Политические науки/2.политическая конфликтология

 

кандидат политических наук Демидов Андрей Владимирович

 

Министерство иностранных дел России

 

 

 

Возможность возникновения новых

военных конфликтов

в регионе Среднего Востока и Южной Азии

 

Рossibility of new military conflicts

in the Middle East and South Asia

 

Аннотация: Автор анализирует ситуацию в географическом регионе Среднего Востока и Южной Азии и дает оценку возможным вариантам развития ситуации в Афганистане, в иранской ядерной программе, в кашмирском конфликте. Даются некоторые рекомендации относительно внешнеполитического курса России на фоне этих конфликтов. 

 

Summary: The author analyses the present-day situation in the geographic region of the Middle East and South Asia. He produces his estimate on possible options for the development of the situation in Afghanistan, in Iranian nuclear programme, in Kashmiri issue. The gives some advices on Russian foreign policy aproaches in those issues. 

 

 

С окончанием «холодной войны» угроза возникновения новых вооруженных конфликтов в мире не исчезла. Она сохранилась, изменив лишь свои географические параметры, переместившись в Азию. Особо неблагополучным регионом в этой связи выглядит регион Среднего Востока и Южной Азии.   

Вероятность возникновения новых вооруженных конфликтов в данном регионе сохраняется на протяжении последнего десятилетия. В качестве источников возникновения новых вооруженных конфликтов можно рассматривать:

- т.н. «войну с террором» США и НАТО в Афганистане и последствия ожидамого в 2014 году вывода из Афганистана международных сил;

- исходящие от США и Израиля угрозы в адрес Ирана в связи с его ядерной программой;

- неурегулированность индийско-пакистанских отношений в Кашмире.

Весьма вероятной остается возможность распространения войны с территории Афганистана. В течение всего периода проведения операции войск США и НАТО в этой стране существовала вполне реальная угроза вторжения международных сил на территорию Пакистана. Вызвано это было тем, что боевики Движения Талибан часто уходили от преследования международными силами в свои лагеря, расположенные на пакистанской территории, беспрепятственно пересекая границу между Афганистаном и Пакистаном.

На этом основании американские беспилотные летательные аппараты (БПЛА) бомбили населенные пункты на территории Пакистана, уничтожая «лиц, подозреваемых в терроризме» (“suspected terrorists”). Имелась информация, что американские военачальники не раз обращались к политическому руководству Вашингтона с предложениями о переносе боевых действий вглубь Пакистана с тем, чтобы покончить с базами и лидерами талибов. Особой настойчивостью в этом плане отличался бывший командующий международными силами в Афганистане генерал Д.Петреус. 

Кроме того, российские военные аналитики отмечали одну примечательную тенденцию в действиях войск США и НАТО в Афганистане. Международный контингент зачастую стремился не столько нанести поражение отрядам талибов на афганской территории, сколько вытолкнуть эти отряды к северу, т.е. ближе к границам с Узбекистаном, Таджикистаном и Туркменистаном. Складывалось впечатление, что американские военные подталкивали талибов к переходу границы с этими государствами с тем, чтобы получить предлог для вторжения.  

Следует учитывать еще одно обстоятельство. В войне в Афганистане на стороне талибов участвовали отряды, состоявшие из этнических таджиков и узбеков. А это еще больше усиливало угрозу вторжения НАТОвских сил на территорию Узбекистана и Таджикистана под предлогом «преследования боевиков».

После намеченного на 2014 год вывода из Афганистана большей части международного контингента ситуация в этой стране может принять несколько иной оборот. Аналитики прогнозируют три возможных сценария дальнейшего развития событий. Каждый из этих сценариев со значительной долей вероятности допускает возможность сохранения войны в Афганистане и ее распространения за пределы страны:

Первый основывается на том, что полного вывода американских войск из Афганистана не будет. Примерно до 10 тыс.человек сократится численность контингента, изменится формат его присутствия – будет создано несколько баз (по последним данным, речь идет о создании девяти баз). Сохранение военного присутствия США в Афганистане, по замыслу вашингтонских стратегов, должно гарантировать стабильность, т.е. способствовать сохранению в стране после 2014 года проамериканского режима.

