История/2 Общая история

К.и.н. Иванов В.В., Россия

Амурский Гуманитарно-Педагогический Государственный университет.

Проблема оснащения вооружением формирований Армии Крайовой, как одна из основных причин поражения Варшавского восстания август-октябрь 1944 г.

В этом году народ Польши отметил 70-летие трагического Варшавского восстания в августе-октябре 1944 г. Причины драмы, разыгравшейся в польской столице, до сих пор вызывают дискуссии историков, политиков, военных.

«Оснащение вооружением отрядов Армии Крайовой в 1942–1944 гг.».

После поражения в войне с Германией на территории Польши развернулось антифашистское движение. Его основные силы представляли Гвардия (впоследствии Армия) Людова (АЛ, коммунисты), Союз Вооруженной борьбы, «батальоны хлопске» (крестьянские партизанские отряды). В состав Союза Вооруженной борьбы, переименованного в феврале 1942 г. в Армию Крайову, вошли Тайная Польская Армия, Тайная Военная организация, Вооруженная конфедерация, Социалистическая боевая организация, вооруженная организация «Знак». АК представляла собой глубоко законспирированную сеть, действовавшую на территории Польши в границах 1939 г., а также в Литве, Венгрии. Группы АК работали среди поляков, отправленных на работы в Германию, и даже в концентрационных лагерях.

Основу территориальной структуры АК составляло административное деление Польши до 1939 г.: обшар, округ, подокруг, инспекторат, обвод. Боевую часть Армии Крайовой представляли небольшие отряды, диверсионные группы, в составе которых было немало военнослужащих. Командирами были, как правило, офицеры польской армии. В структурах АК было большое количество представителей различных социальных слоев: рабочие, служащие, ремесленники, торговцы, священники, студенты. Они были боевым резервом и участвовали в операциях только при поступлении приказа от командования АК.

В составе АК были женские, молодежные и даже детские (подростковые) формирования «харцеров» (скаутского типа). Каждый член подпольной Армии, независимо от пола, возраста, религиозных и политических убеждений, принимал присягу, имел воинское звание и псевдоним. В зависимости от возраста и возможностей они участвовали в деятельности АК. Юные подпольщики распространяли листовки, мелким саботажем; вели разведку осуществляли сбор оружия, продовольствия; служили связными, курьерами.

Армия Крайова официально подчинялась эмигрантскому правительству Сикорского (с 1943 г. – Миколайчика), находившемуся в Великобритании, поддерживала активные связи с британскими спецслужбами. Для этого в Англии было создано Управление специальных операций, через которое аковцы периоднчески получали с оружие, взрывчатку, средства связи. Сотни офицеров АК перед заброской в Польшу проходили курс диверсионной подготовки в Великобритании. В 1944 г. в составе АК начали создаваться полки, бригады, дивизии. Эти формирования существовали формально, т.к. не располагали полагавшимся по штату личным составом и вооружением.

Острый недостаток оснащения оружием и боеприпасами, проявившийся во время Варшавского восстания 1944 г., вызывает ряд следующих вопросов.

До 1943 г. тактика формирований Армии Крайовой характеризовалась весьма командой «стоять с ружьем у ноги». Иными словами, аковцы воздерживались от активной борьбы с оккупантами. Главной задачей АК оставался сбор информации для спецслужб Англии, накопление оружия, боеприпасов. Изредка боевые группы аковцев совершали диверсии, террористические акты. Гораздо агрессивнее отряды АК вели себя по отношению к советским партизанам, формированиям украинских и литовских националистов (УПА, ОУН, ЛЛА).

В 1943 г. руководство АК приступило к созданию партизанских отрядов, которые также практически не воевали. Факты проведения совместных операций аковцев с советскими партизанами были единичны. По воспоминаниям бойца одного из формирований Армии Крайовой в Западной Белоруссии: «Отряд жил размеренной жизнью маленькой воинской части. Изредка проводились занятия с «новобранцами». Чувствовалось, что здесь нет постоянной напряженной борьбы с немцами…Иногда группа партизан уходила на «акцию», в основном за продуктами, или сделать «внушение», главным образом плеткой, какому-нибудь стукачу или фольксдойчу».[21, с.125-126]

Таким образом, формирования АК, которые длительное время не вели активных боевых действий, не нуждались в постоянном пополнении запасов вооружения, его ремонте. Что же касается источников накопления оружия, то их было немало. Первоначально отряды АК оснащались за счет:

- сбора оружия в местах боев германо-польской войны 1939 г. и советских войск с гитлеровцами летом 1941 г. в Западной Украине и Белоруссии;

- нелегального вывоза оружия со складов польской армии, не взятых немцами под контроль в первые месяцы оккупации;

- приобретения оружия, боеприпасов, взрывчатки через криминальные структуры и на «черном» рынке.

В условиях оккупации подполье получило возможность наладить собственное производство оружия. Немцы, заинтересованные в обеспечении своих вооруженных сил всем необходимым, старались использовать экономический потенциал оккупированных стран. Польша не являлась исключением. Гитлеровцы взяли под контроль варшавское государственное машиностроительное предприятие Panstowowy Zaklad Inzynierii, которое выпускало по лицензии автомобили «Фиат». Ряд польских фабрики выполнял заказы люфтваффе. Так, одно из предприятий, располагавшееся в столичном районе Жолибож, производило авиационные пропеллеры.[17, с.40]

