Особенности партийно-политического процесса в Республике Дагестан через призму избирательных компаний

Особенности партийно-политического процесса в Республике Дагестан через призму избирательных компаний

Омаров М.О.

кандидат политических наук, доцент

Дагестанский государственный

университет.

Г. Махачкала

По Конституции Республики Дагестан Народное Собрание (парламент Дагестана, является постоянно действующим законодательным (представительным) органом государственной власти РД), состоящий из 72 депутатов избирается сроком на четыре года по пропорциональной избирательной системе. Принцип, по которому формируется парламент РД заложен в Основном законе Республики, т.е. партия, зарегистрировавшая свои региональные отделения в рамках Федерального Закона «О политических партиях», получает в парламенте Дагестана число мандатов, пропорциональное числу голосов, поданных за ее кандидатов на выборах.

Прежде чем приступить к освещению вопроса политического участия партий в региональном политическом процессе, особенно в период выборов в Народное Собрание РД последнего созыва (2007) и в Государственную Думу РФ в целом по пропорциональной системе в соответствии с новыми нормативными актами, регулирующими избирательный процесс, целесообразно совершить экскурс в историю выборов и референдумов на территории РД за постсоветский период его развития.

Для проведения выборов в Государственную Думу 1993 г. Дагестан был разделен на два одномандатных округа: Махачкалинский № 11 и Буйнакский № 10. Хотя в обоих округах было приблизительно одинаковое количество электората: в Буйнакском 547106 чел., в Махачкалинском 547032 чел., резко различались указанные округа по соотношению городского и сельского населения: в Махачкалинском округе доля горожан–избирателей составляла 62 %, а в Буйнакском - всего 19,5 %[1]. Махачкалинский избирательный округ на 90 % состоял из равнинных регионов республики, а Буйнакский из горных. Этническая структура также имела различия, т. е. границы избирательных округов разбили самые многочисленные народы, населяющие Дагестан (аварцы, кумыки и др.), на неравные части.

Оживление политической жизни в республике в связи с предстоящими выборами было связано с образованиями общественных блоков с участием национальных движений. Так в целях объединения усилий в предвыборной компании был образован «Общественный блок», куда вошли «Кумыкское народное движение «Тенглик», «Межрегиональное общество ногайского народа «Бирлик», «Кизлярский круг Терского казачьего войска» и «Славянское общественное движение «Россия».

Другие национальные движения проявляли свою активность посредством выражения поддержки тем или иным политическим партиям и блокам. Хотя была проведена целая серия собраний различных политических и национальных организаций с выдвижениями и поддержкой кандидатов, оказалось, что такого рода действия лишены практического смысла, и в предвыборной кампании начал использоваться другой способ достижения целей, а именно - индивидуальные действия с применением всех доступных средств для сбора подписей, материального и интеллектуального обеспечения предвыборной кампании. Привлекались друзья, родственники, земляки, подчиненные кандидату формальные структуры (государственные и частные). Общественные, политические, профессиональные и религиозные организации отступали на задний план и не проявляли себя как субъекты предвыборной кампании.

Оказалось, что на уровне регионов, особенно местных сообществ, партии сталкиваются с серьезной проблемой. Здесь, где политическая информация легко доходит до индивидов через межличностные связи, кандидаты, участвующие в выборах, обходятся без партийной идеологии. Иными словами, плотные социальные сети не оставляют места политическим партиям, как и всяким другим опосредованиям между обществом и властью. Важнейший электоральный ресурс претендентов – непосредственное общение с избирателями. Причины этого – в неразвитости социальной стратификации нашего общества, в отсутствии достаточного количества групп, осознающих отличия своих социально-экономических интересов и культурных характеристик от других групп.

Характерно, что зарегистрированные в избирательных округах депутаты, как правило, отмежевывались от каких-либо партийных группировок и действовали индивидуально. Почти все выступали против политики Центра, поскольку в целом дагестанцы были настроены против политики президента Ельцина.

Исключение составляла лишь немногочисленная, но активная группа дагестанских демократов. В начале ноября движение «Демократический Дагестан» образовало Дагестанское отделение избирательного блока «Выбор России» и энергично приступило к предвыборной деятельности. Примечательно, что такие известные в Дагестане политические деятели, как популярный правозащитник В. Мейланов и лидер кумыкского национального движения С. Алиев, не смогли набрать необходимого числа подписей для своей регистрации, когда совсем не известные на политической сцене республики легко набирали нужное для регистрации число подписей.

Несмотря на то, что в Дагестане более 150 газет, журналов, теле- и радиопрограмм на 12 языках республики в это время осуществляли свою деятельность и активно включились в предвыборную кампанию, которая развивалась стихийно, опираясь на все возможные средства, которые оказались в распоряжении претендентов и активистов, следует признать, что печать не стала средством массовой информации. Основная масса населения не выписывала в том году газеты и журналы из-за их дороговизны. Население было плохо знакомо с процедурой выборов и платформами кандидатов.

Следует отметить, что кандидаты не критиковали платформы конкурентов, и вообще все платформы были весьма сходны между собой. Почти все кандидаты выступали от своего имени, а не от той или иной общественной организации или партии. Платформы были лишены идеологического обоснования, никто не говорил прямо о социализме или капитализме. Основные идеи: переход к рынку без шоковой терапии, реформы для людей, а не люди для реформ, политическая стабильность и борьба с преступностью.

Коммунистическая партия Дагестана самая сильная в то время политическая организация в республике и единственная, которая располагала развитой структурой во всех районах республики, игнорировала выборы, не поддерживая ни одного кандидата, даже тех дагестанцев, которые были включены в федеральные списки от КПРФ С.Н. Решульского и О.О. Бегова.

С начала ноября до конца 1993 г. в «Дагестанской правде» был опубликован в общей сложности 101 Указ Президиума Верховного Совета РД о присвоении почетных званий «заслуженным» юристам, артистам, экономистам, деятелям науки, культуры, физической культуры и т. д. Только звание «народных» и «заслуженных» артистов РД за это время получили 12 человек. Многие связывают такую активность в правительственных награждениях с предвыборной кампанией.

