Евразийский национальный университет имени Л.Н. Гумилева.

Докторант кафедры философии

Қабул Оралбай Құрманбайұлы

Научные консультанты: профессор Синан Озбек. (Туркия)

профессор Волох О.В (ОмГПУ Россия)

О НЕКОТОРЫХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТАХ

ПРОБЛЕМЫ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ

Проблема преемственности уже давно интересует различные философские школы, но подход к ней в решающей степени определялся концепцией её развития.

Развёрнутый теоретический анализ сущности преемственности на основе диалектической концепции развития впервые был проведён Г.В.Ф. Гегелем, который, разрабатывая закон отрицания, дал глубокую постановку вопроса об объективной необходимости преемственности в процессе развития: «Снятое есть некое вместе с тем и сбережённое, которое лишь потеряло свою непосредственность, но отнюдь не уничтожено в следствии этого»[1]. Отсюда вытекал важнейший вывод: диалектически понятое отрицание предполагает не только отмену, разрушение, уничтожение старого, но и сохранение, удержание и развитие того рационального, что было уже достигнуто на предыдущей ступени развития.

Развивая идеи Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркс предложил развёрнутую схему преемственности в развитии человека и общества [2]. Для матералистической диалектики преемственность есть основа развития, идущего от одного уровня к другому.

В.Энегльс выявил специфику преемственности в общественном развитии: «… в истории общества действует люди, одарённые сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определённым целям» [3]. Это значит, что преемственность в общественной жизни не может быть понята вне анализа сознательной деятельности людей. По мере развития общества происходит непрерывное возрастание роли сознательно формулируемых и осуществляемых целей.

Преемственность, по мнению Э. Баллера – это «связь между различными этапами или ступенями развития как бытия, так и познания, сущность которой состоит в сохранении тех или иных элементов целого или отдельных сторон его организации при изменении целого как системы, то есть при переходе из одного состояния в другое. Связывая настоящее с прошлым и будущим, преемственность тем самым обусловливает устойчивость целого» [4]. Мы рассматриваем общество как сложную самоорганизующуюся систему, находящуюся в постоянном развитии, что даёт нам возможность проследить работу механизма преемственности. Первоначальное, рабочее определение, которое в дальнейшем будет уточнено, следующее: преемственность – процесс накопления, хранения, критического осмысления, отбора и передачи опыта о поколения к поколению.

В современных социальных науках проблема преемственность имеет особое значение при анализе социальных изменений и социального развития. Дело в том, что эволюционизм XVIII, XIX и даже частично XX столетий основывался на линейном, однонаправленном понимании социальных перемен. Но уже в ХХ веке акцент всё в большей степени ставился на нелинейном понимании социальных изменений и социального развития.

В современной социально-философской литературе можно выделить следующие точки зрения на преемственность.

1. Биологизаторская. Эта точка зрения сформировалась в рамках эволюционной парадигмы: развитие общества детерминируется теми же факторами, что и развитие природы. Развитие всегда идет от простого к сложному. Социальный дарвинизм выдвинул в качестве определяющих принципы естественного отбора, борьбы за существование и выживания наиболее приспособленных к среде. Преемственность в развитии достигается благодаря природе самого человека, его инстинктам и психике. Заметное влияние на становление этой концепции оказали Ш.Л.Мальтус, Г.Спенсер, Л.Гумплович, У.Самнер, Р.Парк и др.

В рамках биологизаторских концепций можно выделить психологический детерминизм, суть которого заключается в «психологическом обосновании явлений общественного стороя и культуры; выведение законов развития этих явлений из психических свойств индивида» [5]. Необходимо пояснить, что совокупность психических свойств индивида понимается как постоянная и равная себе во всех обществах и культурах, то есть речь идёт о природе человека как такового. Не всегда и не всеми природа человека понималась и понимается только как совокупность психических качеств индивида. Основоположниками этой точки зрения являются Д.Локк, Д.Юм, Дж.Ст.Милль, дальнейшее развитие она получила в трудах З.Фрейда, Э.Фромма, К.Юнга, которые показали роль неосознаваемых, бессознательных факторов в деятельности человека.