Особое внимание гитлеровцы уделяли предприятиям, выпускавшим оружие. Следует учесть, что польская армия до начала Второй мировой войны оснащалась модернизированными винтовками Маузер (М29) и Модель 91/98/25 (соединение в одном образце русской трехлинейки Мосина образца 1891 г. и германской Маузера 1898 г.).[4, c.496] Уже в середине 1920-х гг. эти виды оружия производились польскими заводами. В период оккупации Фабрика Брони в Радоме, занимавшаяся изготовлением пистолетов VIS/P-35 «Radom», была включена в состав германского концерна «Steyr-Daimler-Puch» и продолжила выпуск оружия под обозначением P-35 (Р). До начала Второй мировой войны на оружейной фабрике в г. Гнезно выпускались карманные пистолеты «Smok», поступавшие на оснащение полиции.[4, с.254]

Следовательно, польские антифашисты могли организовать производство вооружения или комплектующих в заводских условиях. Например, компания «Firma», имевшая отделения в Варшаве и Минске, занимавшаяся поставками техники вермахту, нелегально поставляла оружие советским партизанам.[17, c.41] В результате, руководство компании решало две задачи: снабжение подполья и собственный бизнес. Имея формальное разрешение оккупационных властей, транспорт «Firma» беспрепятственно проходил через любые немецкие КПП. Партизаны также не задерживали перевозки грузов этой компании.

С образованием подпольных структур, внедрением своих агентов в польскую гражданскую администрацию и оккупационные институты АК получила возможность пополнять запасы вооружения через следующие каналы:

- нелегальный вывоз оружия с военных складов, железнодорожных пакгаузов, арсеналов по поддельным документам, посредством прямого подкупа или шантажа польских и немецких служащих;

- хищение оружия из партий, приготовленных к отправке на фронт;

- насильственное разоружение польских полицейских, чиновников;

- сборка легкого стрелкового вооружения из комплектующих, тайно выносимых подпольщиками с военных предприятий.

Важным источником пополнения запасов оружия, боеприпасов и взрывчатки стало его изготовление кустарным путем из подручных материалов в подпольных мастерских. Если на оккупированных гитлеровцами территориях России, Белоруссии, Украины партизаны и подпольщики в условиях острого дефицита инженеров, квалифицированных рабочих, отсутствия специального оборудования и инструментов организовали ремонт подбитой боевой техники, артиллерийских орудий; производство вооружения, подрывных устройств, то в условиях Польши осуществить подобное было намного проще. В 1942–1944 гг. аковцы наладили производство двух типов пистолетов-пулеметов, двух типов ручных гранат, огнеметов, взрывчатки, мин, взрывных устройств.

Тем не менее, к началу августа 1944 г. силы Армии Крайовой в Варшаве испытывали серьезный недостаток оружия. Отряды аковцев, насчитывавшие около 40 тыс. чел., имели в своем распоряжении 1000 карабинов, 300 пистолетов-пулеметов (30 % собственного изготовления), 60 ручных пулеметов, 7 станковых пулеметов, 35 противотанковых ружей и гранатометов «Piat», 1700 пистолетов, 25 тыс. ручных гранат (95 % собственного производства), большое количество бутылок с зажигательной смесью.[21, c.285] Этим хватило вооружить только 10 % повстанцев.[2, c.37] Тяжелая ситуация сложилась и с боеприпасами. Подполковник АК Ю. Рокицкий утверждал, что «собственных боезапасов хватит на 3-4 дня. В этой ситуации считаю, что восстание не имеет никаких шансов на успех».[11, c.18] В некоторых отрядах положение с оружием было просто критическое.

По свидетельству участника восстания З. Врублевского: «Батальон им. Стефана Чарнецкого прибыл в район боевой готовности почти в полном составе…В батальон входила рота поручика «Вырвы» (Юзеф Ясиньский) силой в 120 солдат, вооруженных 11 пистолетами типа «вис» со 176 патронами, 8 гранатами, пулеметом типа «Бергманн»…Рота поручика «Явора» (Роман Грот)…состояла из 150 солдат, вооруженных 1 ручным пулеметом, 15 пистолетами различных типов, 10 гранатами и 1000 зажигательных бутылок собственного производства…».[21, c.285-286]

В этой связи возникает справедливый вопрос: в чем причины столь драматического положения, ставшего одной из причин варшавской трагедии?

Во-первых, в 1943–1944 гг. половина годового бюджета АК, т.е. около 4 млн. долл., направлялась для финансирований боевых операций на территории Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии.[21, c.144] В рамках подготовки к операции «Буря» на основании приказов командующего АК генерала Коморовского («Бура») большой объем оружия и боеприпасов из варшавского округа Армии Крайовой был переправлен отрядам, дислоцировавшимся в Западной Белоруссии. Например, формирования в белостокском округе только 7 июня 1944 г. получили 900 автоматов.[21, c.284] Эти действия объяснялись не злым умыслом, а тем, что в Варшаве не планировалось антифашистского выступления. Оружие переправляли в районы, где предстояли главные сражения с вермахтом и советскими войсками. Правительство Миколайчика стремилось, в первую очередь, не допустить вступления Красной Армии на территорию Польши. С этой целью командование АК укрепляло свои вооруженные силы на востоке.

Во-вторых, утрата большого объема вооружения объяснялась весьма эффективной работой германских спецслужб. Во второй половине июня 1944 г. гитлеровцы обнаружили в Варшаве несколько подпольных складов оружия.