Однако в этом случае весьма вероятно продолжение войны Движением Талибан против кабульского правительства и поддерживающих его американцев. Возможность того, что американским дипломатам удастся найти взаимоприемлемый компромисс с талибами, мала – переговоры, проводившиеся в катарской столице Дохе, зашли в тупик. Перспективы успеха новых переговоров, начатых в июне 2013 году, сомнительны. Соответственно, сохранится угроза распространения войны на Пакистан, где по-прежнему расположены базы и лагеря талибов, и, возможно,  на государства Центральной Азии.      

Второй вариант возможного развития событий в Афганистане после 2014 года исходит из того,  что с выводом из этой страны большей части войск США и НАТО к власти, вероятнее всего, вернется Движение Талибан. Это может произойти двояко: либо «умеренные талибы» победят на выборах, запланированных на 2014 год, либо отряды Движения Талибан захватят власть в Афганистане силой, а остающийся американский «ограниченный контингент» станет жертвой численно превосходящих боевиков.  Опасность такого варианта состоит в том, что новый режим примет под свое командование афганскую армию, численностью порядка 230 тыс. человек, подготовленную и вооруженную американцами. До ухода международного контингента эти солдаты, зачастую, отказывались воевать против талибов, видя в них своих соотечественников, чья идеология им близка и понятна. Как будут вести себя афганские военнослужащие в случае прихода к власти талибов, неясно. Тем не менее, исключать возможность талибского наступления на Центральную Азию с использованием сил и средств созданной американскими инструкторами афганской армии вряд ли стоит. Приход же исламистов в регионы, непосредственно прилегающие к границе России, есть прямая угроза национальным интересам нашей страны, угроза национальной безопасности России.

Третий вариант предполагает, что после вывода большей части международного контингента из Афганистана страна распадется на несколько территориальных образований по этническо-религиозному признаку. Между этими образованиями может начаться гражданская война.  Причем в войну на стороне образований, расположенных на севере Афганистана, населенных в т.ч. этническими узбеками и таджиками, могут вмешаться группировки из Таджикистана и Узбекистана.  Такой вариант развития событий также вряд ли может устроить Россию, поскольку нестабильность из межафганского конфликта может распространиться через государства Центральной Азии до южных границ России, а это уже – прямая угроза национальной безопасности нашей страны.

Большинство политологов предсказывает, что при любом сценарии ситуация в Афганистане после 2014 года будет лишь осложняться.

В пользу такого заключения свидетельствует еще одно обстоятельство, которое может проявиться при любом из трех перечисленных сценариев развития ситуации в Афганистане. Дело в том, что нынешняя пакистано-афганская граница («линия Дюранда») примерно поровну разрезает ареал расселения пуштунов, являющихся наиболее значительной этнической группой Афганистана.  Пуштуны, по последним оценкам, составляют порядка 45 % населения Афганистана, и они при любом политическом раскладе будут формировать власть в этой стране. Важно то, что в этом народе достаточно сильна тяга к объединению всех соотечественников в «Великом Пуштунистане». Такое стремление может стать дополнительным побудительным моментом к военному конфликту.

Возникновение нового вооруженного конфликта вокруг Афганистана и, особенно, перспектива его распространения на Центральную Азию, чревато втягиванием в этот конфликт России. Особую озабоченность в этой связи вызывает то обстоятельство, что, по информации Российского совета по международным делам, в Вашингтоне прорабатываются варианты военного вмешательства США в конфликт России с кем-либо из ее соседей на стороне последнего. Цель такого вмешательства — наказать неуступчивую и несговорчивую Москву, продемонстрировать прочность «американского лидерства», создать предпосылки для смены режима в нашкй стране. Как видится, конфликт с Грузией августа 2008 года былдля Вашингтона своего рода «пробой» такого варианта  развития событий. 

