Право /5

Право /5. Уголовное право и криминология

К.ю.н. Куфлева В.Н.

Старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет», Россия

Ответственность за организованные формы преступной деятельности по уголовному законодательству России советского периода (1945 – 1996 г.г.)

Послевоенный период развитие института преступной организации связано с изданием 4 июля 1947 году двух указов Президиума Верховного Совета СССР: «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества»[1], «Об усилении охраны личной собственности граждан»[2], в которых предусматривалась повышенная ответственность за хищение государственного или общественного имущества, за кражу личного имущества и за разбой, в том числе, «организованной группой (шайкой)» или «воровской шайкой», поставив тем самым знак равенства между двумя этими понятиями.

Законодательно определение организованной группы впервые было дано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 19 марта 1948 г. № 6/4/У «О применении Указов от 4 июня 1947 года». В частности, в нем говорилось: «Под организованной группой или шайкой следует понимать группу из двух или более лиц, предварительно сорганизовавшихся для совершения одного или нескольких хищений. При этом ответственность по соответствующим статьям Указов от 4 июня 1947 г. несут не только организаторы, но и участники организованной группы (шайки)»[3]. В судебной практике находят отражение отдельные признаки организованной группы. Так, в одном из определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 29 июня 1946 г. показателем устойчивости названо, «чтобы совершение преступлений предполагалось участниками группы не в виде одного только намеченного акта нападения, после чего группа должна была прекратить свое существование, а в виде постоянной или временной деятельности, рассчитанной на неоднократное совершение преступных действий»[4].

В теории уголовного права проблема преступных сообществ и преступных организаций продолжает разрабатываться учеными. Так, П.Ф. Гришанин подчеркивал, что по советскому уголовному праву создание преступной организации по своей юридической природе является приготовлением к совершению преступления, караемое в отдельных случаях и как оконченное преступление[5]. Предлагалось ввести новое понятие преступной организации как группы из двух или более лиц, предварительно объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В зависимости от характера связи соучастников возможны различные по степени общественной опасности виды соучастия:

1) соучастие без предварительного соглашения;

2) соучастие с предварительным соглашением;

3) соучастие в виде преступной организации.

По его мнению, также необходимо было установить специальный порядок ответственности для соучастия в виде преступной организации. При соучастии в виде преступной организации можно было выделить следующие формы: организационная деятельность и участие в преступной организации. Что соответствует и сегодняшнему пониманию организации преступного сообщества (организации). Кроме того, в работе рассматривались особенности шайки, банды и лжекооператива.

Несколько позже, в 1960 г., М.Д. Шаргородский констатировал факт ошибок, приводивших к недоразумениям при применении Указов 1947 г.: «Основой этих ошибок… является рассмотрение организованной группы (шайки), предусмотренной этими указами, как преступной организации, в то время как это по мысли законодателя просто одно из обстоятельств, квалифицирующих хищение по признаку совершения его двумя или более лицами по предварительному соглашению»[6]. «Понятие о преступной организации как об особом институте Общей части уголовного права имеет смысл лишь в том отношении, что, как и институт соучастия в целом, оно определяет особый круг лиц, ответственных за совершение преступления, и объем их ответственности… Значение теоретического выделения ответственности лиц, находящихся в преступной организации, заключается в том, что они за сам факт участия в преступной организации отвечают как за преступления, для совершения которого организация была создана, вне зависимости от того, наступил ли вообще преступный результат, находилась ли их деятельность в причинной связи с наступившим конкретным преступным результатом, и знали ли они о конкретных преступных действиях отдельных членов преступной организации (ст. 9 и 14 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления)»[7].

Существенные изменения в регламентации вопроса об ответственности за соучастие в преступлении внесли Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик, принятые 25 декабря 1958 г. [8]. В них впервые в истории уголовного законодательства было сформулировано понятие соучастия. Ст. 17 Основ определяла соучастие как «умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении преступления».

На базе Основ в 1959-1961 гг. были приняты уголовные кодексы союзных республик. В Особенной части УК РСФСР 1960 г. определялось несколько разновидностей организованных преступных структур: организация (ст. 72), банда (ст. 77), преступная группировка (ст. 77¹), организованная группа (ст. 78).

Необходимо отметить, что уголовно-правового понятия преступного сообщества (преступной организации) в УК РСФСР 1960 г. не содержалось, поэтому толкование признаков организованных преступных формирований оставалось неоднозначным и проблематичным для правоприменения.