2. Социологизаторская интерпретация развития общества основной упор делает на способе совместной деятельности или способе организации человеческих отношений. Преемственность в развитии общества – это, прежде всего, преемственность в социальных отношениях. Когда общественная жизнь описывается не посредством указания на конкретных индивидов, а через спецификацию их взаимоотношений, обусловленных теми или иными факторами. Эту точку зрения развивали многие мыслители, но восходит она к Г.Зиммелю, который считал, что социальные явления представляются собой «чистые формы объединения людей, основанные на взаимодействии, что, в свою очередь, предполагает наличие единства» [6]. Преемственность достигается благодаря этому единству, воспроизводимому в отношениях.

3. Культурологическая точка зрения, представленная в трудах А.Тойнби, О.Шпенглера, П.Сорокина и др., в процессе изменения общества на первый план выдвигает особенности культуры. Поскольку выживание человека не гарантировано самой природой, оно становится для него практической задачей, а его среда и он сам в этой среде – предметом постоянной рефлексии. Поведение человека становится осмысленным и понимаемым. Развитие общества в целом должно стать осмысленным и целенаправленным. Особо отмечается, что культура не наследуется биологически, но предполагает обучение.

4. Структурно-функциональная точка зрения центральным понятием видит социальную структуру, каждый элемент которой несёт определённую функциональную нагрузку. За видимым разнообразием социальных форм скрываются общие схемы деятельности и мышления, фундаментальность которых и обеспечивает работу механизма преемственности. Яркие представители этого направления: Р.Мертон и Т.Парсонс. Каждая из приведённых точек зрения пытается свести развитие общества к развитию какой-то одной его составляющей, не учитывая, что общество – системная целостность, развитие которой происходит под воздействием многих факторов.

По нашему мнению, наиболее адекватен в исследовании преемственности социокультурный подход, то есть понимание общества как единства как единства культуры и социальности, образуемых деятельностью человека. Воспроизводство общества как социокультурной целостности и личности человека как адекватного члена этой целостности – основная задача культуры. Культура современного общества заведомо превышает «вместимость» отдельно взятого индивида, а это приводит к необходимости фрагментировать весь массив культуры на посильные для индивидов части. Чтобы удержать все части в целостности и должном соотношении, координировать деятельность в каждом из фрагментов, необходимы постоянно действующие социальные институты и механизмы, выступающие как инструмент связи между культурой и социумом.

Субъектом преемственности выступает отдельный индивид, социальная группа, общество, человечество в целом, что позволяет определять субъект преемственности как многоуровневый. Сложность определения заключается ещё и в том, что при рассмотрении общества, мы можем придерживаться разных подходов, известных как антропоцентризм и социоцентризм.

Антропоцентризм рассматривает социальные и культурные проблемы сквозь призму человека, который является ядром в системе социальных связей и источником социальной активности. Эта точка зрения отражена в работах В.Е.Кемерова и В.С.Барулина [7].

Социоцентризм рассматривает общество источником социальной активности. Общество, по мнению К.Х.Момджяна, «первично в отношении своих частей, но это не означает, что целое способно существовать до своих частей и независимо от них»[8]. Коллективный характер человеческой деятельности является одним из важнейших признаков для понимания социокультурной реальности.

Диалектика взаимоотношений конкретно-единичного человека и общества в аспекте преемственности требует определённой корректировки в понимании соотношения человека и общества. В русле нашего исследования важно отметить, что общественная жизнь при всех присущих ей изломах, сменах эволюционных и революционных ритмов непрерывна и бесконечна. Что же касается конкретно-единичных человеческих жизней, то они всегда прерывно-конечны. История представляет собой постоянную череду, смену жизней отдельных поколений. Непрерывность, бесконечность общества и истории складывается из прерывности, конечности миллиардов отдельных единичных человеческих судеб. Организатором преемственности выступает общество в целом, а реализуется она в действиях конкретных людей.

Субъект преемственности на глобальном уровне – общество, в развитии которого есть своя внутренняя упорядоченность, свои программы существования, функционирования – они и передаются в процессе преемственности. Нас интересуют потребности социального целого, то есть те особенности совместной жизни людей, которыми обусловливается процесс структурно-функциональной дифференциации её подсистем и компонентов, нарастающий по мере развития общества, переходящего от гомогенности родовых коллективов ко всё более сложным формам институциональной организации.