Серьезную опасность возникновения военного конфликта содержит в себе та весьма серьезная напряженность, которая сложилась вокруг иранской ядерной программы. Вызвана эта напряженность заявлениями бывшего иранского президента М.Ахмадинежада о готовности его страны «уничтожить Израиль».

Западная и израильская пропаганда связала эти заявления с ядерной программой Тегерана. Появлялись и появляются призывы к силовому решению проблемы.  При этом опускалось то обстоятельство, что Иран начал развивать свою ядерную программу задолго до исламской революции, и что в период правления в этой стране проамериканского монархического режима эта программа не вызывала беспокойства ни на Западе, ни в Израиле. Не принимается в расчет, что Иран является участником Договора о нераспространении ядерного оружия, что основные религиозные лидеры страны, включая нынешнего верховного лидера аятоллу Али Хаменеи, заявили о недопустимости с позиции ислама обретения страной ядерного оружия.

Согласно объективным оценкам, военный вариант решения рассматриваемой проблемы, вариант, предполагающий нанесение ракетного и авиационного удара по иранским ядерным объектам и/или широкомасштабное иностранное вторжение на территорию страны с целью смены режима, вероятнее всего, будет малоэффективным. Нанесение удара по ядерным объектам на территории Ирана не достигнет поставленной цели, поскольку эти объекты рассредоточены на обширной территории и находятся в подземных укрытиях.

Столь же малоэффективным было бы и вторжение иностранных вооруженных сил на иранскую территорию. Здесь может сказаться ряд серьезных обстоятельств:

а) Иран – это государство, имеющее сильную идеологию, построенную на догматах ислама шиитского толка, идеологию, объединяющую подавляющее большинство народа;

б) Иран располагает одной из самых многочисленных армий в мире;

в) Иран может опереться на поддержку таких союзников как Россия и Китай. В американском и израильском военном и политическом руководстве должны отдавать себе отчет в том, что силовой вариант решения иранской ядерной проблемы будет неприемлем как для России, так и для Китая:

- для России развязывание войны будет означать дестабилизацию Закавказья и, возможно, Центральной Азии. Наплыв беженцев из районов боевых действий коснется в первую очередь России. Кроме того, в Пентагоне должны знать, что отношения между Россией и Ираном регулируются в т.ч. советско-иранским договором от 25 марта 1940 года, допускающим вмешательство Москвы  в события на территории Ирана, «угрожающие интересам и безопасности» СССР/России;

- для Китая Иран является  основным поставщиком сырой нефти. Соответственно, вооруженный конфликт в этой стране может привести к резкому сокращению поставок энергоносителей для растущей экономики КНР;

г) подконтрольные Ирану организации ХАМАС и Хизбалла в случае вторжения нанесут чувствительные удары по Израилю и по американским объектам на Ближнем и Среднем Востоке.

Явная, на наш взгляд, бесперспективность развязывания вооруженного конфликта против Ирана не должна, тем не менее, вводить в заблуждение. На решительных мерах по пресечению иранской ядерной программы настаивает руководство Израиля. Соответственно, с учетом того серьезного влияния, которое имеет в США сионистское лобби, нельзя исключать принятия Вашингтоном решения о проведении военной операции, даже вопреки логике.  

Сохраняется потенциальная угроза реанимации замороженного индийско-пакистанского конфликта в Кашмире. Вдоль демаркационной линии в постоянной боевой готовности развернуты армии двух государств. Частым явлением стали стычки между военными двух сторон, имеют место нарушения воздушного пространства.

Сохранению напряженности способствует достаточно жесткая и бескомпромиссная позиция обеих сторон по перспективам урегулирования. Как Индия, так и Пакистан заявляют о том, что согласятся лишь на такой вариант договоренности, который будет предполагать присоединение к их территории всего Кашмира.

Особую озабоченность вызывает наличие как у Индии, так и у Пакистана ядерного оружия. Это  обстоятельство может превратить двусторонний конфликт в серьезную конфронтацию с далеко идущими последствиями.