В-третьих, руководство АК стало заложником собственной перестраховки. По правилам конспирации, о местонахождении складов оружия знал очень ограниченный круг лиц. Следовательно, арест подпольщиков в отдельных случаях приводил к тому, что товарищи по борьбе элементарно не знали, где укрыто оружие. Польский военный историк Е. Кирхмайер отмечал, что в марте 1947 г. при разборе завалов в разрушенном здании на ул. Лешно было обнаружено 678 автоматов и 60000 патронов к ним.[21, c.285]

Несмотря на серьезные проблемы с вооружением, руководству АК удалось привлечь на свою сторону сотни тысяч горожан. К повстанцам присоединился отряд Армии Людовой (300 чел.), формирования Национальных Вооруженных сил (около 700 чел.), Корпуса безопасности и другие боевые группы, не подчинявшиеся Армии Крайовой.[2, c.38]

В начале августа повстанцы овладели большей частью города на левом берегу Вислы. Под их контролем оказались райны Повисле, верхний Чернякув, Старый город, Муранув, Воля, Жолибож, Южный Мокотув, Сельце и Садыба. Тем не менее, в руках немцев оставались все мосты через Вислу, аэропорты, железнодорожный вокзал, телефонная станция. Гарнизон численностью 16 тыс. чел. отбил все атаки поляков на военные объекты, это не позволило полякам создать единой освобожденной территории, т.к. в каждом районе оставались опорные пункты немцев [19, c.39] Коморовский признавал, что Варшава в смысле расположения сил противников напоминала шахматную доску.[19, c.39]

Причиной успехов АК в начале восстания стало пассивное поведение фашистов, придерживавшихся оборонительной тактики. Это позволило полякам пополнить запасы оружия за счет трофеев, даже захватить несколько единиц бронетехники, которые они использовали в системе обороны. Например, трофейную САУ «Хетцер» аковцы установили на баррикаде, на площади Наполеона. Тем не менее, остро ощущался недостаток боеприпасов. Их отсутствие иногда приводила к совершенно варварским происшествиям.

Вечером 1 августа 1944 г. в казармах на ул. Косзикова отрядами АК была окружена группа азербайджанских солдат вермахта. После нескольких часов перестрелки поляки предложили окруженным сложить оружие, гарантируя свободный отход. Всем сдавшимся азербайджанцам аковцы перерезали горло. По всей вероятности, подобная жестокость была продиктована не чувством мести, а соображениями экономии боеприпасов.[14, c.164-165]

Проблема недостатка боеприпасов была столь острой, что стала темой для пропагандистских институтов АК. Широко распространялся плакат «Kazdy Pocisk – Jeden Niemiec» («Каждый патрон – один немец»). В конце августа 1944 г. печатными изданиями повстанцев было опубликовано стихотворение поэта З. Ясинского, которое заканчивалось словами «Требуем боеприпасов».[1, с.39]

«Боевая подготовка варшавских повстанцев».

Восстание в столице Польши вошло в историю, как двухмесячная эпопея жестоких уличных боев. Как штурм города, так и его защита, представлявшие один из наиболее сложных видов боя, требовали длительной специальной подготовки как для наступающей, так и для обороняющейся стороны. Гитлеровцы убедились в этом в период многомесячного штурма Сталинграда.

Следует учесть, что варшавяне были знакомы с уличными боями, бомбардировками и артобстрелами. В сентябре 1939 г. гитлеровцы в течение неполных двух недель штурмовали столицу Польши. Вместе с войсками в обороне города приняло активное участие гражданское население. В апреле 1943 г. вспыхнуло восстание в варшавском гетто. Окруженные карателями, слабо вооруженные повстанцы героически защищались в течение трех недель и почти все погибли. Командование АК не учло уроков 1939 г. и 1943 г.

Что касается боевой подготовки повстанцев, то следует констатировать, что, несмотря на внешне военную организацию Армии Крайовой (звания, атрибутика, псевдонимы, структуры), она была весьма невысокой. В составе АК были кадровые военные, имевшие боевой опыт. В 1942—1944 гг. для укрепления командного состава Армии Крайовой из Англии в Польшу было переправлено около 300 офицеров, прошедших специальную разведывательно-диверсионную подготовку.[21, c.105] Однако даже членов диверсионных групп вряд ли можно было считать опытными бойцами. Умения метко стрелять из-за угла, выводить из строя паровоз явно недостаточно, чтобы противостоять карателям, вооруженным танками, артиллерией, авиацией. Пассивное поведение основного личного состава формирований аковцев в 1941–1943 гг. никак не способствовало укреплению боевого профессионализма.

Как уже упоминалось, резерв Армии Крайовой составляли люди далекие от военной службы, не проходившие специального обучения. Бойцов антифашистского Сопротивления объединяло желание освободить Родину от оккупантов. Некоторые из них имели оружие и умели им пользоваться. Однако этого было недостаточно, чтобы стать настоящим солдатом.

Что касается «харцеров», то необходимо учитывать разницу задач, которые они решали до восстания и уже в ходе выступления в августе-сентябре 1944 г. Срывать объявления оккупационных властей и распространять листовки АК, прокалывать скаты автомашин, вести наблюдение за транспортными перевозками оккупантов, заниматься мелким саботажем – занятия, никак не сочетавшиеся с ведением жестоких уличных боев. Несмотря на отсутствие опыта, юные подпольщики героически сражались с карателями, стремясь всеми силами помочь старшим товарищам. Многие из них погибли.

Главной тактической единицей АК во время восстания являлся отдельный взвод в количестве от 40 до 60 чел. В Варшаве было сосредоточено 600 таких подразделений с автономным командованием.[14, c.160] С одной стороны, такая система была весьма гибкой, мобильной, т.к. позволяла силами нескольких взаимосвязанных взводов успешно захватывать и оборонять отдельные объекты, дома или улицы. С другой стороны, она делала невозможным централизованное управление всеми повстанческими силами в масштабах не только всего города, но и отдельного крупного района.

Следует также учесть и то обстоятельство, что в начале восстания к отрядам АК присоединилось много людей не служивших в армии, не прошедших курса боевой подготовки, но и не имевших отношения к подполью. Среди новоявленных повстанцев было немало представителей молодежи, не только никогда не державших в руках оружия, но и не имевших никакого понятия о дисциплине. Они рассматривали восстание, как своеобразный драйв, приключение, но никак не тяжелое, кровавое испытание. Если руководство АК не предполагало, что восстание превратится в двухмесячное ожесточенное сражение, чего же можно было ждать от рядовых участников? Нередко участие подобного рода «повстанцев» в реальном бою сочеталось с курьезами и драматизмом, а чаще приводило к трагедиям.