Не может быть сомнений в том, что социальные явления или социальный опыт созревают коллективно, но артикулируются и вводятся в массовый оборот какой-то конкретной личностью. Исторические документы, по крайней мере подтверждают это.

На срединном уровне субъектом преемственности являются социальная группа, социальная общность, социальный институт, задача которых самовоспроизводство в рамках существующей социальной системы путём воспитания новых членов.

На уровне человека происходит стыковка общественного и индивидуального развития. Деятельность человека сочетает в себе очень сложные компоненты. Формируясь обществом, он сам на определённом этапе превращается в творца нового, в том числе и творца самого себя. Так же в процессе преемственности происходит стыковка природного и социального развития человека. В природной наследственности человека закрепляются лишь те изменения, которые имеют значение для всего рода. Поэтому то, что передаётся по наследству отдельным индивидам и человеческому роду как целому, не тождественно между собой. Достоянием рода становятся лишь наиболее глубокие, коренные изменения человеческой природы, приобретающие, как правило, всеобщий характер. Что же касается конкретных индивидуальных изменений, то они большей частью стираются в процессе развития и не передаются в фонд человеческого рода как целого [9].

Учёные выявили интересную закономерность: генетическая информация (наследственность) аккумулирует то всеобщее, что появляется практическом опыте человечества, а в социальном наследовании передаётся лишь нечто специфическое, или индивидуальный опыт. Но обе программы – и социальная, и генетическая – выступают не параллельно и независимо одна от другой, а как бы дополняют друг друга путём своеобразного «разделения труда», причём именно генетическая программа, концентрирующая в себе всеобщее, составляет основу для усвоения социальной программы и развивается через неё.

Процесс становления человека в онтогенезе, который выступает как процесс интериоризации коллективного опыта, заканчивается тем, что сформировавшийся человек обретает свойство субъектности, то есть способность инициировать собственную деятельность, направленную на достижение целей и удовлетворение потребностей, которые независимо от своего общественного происхождения становятся его личным достоянием, отличающим его от всех других людей.

Поскольку человек суть природной существо, то и весь мир социальных общностей, включающий в себя отношения, контакты, связи людей, не может не носить на себе печать природного. Начиная с периода разложения первобытности семья является одной из важнейших первичных составляющих человеческого общества. Это своеобразный микро коллектив, обладающий исключительной социальной устойчивостью и огромными средствами социального развития. Одной из важнейших функций семьи в обществе является воспроизводство человеческого рода, удовлетворение важной природной потребности людей.

Следует отметить, что особенность природы человека и присущих ей всеобщих естественных законов состоит в том, что они даны как бы на все случаи жизни, с которыми человек может столкнуться. Лишь в процессе взаимодействия с социальными условиями всеобщие естественные качества человека наполняются определённым содержанием, порождая всё богатство особенных типов и форм их проявления. Иначе говоря, конкретные социальные качества и способности человеческих индивидов служат продуктом определённых условий. В любом социальном процессе человек всегда выступает его активной формирующей и движущей силой. В зависимости от характера социальных условий человек лишь по-разному реагирует на них и по-разному перестраивает свое поведение. Поэтому вернее сказать, что данный социальный процесс – результат человеческой жизнедеятельности в данных конкретных условиях.

Говоря о субъекте преемственности, необходимо отметить, что в литературе более принято обращение к этой проблеме через призму поколенческого рассмотрения общества когда «владельцем» социального опыта рассматриваются люди старшего поколения, а молодёжь ещё только должна усвоить социальный опыт предыдущих поколений [10].

Так же привычным, обыденным ракурсом этой темы является рассмотрение преемственности как наследование собственности (материальной, интеллектуальной). Когда речь идет об индивидуальном наследовании, возникают проблемы только юридического характера, которые описаны специально в законах. Наследство можно принять, но также от него можно и отказаться. А кроме всего прочего в этом процессе практически всегда ясно кто оставляет наследство.

