термины родства в языковом сознании казахов: Гендерные аспекты

В последнее время в современном казахстанском языкознании все более отчетливо начинает формироваться новая отрасль – лингвистическая гендерология (или гендерная лингвистика), истоки которой лежат в социальных и психологических исследованиях. О новизне и актуальности гендерных исследований свидетельствуют многочисленные публикации последнего времени в России и Казахстане (см., например, коллективную монографию [1], работы А.В.Кирилиной [2],, З.К.Темиргазиной, Б.Т.Каримовой и др.), семинары и летние школы, которые по-разному стремятся пролить свет на проблемы этого пока еще малоизученного в лингвистическом аспекте феномена.

Вместе с тем следует отметить, что в настоящее время общественная и политическая реальность несколько опережает теоретическое осмысление проблемы гендера. Назрела настоятельная необходимость создания теоретической базы и методологического фундамента изучения лингвистических аспектов гендера. Интуитивно присутствующее в сознании каждого из нас признание различий между мужским и женским мышлением и способами его вербализации требует научно обоснованного доказательства на убедительном языковом материале.

Нами предпринята попытка исследования этнопсихолингвистических аспектов взаимообусловленности языка, культуры и этноса в их гендерном восприятии: проявление феминности и маскулинности в речевом поведении представителей разных лингвокультурных сообществ. Материалом исследования послужили вербальные ассоциации, полученные в ходе нескольких этапов свободных и направленных ассоциативных экспериментов с мужчинами и женщинами – носителями русского и казахского языков. Ассоциативные эксперименты зарекомендовали себя как надежное средство исследования феномена языкового сознания. Прогностическая ценность исследования вербальных ассоциаций как овнешненных форм (термин Е.Ф.Тарасова) языкового сознания несомненна: ассоциации убедительно иллюстрируют разницу в моделях речевого поведения не только представителей разных лингвокультурных сообществ (что обусловлено различиями языка и культуры), но в отдельных случаях еще большую разницу в речевом поведении респондентов мужчин и женщин.

Такая разница в специфическом восприятии, мировидении и вербальной презентации этих процессов в языковом сознании мужчин и женщин разной этнической принадлежности прослеживается нами в ходе анализа достаточно солидного корпуса экспериментального ассоциативного материала.

Проблемы этнокультурной специфики восприятия концептуальных категорий времени и пространства, цветовых номинаций и эмотивов, восприятия облика этнической личности в целом и отдельных частей тела человека (соматизмов) в частности, своеобразие номинаций / терминов родства в разных языковых культурах – эти и другие проблемы рассматриваются нами не только в сопоставительном межкультурном (межъязыковом, межэтническом) аспекте, но и в разрезе гендерных исследований: как названные концепты отражаются в языковом сознании мужчин и женщин.

Для примера рассмотрим функционирующие в языке и культуре казахов номинации степеней родства в гендерном аспекте – и со стороны мужа/мужчины, и со стороны жены/женщины. В казахской культуре существует достаточно разветвленная система родственных отношений. Особое отношение к родственникам всегда отмечалось в традициях казахского образа жизни. Особое отношение к родственникам всегда отмечалось в традициях казахского образа жизни. Есть в казахском языке и специфическое название этого чувства – бауырмал, что означает высокую степень родственных чувств, отзывчивость, ответственность, особое уважение и почитание родственников, сердечность и радушие, что оказывается непереводимым ни на русский, ни на другие европейские языки и является лакунарным феноменом и в языке, и в ментальности, и в культуре казахского народа. Кстати, отметим и этимологию этого и родственных ему слов: бауыр – “печень”, то, что для казаха означает ближе и дороже всего (ср: русское сердце – то, что для русского дороже и важнее всего: сердечный, близкий, родной и т.п.).

Выявление этих особенностей может осуществляться с помощью разнообразных методик, в том числе, с помощью методики ассоциативного эксперимента, позволяющего получить весьма убедительные материалы о степени специфичности той или иной лингвокультурной общности и их взаимодействия в процессе межкультурной коммуникации.

Предпринятое нами экспериментальное исследование национально-культурной специфики образов сознания посвящено анализу результатов свободного ассоциативного эксперимента, проведенного с носителями казахского и русского языков в студенческой аудитории чимкентских вузов в русле комплексного исследования национально-культурной специфики языкового сознания и речевого поведения представителей разных этносов.

В эксперименте приняли участие 200 информантов: четыре группы мужчин и женщин, казахов и русских, примерно в равных соотношениях по 50 человек, которые отвечали на 40 слов-стимулов, входящих в семантическое поле "Родня. Семья" ассоциативными реакциями.