Например, в начале в ночь с 1 на 2 августа 1944 г. отряд капитана «Огнисты» из батальона АК им. Стефана Чарнецкого получил приказ взять под контроль вокзал «Гданьский», захватить воинские эшелоны и уничтожить железнодорожные пути. По воспоминаниям участника событий: «Отряд «Огнистого» представляет собой недисциплинированную молодежь, не прошедшую военного обучения. Он производит впечатление группы, направляющейся на экскурсию… Они маршируют бесформенной толпой с громким топотом, звяканьем оружия, курят сигареты, множество парней идут под руку с девушками-связными и санитарками, рассказывают анекдоты, разражаются громким смехом…Среди ночной тиши издали слышен марш большой группы людей…Внезапно из темноты раздается: Halt! И одновременно раздается команда Feuer! Станкачи выметают все…Отовсюду раздаются крики: Раненые! Санитарки!...».[21, c.287]

В первые дни восстания повстанцы широко использовали фронтальные атаки, которые заканчивались неудачно. Уже 1 августа отряды АК потеряли убитыми около 2 тыс. чел убитыми и ранеными против 500 немцев.[15, c.31] В сложившейся ситуации, ряд отрядов АК покинул Варшаву. Часть повстанцев, посчитав, что восстание закончено, разошлась по домам.

Столкнувшись с многочисленной группировкой карателей, повстанцы перешли к партизанской тактике. Районы, взятые под контроль АК, были превращены в узлы обороны, в домах оборудованы огневые точки. Улицы покрылись баррикадами, перекопаны траншеями. Группы АК совершали нападения на врага из подземных коммуникаций. С чердаков, из подвалов действовали снайперы, эффективность которых признавали даже каратели.

Одним из успешных приемов, использовавшихся повстанцами, была имитация отступления с последующими внезапными нападениями. Во время обстрела гитлеровцами здания поляки демонстративно покидали позиции и отходили во внутренние помещения и прятались на чердаках и подвалах. Каратели, убежденные, что противник уничтожен или покинул здание, разбредались по этажам в поисках поживы. Повстанцы внезапно открывали огонь и забрасывали противника гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Подобным образом 22 августа 1944 г. была почти полностью уничтожена рота 16-го батальона сводного полка 29-й дивизии СС.[5, c.251] Преимущество внезапного нападения внутри здания, а не на открытом пространстве заключалось в том, что аковцы могли захватить пленных и собрать трофейное оружие, не рискуя попасть под обстрел и понести потери.

Переход к партизанской тактике позволил варшавянам продержаться 63 дня.

«Оснащение и тактика карательных войск при подавлении восстания».

Германское военное командование, получив сообщения о восстании в Варшаве в начале августа 1944 г., оказалось в сложной ситуации. Положение на фронте не позволяло сосредоточить непосредственно против повстанцев значительные силы вермахта. И хотя польская столица не имела большого значения в планах гитлеровцев, вооруженное выступление в центре Варшавского укрепленного района могло иметь самые непредсказуемые последствия. 1 августа 1944 г. военный комендант Варшавы Штагель ввел осадное положение: «Здания и сооружения, из которых будет вестись стрельба, будут немедленно стерты с лица земли».[18.c.39] Начальник Генштаба, генерал-полковник Г. Гудериан обратился лично к А. Гитлеру с предложением объявить Варшаву частью оперативной зоны 9-й армии вермахта и ввести в нее войска. Однако фюрер отклонил предложение и возложил задачу по подавлению восстания на части СС. При этом вермахт должен был согласовывать все свои действия с карателями и оказывать им любую помощь.

К 6 августа 1944 г. командующий карательными войсками обергруппенфюрер СС фон дем Бах-Зелевски имел в распоряжении: полицейское подразделение (сбор) СС «Познань (2740 чел.), зондеркомаду СС «Дирлевангер», охранный полк вермахта № 608, азербайджанские части вермахта и другие части общей численностью 7496 чел.[14, с.169] Позже к ним присоединились сводный полк 29-й дивизии СС, 5-й Кубанский полк казачьего стана, 572-й, 580-й, 631-й казачьи батальоны, три украинские роты в составе СД. Общая численность группировки достигла 16696 чел.[5, c.167]

Подобная пестрота карательных частей объяснялась не только невозможностью немедленной передислокации к польской столице войсковых группировок или подозрительностью Гитлера к армейскому командованию после покушения 20 июля 1944 г. Берлин понимал, что подавление восстания – не обычная антипартизанская акция. Предстояла масштабная карательная операция в крупном городе, которая могла закончиться поголовным истреблением не только повстанцев, но и гражданского населения.

С самого начала восстания гитлеровцы столкнулись с упорным сопротивлением противника, сражавшегося за каждую улицу, каждый дом. Сложность заключалась еще и в том, что аковцы были оснащены трофейным оружием, одеты в немецкую камуфлированную форму. В августе 1944 г. потери фашистов постоянно росли. Две германских роты сводного полка 29-й дивизии СС, до 13 августа потеряли до 30 % личного состава.[6, c.174]

Еще сложнее обстояла ситуация с вводом в бой артиллерийских и бронетанковых формирований. Немцы убедились, что использование танков в уличных боях неэффективно. Тем не менее, бронетехника использовалась в Варшаве, как средство поддержки штурмовых групп. Подавление восстания также требовало авиационного и артиллерийского обеспечения сил карателей.

