Филологические науки /8. Родной язык и литература

И.Р. Надршина

Башкирский государственный педагогический университет, г.Уфа

Репрезентация концепта «грусть» в поэзии Рашита Назарова

Важным направлением современных когнитивных исследований является определение значимости художественного текста в системе речевых реализаций концепта [3, 61], где текст – достаточно сложный феномен, под которым понимается объединенная смысловой связью последовательность языковых знаков [1, 4]. Лингвистический анализ художественного текста позволяет, на наш взгляд, описать особенности мировоззрения автора, раскрыть широту его взглядов, определить концептосферу его творчества. О.Е.Беспалова под термином «художественный концепт» предлагает понимать «единицу сознания поэта или писателя, которая получает свою репрезентацию в художественном произведении или совокупности произведений и выражает индивидуально-авторское осмысление сущности предметов и явлений» [2, 24].

Объектом нашего исследования является творчество поэта Рашита Назарова, лаурета государственной премии имени Салавата Юлаева. Материалом для анализа послужил сборник стихов «Гроза» (Уфа: «Китап», 1994. - 224 с. (на башкирском языке).

Творчество Рашита Назарова насквозь концептуально. Наиболее ярко в его поэзии представлены концепты «радость» и «грусть». Непосредственным предметом описания данной статьи стала языковая репрезентация концепта «Грусть» в поэтическом дискурсе Рашита Назарова.

Академик Д.С.Лихачев представлял концепт в виде особого поля [4. 280-089]. Из лексических единиц образуется полевая структура концепта: ядро и периферия (приядерная зона, ближайшая, дальняя, крайняя периферия). В данной статье мы постараемся составить полевую структуру.

Тема грусти красной нитью проходит через все творчество поэта. Структуру ядра концепта «грусть» составляют такие лексемы, как «ҡайғы» (печаль) көтә-көтә.. ҡайғыһынан ҡара янған емеш («Билдәһеҙ һалдат»), «һағыш» (грусть) Һағыш япҡан күҙем нисә тапҡыр һиндә, ҡырым, көлөп асылды (“Ҡырҙарыма сығам”), «ауырлыҡ» (тяжьба) Дауыл уҙған диңгеҙ кеүек, майҙан Ауыр һулай, өнһөҙ сайҡала (“Һалдат интервьюһы”). Для описания данной эмоции в стихах употребляются разнообразные эпитеты, например, Йөрәктә бөтмәҫ ауыр һағыш бар (“Табан аҫтында”), Ҡара яҙмыш ..., Шомло йондоҙ булып текләй күңелемә (“...Ап-аҡ бәхет тураһында яҙам мин...”), һағышлы ҡара төйөн булып (“Баҫыуҙа таң”), мин бойоҡмон, ә һин һағышлы (“Беҙ ултырҙыҡ икәү...”), ағылы ла ағыла болоттар, Шундай һоро, шундай бойоҡтар, мөхәбәтле моңһоу сырайы менән Юғалалар ҡаршы офоҡта (“Көҙгө элигия”), ҡайғы йыры – күңелһеҙ йыр (Һигеҙ юллыҡтар), Дәһшәт тулы һөрән һала кеүек... (“Сик буйында”), һалҡын, тоноҡ тамсы бәүелеп тора, моңһоуланған тере япраҡ та (“Ученияларҙан һуң”).

Следует отметить, что наиболее часто употребляемым автором определением является слово “моңһоу” – грустный. Эта лексема преобладает в описании состояния души, настроения, а также используется для описания природных явлений. Таким образом, признаком “моңһоу” – “грустный” могут обладать:

· Ночь “моңһоу итеп, төн көрһөнә” (“Таңды ҡаршылау”);

· Рассвет “моңһоу шәфәҡ булып йылмайҙы” (“Донъя миңә гел йылмайып баҡты”);

· Луна “мин тағы ла юлға сығам, моңһоу айым, моңһоу айым!..” (“Уй”);

· Ветер “көтөп арыған төҫлө, моңһоу-моңһоу Ел яйына каска тирбәлә” (“Билдәһеҙ һалдат)”;

· Листья “моңһоуланған тере япраҡ та” (“Ученияларҙан һуң”);

· Облака “мөхәббәтле моңһоу сырай менән юғалалар ҡаршы офоҡта” (“Көҙгө элегия”).

Использование слова “моңһоу” весьма оправдано, оно создает настроение, которому призывает нас автор. Определение “моңһоу”, на наш взгляд, составляет приядерную зону концепта “грусть”.

