Т

Т.С. Бушуева

История высшего командно-начальствующего

состава Красной армии 1930-х годов

в ФОРМАТЕ СОВЕТСКОЙ военной политики

В современных условиях как никогда актуально воспринимается высказывание военного мыслителя К. Клаузевица: «В Европе повсеместно редко бывает мир; в остальных частях света война никогда не прекращается». В ХХI столетии России приходится искать новые пути нейтрализации и устранения источников угроз с целью обеспечения безопасности государства. В этой связи требуется опереться на собственный исторический российский опыт, усвоив его позитивные уроки и в то же время объяснить, понять и отбросить многие ошибочные его составляющие, прежде всего, приводившие к растрачиванию людского потенциала страны.

Важнейшей частью политики СССР исторически всегда являлась ее военная составляющая. На основе рассекреченных документов российских архивов отечественными историками, преимущественно с 1990-х годов, проанализированы важные проблемы советской военной политики в период между Первой и Второй мировыми войнами; особенности геостратегического положения и функционирования советской военно-окружной системы; структура и деятельность Военного ведомства СССР; военно-кадровая политика; особенности участия Красной Армии в войнах и вооруженных конфликтах 1930-1940-х гг.; состояние приграничных военных округов перед войной, причины трагического ее начала.

Несмотря на имеющуюся значительную отечественную историографию проблемы, многие темы, высветившиеся преимущественно в последнее десятилетие в ходе изучения ранее недоступных ключевых архивных источников, потребовали нового обращения к истории событий межвоенного периода в свете современного исторического знания.

С этой точки зрения обратимся к анализу нового исследования в области изучения военной политики советского времени, в формате ее персонального руководства со стороны «красных полководцев», подготовленного историком С.Е.Лазаревым. Можно констатировать, что в основу его работы «Советская военная элита 1930-х годов» (М., 2015 г.) положены фундаментальные принципы: историзм и объективность, многофункциональность и системность подхода к анализу конкретно-исторического материала при комплексном учете накопленного в отечественной и зарубежной историографии опыта.

В работе прослеживаются новые подходы к военной проблематике истории рассматриваемого периода, ставшие возможными в результате накопления огромного ранее мало известного документального (главным образом архивного) материала, отказ от прежних идеологизированных клише и классовых догм. Автор проследил специфическую ситуацию предвоенного периода, дал оценку действий конкретных персоналий того времени в соответствии с логикой развития событий. Вместе с тем в силу все еще засекреченности многих материалов, что констатирует и сам автор, осветить все проблемы рассматриваемого периода для исторического сообщества пока сложно.

В связи с тем, что тема исследования советской военной политики в целом чрезвычайно многопланова и обширна, автор выбрал ее приоритетное направление – историю высшего командно-начальствующего состава Красной армии 1930-х годов, проследив проблему на основе привлечения нового пласта ранее закрытой документалистики. В книге прослежен социокультурный состав советского военного руководства, внутренние межличностные противоречия группировок, взаимоотношения с высшим политическим руководством советского государства. Как свидетельствует история, эти отношения складывались жестко, бескомпромиссно, а высшие руководители страны умело стравливали друг с другом «красных командиров», «красных конников» и другие группировки внутри военного сообщества.

Справедливо утверждение автора исследования о том, что только в постсоветской отечественной историографии проблема персонального руководства советскими вооруженными силами нашла должное отражение. Но справедливости ради, необходимо напомнить, что еще в начале 1970-х годов одним из исследователей темы доктором наук Олегом Сувенировым была предпринята попытка впервые обратиться к судьбам советских военачальников. Именно он стремился в 1-м томе фундаментального 12-томного издания «История второй мировой войны 1939-1945 гг.» раскрыть тему о судьбах военачальников и постигших их репрессий. Однако в те годы попытка широкого показа этой темы была пресечена научными кураторами ЦК КПСС. Затем эту тему подхватил Валерий Данилов, но и он подвергся за свои исследования запрету, не получив степени доктора наук.

Только «архивная революция» позволила исследователем на широкой документальной базе рассмотреть деятельность высшего командного состава советских вооруженных сил, иными словами проследить судьбы представителей советской военной номенклатуры.