Гитлеровцы были вынуждены бросить в Варшаву все имевшиеся в распоряжении технические и огневые средства. В составе карательной группировки действовали резервный батальон танковой парашютной дивизии «Герман Геринг», учебная батарея САУ «Хетцер». Так же, как и состав карательных подразделений, весьма разномастным был парк бронетехники гитлеровцев. 218-я и 302-я танковые роты были укомплектованы средними танками Т-IV, танкетками. Cводный полк из состава 29-й дивизии СС имел на вооружении четыре советских танка Т-34, СУ-76, бронемашина БА-10, две 122-мм гаубицы и полковые орудия советского производства.[6, c.319]

Большое значение гитлеровцы придавали артиллерийской поддержке подразделений, участвовавших в штурме Варшавы. В составе карательной группировки была гаубичная батарея № 638, зенитные подразделения. Дальнобойные зенитки весьма эффективно обстреливали позиции АК. Бронепоезд № 75 вел огонь из орудий по районам Старый город и Жолибож. 111-й азербайджанский батальон имел три противотанковых орудия, которые широко использовались при подавлении огневых точек повстанцев.[1, c.203]

В польскую столицу были переброшены тяжелые 380-мм минометы и 132-тонная самоходная мортира «Карл». Она была разработана для уничтожения укреплений на «линии Мажино». Бетонобойные снаряды легко пробивали броневую плиту толщиной 1000 мм и 8-метровый слой бетона. В плотный земляной грунт снаряд проникал на глубину до 32 м. Указанное орудие участвовало в штурме Севастополя в 1942 г., осаде Ленинграда в 1942–1943 гг. Во время боев в Варшаве снаряды, выпущенные «Карлом», пробивали здания от крыши до фундамента, где и разрывались. При этом разрушались соседние дома, жители которых не имели шансов на спасение.[13, c.96-97]

Отдельная батарея реактивных минометов (Nebelwerfer) № 21 использовала в Варшаве мощные ракетные системы залпового огня (РСЗО).[5, c.168] Пусковые установки 280/320-мм реактивных снарядов (ПУ sWG 40), смонтированные по бортам полугусеничного бронетранспортера Sd. Kfz 251/1 Ausf. D, обстреливали места скопления повстанцев.[13, c.176] Боеприпасы размещались в деревянных рамах-контейнерах (по три с каждого борта, на командирских машинах – по два). Точность стрельбы РСЗО была невысокой, что в условиях боев в Варшаве не было существенным. Крупнокалиберные снаряды наносили опустошительные разрушения в городе. Из-за характерного воя при пуске РСы получили в войсках прозвище «Heulende Kuh» («Ревущая корова»).[13, c.177] Обычно РСЗО этого типа оснащались части СС.

Особую роль в уличных боях играли саперные части. Они занимались уничтожением очагов сопротивления подрывными зарядами. При подавлении опорных пунктов сопротивления повстанцев саперные подразделения довольно эффективно использовали огнеметы. В подавлении восстания участвовал отдельный огнеметный батальон «Кроне».[5, c.168] Применение этого оружия было столь эффективно, что штандартенфюрер СС О. Дирлевангер срочно откомандировал 24 солдата и 1 офицера к инженерному управлению 9-й армии с требованием в кратчайшие сроки обучить его людей обращению огнеметами и их тактическому применению в условиях города.[14, c.174]

В боях за Варшаву каратели также применили более сотни «Голиафов» – небольших гусеничных транспортеров с дистанционным управлением, начиненных взрывчаткой. Данное средство позволяло доставлять подрывные заряды к цели и уничтожить. Впервые «Голиафы» появились и были использованы на советско-германском фронте в 1943 г. на Курской дуге, как средство разграждения. Опыт оказался неудачным. Такой же результат был и в польской столице. Тем не менее, эпизод с использованием «Голиафов» во время Варшавского восстания даже попал в художественную кинокартину «Солдаты Свободы», снятую в СССР во второй половине 1970-х гг.

Один из солдат вспомогательного подразделения СС, участвовавший в подавлении Варшавского восстания вспоминал: «Напротив нашей бывшей ротной казармы было расположено высокое многоэтажное здание, в котором засели повстанцы, под их контролем были и все окрестности…Однажды мы попытались атаковать этот дом, но были отбиты с 50 % потерь среди наших людей. Потом мы послали туда маленький танк – «Голиаф» с грузом взрывчатки, но также без особого успеха – был поврежден массивный вход. Это была лишь битва за один дом в огромной Варшаве».[5, c.176-178]

Немцы использовали засадные действия и ловушки. Зная об острой нужде повстанцев в боепитании, гитлеровцы минировали оружие, якобы потерянное при отступлении. Однажды, имитируя бегство, немцы бросили на улице поврежденный танк, загруженный взрывчаткой по башенные люки. Расчет фашистов строился на том, что поляки обязательно осмотрят машину, чтобы снять вооружение или использовать ее как огневую точку. Ожидания немцев оправдались. В результате, взрывом был уничтожен отряд повстанцев, пострадали близлежащие дома. Всего погибло около 400 чел. [13, c.180]

Для борьбы с повстанческими группами, действовавшими в подземных коммуникациях, немцы применяли три способа: выливали в каналы бензин, а потом поджигали его взрывом гранаты; открывали городские шлюзы, затапливая канализацию. Эффективной оказалась система «Тайфун» – постепенное заполнение подземных коммуникаций взрывоопасным газом, который был тяжелее воздуха, а поэтому находился всегда над полом или над поверхностью воды. Повстанцы не чувствовали угрозы. Потом газ поджигался одновременно в нескольких местах. В итоге, все живое погибало.[14, c.184-185]

При подавлении восстания гитлеровцы широко использовали авиацию. Варварские бомбардировки, полное разрушение целых кварталов подтверждали, что фашисты, незаинтересованные в сохранении Варшавы, как узла обороны, не говоря уже о культурно-исторических ценностях, тактических приемов не выбирали и использовали все средства, чтобы уничтожить город.