Допустим, что человек получает в наследство дом или угодья земли. Ему должно быть вполне понятно, в чем состоит его наследующий нечто, делает это сознательно. Прежде, чем получить наследие, наследник должен вначале узнать о наследстве, а затем доказать своё право владения им. Наследник отделён от наследства чертой «смерти» его владельца. Под «смертью» понимается отсутствие «живого» контакта в настоящей социальной реальности, разрыв между владельцем ценностей и наследником.

Когда же речь идёт о наследовании в рамках общества, всё обстоит намного сложнее: здесь особенно очевидно обнаруживается тот факт, что наследование представляет собой получение, присвоение и освоение имеющегося социального опыта, вне зависимости от результата этого освоения, который может быть как положительным, так и отрицательным. В рамках социокультурного бытия наследник должен сделать сознательное и намеренное усилие для приобщения к наследию, но это произойдёт только тогда, когда он уже достигнет определённого уровня своего развития, вернее, когда общество его определённым образом воспитает.

Социальный опыт – внутреннее содержание социальной преемственности. К.Маркс в материалистическом понимании истории опирается на представление социальной данности в форме объекта, но дополняет его субъективно-динамическими моментами, хотя и не раскрытыми во всей своей полноте. А основе концепции лежит идея наследования живущим поколением «суммы обстоятельств» - творения предыдущих поколений – преобразования этой суммы в процессе революционной практики: «история не растворяется в «самосознании», как «дух от духа», а что каждая её ступень застаёт в наличии определённый материальный результат, определённую сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застаёт передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определённое развитие, особый характер» [11]. Это концепция показывает, таким образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства.

Концепция К.Маркса важна для нас тем, что рассматривает живущее поколение людей, наследников структурно оформленного опыта предшественников, как монопольный субъект любых возможных изменений в этом наследстве, который сам, без определяющего и направляющего влияния внешних человеку и надчеловеческих существ и прочих реалий сверх естественной природы решает в меру собственного разумения и понимания, как и куда менять унаследованную от предшественников сумму обстоятельств. Указанная «сумма обстоятельств» и есть не что иное как социальный опыт.

Итак, социальный опыт – итог познавательного и духовно-практического освоения человеком мира в динамике его временного становления[12]. Соглашаясь с автором этого определения В.В.Кемеровым, добавим, что социальный опыт конденсируется не только в знании, но и в ценностных представлениях, нормах, установках поведения.

Социальный опыт – итог социальной практики, отобранный опыт сравнительно безопасных для общества средсв и способов удовлетворения личных и групповых потребностей и интересов, приемлимых по своей социальной «цене» и последствиях и не несущих потенциала разрушения социальных связей. В целом поблема соотнесённости социального опыта и социальной практики общества в существенной мере упирается в вопрос о стратификации социальных функций, исполнительных ролей и статусов членов общечтва. Чем выше соответствующая дифференциация (то есть уровень профессиональной специализации в деятельности людей), тем активней социальная практика влияет на прцессы корректировки социального опыта.

Опыт поколений (то есть социальный опыт), как отмечает В.П.Козловский, входит в состав мира как его сущая часть и связывает мир нитью субъективных накоплений, где назначения и функции вещей и событий, переносясь в иные жизненные миры и оставаясь такими же по своим значениям проникаются «многомерностью» опыта людей иных жизненных миров, глубиной смысла, которая отсутствует в их конструкции в опыт, в судьбу современного живого мира. Если нарушается временная связь жизненного процесса, рвутся смысловые нити опыта, это свидетельствует о разрыве живой преемственности между людьми, поколениями и в конечном счете, разрыве между мирами.

Если же эта связь сохраняется, то даже в рамках других жизненных миров органично воспроизводится отношение по всем временным модусам человеческой жизни, ибо они суть связь, естественно относиться и понимать события прошлого, настоящего и будущего [13].Опыт, по В.П.Козловскому, всегда «избыточен», то есть всегда открыт всем временным пластам, но открыт в той мере, в какой прошлое и будущее органично входят в опыт современности.

Социальный опыт постоянно нарастает как содержательно, так и по форме, что на взгляд В.С.Барулина, приводит к его кристаллизации в программах-предписаниях, который он определяет как «спрессованный прошлый социальный опыт», а «программы общества – это ступеньки на путях восхождения человеческой цивилизации» [14].