Еще 22 октября 1993 г. вышло Постановление ВС РД «О реформировании органов государственной власти и местного самоуправления». В соответствии с этим постановлением отменялась деятельность выборных органов Советской власти и вводился институт глав администраций районов, городов, поселков и сел, назначаемых сверху Советом Министров РД. Необходимо признать, что эта мера оказалась крайне непопулярной. «Тихие сессии», как их назвали журналисты, районных и городских советов с решениями о «самороспуске» прошли по республике в первую декаду ноября. Теперь глава администрации непосредственно подчинялся центральным органам власти и мог быть снят простым решением СМ РД. Эта мера резко усилила прямую зависимость всех государственных органов на местах от республиканского руководства и, без сомнения, повлияла на ход предвыборной кампании и на ее итоги.

В списке кандидатов по Махачкалинскому избирательному округу первоначально было 15 претендентов. На день выборов осталось 10 человек, т. е. 5 кандидатов сняли свои кандидатуры. Если в первоначальном списке было 4 аварца, 3 русских, 3 даргинца, 2 кумыка, 1 лезгин, 1 ногаец, то в окончательном, после снятия некоторыми претендентами своих кандидатур, осталось: аварец 1 (М. Толбоев), даргинец 1 (И. Умаханов); кумыков 2 (Д. Гаджиев и У. Насрудинов), русских 3 (С. Решульский, Ю. Кульчик, А. Кравцов), лезгин 1 (А. Ярахмедов) и ногаец 1 (М. Заргишиев). Снятия кандидатур не уменьшило общего числа национальностей, представленных в списках. Вместе с тем, как видно, сняли свои кандидатуры три аварца и два даргинца, оставив в списке по одному представителю этих народов. Вполне допустимо предположить, что это было сделано в целях помощи своим землякам. Следует признать, что оставшиеся в списке кандидатуры из числа представителей этих национальностей имели наиболее реальные шансы победить. В итоге аварец М. Толбоев победил, набрав 28,5 % голосов (78 275), а даргинец И. Умаханов оказался на втором месте по числу набранных голосов – 16,8 % (46028)[2]. Конечно, кумыки У. Насрудинов и Д. Гаджиев помешали друг другу, как и русские С. Решульский, А. Кравцов и Ю. Кульчик, однако ни один из них, как показали итоги голосования, не победили бы даже в том случае, если бы голоса их сторонников достались кому-то одному. Национальный признак здесь также отчетливо распознается, однако не является единственным и определяющим. Так, в Махачкалинском избирательном округе № 11 население аварской национальности составляет около 26,1 %, кумыкский – 18,9 %, русский – 14,5 %, даргинский – 9,9 %, лезгинского – 6,1 %[3].

По Буйнакскому избирательному округу № 10 было зарегистрировано всего 10 кандидатов, но накануне голосования три претендента сняли свои кандидатуры. В национальном отношении список выглядел так: аварец 1; даргинцев – 4; кумык 1; лезгин 3, азербайджанец 1. В окончательном списке осталось: аварец – 1, даргинцев – 3, лезгин – 1 и азербайджанец – 1. Словом, и здесь общее число национальностей не уменьшилось, но уменьшается число представляющих одну и ту же национальность, что подтверждает наличие национального фактора. И, тем не менее, результаты голосования в этом округе ярче всего свидетельствуют, что национальность, хотя и является весомым фактором, влияющим на итоги голосования, все же не определяет их исход.

Убедительную победу одержал Г. Гамидов, молодой руководитель Сбербанка РД, выдвинувшийся благодаря своей деятельности в коммерческом «Эльбимбанке», а затем перешедший в республиканский государственный банк. Он получил в конкурентной борьбе семи претендентов 45,3 % голосов (173 861)[4]. Причем если представителей всех других национальностей было по одному, то даргинцев было трое.

Несколько дагестанцев было представлено в федеральных партийных списках, и некоторые из них прошли, таким образом, в Госдуму.

Больше всего их было в списках Аграрной партии России: М.-Т.М. Абдулбасиров, Б.М. Гаджимурадов, Б.Р. Касимов, А.Х. Магомедов, У.И. Насрудинов, М.А. Чартаев. Из шести представленных от АПР дагестанцев прошел один М.-Т.М. Абдулбасиров.

В списках блока «Яблоко» состояли два кандидата в депутаты по округам (К.М. Кубасаев, Г.Г. Шихахмедов) и ни один не прошел в Госдуму.

В списки блока «Выбор России», как указывалось выше, должны были включить от Дагестана В. Барончука, сопредседателя общественного объединения «Демократический Дагестан». Однако он не был включен в окончательный список, что привело к отказу дагестанских демократов от активной предвыборной работы в пользу «Выбора России».

В списках Гражданского Союза было два дагестанца (Ш.И. Исмаилов, А.М. Кадиев), одновременно индивидуально баллотировавшихся по округам, но ни один из них не стал депутатом Думы.

От коммунистов в партийных списках было два дагестанца, и оба прошли в Госдуму: С.Н. Решульский (Махачкалинский округ № 11) не избран, но прошел по списку КПРФ; О.О. Бегов не баллотировался индивидуально, но также прошел по списку КПРФ.

От ПРЕС в партсписках было первоначально два кандидата: М. Кажлаев и Г.Н. Махачев, председатель Аварского народного движения. Первый прошел в депутаты Госдумы по спискам ПРЕС, а второй по списку снял свою кандидатуру, однако уже после выборов демонстративно вышел из этой партии.

Если в целом по России на первое место вышла партия ЛДПР, то в Дагестане - Коммунистическая партия. В свете сказанного выше такой результат следует рассматривать не как серьезное отличие между Россией и Дагестаном, а как проявление регионального своеобразия.