«Оказание Красной Армией помощи варшавским повстанцам».

Отношения эмигрантского правительства Польши и СССР складывались с плохо скрываемой враждебностью. Кремль не забыл вывода в Иран армии Андерса в 1942 г., когда в период Сталинградской битвы был дорог каждый солдат. Администрация Миколайчика обвиняла Москву в катынской трагедии.

Вступление Красной Армии на территорию Польши немедленно привело к активизации АК в тылах советских войск. В период с 28 июля по 31 декабря 1944 г. в результате террора и диверсий аковцев погибли 277 и были ранены 94 советских солдат и офицеров.[7, c.38] В Западной Белоруссии среди польского населения распространялись листовки со следующими призывами: «Наносите вред большевикам, где только можете, и этим вы окажите ценную услугу своей отчизне. Не может быть с советами никаких переговоров! Вспомните Катынь и другие массовые издевательства».[3, c.19]

По понятным причинам в 1950–1980-е гг. польская сторона возлагала основную вину за варшавскую трагедию на лидеров АК. За последние 25 лет мнения политиков, историков Польши кардинально изменились. Основные претензии польской стороны к СССР сводились к следующему. Красная Армия в августе-сентябре 1944 г. остановила наступление на Варшаву, не желая помочь повстанцам. Огонь советской артиллерии по позициям немцев был неэффективен. Многие контейнеры с оружием, сбрасываемые советскими самолетами, либо разбивались, либо попадали к врагу. Советские боеприпасы были непригодны для отрядов АК, оснащенных немецким оружием.

Командующий силами АК в районе Мокотув подполковник Рокицкий («Михал») утверждал: «…ничто не оправдывает почти полное отсутствие срочной советской помощи в той или иной форме, а тем более совершенно сознательное и умышленное препятствование западным союзникам в их акции по сбрасыванию с воздуха вооружения и боеприпасов…спорадические сбрасывания, осуществляемые Красной Армией, не имели цель снабдить Варшаву необходимым, а скорее всего были направлены на продление нашей безнадежной борьбы в одиночку. Это была видимость помощи».[11, c.20-21]

Проблема советской помощи восставшим варшавянам требует детального анализа. 9 августа 1944 г. во время переговоров в Москве на просьбы Миколайчика об оказании поддержки варшавянам Сталин заявил: «Нам не жалко оружия. Мы можем предоставить полякам оружие, как пулеметы, так и противотанковую артиллерию, но встает вопрос, как это сделать. Тяжелые орудия нельзя сбросить с самолетов. Кроме того, нет уверенности, что это оружие не попадет в руки немцев, если оно будет сбрасываться над районом города».[11, c.23] Миколайчик уточнил, что повстанцы нуждаются в ручных гранатах, боеприпасах и противотанковой артиллерии.

Таким образом, Москва не отказывалась оказать помощь повстанцам. Однако осуществить доставку оружия в Варшаву в августе 1944 г. было невозможно. Рейды транспортных самолетов были осложнены ограниченным радиусом действия, активностью немецкой ПВО и ВВС, отсутствием информации об оперативной обстановке в столице Польши. По свидетельству генерала армии С.М. Штеменко, в августе «мы несколько раз сбрасывали и вооружение, и продовольствие варшавским повстанцам, однако каждый раз получали сведения, что сброшенное оружие попало в руки немцев».[20, c.94]

Доставку оружия АК, поддержку артиллерией и авиацией советская сторона смогла организовать только с 13 сентября, когда части Красной Армии и 1-й армии Войска Польского заняли предместье Варшавы Прагу. Насколько эффективна была эта помощь можно судить по следующим документам. В ночь с 16 на 17 сентября 1944 г. связные АЛ (капитан К. Венцковский) и АК (Е. Моцарская-Струга) переплыли Вислу и передали в штаб 2-й дивизии Войска Польского, где передали послание следующего содержания:

«Командование частей Армии Крайовой на Жолибоже 15. 09. 1944 г.

Защитники Жолибожа – победоносной Красной Армии.

1. Благодарим за оружие, сброшенное для нас с самолетов, и просим в будущем присылать в первую очередь тяжелое автоматическое оружие с противотанковыми боеприпасами, противотанковые пушки, автоматы и гранаты.

2. Благодарим за противовоздушную оборону от немецких налетов.

3. Просим бомбардировать цитадель, зенитную артиллерию на Буракове.

4. Просим вести артиллерийский огонь по вышеуказанным объектам в случае, если услышите, что немецкая артиллерия нас обстреливает.

5. Сбрасывание производите с небольшой высоты, обращая внимание на ветер, чтобы грузы падали около костров. Сброшенное с большой высоты попадает в руки к немцам… Подполковник Живицель».[19, c.295-296]

Как следовало из доклада командующего 1-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовского Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину от 2 октября 1944 г. о масштабах помощи повстанцам Варшавы: «…повстанцам в городе Варшаве авиацией фронта сброшено: орудий 45-мм – 1, автоматов 1478, минометов 50-мм – 156, противотанковых ружей – 505, винтовок русских – 170, винтовок немецких – 350, карабинов – 669, снарядов 45-мм – 30, мин 50-мм – 37216, патронов ПТР – 57640, патронов винтовочных – 1312600, патронов ТТ – 1360984, патронов 7,7-мм – 75000, патронов «маузер» – 260000, патронов «парабеллум» – 312760, ручных гранат 18428, ручных гранат немецких – 18270, медикаментов – 515 кг., телефонных аппаратов – 10, коммутаторов телефонных – 1…».[8, c.166] Кроме того, варшавянам было переправлено 131221 кг. продовольствия.[9, c.21]