Наибольшей интерес при изучении рассматриваемого вопроса представляет ст. 72: «Организованная деятельность, направленная к совершению особо опасных государственных преступлений, а равно участие в антисоветской организации», так как именно в ней фактически обнаруживается сходство некоторых правовых конструкций, лежащих в основе понятия антисоветской организации и преступного сообщества (преступной организации) по УК РФ.

Особое внимание привлекает доктринальное толкование ст. 72 УК РСФСР 1960 г. данное в весьма авторитетном научно-практическом комментарии того времени: «Антисоветской организацией признается устойчивая группа из двух и более лиц, созданная для совершения одного или нескольких особо опасных государственных преступлений». Устойчивость при этом означает, что группа создана для длительного существования, даже если ее целью является совершения одного антисоветского преступления, например, заговора с целью захвата власти. Два лица уже могут составить антисоветскую организацию, но практически, насколько можно судить по опыту прошлого, ее составляет большее количество лиц… Лица, создавшие антисоветскую организацию или руководившие ею, отвечают за все те преступления, которые должны были быть совершены ее членами во исполнения преступных замыслов, даже если непосредственно они в совершении их или некоторых из них участия не принимали. В случае же совершения членами антисоветской организации преступлений, не охватываемых преступным замыслом ее создателей и руководителей, вменять последним в вину эти преступления нет никаких оснований… Участием в антисоветской организации признается как выполнение отдельных ее поручений, так и просто присутствие на ее собраниях, созываемых для обсуждения преступных планов этой организации»[9].

Таким образом, среди общих признаков антисоветской организации и преступного сообщества можно выделить устойчивость, наличие специальной цели (совершение особо опасных государственных преступлений или совершение тяжких или особо тяжких преступлений), количество членов (не менее двух), ответственность организаторов. В качестве отличия можно назвать – общественную функцию (первая была предназначена для охраны политического строя, а вторая стала реакцией на всплеск организованной преступности). Юридическая техника обоих составов идентична.

Существенные нововведения в понятие соучастия были внесены в 1991 и 1994 гг. Принятые в 1991 году Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик уточнили понятие соучастие словосочетанием «в совершении умышленного преступления», Федеральный закон от 1 июля 1994 г. «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР и УПК РСФСР» законодательно разграничил группу лиц по предварительному сговору и организованную группу.

В целом за послевоенный период проблемам соучастия, в том числе его организованных форм было посвящено достаточно большое количество работ[10]. Созданная в них теория соучастия легла в основу соответствующих положений УК РФ 1996 г., впервые отдельно выделившего преступное сообщество (преступную организацию) в качестве самостоятельной формы соучастия.

Резюмируя изложенное, необходимо подчеркнуть, что:

1) в уголовном законодательстве России послевоенного периода отсутствовала норма, предусматривающая уголовную ответственность за создание непосредственно преступного сообщества (преступной организации) либо участие в нем;

2) в различные годы существовали сходные по юридической конструкции нормы (о шайке, банде, контрреволюционной организации, лжекооперативе, организованной группе, «воровской шайке», преступной группировке, антисоветской организации), положения которых имели отдельные признаки, аналогичные современному пониманию преступного сообщества (преступной организации);

3) в некоторых случаях сам факт создания организованных преступных формирований для совершения преступления был уголовно наказуемым (банда, лжекооператив, антисоветская организация);

4) теория уголовного права, в отличие от действующего в то время законодательства, формулировала четкие и обоснованные, практически идентичные современным положения о преступных сообществах (преступных организациях), раскрывая их основные особенности.

Литература:

1. Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. М., 1997. С. 299-300.

2. Ведомости Верховного Совета СССР. 1947. № 19.

3. Черный А.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) по законодательству России, Беларуси и Украины: сравнительный анализ: Дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2005. С. 24.

4. Гришко Е. Понятие преступного сообщества (преступной организации) и его место в институте соучастия // Уголовное право. 2000. № 2. С. 18.

5. Гришанин П.Ф. Понятие преступной организации и ответственность ее участников по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1951.

6. Шаргородский М.Д. Избранные труды. СПб., 2004. С. 540.

7. Там же. С. 538-539.

8. Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. М., 1997. С. 334-339.

9. УК РСФСР. Научно-практический комментарий. Особенная часть / Под ред. М.И. Ковалева, Е.А. Фролова и М.А. Ефимова. Свердловск, 1962. Т. 2. С. 33.

10. Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959; Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч. 1. Понятие соучастия. Свердловск, 1960; Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч. 2. Свердловск, 1962; Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии в преступлении по советскому уголовному праву. Киев, 1969; Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974; Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. М., 1980; Гаухман Л.Д. Соучастие в преступлении по советскому законодательству. М., 1990; и др.