Хороших результатов добилась в Дагестане Аграрная партия. Это обусловлено помимо прочего еще и тем, что ряд авторитетных деятелей-дагестанцев как в Москве, так и в Дагестане вели активную агитацию за эту партию. Победа аграриев была предопределена тем, что в Дагестане земельные отношения чрезвычайно запутаны и трудноразрешимы.

ПРЕС получила небольшое количество голосов. Только благодаря тому, что в первой десятке ее списка был Г. Махачев – лидер Народного фронта имени имама Шамиля голоса, полученные в этих районах, позволили ПРЕС занять третье место (после КПРФ и АПР) в Дагестане.

Таким образом, в Федеральное Собрание России от Дагестана оказалось избрано 8 депутатов.

В Совет Федерации: М.-А.М. Магомедов и Р.Г. Абдулатипов.

В Государственную Думу: М.-Т.М. Абдулбасиров, М.Н. Кажлаев, О.О. Бегов, С.Н. Решульский, Г.М. Гамидов, М.О. Толбоев.

Избирательная компания 1995 г. в Государственную Думу РФ второго созыва по РД еще раз подтвердила, что еще сильны оставались в дагестанском обществе надежды на возврат к коммунистической системе. Определенную роль здесь сыграл и провал экономической политики новых демократов, что еще сильнее усугубило общественно-политическую обстановку в регионах страны, в том числе и в Дагестане. Также не оправдало надежд пропрезидентское движение «Наш дом – Россия», созданное в середине 1995 г. Однако, если по всей России движение вышло на третье место, уступив и коммунистам, и ЛДПР, то в РД оно вышло на второе место (14,87 %). Но вместе с тем, надо отметить, что Дагестан загадочным образом оказался тем регионом, где действовавшая в ту пору партия власти – ДВР – набрала невероятно высокий процент голосов: 13,5 % против 3,8 % по России в целом. В этой связи профессор А.А. Магомедов отмечает, что «можно было бы поверить, что именно в Дагестане проживают отборные либералы–западники, если бы на выборах Президента в первом туре Г.А. Зюганов не получил в республике 63,2 % в два с лишним раза больше Б.Н. Ельцина и в два раза больше, чем в среднем по стране»[5].

КПРФ, которая набрала в Дагестане по итогам выборов в Государственную Думу РФ 1995 г. 44,54 % голосов, значительно опередила в этом всех представителей демократического лагеря вместе взятых.

По итогам первого тура голосования бесспорное лидерство принадлежало представителю КПРФ, Зюганову Г.А. (63,23 %). За ним шли Ельцин Б.Н. и Явлинский Г.А., набравшие 28,52 и 1,70 % голосов соответственно. Можно было бы поверить и в то, что «западники» за полгода перешли на коммунистические позиции, если бы во втором туре президентских выборов, перед которыми победа Ельцина стала очевидной даже самому ленивому региональному начальнику, Дагестан не сделал еще один кульбит. Из решительно прозюгановского региона он превратился в проельцинский: в первом туре разрыв составил 34,7 % в пользу Зюганова, а во втором – 7,8 %, но уже в пользу Ельцина. Амплитуда в 42,5 % всего за две недели между турами – уникальный случай даже для «суперуправляемых» территорий.

Вместе с тем процесс демократизации имеет и парадоксальные компоненты, особенно в избирательной системе республики: например, колоссальное внутрирегиональное размежевание (такого не наблюдается ни в одном другом субъекте России). Пример тому - выборы 1999 г. в РД.

Как и в предыдущие избирательные годы, более подготовленными к выборам подошла именно КПРФ, однако особенностью, как и в прошлый раз, стало то, что на выборах президента РФ лидер от КПРФ Г.А. Зюганов стремительно стал терять свой электорат.

Далее, при суммарной победе во время думской компании в республике КПРФ (37,1 %) ее результаты по территориальным избирательным комиссиям (ТИК) варьировались от 11,3 до 76,3 %; блок «Медведь» в различных ТИК республики собрал от 2 до 52,5 %; ОВР – от 2 до 75,8 %[6].

Такие супернизкие и супервысокие результаты не могут быть чистым волеизъявлением избирателей. Это подтверждается и всем набором сопутствующей статистики. Так, Махачкала монолитно поддерживала ОВР; Дербент, Кизилюрт, Буйнакск и Хасавюрт дружно высказались за «Единство», а Каспийск и Кизляр, равно как и большинство горных районов республики, за КПРФ. Не вызывает сомнений то, что везде приложил руку «административный ресурс», но уже не республиканского, а районного уровня. Прямо говоря, избиратели в республике более чем несвободны, но при этом управляются не из единого республиканского центра, а из конкурирующих центров районного подчинения, объединенных довольно примитивными связями этнического, кланового или иного свойства.

Политические преференции, предпочтения избирателей здесь на последнем месте. На первом – пристрастия местной элиты, осложненные хронической неспособностью предвидеть даже самые очевидные изменения на федеральном олимпе. «Сначала наивная демонстрация поддержки «правящей» ДВР, затем столь же наивная противоположная ставка на КПРФ и лихорадочное поддакивание перед очевидным победителем во втором туре. Характерно, что опыт 1996 г. не сразу пошел впрок: на думских выборах 1999 г. дагестанская команда сделала ставку на ОВР и опять ошиблась. Только к президентским выборам 2000 г. она, наконец, попала в цель с первой попытки. На этот раз республика с облегчением выразила свою волю – 81,04 % за В. Путина при 16,35 % за Г. Зюганова»[7].

К выборам депутатов Государственной Думы РФ четвертого созыва в Дагестане, как по всей России, на политической арене выделилась новая проправительственная политическая партия «Единая Россия», которая, не успев в достаточной степени окрепнуть в республике, нашла себе поддержку, прежде всего в среде государственного чиновничьего аппарата. Результаты федеральных выборов в Государственную Думу РФ от РД отражены в таблице.

Далее мы останавливаемся на результатах выборов Президента РФ, которые проходили 14 марта 2004 г.