После анализа этих документов, напрашивается вопрос: в чем претензии польской стороны? Во-первых, советские боеприпасы сбрасывались в контейнерах с советским оружием. Аковцы, испытывавшие недостаток вооружения, были рады каждому «стволу» с патронами, независимо от того какого он производства. Во-вторых, среди отправляемых в Варшаву грузов большой процент составляли немецкие винтовки, патроны к ним, гранаты. В-третьих, повстанцы могли воспользоваться оружием даже из разбитого контейнера. Из частей 3-4 поврежденных автоматов можно было легко собрать один исправный. Патроны, хранившиеся в цинках, «разбиться» не могли. Доставка артиллерии для АК была невозможна по следующим причинам:

1. Транспортировка оружия могла осуществляться только ночными бомбардировщиками По-2, грузоподъемность которых была всего 1200 кг. Следовательно, доставка 76-мм противотанковых дивизионных и полковых орудий исключалась. 45-мм орудия могли быть использованы для борьбы с немецкой бронетехникой, но их транспортировка также была весьма сложной.

2. Эффективным средством борьбы не только с бронетехникой, но и с огневыми точками и авиацией карателей были противотанковые ружья. Как средство огневой поддержки больше всего подходили 50-мм минометы.

Что касается объемов поставок, то следует учитывать, что доставкой оружия повстанцам могли только самолеты По-2. Только они могли точно десантировать грузы на небольшие площадки. Обвинения летчиков в неточности сбросов звучат просто некорректно. Полеты над Варшавой можно было осуществлять только в дневное время и на малых высотах. На этом, между прочим, настаивала польская сторона. Однако найти посадочную площадку в горящем городе, где оперативная обстановка часто менялась, было крайне сложно. Летчиков также могли дезориентировать немцы. И наконец, фанерные По-2 не имели броневой защиты и были уязвимы от огня даже из стрелкового оружия. Каждый полет над Варшавой мог стать роковым.

Командующий 1-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовский вспоминал: «С 13 сентября по 1 октября 1944 г. авиация фронта совершила в помощь повстанцам 4821 самолето-вылет, в том числе с грузами для варшавян – 2535. Наши самолеты по заявкам повстанцев прикрывали их районы с воздуха, бомбили и штурмовали немецкие войска в городе».[16, c.288]

Дискуссии по поводу объема оружия и количества вылетов – вопросы материальные. Однако у каждой проблемы имеется и морально-нравственная составляющая. По свидетельству лейтенанта Красной Армии И.А. Колоса, офицера связи 1-го Белорусского фронта, находившегося в Варшаве с 21 сентября по 2 октября: «После начала сбрасывания советской авиацией грузов над Варшавой руководители АК продолжали утверждать, что сбрасываемые грузы английского происхождения, которые доставляются в Москву и оттуда транспортируются советскими самолетами».[12, c.16]

Нередко офицеры штаба Коморовского («Бур») совершали обычный подлог. Лейтенант И.А. Колос утверждал, что «во время сбрасывания советской авиацией военных грузов над Варшавой отряды АК прятали подбираемое вооружение и боеприпасы. Штаб Монтера, в частности, всегда преуменьшал количество полученного груза. Офицеры АК, вышедшие после падения Мокотува, выносили с собой по 4-5 советских автоматов, в то время как среди действовавших отрядов автоматов было мало».[12, с.18]

В официальном призыве командующего АК Коморовского («Бур») к восстанию в Варшаве от 1 августа 1944 г. утверждалось: «…Провозглашаю следующий приказ: Большевики перед Варшавой. Они заявляют, что они друзья польского народа. Это коварная ложь…Большевистский враг встретится с такой же беспощадной борьбой, которая поколебала немецкого оккупанта. Действия в пользу России являются изменой родине. Час польского восстания еще не пробил. Приказы советских приспешников аннулирую. Коменданта Армии Крайовой обязал подавить всякие попытки поддержки Советов. Немцы удирают. К борьбе с Советами! Да здравствует свободная Польша! Бур, Главный комендант вооруженных сил в стране».[19, c.386-387]

В этой связи возникают вопросы. Имел ли право генерал Коморовский высказывать претензии по поводу доставки оружия, артиллерийской и авиационной поддержки? Имел ли право кабинет Миколайчика обвинять СССР в нежелании поддержать варшавских повстанцев? Можно одновременно отдавать приказы о «борьбе с Советами» и обвинять эти самые «Советы» в недостаточном снабжении, неэффективной работе артиллерии и авиации?

«Снабжение варшавских повстанцев США и Великобританией».

Как уже указывалось, спецслужбы Великобритании, в 1942–1944 гг. переправляли формированиям Армии Крайовой небольшие партии вооружения, средств связи. В основном, это были пистолеты-пулеметы «STEN», ручные пулеметы «Browning», пластиковая взрывчатка, магнитные мины. Однако наладить широкое снабжение поляков англичане не торопились.

Во-первых, Лондон, в первую очередь, был заинтересован в получении разведывательной информации о германских войсках, проведении диверсий, но никак не в организации широкого антифашистского восстания.

Во-вторых, администрация Черчилля, осведомленная о разногласиях Миколайчика и Сталина, имела основания опасаться, что оружие, поставляемое АК, могло быть обращено против Красной Армии. Это могло серьезно осложнить и без того непростые взаимоотношения Москвы и Лондона. У СССР появлялся повод обвинить Англию в снабжении оружием враждебных сил.