Опасность вооруженного конфликта добавляет взаимосвязь кашмирской проблемы с положением в Афганистане. На протяжении всего периода независимого развития пакистанское военное и политическое руководство использовало вооруженные отряды этнических пуштунов из приграничных с Афганистаном районов своей страны и из самого Афганистана в качестве «борцов за свободу» на находящейся под индийским контролем территории  Кашмира.

Пакистанская сторона активно использует кашмирскую проблему во внутриполитических целях. Соответственно, нельзя исключать, что новая вспышка конфликта может быть спровоцирована для решения какой-либо серьезной внутрипакистанской проблемы.

Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что за развитием ситуации вокруг Кашмира внимательно наблюдает Китай, также претендующий на часть территории этого спорного района. 

 

*        *      *

Ситуация в регионе Среднего Востока и Южной Азии без преувеличения является крайне сложной и даже взрывоопасной. Особую тревогу вызывает то обстоятельство, что любая вспышка сохраняющегося конфликта, возникновение нового, неизбежно отразится на положении с обеспечением национальной безопасности России.

Не следует ожидать, что намеченный на июль 2014 года вывод из Афганистана войск США и НАТО принесет облегчение как для этой страны, так и для всего региона. Скорее наоборот, вывод военных контингентов лишь  усугубит их. России следует весьма внимательно наблюдать за дальнейшим развитием событий вокруг Афганистана и быть чрезвычайно осторожной при принятии политических решений.

Вряд ли можно рассчитывать на скорое решение кашмирской проблемы.

Как справедливо говорится в новой редакции Концепции внешней политики Российской Федерации, «принципиальное значение для России имеет общее оздоровление военно-политической обстановки в Азии, где сохраняется значительный конфликтный потенциал, наращиваются военные арсеналы, увеличивается опасность распространения оружия массового уничтожения. Россия последовательно выступает за урегулирование вовлеченными сторонами всех имеющихся разногласий политико-дипломатическими средствами при строгом соблюдении основополагающих принципов международного права».

Как бы ни усердствовали наши недоброжелатели, без России и вопреки воле России нельзя по-настоящему решить серьезных проблем, существующих в регионе Среднего Востока и Южной Азии. Наша страна может и, что важнее всего, должна обеспечить за собой роль одного из определяющих элементов системы международной безопасности в этом регионе, да и не только в этом. 

В свете изложенного хотелось бы подчеркнуть важность активизации российской внешней политики в регионе Среднего Востока и Южной Азии, активизации, могущей дать нашей стране реальные рычаги воздействия как на идущие здесь процессы, так и на основных международных игроков, вовлеченных в эти процессы. В частности, важно инициировать переговоры российских представителей с эмиссарами Движения Талибан с целью минимизации угрозы проникновения исламистских боевиков из Афганистана в Центральную Азию, поскольку такое проникновение создаст угрозу южным границам России.

В ходе таких переговоров можно было бы информировать партнеров о готовности России активно участвовать в постамериканском обустройстве Афганистана. Можно было бы объявить о готовности Москвы серьезно инвестировать в подъем афганской топливно-энергетической и горно-добывающей промышленности, сельского хозяйства.

Кроме того, необходимо укреплять и военную компоненту нашей безопасности на южных рубежах. Это можно было бы достигнуть в частности на путях активизации военного сотрудничеств государств – членов ОДКБ. 

 

Литература:

 

1.                  Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации 12 февраля 2013 г. // www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F.

2. Thomas Barfield. Afghanistan Ethnic Puzzle. Decentralizing Power Before the U.S. Withdrawal. // “Foreign Affairs”. Vol. 90, N 5. September/October 2011, p. 56.

3. В.Алексеев. Возможна ли война с Америкой? // www.russiancounsil.ru/?id_4=2557#7. 22 октября 2013 года.

4. Материалы РИА «Новости». // www.ria.ru/world/20120411/623010492.html.

5. M.K.Bhadrakumar.   Putin  Focuses  on  Afghan  Situation.  //  “Interaction”.  Issue-10,

Vol. 6. June 2013, p. 42.