Историку С.Е.Лазареву удалось скрупулезно проанализировать практически все единицы постсоветской тематической библиографии, провести всесторонний историографический анализ, и в то же время показать значительную разноголосицу точек зрения современных исследователей темы. Очевидно, что в основе этих разнообразных, порой непримиримых и даже некорректных оценок, лежит главным образом разная степень владения теми или другими авторами документами такого уровня, которые квалифицируются как ключевые, то есть относящиеся к решениям только высшего политического руководства страны. Без этого комплекса источников, который и сегодня не доступен в значительной степени, в полном объеме все еще трудно постичь доминантную проблему, а именно объективное состояние уровня боеспособности советских вооруженных сил перед началом Великой Отечественной войны.

К примеру, отмечая серьезное и глубокое знание источниковой базы темы, автору очевидно по независящим от него причинам, не удалось в полной мере ознакомиться с материалами фондов: 33987 (оп. 3) (секретариат НКО СССР), ф. 34980 (2-й отдел Генерального штаба); ф. 34892 (13-й отдел Генштаба) (1939-1940); ф.39352 (1-й отдел Генштаба); Ф.32871 (1929-1940) – (Секретариат начальника Генштаба Красной Армии); ф.31983 (Управление боевой подготовки Красной Армии) (1931-1940); и наконец, фонд Главного Разведывательного Управления Генштаба в Российском государственном военном архиве. Целесообразно было бы изучить фонд 74 К.Е.Ворошилова в Российском государственном архиве социально-политической истории. Так же до сих пор хранит множество неясных страниц такой малоизвестный документ на 46 листах в фонде Секретариата Оргбюро ЦК ВКП(б) по розыску генералов и офицеров Юго-Западного фронта, погибших в сентябре 1941 г. в боях в роще Шумейково. Этот доклад в совсекретном формате был подготовлен начальником главного управления кадров Народного комиссара обороны СССР генерал-полковником Ф.И. Голиковым и направлен 17 января 1944 г. за № 478041 секретарю ЦК ВКП (б) Г.М. Маленкову. Этот документ содержит много вопросов, но, очевидно, именно он объективно раскрывает обстановку, сложившуюся на Юго-Западном фронте в 1941 г., характеризуя как командиров, так и рядовых, и в формате предательства и трусости, но также и подлинного героизма.

Анализируя источники, было бы интересно для читателя узнать мнение автора и о таком феномене изучения военной истории, когда еще только начинают снимать грифы секретности почти с пяти млн архивных дел в Центральном архиве МО и др. архивных хранилищ этого ведомства. От недостаточного владения архивными материалами во всей их совокупности и проистекают противоречия в историографическом осмыслении темы.

Автор в рамках удачно избранной им архитектоники книги решает поставленную проблему через аналитические документальные очерки конкретных судеб людей, принадлежавших к высшему военно-политическому руководству страны рассматриваемого периода. Источники, на которых базируется авторское исследование, весьма репрезентативны. Автор высветил в ходе изучения конкретных судеб военных руководителей многие стороны не изучавшихся еще проблем, связанных с оценкой комплекса вопросов и главным образом обоснованности внешнеполитических и военно-стратегических решений, принимавшихся партийно-государственным руководством СССР. Удачно подобран и проанализирован обширный статистический материал.

Следует отметить, что историки, исследующие тему едины в оценке того, что за короткий исторический срок в СССР была создана громадная армия, превосходившая по танкам, авиации, численному составу армии многих стран мира. Это были колоссальные средства вооруженной борьбы, созданные за счет уровня жизни народа, тяжелейшим самоотверженным, напряженным трудом, умом и талантом миллионов людей, ценой деформаций в развитии экономики, вызванными милитаризацией страны, а распорядиться ими история доверила высшему советскому партийно-государственному руководству.