По итогам голосований бесспорное лидерство принадлежало В.В. Путину (94,61 %), представлявшему партию «Единая Россия», за ним шел Н.М. Харитонов (3,81 %), представлявший коммунистов России, значительно отставали от последнего И.М. Хакамада (0,26 %), С.Ю. Глазьев (0,24 %), и С.М. Миронов (0,17 %).

В этой связи для нас очевидный интерес представляют региональные выборы в законодательный орган РД, проходившие за постсоветский период развития.

Для начала заметим, что с момента подготовки закона о выборах в Народное Собрание РД 1994 г. и до появления нового закона «О политических партиях» 2001 г. оставался открытым вопрос об участии в выборах по партийным спискам. Тогда провести его очередной статьей в законе руководителям партий не удалось. Выборы в Народное Собрание РД в 1995 г. прошли по национальным, женским, профессиональным округам, хотя в предвыборную кампанию включились как политические партии (Дагестанская народная партия реформ, Исламская партия и др.), так и национально-политические движения.

Особенностью предвыборной кампании 1995 г. явилось то, что высокая конкуренция за мандаты в некоторых районах РД сопровождалась низкой, почти нулевой конкуренцией в других. То есть если, например, в Сулейман-Стальском районе за 3 мандата изъявили желание бороться 25 человек[8], то в нескольких десятках районах практиковались безальтернативные выборы.

Были образованы 25 профессиональных округов. Кандидаты, которые баллотировались по таким округам, в случае избрания их депутатами были обязаны оставить занимаемые должности, чтобы приступить к работе на профессиональной основе в Народном Собрании РД.

Именно такая особенность выборов в представительные органы субъектов, в частности РД, привела к тому, что «региональные ассамблеи трудно было квалифицировать как «парламенты», поскольку депутаты, работающие на профессиональной основе, как правило, никогда не составляли в них даже простого большинства. Важнейшей чертой образовавшейся в результате избирательной кампании региональной ассамблеи являлась ее апартийность, поскольку депутаты-партийцы не оказались способными добиться даже относительного большинства мест в парламенте. Наконец, республиканскому законодательному органу в течение длительного времени вплоть до реализации на практике нового Федерального закона «О политических партиях» была присуща иерархическая форма организации представительной системы, предполагающая зависимость одних депутатов от других, а в ряде случаев наблюдалась и зависимость самой ассамблеи от иных институтов, будь то региональные кабинеты и/или главы регионов и т. д. [9]

В этих условиях 7 марта 1999 г. прошли выборы депутатов Народного Собрания РД второго созыва. На 121 мандат по 121 избирательному округу было выдвинуто 496 кандидатов.

В первом туре голосования было избрано 78 депутатов Народного Собрания РД, во втором – 40 депутатов избраны при повторных выборах.

Говоря об итогах выборов, следует отметить ряд особенностей их подготовки и проведения.

Одной из особенностей было то, что выборы проходили только по мажоритарной системе, т. е. без партийных списков, по одномандатным избирательным округам, причем для обеспечения представительства коренных народов Дагестана были образованы национально-территориальные избирательные округа.

Еще одной особенностью выборов явилось то, что новый республиканский закон впервые в практике российского законодательства опробовал эффективность механизмов, ограничивающих доступ в законодательные органы власти лиц с криминальным прошлым. Кандидаты в депутаты Народного Собрания РД обязаны были сообщать в избирательные комиссии сведения о судимости, а избирательные комиссии обязаны были включить эти сведения в избирательные бюллетени.

Одновременно с выборами в Народное Собрание РД очередной раз проводился и референдум о введении поста главы республики, однако и на этот раз большинство населения проголосовало против президентства.

Выборы депутатов Народного Собрания третьего созыва, проходившие 16 марта 2003 г., проводились по одномандатным и многомандатным избирательным округам. Через многомандатные округа с применением механизма квотирования, как и предыдущие избирательные годы, обеспечивалась возможность представительства в парламенте Дагестана 14 ее коренных народов.

На 121 мандат по 83 избирательным округам было выдвинуто 465 кандидатов. В первом туре было избрано 98 депутатов Народного Собрания РД, во втором – 23 депутата. Явка избирателей была достаточно высокой: на избирательные участки пришли 899 968 избирателей, что составило 66,88 %[10].

Как мы видим, национальный фактор и инициированная им процедура квотирования мест в парламенте РД сохраняли свою жизнеспособность, неизменно напоминая о себе в период предвыборных кампаний. В этой связи необходимо заметить, что при всей недемократичности квотирование как способ формирования представительных органов власти не лишено известных преимуществ. Предоставление квот давало для национальных меньшинств и других объединений возможность прямого участия в процессе принятия политических решений посредством делегирования своих представителей в органы государственной власти[11].

Однако бурный рост неформальных движений, наметившийся в Дагестане 1990-е гг., показал принципиальную невозможность отражения всей многообразной палитры общественных интересов и взглядов в рамках официозных структур. Поэтому дагестанские исследователи уже во второй половине 90-х гг. видели единственный выход из этой ситуации в проведении выборов по партийным спискам. Характерно в этой связи то, что еще в 1997 г. профессор А.А. Магомедов отмечал, что «на данном пространственном отрезке многопартийность – главное спасение для Дагестана, обновление его государственного строительства и развития демократического общества»[12]. По его мнению, основной причиной того, почему в Дагестане существовала беспартийная система управления, было то, что «немалое число политических деятелей, граждан относились отрицательно, по крайней мере, настороженно, к многопартийности. Они считали, в частности, что многопартийность раскалывает общество на противоборствующие политические группировки, мешает концентрации сил на решение важнейших задач, угрожает стабильности в обществе. Даже в Государственном Совете, Народном Собрании и Правительстве Дагестана наблюдалось отрицательное отношение, непонимание, даже теоретический нигилизм к партиям в концептуальном плане»[13]. Более того, республиканское законодательство не внесло практически никакого вклада в развитие многопартийности, партийное представительство, как мы видим, не было обозначено в Народном Собрании и других выборных органах. А ведь правовые механизмы институционализации деятельности политических партий уже появились в других субъектах России. Так, 21 июля 1994 г. был принят Закон Республики Башкортостан «О политических партиях в Республике Башкортостан», который, в частности, установил минимальную численность членов партии в 500 чел. для ее регистрации в органах юстиции РБ[14].

