Константинова Т.Г.

Камчатский филиал Геофизической службы РАН, Россия

Аборигены, первопроходцы и исследователи Камчатки

Часть 1. Коряки

В работе приводится краткая история жизни коренного населения Камчатки, посещении ее первопроходцами и исследователями в XVII-XIX веках для того, чтобы понять причину малых и поздних сведений о происходивших здесь сейсмических событиях.

Камчатский полуостров был заселен за несколько тысячелетий до прихода первых отрядов казаков-землепроходцев в XVII веке (Стеллер, 1999). К этим народностям относятся: коряки, ительмены, эвены, чукчи, алеуты, айны (курилы).

В части 1 приведены сведения о коряках – коренных жителях Камчатки.

Наиболее ранние известия о коряках относятся к 1669 году. Их сообщил приказчик Охотского острога М. Сосновский, основываясь на рассказах пеших тунгусов [Камчатка, 1994]. Позднее, в 1700 году, сведения о коряках Камчатки были получены от якутского пятидесятника Владимира Атласова, который в 1697 году из Анадырского острога отправился «для прииску новых землиц». Что касается происхождения слова «коряк», то Стеллер и Крашенинников считали, что название происходит от слова «хора» - олень. Коряки занимали северную половину Камчатки, северную часть Охотского побережья и  от побережья Берингова моря до реки Анадырь (Крашенинников, 1949).

К началу XVIII века коряки подразделялись на две группы: кочевых (чавчувенов - "оленевод") и на оседлых (нымыланов - "жители", "поселяне"). В зависимости от основных видов хозяйственной деятельности коряки делились на несколько территориальных групп, именовавшихся по названию рек, вдоль которых они обитали (пенжинцы, паренцы, гижигинцы, алюторы, апукинцы, укинцы и т. д.). Кочевые коряки расселялись во внутренних районах Камчатки и на прилегающей материковой части, оседлые (береговые) — на восточном и западном побережьях Камчатки, а также в районе Пенжинской губы и полуострова Тайгонос. Их численность на рубеже XVII–XVIII веков ориентировочно составляла от 7 до 13 тыс., а в 1760-х гг. - около 5 тыс. чел. (Зуев, 2002).

Для кочевых коряков характерно крупнотабунное оленеводство с численностью стада от 400 до 2000 голов. В течение года они совершали четыре главные перекочевки: весной (перед отелом) — на ягельные пастбища, летом — в места, где меньше гнуса (комаров, мошек и пр.), осенью — ближе к стойбищам, где происходил забой оленей, и зимой — короткие перекочевки недалеко от стойбищ. Оленеводство было не только основным, но и почти единственным занятием кочевых коряков. Олень давал ему все необходимое для жизни. Мясо шло в пищу, шкуры - на изготовление одежды, кости использовались для изготовления орудий труда и различных бытовых предметов. Олений жир служил источником освещения. Олени являлись и средством передвижения.

Кочевые коряки жили летом и зимой в переносных каркасных ярангах (яяна), основу которых составляли три шеста высотой 3,5–5 метров, поставленные в виде треноги. Вокруг них, в нижней части яранги, образуя окружность диаметром 4–10 метров, укрепляли невысокие треноги, связанные ремнем и соединенные поперечными перекладинами. Верхняя коническая часть яранги состояла из наклонных жердей, опирающихся на поперечные перекладины, верхушки треног и верхние концы трех основных шестов. На остов яранги натягивали покрышку, сшитую из стриженых или потертых оленьих шкур, мехом наружу. Внутри вдоль стен к дополнительным шестам привязывали меховые спальные пологи (ёёна), высотой 1,3–1,5 метра, длиной 2–4 метра, шириной 1,3–2 метра. Количество пологов определялось числом семейных пар, живущих в яранге. Пол под пологом застилали ветками ивы или кедровника и шкурами оленя.

Стойбище оленеводов обычно насчитывало от двух до шести яранг. Главой такого стойбища был владелец большей части оленьего стада. Он руководил не только хозяйственной, но и общественной жизнью стойбища. Связи внутри стойбища основывались на совместном выпасе оленей, они скреплялись родственными и брачными узами и поддерживались древними традициями и обрядами. С ХVIII в. у кочевых коряков начало проявляться имущественное расслоение, обусловленное развитием частной собственности на оленей. Оно привело к появлению бедняков-батраков, которые могли и не состоять в родстве с другими членами стойбища.