И вот в этой связи очень важно данное аналитическое исследование, показывающее, что в деятельности советского военного руководства отсутствовало внутреннее единство, высшие военные эшелоны власти разделились на межличностные группировки, землячества, стала неизбежной для многих неприемлемость курса сталинского руководства, иных охватывали чувства эгоистических претензий. Следует подчеркнуть, что, хотя Красная Армия называлась рабоче-крестьянской, она в рассматриваемый период была главным образом крестьянской, в силу многочисленности этой части населения страны и большинство военных руководителей были таковыми. Вместе с тем Тухачевский всегда подчеркивал необходимость иметь классовую армию, руководимую «красным» генеральным штабом. А Лазарь Каганович в марте 1926 г.: давал следующую «установку» Ворошилову: «Привет тебе и всей нашей армии. Дальний прицел такой: отпраздновать тебе 40-летие Красной Армии и 20-летие Европейской Красной Армии, а потом можно будет и отдохнуть»[1]. И уже вполне серьезно германская разведка свидетельствовала: «Красная Армия превзошла всех своих соседей», а французские военные наблюдатели пугали европейцев интегральным советским милитаризмом.

Следует иметь также в виду, что при наличии широкого протестного движения в советской стране в 1920-30-е годы, армия, одновременно с внешними задачами, выполняла и внутренние – подавляла в собственной стране движение той части населения, которая не приняла и не смирилась с новой властью. В процессе создания Красной Армии были взлеты и падения, но это объяснялось лишь экономической необходимостью, невозможностью содержания в те или иные периоды значительных вооруженных сил. В целом же курс на усиленную милитаризацию страны и соответственно наращивание военно-промышленного комплекса оставался неизменным. Роль и место СССР в мире определялось не экономической и культурной силой, а идеологическим и военным факторами.

Есть еще одна до сих не в полной мере изученная страница межвоенной истории отечественных вооруженных сил, связанная с «чисткой» командного состава, а именно взаимоотношения между самими командирами Красной Армии, подвергшимися репрессиям. Так «красный маршал» А.И. Егоров будет требовать снять с поста командующего В.К. Путну, Путна напишет донос на М.Н. Тухачевского. В.К. Блюхер, А.И. Егоров, Я.И. Алкснис окажутся в роли палачей на известном процессе военных. Они согласятся с ВМН (высшая мера наказания) в отношении Тухачевского, Якира, Корка, Уборевича, Эйдемана, Фельдмана, Путны. Затем Егоров обвинит Блюхера в развале Дальневосточной армии. В конечном счете и Блюхер и Егоров оба будут репрессированы. «Неужели теперь, в дни побед и торжества социализма, я скатился в пропасть предательства и измены своей родине и своему народу, измены тому делу, которому с момента признания мною Советской власти, я отдал всего себя – мои силы, разум, совесть и жизнь. Нет, этого никогда не было и не будет», - напишет маршал Егоров Ворошилову[2].

Известно заявление Ворошилова на заседании Военного совета о том, что из Красной Армии за 1937-1938 годы вычищено более сорока тысяч человек. Дискуссионным (по причине неизученности многих материалов, в том числе ключевых германских документов 1930-х годов) остается и вопрос о наличии в РККА военно-фашистского заговора[3]. Одновременно с репрессиями, неудержимо росла вверх кривая статистики самоубийств в армии: 1937 г. – 1-й кв. - 178 человек, 2-й кв. – 232, 3-й кв. – 249 (при этом 102 человека было из 249 командного состава РККА[4].

Вместе с тем, каковы бы ни были причины репрессий, они, безусловно, по-разному сказались на трагическом начале вооруженного противоборства с германскими войсками в июне 1941-го. Изученные документальные материалы позволяют утверждать, что высшее военное и политическое руководство страны летом 1941-го, прежде всего в силу субъективных причин и обстоятельств, не вскрыв стратегического замысла противника, не смогло использовать военную мощь военных округов, главным образом приграничных, что в значительной степени привело к катастрофе начального периода 1941-го

Мир всегда говорил о феномене России. После катастрофического начала войны народ принял на себя всю тяжесть военного лихолетья, вытянув на своих плечах и фронт, и тыл великой державы. Новая расстановка военно-политических сил в мире изменила сегодня характер, масштабы и содержание опасностей для России, приобретающих все более комплексный характер. Изучать и понимать прошлое – значит предвидеть будущее.

Книга историка С.Е.Лазарева, посвященная важной теме советского военного строительства, заметный вклад в отечественную историографию проблемы.