Представим для примера содержательно-сопоставительный анализ ассоциативных полей (АП) на стимул семья / отбасы, полученных от испытуемых четырех перечисленных групп. В языковом сознании казахов-мужчин (КМ) и женщин (КЖ) семья ассоциируется прежде всего с многочисленными родственниками. Это балыиая (үлкен) 7/9 семья (жануя) 8/4 , где на первом месте стоит отец (әке) 7/7, родители (ата-ана) 3/2, мать (шеше, ана) 2/5, дети (балалар) 2/4 или ребенок (бала) 1/2, а также названы различные родственники: аға (старший брат), іні (младший брат), қарындас (младшая сестра), апкен (старшая сестра), туысқан (родственники) и др. Активно используются реакции- эмотивы и абстрактная лексика: қуаныш (радость) 2/2, бақыт (счастье) 2/3, жақсылық (добро)1/2, түсінушілік (понимание) 1/1, тыныштык (спокойствие) 1/1, а также реакции-определения, характеризующие основные положительные качества семьи: жақсы (хорошая), аман (блатополучная), адал (честная), тәрбиелі (восіштанная) и др.

Содержание ассоциативных структур действительно отражает тради-ционные представления казахов о семье как о многочисленной, многодетной, с обязательной главенствующей ролью отца (или старшего мужчины в доме), с традиционной поддержкой старшего поколения, опекающего не только моло-дые семьи, но и оказывающего существенную помощь и влияние на младших в течение длительного времени.

Представления русских о семье отчасти схожи с казахскими: для тех и других семья – это, прежде всего, родители 6/3 и дети 7/6, жена 6/0 и муж 0/1, счастье 4/2 и любовь 3/5, дом 3/3, очаг 2/5, уют 2/2 взаимопонимание 1/5. Вместе с тем, русские мужчины ассоциируют семью не только с женой, родителями и детьми, но и с заботами 5, считают ее ячейкой (общества) 5, дружной и немногочисленной – из трех человек. В АП данного стимула интересно отметить такие мужские ассоциации, как обуза, ответственность, труд, убытки, безденежье, деньги, любовь и горе вместе и др., свидетельствующие об обременительности семейных забот для русских мужчин. Ассоциаций такого плана у мужчин-казахов не отмечено, что, на наш взгляд, не обязательно должно свидетельствовать об отсутствии аналогичных настроений у мужчин-казахов, а, возможно, о большей степени поддержки и опеки со стороны старшего поколения – родителей и других родственников (это весьма характерное свойство казахских семей, где всегда существовал обычай для старших мужчин поддерживать и опекать младших в семье).

Гендерный анализ ассоциативных ответов всех 4 групп испытуемых выявил также некоторые интересные особенности, закрепившиеся в языковом сознании испытуемых. Например, для русских мужчин семья – это прежде всего жена, дети, родители (6), а потом заботы, ячейка (5), дружная, счастье (4). Русские женщины семью представляют прежде всего как дружную (7), обязательным атрибутом которой являются дети (6), в которой царит любовь (5) и взаимопонимание (5).

Для казахов мужчин семья воспринимается большой (үлкен 7), в чем с ними солидарны и женщины-казашки (үлкен 9), в составе которой называются многочисленные родственники: аға (старший брат), іні (младший брат), қарыңдас (младшая сестра), апкен (старшая сестра), туысқан (родственники) и др. Сходные с мужчинами представления о семье қазахских женщин тем не менее включают больше положительных эмоциональных оценок: бакыт (счастье), махаббат (любовь), тату (согласие), бай (богатая), берік (прочная) и др., хотя отмечаются и единичные отрицателыше реакции: хқықсыз (бесправие), жаман (плохая), бақытсыз (несчастливая), керек емес (не надо) и др.

Сопоставительный анализ ассоциативных ответов, полученных от 4 групп испытуемых, обнаружил достаточно наглядную картину различных, этнически обусловленных представлений о семье казахов и русских.

Особый интерес представляет, на наш взглад, трансформация образа мира (в данном случае – на примере образа семьи и родственных отношений) в сознании обрусевших казахов, когда основные, типичные, стержневые представления остаются прежними, национально обусловленными, а на периферии сознания отмечаются сходные с русскими информантами ассоциации.

Такие явления неизбежны в современном глобализирующемся мире, когда этносы живут и тесно контактируют на одном геополитическом и экономическом пространстве, передавая друг другу элементы собственной культуры и ментальности.

Литература

1. Гендерная лингвистика. Коллективная монография. /Под ред. З.К.Темиргазиной. – Павлодар, 2013. - 376 с.

2. Кирилина А. В. Гендер: лингвистические аспекты. – М., 1999. – 190 с.