Музыка и жизнь / 5.Музыковедение

Канд. искусствоведения Евдокимова А.А.

Нижегородская государственная консерватория (академия)

им. М.И.Глинки

О некоторых особенностях мелодических формул болгарского Осмогласника

Болгарская и русская православные церкви ведут службу по общему обряду на общем церковно-славянском языке. Но болгарская церковь более строго следует византийской (греческой) традиции пения: оно записано невменной (хрисанфовой) нотацией, исполняется одноголосно с исоном. Петр Динев перевел на европейскую нотацию болгарский Осмогласник [1], сделав его прекрасные песнопения доступными для светских хоровых коллективов. Но при этом в России неожиданно возник парадокс: уже при первом знакомстве с данными песнопениями они оказались знакомыми для многих слушателей.

Причиной этого является, на наш взгляд, то, что в мелодиях песнопений болгарского Октоиха русским человеком ясно угадываются знакомые очертания попевок знаменного распева. Эти попевки, составляющие канонический фонд русского знаменного осмогласия, давно систематизированы в России. В древних рукописях им были даны «имена», которые и сейчас автоматически возникают в сознании русских людей, причастных к знаменной традиции.

Таких попевок в болгарских песнопениях достаточно много. Некоторые из них точно совпадают по звуковысотной организации с их знаменным вариантом. Эти попевки: Паук (первого гласа), Ромца (шестого гласа), Огибка и Паук (четвертого гласа), Рожек, Рознос и Поездка (седьмого гласа), Унылка (восьмого гласа), а также характерные для нескольких знаменных гласов Подъем большой, Подъезд средний, Пригласка малая и Пригласка средняя. Большая группа попевок звучит в болгарском Октоихе на другой высоте, сохраняя свой мелодический рисунок и оставаясь при этом ясно узнаваемыми. Это: Подхват (шестого гласа), Мечик и Перекладка (седьмого гласа), а также встречающиеся в нескольких гласах Переметка, Повертка малая, Таганец, Рютка и др.

Значение знаменных попевок в болгарских песнопениях весьма различно. Некоторые попевки звучат только в одном гласе на одной высоте. Примером являются Паук первого гласа и Рознос седьмого: они появляются только в песнопениях четвертого болгарского гласа. Эти попевки показывают важное различие болгарского и русского церковного пения: аналогичные мелодические формулы в них имеют различную гласовую принадлежность.

Другим отличием является то, что большинство знаменных попевок встречаются в болгарском Октоихе сразу в нескольких гласах. Такие попевки есть и в знаменном распеве, но их немного и звучат во всех гласах одинаково, на одной и той же высоте (то есть не создают гласовой характерности).

В болгарском церковном пении основой индивидуальности каждого из восьми гласов является ладовое строение песнопений. Поэтому в разных гласах попевка может появиться на одной высоте, но ладовое различие гласов трансформирует ее, придаст ей гласовую характерность. Так происходит, к примеру, с попевкой Паук четвертого гласа, распеваемой на слово «исправится» в пятом и шестом гласах болгарского Октоиха.

Глас 5:

Глас 6:

Как показывает пример, в пятом гласе, звукоряд которого совпадает с обиходным, Паук звучит так же, как в знаменном распеве, имея лишь небольшие ритмические отличия. Но появляясь в условиях твердого хроматического лада шестого гласа, Паук приобретает необычный «ориентальный» колорит (типичный для шестого болгарского гласа, но невозможный в знаменном пении). Подобные значительные ладовые трансформации знаменных попевок характерны также для второго гласа, звукоряд которого включает увеличенную секунду «as – h».

Часто встречается в болгарском Октоихе звучание одной и той же попевки в разных гласах на различной высоте. Покажем это на примере Ромцы.