Поэтому крайне необходимо было найти место многопартийности в политической системе законодательным путем, что могло привести к своевременной институционализации партийной системы на региональном уровне.

Политические партии в социальной жизни должны стать гарантом эффективности не только Конституции, но и всей политической системы общества. Поэтому и реформы не приносили практических результатов, поскольку ими управляло беспартийное правительство. Правительство Дагестана в 90-е гг. представляло собой группу индивидов, которые действовали сами по себе, а не в качестве представителей партии или народов.

Особенный интерес для нас в свете происшедших перемен, связанных с появлением Федерального Закона «О политических партиях», представляют выборы в Народное Собрание РД, прошедшие 11 марта 2007 г.

Отметим, что принимать участие в выборах в Народное Собрание РД имели право 25 политических партий и 23 их региональных отделения, которые отвечали требованиям, установленным для избирательных объединений[15]. Все 23 политические партии смогли в срок зарегистрировать свои региональные отделения в РД, согласно новому законодательству.

В установленные сроки списки кандидатов выдвинули 13 избирательных объединений, в том числе 12 региональных отделений политических партий на конференциях региональных отделений и одна политическая партия на съезде партии.

Избирательная комиссия республики в соответствии с частью 7 статьи 30 Закона РД «О выборах депутатов Народного Собрания РД» в трехдневный срок рассмотрела представленные документы и выдала уполномоченным представителям всех избирательных объединений заверенные копии соответствующих списков кандидатов. Всего было выдвинуто 1648 кандидатов, из них только 725 указали свою принадлежность к тому или иному избирательному объединению[16].

К указанному сроку, то есть к 24 января 2007 г., 3 избирательных объединения из 13 не представили документы для регистрации списков своих кандидатов:

1) ПП «Демократическая партия России»;

2) ДРО ПП «Яблоко»;

3) ДРО ПП «Российская экологическая партия «Зеленые».

Постановлением Избирательной комиссии РД от 29 января 2007 г. по всем этим 3 избирательным объединениям было принято решение признать кандидатов, включенных в список, утратившими статус кандидатов в депутаты Народного Собрания РД.

Также из-за различного рода нарушений отказали в регистрации списков кандидатов 4 избирательным объединениям:

1. ДРО ПП «Союз правых сил»;

2. ДРО ПП «Социалистическая единая партия России»;

3. ДРО ПП «Народная партия Российской Федерации»;

4. ДРО ПП «Партия национального возрождения «Народная воля»

Итак, были зарегистрированы списки кандидатов, выдвинутые следующими избирательными объединениями:

1) ДРО ВПП «Единая Россия» …..………18.01.07 г. (174 кандидата);

2) ДРО ПП «Патриоты России» …………18.01.07 г. (154 кандидата);

3) ДРО ПП «Аграрная партия России» …19.01.07 г. (123 кандидата);

4) РОП «Справедливая Россия» в РД …..19.01.07 г. (149 кандидатов);

5) ДРО ПП КПРФ …………………………29.01.07 г. (141 кандидат);

6) ДРО ПП ЛДПР …………………………02.02.07 г. (73 кандидата).

Списки избирательных объединений ДРО ВПП «Единая Россия», ДРО ПП КПРФ, ДРО ПП ЛДПР были зарегистрированы в соответствии с пунктом 16 статьи 38 федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Согласно этому закону, регистрация кандидатов или же списков кандидатов, выдвинутых региональными отделениями политических партий, осуществляется без сбора подписей избирателей и внесения избирательного залога при условии, что указанная официальная публикация списков состоялась раньше представления в избирательную комиссию документов, необходимых для регистрации кандидата или списков кандидатов[17]. Остальные три избирательных объединения внесли избирательный залог.

Голоса избирателей на территории РД распределились следующим образом.

По результатам выборов к распределению мандатов допущены списки кандидатов, выдвинутые 5 избирательными объединениями.

Из них мы видим, что лидирующую позицию заняла «Единая Россия» (65,2), получив в Народном Собрании 47 мест из 72, тем самым она поставила парламент РД полностью в зависимое от нее положение. Имевшая традиционно хорошие результаты КПРФ в дагестанском парламенте получила всего 5 мест, что означает потерю коммунистами какой-либо возможности в ближайшие 4 года влиять на политическую жизнь республики.

Таким образом, как мы видим на примере региональных избирательных циклов в РД, только с введением так называемой пропорциональной системы выборов в 2007 г. стало возможным говорить о каком-нибудь организованном представительстве политических партий в парламенте республики. Это означает, что каждая политическая партия, участвовавшая в выборах и преодолевшая пятипроцентный барьер, получила в парламенте «число мандатов, пропорционально числу голосов, поданых за ее кандидатов на выборах»[18]. Безусловно, введение пропорциональной системы способствовало развитию партийной системы, в том числе и на региональном уровне, структурировав законодательный орган по программно-идеологическим направлениям политических партий. Проведение выборов по партийным спискам предоставило еще большую независимость «партиям и представляющим их депутатам от внешних источников воздействия»[19].

По мнению Б.И. Борисова, неоспоримыми преимуществами пропорциональной избирательной системы являются также: учет большего числа голосов избирателей при распределении мест, возможность малым партиям получить мандаты в парламенте, стимулирование развития многопартийности, голосование за конкретные курсы развития государства, а не за харизматические личности[20]. То есть если мажоритарная система – это система выборов, при которой по округу проходит депутат, получивший абсолютное большинство голосов, то при пропорциональной системе от округа избирается несколько депутатов, причем избранным считается не только список, который получил наибольшее количество голосов. Все места распределяются между отдельными списками, от каждого из которых берется число депутатов, пропорциональное тому числу голосов, которое этот список получил.