Основным занятием оседлых коряков было рыболовство. Второе место после рыболовства в их хозяйстве занимал морской зверобойный промысел. В Пенжинской губе на китов охотились летом, выходя в море на больших байдарах. Кроме мяса и жира животных, в быту применялись шкуры. Ими обтягивали кожаные лодки и обшивали лыжи, шили обувь, различные мешки и сумки для хозяйственных надобностей, изготовляли ремни. Кости использовали для поделок.

К концу XIX века в результате истребления китов и моржей американскими китобоями промысел этих животных сократился, и первостепенную роль в экономике оседлых коряков стало играть рыболовство. С весны до осени с моря в реки восточного побережья Камчатки шли лососевые рыбы: голец, нерка, чавыча, кета, горбуша, кижуч, кунжа; в феврале — марте в заливы заходили корюшка, навага, в апреле — мае воды у берегов "кипели" от сельди, пришедшей для икрометания. Рыболовство дополнялось охотой на птиц, копытных и пушных зверей, собирательством дикорастущих ягод и съедобных корней. Другие традиционные занятия коряков: резьба по дереву и кости, плетения, обработки металла. Центром корякского кузнечества в XIX в. были два селения - Парень и Куэл. Жители этих селений знали горячую обработку железа. Другие металлы, такие, как медь и латунь, обрабатывали только холодным способом. Материалом служили слитки железа и меди (иногда листовая медь и латунь), которые коряки получали от русских купцов.

Преобладающим типом жилища у оседлых коряков была полуземлянка (лымгыян, яяна) длиной до 15 метров, шириной до 12 метров и высотой до 7 метров. При ее сооружении в круглую яму глубиной 1-1,5 метра по окружности вкапывали восемь вертикальных столбов и четыре - в центре. Между наружными столбами вбивали по два ряда распиленных вдоль бревен, образующих стены жилища, сверху скрепленные поперечными балками. От квадратной рамы, соединяющей четыре центральных столба и образующей верхний вход и дымовое отверстие, к верхним поперечным балкам стен шли плахи восьмискатной крыши. Для защиты от снежных заносов коряки западного побережья сооружали вокруг отверстия воронкообразный раструб из жердей и плах, а коряки восточного побережья - заслон из прутьев или циновок. К одной из стен, обращенной к морю, пристраивали углубленный в землю коридор с плоской крышей. Законопаченные сухой травой или мхом стены, крышу и коридор жилища засыпали сверху землей. Очаг, состоящий из двух продолговатых камней, располагался на расстоянии 50 сантиметров от центрального бревна с зарубками, по которому зимой через верхнее отверстие попадали в жилище. В промысловый сезон входом служил боковой коридор. Внутри такой землянки на стороне, противоположной коридору, устанавливали помост для приема гостей. Вдоль боковых стен подвешивали спальные пологи из вытертых шкур оленя или выношенной меховой одежды (Коряки. www.koryaks.net).

В начале XIX века под влиянием русских поселенцев у коряков появились бревенчатые избы. К концу XIX века карагинцы и частично паланцы начали строить наземные жилища якутского типа (балаган), в которых окна затягивали кишками животных. В центре таких жилищ устанавливали железную или кирпичную печь с трубой, вдоль стен сооружали деревянные нары.

Для защиты от болезней и смерти обращались к шаманам, совершали различные жертвоприношения, носили амулеты. Преждевременный уход из жизни считали кознями злых духов. Основной способ погребения - сожжение на костре из кедрового стланика. У береговых коряков южных групп, крещенных еще в XVIII веке, православный похоронно-поминальный обряд переплетался с традиционными обычаями: сожжением умерших, изготовлением погребальной одежды, обращением с покойником как с живым.

Долгое время как особая этнографическая группа коряков рассматривались алюторцы, олюторцы, алюторы. В русских источниках они впервые упоминаются с начала XVIII века как особый народ. При переписи 1989 года они выделены в качестве самостоятельного народа. Численность 3500 человек. Место проживания - восточная часть Корякского автономного округа - в селениях по побережью Берингова моря, от залива Корфа на севере до села Тымлат на юге, и по среднему течению реки Вивенка, а также на западном побережье Камчатки, в селе Реккинники. Говорят на алюторском диалекте, близком к южной ветви диалектов береговых коряков. По типу хозяйствования и традиционной культуре алюторцы весьма близки береговым корякам: также занимались морским зверобойным промыслом, в том числе охотились на китов и моржей, рыболовством, собирательством, охотой, с XIX века - оленеводством. Оленей обменивали на продукты морского промысла и товары первой необходимости, их использовали и при перекочевках (собачьи упряжки - для повседневных хозяйственных нужд, при осмотре капканов и ловушек в период охоты).

Алюторцы имели аналогичные корякским жилища и одежду. Особенностью их одежды были непромокаемые камлейки из кишок моржа.