Социальные программы, передающиеся от поколения к поколению, призваны сберегать силы человека, иногда избавляют от напрасных шагов. Зачастую за той или иной программой, реализуемой как рекомендация, норма, запрет стоят усилия многих поколений, включающие в себя мучительные поиски, и счастливые озарения, а нередко и трагедии заблуждений.

Проблему социального опыта можно рассмотреть и сквозь призму процессов опредмечивания и распредмечивания.

Социальный опыт есть опредмеченная сущность прежних поколений, а распредмечивание есть процесс развития человеческой сущности через усвоение и критическое переосмысление социокультурного опыта вступающими в жизнь поколениями.

Переход социально значимой информации, выработанной в сфере индивидуального опыта, в социальную память, то есть закрепление его в культуре, означает появление самостоятельного феномена- опредмеченного социального опыта. Его трансляция и воздействие на людей происходит независимо от воли и сознания его творца.

При изучении социального опыта в соотношении с преемственностью можно выделить несколько аспектов проблемы.

В онтологическом аспекте мы признаём социальный опыт как фрагмент объективной действительности, всё, что передаётся от прежних поколений и существует независимо от входящих в жизнь поколений, но должно быть ими освоено и преобразовано.

В гносеологическом плане социальный опыт есть отправная точка социально-философского и исторического исследования. До момента осознания дистанции между познающим субъектом и социальным опытом, социальной философии и истории как специфического вида знания нет.

Аксиологический аспект, пожалуй, самый сложный. Так как связан с оценкой значимости социального опыта. По нашему мнению, высшим критерием является сохранение целостности социума во времени (сегодня уже можно сказать сохранение человечества), а нравственность выступает показателем приближения к совершенству. Несмотря на спорность этого критерия, в современном обществе есть некоторые достаточно объективные критерии: уровень заботы о недееспособных членах общества и доступность образования, ведь право на обладание всей полнотой социального опыта есть естественное право каждого человека.

Характер и специфика преемственности как сложного процесса определяется многообразием социального опыта и способами его передачи. Преемственность охватывает все сферы жизни общества и в каждой имеет свои особенности.

Понимая многосложность процесса преемственности, можно выделить этапы преемственности, что позволит более детально рассмотреть процесс преемственности.

Каждый из этапов имеет свои особенности и претерпел значительные изменения по мере развития человека и общества.

Первый этап преемственности: аккумуляция социального опыта.

На первоначальной стадии развития общества индивидуальный опыт человека был практически тождественен опыту социальному, совокупный социальный опыт аккумулировался в памяти конкретных людей [15].

В дальнейшем появились объективированные средства и способы хранения социального опыта – социальные институты: архивы и музеи, ставшие материализованной социальной памятью.

Вторым этапом преемственности выступает селекция социального опыта или его отбор, что привел к появлению первых табу, норм морали [16]. Основа оценки – интересы общества, поддержание его стабильности, солидарности его членов, что гарантирует самовоспроизводство общества.

Важным моментом, повлиявшим на усложнение преемственности является появление языка и письменности, в результате чего произошло расхождение опыта индивидуального и социального [17]. Мы думаем, что следующим фактором социального отбора стал вопрос, что следует записать, то есть оставить в социальной памяти общества. Также надо отметить, что с появлением письменности происходит определённая универсализация социального опыта, его кристаллизация.

Дальнейшим шагом в осмыслении социального опыта стало появление науки, которая взялась за критическую оценку достигнутого человеком.

Когда опыт уже оценён и отобран, его уже можно передать в каналы преемственности.

Третьим этапом социальной преемственности мы выделяем момент передачи, трансляции социального опыта, который охватывает как все сферы жизни общества, так и каждого человека. По мере развития общества появился социальный институт, выполняющий задачи трансляции социального опыта в рамках всего общества, - система образования.

По нашему мнению можно выделить следующие формы преемственности:

Первая форма: воспроизведение опыта путём подражания – самый древний и простой способ преемственности, и вместе с тем самый универсальный, работающий во всех областях деятельности человека. О значении подражания в трансляции социального опыта написано достаточно подробно, классическими считаются работы Э.Дюркгейма и Ж.Тарда [18].