Однако классическая пропорциональная избирательная система имеет и ряд существенных минусов:

· чересчур большое количество баллотирующихся партий со схожими программами и идейными установками, направленными на максимальное привлечение избирателей к своей организации;

· образование множества мелких групп в законодательном (представительном) органе, что приводит к политической фрагментации в обществе, а сформированное коалиционное правительство редко бывает стабильным;

· блокирование, даже с использованием заградительного барьера, искажает представительность в законодательном органе;

· ущемление пассивных избирательных прав беспартийных граждан;

· выборы по спискам считаются «обезличенными»;

· партийный список ущемляет региональные интересы – в парламенте не представлены кандидаты от регионов.

Поправками, внесенные в российское избирательное законодательство в 2005 – 2007 гг., должны были сгладить недостатки классической пропорциональной избирательной системы. С целью избежать политической дробности парламентских палат, которая порождается пропорциональной системой выборов, в ряде стран введен так называемый избирательный порог, т. е. установлен минимальный процент голосов, который партийный список кандидатов должен собрать для участия в пропорциональном распределении мандатов. В РФ законодательство предусматривает для российских избирательных объединений не только заградительный барьер (7 %), но и запрещение избирательных блоков. В этой связи примечательно мнение Н.В. Анохиной и Е.Ю. Мелешкина, которые считают, что эти поправки способствуют сокращению числа политических партий, что «делает парламент более контролируемым, снижает издержки властных структур в процессе достижения согласия и компромисса в законодательном органе власти, затрудняют объединение оппозиционных политических сил, облегчает успех искусственных партийных образований, призванных ослабить оппозиционные партии. Кроме того, пропорциональная система препятствует представительству региональных интересов, так как поощряет только дисперсно проживающие меньшинства»[21].

Законодательное увеличение требований к численности партий с 10 до 50 тысяч членов уменьшило их количество в России до полутора десятков. Партии стали более узнаваемыми. Запреты на блокирование и участие членов одной партии в списках кандидатов другой предоставили возможность избирателям четко ориентироваться в предлагаемых программах политических партий и исключили образование временных политических союзов с размытыми идеологическими ориентирами и невнятными перспективами дальнейшей деятельности.

Бытует мнение, что кандидат, избранный по спискам партии, не пользуется доверием избирателей, т. к. они голосуют за партию. Но это тоже своего рода заблуждение, т. к. пропорциональная система, в отличие от мажоритарной, построена на ином общем назначении: «она построена на доверии избирателей к соответствующим партиям, движениям и отсюда – заранее на доверии к их кандидатам. Избиратель, голосуя по этой системе, выбирает те программы, которые ему нравятся, и организации, которые эти программы представляют»[22].

По результатам предыдущих выборов у депутата Государственной Думы, в том числе и четвертого созыва, избранного по пропорциональной системе, не было жесткой привязки к конкретной территории и «своих» избирателей, чьи интересы он представлял в высшем законодательном органе государства. В соответствии с поправками в Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» депутатам вменено в обязанность поддерживать связь с избирателями. Депутат Государственной Думы, входивший в качестве кандидата в региональную группу кандидатов федерального списка кандидатов, поддерживает связь с избирателями на территории, которой соответствовала эта региональная группа кандидатов[23].

Таким образом, после внедрения ряда новшеств можно говорить, что проведенная законодателями работа произвела свой положительный эффект, хотя заявлять, что найден универсальный рецепт «излечения» недостатков пропорциональной системы, еще рано.

Важной особенностью избирательной компании 2007 г. в РД, предопределившей чрезвычайную сложность ее проведения, было то, что в республике проводились совмещенные выборы депутатов Народного Собрания РД, депутатов представительных органов 6 городских округов, 33 муниципальных районов, 1 муниципального участка, 512 муниципальных образования поселенческого уровня, глав 5 муниципальных районов и 500 поселений.

Как и работа самой избирательной комиссии РД, так и сами выборы проводились в соответствии с Конституцией РФ, Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», Конституцией РД, законами РД «О выборах депутатов Народного Собрания РД» и «Об избирательных комиссиях в РД», регламентом Избирательной комиссии РД.

К сожалению, и в ходе подготовки к выборам, и в день голосования были допущены серьезные нарушения законодательства.

При подведении итогов голосования из-за выявленных нарушений избирательного законодательства решениями территориальных избирательных комиссий выборы на пяти участках признаны недействительными, на двух - несостоявшимися, материалы для реагирования были переданы в органы прокуратуры[24].

В период избирательной кампании зафиксирован ряд фактов совершения уголовно наказуемых деяний. Среди них наибольший резонанс приобрели следующие:

- попытки похищения кандидатов в депутаты;

- покушение на руководителя РО ПП «Патриоты России»;

- вооруженные столкновения между противоборствующими группировками в Дахадаевском районе, в результате чего два человека было убито[25] и др.

На этапе подготовки законодательной базы выборов республика столкнулась с серьезной и очень важной проблемой: с поиском законодательных механизмов обеспечения представительства в парламенте республики 14 коренных народов Дагестана и 51 административного района и города.

Мы уже знаем, что такая традиция сложилась исторически и всегда соблюдалась. В частности, ранее законодатель предусматривал проведение выборов по национально-территориальным избирательным округам, в последующем применялся в соответствии с федеральным законодательством механизм квотирования мандатов для представителей тех или иных народов в ряде округов.

Но изменение федерального законодательства, в соответствии с которыми не менее 50 % мандатов в законодательном (представительном) органе государственной власти субъекта РФ должны замещаться посредством выдвижения списков кандидатов избирательными объединениями, и исключение в 2004 г. из Федерального закона «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» статьи 13, позволяющей предусматривать квотирование мандатов, поставили перед законодателями республики достаточно сложную задачу.

Не обнаружив идеального варианта ее решения, изучив все плюсы и минусы разных избирательных систем, проанализировав все допустимые варианты формирования парламента, Избирательная комиссия РД предложила законопроект. Согласно этому проекту, все 72 депутата Народного Собрания избирались по единому Республиканскому избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных за списки кандидатов в депутаты Народного Собрания, выдвинутые избирательными объединениями. Напомним о том, что, согласно федеральному законодательству, субъекты РФ имеют право формировать свой законодательно-представительный орган на основе смешанной избирательно системы.