Верования и обряды алюторцев мало чем отличались от корякских. Христианство, распространявшееся среди них с начала XVIII века, они не восприняли. Алюторцы и поныне продолжают сохранять ряд локальных этнографических особенностей (Полярная энциклопедия школьника, 2001).

Главные обряды и праздники оседлых коряков XIX - начала ХХ века посвящались промыслу морских животных. Основные их моменты - торжественные встреча и проводы добытых животных (кита, касатки и др.). Главный осенний праздник кочевых коряков - Коянайтатык - "Перегонять оленей" - устраивали после возвращения стад с летних пастбищ. После зимнего солнцестояния оленеводы праздновали "возвращение солнца". В этот день они состязались в гонках на оленьих упряжках, борьбе, беге с палками, набрасывали аркан на движущуюся по кругу цель, взбирались на обледенелый столб.

Музыка представлена пением, речитативами, горлохрипением на вдохе и выдохе. К лирическим относят "именную песню" и "родовую песню", воспроизводящие местные и семейные напевы. Общее корякское название музыкальных инструментов - г’эйнэчг’ын. Это же слово обозначает и духовой инструмент, похожий на гобой, с пищиком из пера и раструбом из бересты, а также флейту из растения борщевика с наружной щелью без игровых отверстий, пищалку из пера птицы и трубу из бересты. Музыкальными инструментами также были пластинчатый варган и круглый бубен.

Наиболее ранние сведения в письменных источниках о танцевальной культуре коряков относятся ко времени освоения русскими землепроходцами Камчатки в ХVIII в. У коряков есть разграничение обрядовых и игровых танцев. Большинство обрядовых танцев основано на подражании, имитации. Они олицетворяли весь окружающий мир: горы, камни, растения, море, небесные светила. Имитируя движения добытых зверей и птиц, исполнители как бы одушевляли их, обеспечивая себе покровительство в предстоящем промысле. В танцах по случаю добытых нерп женщины подражали быстрым и гибким движениям вынырнувшей из глубины моря нерпы. Танцевальные элементы входили и в обряд проводов нерп. Исполнялись танцы по случаю первого добытого волка, медведя. Игровые танцы коряками исполнялись в любое время и по любому случаю. Самым распространенным был танец «Млавытын», в нем участвовали женщины, мужчины и дети. У коряков широко распространены подражательные игровые танцы: «чайки», «утки», «танец ворона», «топорок», «горбуша», «ойе – охотник», «хололо», «улляу» и другие.

Для корякского языка характерна значительная диалектная раздробленность. Уже в 1740-е годы Г.В. Стеллер выделял в корякском языке три диалекта, в том числе алюторский. В наши дни в составе корякского языка выделяются следующие диалекты: чавчувенский, паренский, итканский, апукинский, паланский, карагинский, каменский. Алюторский диалект многие считают самостоятельным языком чукотско-камчатской (чукотско-корякской) группы.

Письменность у коряков существует с 1931 года на латинской, а с 1936 года - на русской графической основе. Первая научная публикация корякского фольклора осуществлена В.Г. Богоразом в 1917 году [Богораз, 1917]. С.Н. Стебницким были впервые выявлены жанры корякского фольклора. Основные жанры повествовательного фольклора у коряков – мифы и сказки, исторические предания и легенды. Наиболее широко распространены мифы и сказки о Куйкыняку – Вороне. Он предстает и как творец, и как проказник. Популярны сказки о животных, в которых персонажами бывают мыши, медведь, собаки, рыбы (особенно бычок), морские звери (чаще нерпа). В сказках действуют злые духи. Из перипетий борьбы с ними человек всегда выходит победителем. В исторических повествованиях коряками отражаются реальные события прошлого (войны коряков с чукчами, эвенами, межплеменные стычки).

Литература

Богораз В.Г.. Корякскиe тексты. Изд. E.J. Brill Ltd.1917 г. 166 с.

Зуев А. С. Русская политика в отношении аборигенов крайнего Северо-Востока Сибири (XVIII в.) // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 1. Вып. 3: История / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2002. C. 14–24.

Камчатка: справочник туриста. Петропавловск-Камчатский. 1994. 229 с.

Коряки. www.koryaks.net

Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. Изд. Акад. Наук с приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов. М.-Л. 1949. 840 с. с рис. и картами.

Полярная энциклопедия школьника "Арктика — мой дом", том "Народы Севера Земли". М., 2001. 288 с.

Стеллер Г.В. Описание земли Камчатки. Камчатский печатный двор. П-К. 1999 г. 287 с.