Место и роль подражания в процессе социализации, усвоении человеком очерненных эталонов поведения, системы социальных норм и культурных архетипов бесспорны. Подражание– сложное социального-психологическому повторению, но включающее в себя эмоциальное начало.Оно осуществляется в процессе межличностного общения через систему символов и знаков. Л.С.Выготский, выступая против сведения сущности к простому образованию навыков, подчёркивал его его значение как существенного фактора высших форм поведения человека и считал, что подражание есть один из основных путей в культурном развитии человека [19].

Вторая форма преемственности: передача опыта с использованием норм, предписаний и запретов, начиная с довольно простых табу до современных весьма сложных юридических кодексов. Данная форма появляется в первобытном обществе и по мере усложнения общества, мира культуры претерпевает значительные изменения. Начинаясь как своего рода насилие по отношению к риродному началу человека, эта форма преемственности постепнно вышла на уровень взаимодействия людей, а далее сообществ. В нормах реализуется регулятивная роль культуры, что было исследовано М.Вебером, П.Сорокиным, представителями психоаналитического направления (З.Фрейдом и Э.Фроммом), классификация норм была произведена Т.Парсонсом [20].

Как полагает Б.С.Ерасов «функция нормы состоит в том, чтобы исключить влияние случайных чисто субъективных мотивов и обстоятельств, психологических состояний, обеспечить надёжность, предсказуемость, стандартность и общепонятность поведения. Норма формирует ожидаемое поведение, понятное окружающим» [21].

Третья форма преемственности: аксиологическая, когда наследуются идеалы и ценности, облекаемые в те или иные принципы. Эта самая сложная форма, которая появляется вместе с усложнением как общества так и внутреннего мира человека. Без духовности как специфического феномена не возможно говорить о ценностях. В отличии от норм ценности предполагают выбор того или иного объекта, цели, которые имеют более высокое существование, чем повседневная жизнь человека.

Таким образом, преемственность – воспроизведение в смене кратко живущих поколений определенных характеристик, навыков, институтов, то есть всего того, что составляет социальный опыт. Если социальное «наследование» исчезнет и преемственность прервется, человечеству незамедлительно придется вернуться в животное царство неорганизованных и некооперированных особей с обычным, основанном на биологическом кодировании шансов на выживании.

Список литературы:

1. Гегель Г.В.Ф. Наука логики//Энциклопедия философских наук. – М.:Мысль, 1975.Т.1.С.25.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.21. С.288; Т.20. С.140.

3. Тамже. Т.21. С 305-306.

4. Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. – М., 1987. С.7.

5. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. – М.: Высш.шк., 1978. С.29.

6. См. Зиммель Г. Философия культуры. – М.: Юрист, 1996.С.54-60.

7. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. – М.1996.

8. Момджян К.Х. Введение в социальную философию. – М., 1997.С.177.

9. Ковалёв А.М. Диалектика способа производства общественной жизни. – М., 1982. С.94.

10. С.Н.Иконниковой, Ф.Р.Филиппова, В.Н.Шубина . М.: Наука, 1990.

11. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч. 2-е изд. Т.2. С.37.

12. Кемеров В.В. Введение в социальную философию. – М.1996. С.45.

13. Козловский В.П. Культурный смысл: генезис и функции. Киев, 1990. С.25.

14. Барулин В.С. Социальная философия. М., 2000. С.454.

15. Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. – М., 1990. С.319.

16. Валеев Д.Ж. Происхождение морали. – Саратов: Изд-во Саратов. Ун-та, 1992. С.53.

17. Семёнов Ю.И. На заре человеческой истории. – М.:Мысль,1989. С.47.

18. Дюркгейм Э. Социология её предмет, метод, предназначение. – М.,1995. Тард Ж. Законы подражания. – СПБ,1892, Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. – М.: Наука, 1978. – 351с.

19. Выготский Л.С. Проблемы развития психики//Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6т. – М.: Педагогика, 1984. Т.4. С.310.

20. Вебер М. Избранные произведения. – М.,1991, Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. – М., 1992., Фрейд З. Тотем и табу.- М., 1992., Парсонс Т. Общий обзор//Американская социология сегодня. Проблемы и перспективы. – М., 1972.

21. Ерасов Б.С. Социальная культурология. – М., 1997. С.105.