Данный проект под избирательными объединениями подразумевал политические партии, имеющие право в соответствии с Федеральным законом «О политических партиях» принимать участие в выборах, а также региональные отделения указанных политических партий, зарегистрированные на территории РД, если Уставом политической партии это предусмотрено.

В целях максимального приближения кандидатов к избирателям и уравнивания возможностей административно-территориальных единиц избрать своих представителей в Народное Собрание, а через это - максимально обеспечить в парламенте представительство коренных народов, предполагалось разбить выдвигаемые избирательными объединениями списки на региональные группы кандидатов, соответствующих муниципальному району, городскому округу, а по городу Махачкала разделить их на 3 группы, соответствующие 3 районам города. В списке кандидатов имелась общереспубликанская часть, состоящая не более чем из трех кандидатов. А в региональные группы могли включаться в зависимости от числа избирателей на соответствующих территориях от 2 до 4 кандидатов.

Общее количество региональных групп могло быть 53.

В целях обеспечения гарантии пассивного избирательного права граждан предусматривалось право выдвижения не только лиц, являющихся членами избирательных объединений, но и других граждан, обладающих пассивным избирательным правом, как по инициативе граждан, так и по инициативе избирательных объединений.

Аналогичные механизмы представительства коренных народов в парламенте РД были включены и в Закон РД «О выборах депутатов представительного органа муниципального образования в РД», поскольку проблема обеспечения участия в политической жизни на уровне местного самоуправления по сей день актуальна для Дагестана.

Таким образом, за последние неполные 20 лет после распада системы партия-государство и формирования многопартийной системы в России Дагестан получил законодательный орган с полным партийным представительством. Впервые за всю историю Дагестана политические партии получили возможность реально влиять на ход развития общественно-политической ситуации в республике, участвовать в формировании структуры власти на региональном уровне.

Очевидно, что описанные выше изменения в законодательстве о политических партиях сопровождались серьезными новациями в законодательстве электоральном. Главным из них стало резкое усиление роли партий в региональных выборах, проводимых в Дагестане, вследствие перехода к пропорциональной избирательной системе.

Тем не менее, в РД, как подчеркивают эксперты, степень фрагментации политических партий в общественно-политической жизни и после появления на свет Федерального закона «О политических партиях» и сопутствующих нормативных актов регионального значения, и в ходе предвыборных кампаний оставалась низкой.

Более того, как подчеркнула уполномоченный по правам человека в РД, У. Омарова, политические партии подошли к выборам 2007 г. совершенно неподготовленными, продемонстрировав организационную слабость и незнание своих прав и обязанностей[26].

Политические партии ко времени выборов 2007 г., не были в РД серьезной политической силой, способной на практике реализовать взятые на себя согласно своей программе обязательства. Дагестанские региональные отделения партий не знали даже точного числа своих членов. Когда в отделениях партий стали готовить списки кандидатов в депутаты, то многим из них пришлось срочно искать, кого же в них включить. В итоге, пусть это и не запрещено законом, в списках кандидатов от тех или иных партий оказалось около 90 % людей, до этого не имевших никакого отношения к самой партии[27].

Видя подобную картину, партия «Единая Россия», к примеру, создала специальную комиссию по ликвидации в своей партии случайных людей. Об этом, в частности, было заявлено председателем партии В.В. Путиным на встрече с делегатами 29 июня 2008 г.

Но, тем не менее, такой ажиотаж привел к тому, что резко возросло число перебежчиков: не включили человека в список кандидатов от одной партии - он тут же переходит в сторонники другой партии в надежде получить желанный мандат. Организационная слабость региональных отделений, с одной стороны, и сохранившиеся тесные социальные связи в дагестанском обществе, с другой, привели к тому, что в некоторых списках кандидатов оказались чуть ли не все родственники руководителей дагестанских региональных отделений, много их земляков из родного села и даже с одного предприятия. Такое положение должно обеспокоить руководителей региональных отделений партий, заставить их организационно и идеологически укреплять ряды своих партийных организаций. Это тем более необходимо, что формирование представительной власти РД предполагает политическую борьбу не отдельных личностей, а политических партий, их программ действий.

Таким образом, проведенное нами исследование позволяет полагать, что многопартийность как политический институт постсоветского российского общества состоялась и на региональном уровне, хотя партиям еще не удалось стать основным посредником между гражданским обществом и властью, каковыми они являются в либеральных демократиях. Этому препятствует во многом политическая система России, сложившаяся в начале XXI в., в которой наблюдается расхождение «между декларируемыми намерениями создать систему устойчивой представительной демократии и постепенным свертыванием на практике начавших было формироваться важнейших элементов представительной демократии – ростков публичной политической конкуренции, осуществляемой по прозрачным и стабильным правилам»[28].

Продолжая эту мысль, Л. Шевцова утверждает, что произошел переход от выборного самодержавия при Б. Ельцине к бюрократически-авторитарному режиму, сформированному В. Путиным. Такой переход стал возможным благодаря слабости государства и незрелости гражданского общества. Политолог называет бюрократически-авторитарным правление, при котором власть сосредоточена в руках лидера и осуществляется при опоре на бюрократию и силовые структуры[29].

При сложившемся общественном порядке, легализованном к тому же и Конституцией 1993 г., участие партий в отправлении власти реально ограничено деятельностью в Государственной Думе, а сама Дума находится в зависимом положении от решений Совета Федерации, формирующегося на основе регионального представительства. При этом законодательная власть Федерального Собрания подорвана правом президента издавать указы, имеющие силу законов, и практикой исполнительной власти издавать многочисленные подзаконные акты, способные сорвать выполнение любых законов. Возможности представительной власти России воздействовать на правительство крайне ограничены.

