­виях нашей страны, следует иметь в виду, что российский уголовный процесс предоставляет схожие правовые возможности для решения во­проса о конфискации в результате применения такого института, как гражданский иск в уголовном деле. Отечественный УПК предоставляет обширные права гражданскому истцу (ст. 44) и гражданскому ответчику (ст. 54) для участия в рассмотрении гражданского иска, вытекающего из уголовного дела. Возможно, именно эту процедуру имел в виду отечест­венный законодатель, когда в результате поправок в УК РФ, внесенных в 2006 г., предусмотрел конфискацию по решению суда, а не на основа­нии приговора. В таком случае нам остается только создать свое незави­симое Агентство по розыску преступных доходов, институт финансовых следователей и предоставить им, а также представителям прокуратуры право обращаться в суд с соответствующими исками.

Согласно пресс-релизу, выпущенному МВД Великобритании 2 ян­варя 2008 г., с тех пор как закон «О преступных доходах» вступил в силу в 2003 г., всего было конфисковано 360 млн фунтов стерлингов преступных доходов, причем этот процесс постепенно набирает темп. Так, в 2003/2004 финансовом году было конфисковано 54,5 млн; в 2004/2005 г. — 84 млн; в 2005/2006 г. — 96 млн; в 2006/2007 г. — 125 млн фунтов стерлингов. По­сле введения в 2007 г. новой интенсивной схемы конфискации, согласно которой половина всех конфискуемых сумм остается в распоряжении по­лиции, прокуратуры, таможни, Агентства по розыску преступных доходов и других ведомств, участвующих в поиске таких доходов, этот процесс принял новый размах. Так, только за три месяца 2007 г. — с июля по сентябрь — было конфисковано преступных доходов на сумму 30 млн фунтов стерлингов, из них 4,4 млн достались полиции Англии и Уэльса. Как считают в руководстве министерства внутренних дел, конфискация приносит двойную пользу: лишает преступников незаконных доходов и позволяет полиции использовать дополнительные средства для осу­ществления программ борьбы с преступностью на местах[3].

Если обратится к опыту Италии, то там конфискация незаконно полученного ма­фией имущества была предусмотрена еще в Уголовном кодексе 1931 г., однако в то время существовал ряд ограничений по его применению, главное из которых заключалось в том, что правоохранительным ор­ганам необходимо было доказать, что данное имущество получено в результате преступной деятельности. В результате, как считают сами итальянские исследователи, «институт конфискации продемонстриро­вал свою беспомощность по отношению к собственности мафии», по­скольку было почти невозможно доказать преступное происхождение той или иной собственности. В этой связи в 1980-е гг. в итальянское законодательство внесены новые положения, позволившие государст­ву вести наступление на имущество мафии. Прежде всего была законо­дательно закреплена возможность принятия решения о конфискации на самых ранних стадиях уголовного судопроизводства в качестве пре­вентивной меры, которая может применяться к подозреваемым в при­надлежности к мафии.

Кроме того, установлено, что конфискации подлежит все имуще­ство (недвижимое, движимое, денежные средства, акции и кредитные обязательства), которым преступник «может обладать, прямо или кос­венно, когда его стоимость находится в диспропорции с заявленны­ми доходами или осуществляемой экономической деятельностью или когда на основании достаточных улик имеются мотивы считать, что оно является следствием противозаконной деятельности». При этом было установлено, что для принятия решения о конфискации доста­точно косвенных улик, а не прямых доказательств. Бремя доказывания необоснованности судебного решения о конфискации возложено на самого подозреваемого, который может оспорить это решение в су­дебном порядке. Если апелляция не подается или отклоняется судом, конфискованное имущество передается государству.

В 1996 г. в Италии специальным законом введено в действие поло­жение, согласно которому некоторые виды конфискованного имуще­ства могут быть переданы коммунам и использованы на социальные цели: под офисы, школы, игровые площадки, парки развлечений, ин­формационные центры и другие объекты, управляемые непосредст­венно администрацией коммуны. К таким объектам относятся, в ча­стности, организации, занимающиеся вопросами социальной помощи и профилактики, лечения недееспособных или наркозависимых лиц. В стране были созданы специальные консорциумы для решения во­просов использования конфискованных у мафии земельных участков. Данные участки передаются в пользование сельскохозяйственным кооперативам, где производят экологически чистую продукцию под маркой «стерилизовано законом». Итальянские исследователи счита­ют, что изъятие имущества у криминальных кругов является сильным ударом по мафиозной организации: по их данным некоторые осужден­ные мафиози готовы были провести в тюрьме еще 10 лет, чем лишиться своей собственности в результате конфискации[4].

Таким образом, опыт ведущих зарубежных стран свидетельствует о том, что конфискация имущества является не только справедливой мерой ответственности за экономические преступления, но также по­зволяет хотя бы отчасти восполнить социальный ущерб, причиняемый данными преступлениями.

 

 


[1]  Сохраняющийся уровень коррупции в странах с низкими доходами требует действий со стороны международного сообщества, http://www.lransparency.org.ru/ doc/1 RUS

[2]  Уголовное законодательство Норвегии / науч. ред. Ю. В. Голик : пер. с норв. — СПб., 2003. - С. 48-59.

[3] 4,4 Million Seized From Criminals To Boost Policing. http://press.homeofliee. l<ov.uk/press-releases/Criminals-Money-Boos-Policing? versi...

[4] См. подробнее: Энцо, Ло Дато. Итальянское антимафиозное законодатель­ство: новшество и результаты / Дато Энцо Jlo // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние тенденции возможности и пер­спективы противодействия : сб. науч. тр. / под ред. Н. А. Лопашенко. — Саратов, г<И>5. - С. 74-97.