По утверждению английского историка польского происхождения Я.М. Чехановского, на документах, составленных для сброса с самолетов оружия для АК, он лично видел приписку: «К сожалению, еще не удалось изобрести пулемета, который убивал бы только немцев, а не русских».[21, c.248]

Восстание в Варшаве стало неожиданностью для лидеров США и Англии. 13 августа 1944 г. Лондон и Вашингтон объявили АК составной частью польской армии – теперь аковцы получали статус комбатантов. Однако повстанцы нуждались в оружии. Полеты в Польшу в период 5 августа–11 сентября 1944 г., осуществляли в основном польские и южноафриканские экипажи ВВС Англии. Самолеты стартовали с баз в Бриндизи (Италия). За весь период рейдов, в которых участвовало 637 польских летчиков, были сбиты самолеты со 112 пилотами (16 экипажей). 78 из них погибли.[8, c.48] По просьбе командования АК сбросы производились в Кампиносской пуще, севернее Варшавы, откуда аковцы должны были доставить его в город. Однако все попытки провалились. В итоге, оружия повстанцы получили крайне мало.

18 сентября 1944 г. в дневное время 100 (по другим данным 80) бомбардировщиков ВВС США («Летающая крепость») в сопровождении истребителей «Мустанг» достигли Варшавы и с высоты 4500 м. сбросили грузы для АК. Однако из 1000 контейнеров повстанцы получили несколько десятков, около 20 приземлились в расположение советских войск, остальные оказались в руках немцев.[9, c.73] В результате англо-американской помощи, варшавяне получили 580 единиц стрелкового оружия, 13 минометов, 13 тыс. мин и гранат, 2,7 млн. патронов, 22 т. продовольствия.[8, c.48] Эти поставки, конечно, не могли спасти положения варшавян. Восстание, фактически, агонизировало.

«Вместо заключения»

26 сентября 1944 г. офицеры штаба Комаровского («Бур») и графиня Тарновская, представлявшая Красный Крест, вступили в переговоры обергруппенфюрером СС Э. фон Дем-Бахом. 2 октября поляки подписали акт о капитуляции. В плен попало 17 тыс. повстанцев (в том числе 922 офицера и 2000 женщин). 16 тыс. участников восстания погибли в боях и умерли от ран. В ходе жестоких расправ карателей, бомбардировок и артобстрелов погибло около 200 тыс. мирных жителей польской столицы. Потери карательных войск составили 17 тыс. убитых и пропавших без вести, около 9 тыс. раненых.[1, c.40]

Подполковник Ю. Рокицкий в своих воспоминаниях признавал: «Вооруженное восстание в таком месте, как Варшава, могло бы оказаться успешным только в том случае, если бы оно было тщательно скоординировано с действиями Красной Армии. Правильный выбор времени являлся здесь делом огромной важности. Варшавские повстанцы были плохо вооружены, и восстание имело бы смысл только в том случае, если бы мы были уже готовы вступить в Варшаву. Подобной готовности у нас не было».[11, c.21]

Трагедия Варшавского восстания лишний раз продемонстрировала какими трагическими могут быть последствия авантюризма политиков, воспользовавшихся патриотическими настроениями своих соотечественников.

Литература:

1. Абрамян Э. Кавказцы в Абвере. – М.: Издатель Быстров, 2006.

2. Гарматный В.П. Трагедия и героизм варшавских повстанцев.//Военно-исторический журнал. 2009. № 1. С.37-40.

3. Елисеева Н.Е. Тылы действующей армии охраняли войска НКВД.//Военно-исторический журнал. 1998. № 6. С.16-25.

4. Жук А.Б. Стрелковое оружие. Револьверы, пистолеты, пистолеты-пулеметы, автоматы. – М.: Воениздат, 1992.

5. Жуков Д.А. Ковтун Д.А. 29-я гренадерская дивизия СС «Каминский». – М.: Вече, 2010.

6. Жуков Д.А. Ковтун Д.А. Русские эсэсовцы. – М.: Вече, 2010.

7. Иванов Ю.В. «Террористические акты совершаются…преимущественно против военнослужащих Красной Армии».//Военно-исторический журнал. 2013. № 5. С.34-38.

8. Иванов С.Г. Варшавская трагедия 1944 года: виновники истинные и мнимые.// Военно-исторический журнал. 1999. № 4. С.36-47.

9. История второй мировой войны. Т.9. – М.: Военн. изд-во, 1978.

10. Мартиросян А.Б. На пути к победе. – М.: Вече, 2008.

11. Мельчин С.А. Кто кого предал. Варшавское восстание 1944 г.: свидетельствуют очевидцы.// Военно-исторический журнал. 1993. № 3. С.16-24.

12. Мельчин С.А. Кто кого предал. Варшавское восстание 1944 г.: свидетельствуют очевидцы.// Военно-исторический журнал. 1993. № 4. С.13-21.

13. Ненахов Ю.Ю. «Чудо-оружие» Третьего рейха. – Мн.: Харвест, 1999.

14. Пищенков А.А. «Штрафники» СС – М.: Яуза-пресс, 2009.

15. Платошкин Н.Н. Варшавское восстание 1944 г.: мифы и реальность.//Военно-исторический журнал. 2009. № 8. С.27-33.

16. Рокоссовский К.К. Солдатский долг. – М.: Воениздат, 1972.

17. Такер-Джонс Э. Великий танковый грабеж. Трофейная техника Гитлера. – М.: Яуза, ЭКСМО, 2008.

18. Христофоров В.С. Неизвестные страницы Варшавского восстания 1944 г.// Военно-исторический журнал. 2010. № 9. С.38-42.

19. Швед В.Н. Тайна Катыни. – М.: Алгоритм, 2007.

20. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Кн.2. – М.: Воениздат, 1973.

21. Яковлева Е.В. Польша против СССР 1939–1950 гг. – М.: Вече, 2007.