Условия, в которые поставлены партии в авторитарно-бюрократической системе, не дают им даже абстрактной возможности выполнять роль посредника между обществом и властью, ради чего они и существуют. Поскольку ни парламентское большинство, ни парламентская коалиция не обладает правом формировать правительство, борьба партий на выборах и сами выборы лишаются того смысла, которым они наделены в либеральных демократиях. Победа все равно не дает партии возможность проводить курс, заявленный в программе, а статус Думы не позволяет осуществлять эффективный контроль за исполнительной властью. Следствием этого и является внедрение в жизнь нормативной практики, согласно которой председатель правительства Российской Федерации ежегодно должен отчитываться перед депутатами Государственной Думы за проделанную работу.

Будучи не в состоянии контролировать власть или сменить правительство и проводимый им курс через парламентские выборы, партии в отношениях с властью выступают как защитники прежде всего своих корпоративных интересов, а не интересов общества. Поэтому в условиях, когда политическая система демонстрирует пренебрежение властью своими обязанностями перед обществом, а партии не выполняют свою функцию защиты групповых интересов, в российском социуме вместо гражданского общества формируется множество сообществ, объединенных неформальными отношениями по принципу «ты – мне, я – тебе», которые из частной сферы распространяются на область публичных отношений и превращаются в норму организации общественной жизни. Следствием расширенного воспроизводства подобного рода неформальных связей между частными и официальными лицами является распространение коррупции и рост преступности.

Поэтому политическим партиям необходимо успешно вписываться в политическое пространство субъектов России как одним из самых активных акторов. Для этого необходимо, чтобы победившая на выборах и представляющая большинство населения партия несла ответственность за деятельность правительства. А правительство должно формироваться по результатам парламентских выборов победившей партией, основывающейся на парламентском большинстве. Необходимо глубже изучить накопленный в России опыт партийного строительства: если на федеральном уровне в этом направлении имеются определенные успехи, то региональный партогенез остается малоизученным.

Эффективность политического участия партий в региональной политике обеспечивается уровнем отражения ими как региональных интересов в целом, так и интересов различных социальных групп, а также масштабом поддержки местным населением. Политические партии должны увеличивать через свое влияние степень демократичности региональной системы власти. Особо существенной функцией партий в региональной политике является объединение действий всех важных субъектов политики, и, прежде всего органов местного самоуправления, средств массовой информации, общественных движений, в единый региональный политический процесс, обусловленный интересами и особенностями региона и обеспеченный федеральным законодательством.

[1] Кисриев Э.Ф. Этнополитическая ситуация в Республике Дагестан // www. iea. ras. ru / lib / neotl /.

[2] Итоги выборов 12 декабря 1993 г. в Республике Дагестан // Дагестанская правда. 1993. № 242. – С. 1.

[3] Кисриев Э.Ф. Указ. соч. – С. 9.

[4] Итоги выборов 12 декабря 1993 г. в Республике Дагестан // Дагестанская правда. 1993. № 242. – С. 1.

[5] Магомедов А.А. Дагестан: интеллигенция и власть. – Махачкала: Юпитер, 2004. – С. 61.

[6] Магомедов А.А. Дагестан на историческом рубеже XX и XXI веков (1991–2008 гг.) и герменевтическое непонимание. – Махачкала: Лотос, 2008. – С. 13.

[7] Магомедов А.А. Политическое управление и политическое лидерство. – Махачкала: Юпитер, 2002. – С. 82.

[8] Исмаилов И. Кандидатов много, а мандатов мало // Дагестанская правда 1995. № 19. – С. 1.

[9] Гельман В.Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы и практики // Полис. 1998. № 1. – С. 89.

[10] Республика Дагестан: через выборы к демократии и прогрессу. – Махачкала: Газетно-журнальная типография, 2007. – С. 28.

[11] Кралечкин Д.Ю., Заславский С.Е. Политическая партия: понятие, признаки, функции // Основы теории политических партий / Под ред. Заславского С.Е. – М.: Европа, 2007. – С. 22.

[12] Магомедов А.А. Становление Дагестана завтрашнего: самоузнавание, опасности, шансы. – Махачкала: ИПО «Юпитер», 1997.– С. 173.

[14] Буранчин А.М. Общественно-политическое развитие Республики Башкортостан в конце 1980-х – 1990-е гг.: Автореф. дис. … к. и. н. – Уфа, 1007. – С. 24.

[15] Халитов М.Х. Выборы в Республике Дагестан, 2007. Электоральная статистика. – Махачкала: Новый день, 2007. – С. 44.

[16] Халитов М.Х. Указ. соч. – С. 48.

[17] «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Федеральный закон от 12 июня 2002 года, № 67-ФЗ // Сборников законов РФ. – М.: Эксмо, 2008. – С. 44.

[18] Вешняков А.А. Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации. – М.: Норма, 2003. – С. 11.

[19] Выдрин И.В. Избирательное право Российской Федерации. – 2-е изд., – М.: Норма, 2006. – С. 129.

[20] Борисов И.В. Гамма демократии. Современная пропорциональная система Российской Федерации. – М.: Европа, 2007. – С. 4.

[21] Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. Эволюция структуры партийного спектра России накануне парламентских выборов 2007 года // Полис. 2008. № 2. – С. 111.

[22] Авакьян С.А. Федеральное Собрание – Парламент России. – М.: Российский юридический издательский дом, 1999. – С. 43.

[23] «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Федеральный закон от 8 мая 1994 года № 3-ФЗ // Сборник законов РФ. – М.: Эксмо, 2008. – С. 197.

[24] Халитов М.Х. Указ. соч. – С. 5.

[25] Дейнега А. За стабильность и процветание // Дагестанская правда. 2007. № 59. – С. 2.

[26] Магомедов А. Власть и партии: поиски партнерства // Дагестанская правда. 2007. № 59. – С. 2.

[28] Урнов М., Касамара В. Современная Россия: вызовы и ответы: Сборник материалов. – М., 2005. – С. 26.

[29] Шевцова Л.Ф. Смена Режима или Системы? // Полис. 2004. № 1. – С. 47.