Глас 1: ________Ромца____

Глас 8:

В первом гласе Ромца совпадает по высоте с ее звучанием в знаменном распеве, появляясь здесь лишь в ритмическом «уменьшении». В восьмом гласе «транспозиция» изменяет интервальные отношения между звуками попевки, но, сохраняя мелодические очертания, она сохраняет и узнаваемость. Слово «транспозиция» поставлено нами в кавычки не случайно. Если мы обратимся к греческому распеву, по увидим в первом и восьмом гласах те же высотные варианты Ромцы, что и в болгарском Октоихе:

Глас 1: Глас 8:

Какой из этих вариантов является основным, а какой – транспозицией? Формулы хрисанфовой нотации в данных гласах совпадают, различаются только указания высоты, включающие попевку в ладовые системы первого и восьмого греческих гласов. Русская знаменная традиция закрепила за Ромцей один высотный вариант, но в условиях относительной сольмизации, царящей на клиросах, Ромца часто поется на другой высоте. Эта попевка свободно меняет высотное положение в болгарском и в сербском Октоихах, сохраняя узнаваемость. Более того, с XVII века и Ромца, и многие другие знаменные попевки, меняя высоту и ритм, зазвучали в киевском распеве, московском, соловецком, Троице-Сергиевой Лавры, Почаевской Лавры, Успенского собора московского Кремля и в других российских церковных напевах. То есть все эти мелодически уникальные распевы имеют интонационную общность – очертания знаменных попевок, абрис многих из них. Некогда древний общеславянский пра-язык породил языки болгарский, русский, сербский – различные, но сохранившие до сих пор общие корни слов. Своей «всепроникаемостью» знаменные попевки подобны этим «общим корням» древнего пра-языка. Подобны они и общим византийским «генам», поскольку христианство, в том числе и церковное пение, принималось из единого византийского первоисточника.

Знаменные попевки (особенно такие краткие, как Ромца) получают в болгарском пении новые «подводы», образуя вместе с ними более сложные мелодические формулы (приведенный выше пример, распевающий слово «Господи», показывает эту особенность). Из подобных мелодических формул складываются строки, образуя строчную форму песнопений. Ее особенностью в болгарском распеве является высокая степень вариантности повторяющихся строк: изменяется их размер (в зависимости от протяженности распеваемого текста), варьируется мелодическое строение начального раздела строки (нередко отражая смысл словесного текста). В процессе таких преобразований в строке могут появиться новые знаменные попевки, то сменяя друг друга, то вновь растворяясь в мелодически нейтральном движении по ступеням лада.

Подобные процессы происходят и в сербском Октоихе [2]. Появление попевок знаменного распева, их «транспозиция», объединение с новыми «подводами» (создающее более сложные ладо-мелодические формулы), свободное чередование попевок в строках при высокой вариантности строк – эти особенности являются общими для болгарского и сербского Октоихов.

Общими являются даже некоторые особенности церковнославянского языка. В русском церковном пении «древнее истинноречие» (появление нотных знаков над редуцированными гласными «Ъ» и «Ь») прекратило существование уже к концу XIV века. В болгарских и сербских книгах отдельные элементы этого явления сохранились до наших дней.

Болгарский Октоих [1,с.13,50]: Сербский Октоих [2, с.77,275]:

Болгарский язык сохранил «Ъ» в ряде слов, что обусловило и сохранение их в певческом тексте. Подобные примеры в сербском Октоихе, видимо, являются свидетельством влияния сербской редакции церковнославянского языка на редакцию русскую, принятую в Сербии с 1713 года. При пении таких слов, клирошане вставляют гласные звуки (так получается «воскресал» вместо «воскреслъ», «песан» вместо «песнь» и т.д.).

Болгарское церковное пение представляет собой яркую живую традицию. Ее связь с греческим пением хорошо известна. Но не менее важна мелодическая связь болгарских песнопений с русской знаменной традицией, а также с православным сербским пением. Мелодической основой этой связи являются попевки знаменного распева. Они словно надежные мосты связывают в единое целое православные певческие традиции разных народов и стран.

Литература

1. Църковно-певчески сборник. Част втора. София, Переиздадена от Р.Тончева, 2000. – 406 с.

2. Српско народно црквено поjање. Осмогласник. У ноте ставио Ст. Ст. Мокрањац. Београд, 2010. – 313 с.