“Грусть” – естественное состояние души человека, это эмоция, противоположная “радости”. Рашит Назаров, как мастер использования метафор и сравнений, очень образно показывает как люди, природа и многие другие объекты переживают это состояние. Концепт “грусть” описывается через антропоморфный код культуры и выражается с помощью следующих действий:

- Йөҙөн баҫып ергә, моңһоу итеп, Төн көрһөнә минең янымда. («Таңды ҡаршылау»);

- Табан аҫтында Ыңғыраша ҡар.. (“Табан аҫтында”);

- Илар мәлдәр була. Иламайым. Теште ҡыҫам – түҙәм (“Илайым”);

- Мин илайым, шатлыҡ йәшен һығып, Бәхет менән бергә. (“Илайым”);

- Ләкин...ләкин, төҙәлмәҫ бер яралай, Йөрәгемдә ята һаман ҡаҙалып (“...Ап-аҡ бәхет тураһында яҙам мин..”);

- Көпә-көндөҙ төн ҡаплаған ерҙе (“Мин тыуғандан бирле”);

- Ул, һағышлы ҡара төйөн булып, Ҡара ҡайғы көйөн өзләгән. (“Баҫыуҙа таң”);

- Иҙел, сәсәй-сәсәй, Тирмәләргә ҡарап бошонған (“Баҫыуҙа таң”);

- Ҡара янды ғүмер ебе – ап-аҡ нескә еп (“Даулы бәхет”);

- Тик көйҙөрҙө генә, өҙмәне (“Даулы бәхет”);

- Һөйләйме ул үткән дәһшәттәрҙе, - Тауыш-өнө үкһей ҡолаҡта (“Сик буйында”);

- Ауырлыҡтар шашып көлгәндә (“Кис ултырып тағы шиғыр яҙҙым”);

- “Ауырлыҡмы әллә баҫты?” – тиеп Үртәй төҫлө мине аҡ ҡайын (“Уйланыу”);

- Юҡһыналар әле, юҡһыналар Һаман һеҙҙе, алыҫ үҙәндәр (“Сәскәләр”);

- Һағынам, һылыуым, һағынам (“Һағынам”).

Перечисленные (выделенные) лексемы расскрывают ближайшую периферию. В трудах З.Д. Поповой и И.В. Хорошуновой указано, что ближайшая периферия – это лексемы, семемы которых содержат яркую дифференциальниальную сему имени поля [5, 34].

Периферию концепта “грусть” или “ҡайғы”, составляют следующие значения, не зафиксированные словарями:

1) грусть как живое существо “ҡайғы менән күптән күрешкән юҡ, күрешмәбеҙ! Беҙ бит элек тә дуҫтар түгел инек” (“Ҡайғы менән күптән күрешкән юҡ...”);

2) грусть как предмет “ҡайғы – ҡара нөктә” (“Ҡайғы менән күптән күрешкән юҡ...”);

3) грусть как составляющее души человека “минең бәхетем, минең ҡайғым, юҡ түгел дә бар бит ул” (“Күңелем ҡапыл бушап ҡалды”);

4) грусть состояние души “мин бойоҡмон, ә һин һағышлы” (“Беҙ ултырҙыҡ икәү”);

5) грусть это “ сухие слезы” сердца “ҡайғы йыры – күңелһеҙ йыр, ул – йөрәктең һутһыҙ йәше” (“Һиҙгеҙ юллыҡтар”);

6) грусть как период жизни человека “ни әйтәйем? Ауыр мәле була – йөрәгеңдең бары! – донъяның...” (“Уйланыу”).

Как видим, Рашит Назаров существенно расширил состав значения концепта “грусть”. Грусть проходит красной нитью через все его творчество. Грусть в стихах поэта выступает как активный деятель, оно не просто отражает настроение автора и описывает и окружающую обстановку, а оживляет предметы, строит судьбу героя.

Таким образом, изучая творчество известного поэта Рашита Назарова, мы смоделировали содержание концепта “грусть”, которая является одной из составляющих концептосферы автора. В ходе исследования выяснили, что представление поэта о грусти, тоски весьма неоднозначно. Семантическое поле данного концепта очень богато и ярко.

Концепт «грусть» в поэзии Рашита Назарова выступает в различных проявлениях, но его основное содержание сводится к следующему: тоска есть следствие одиночества героя, одиночества, отсутствия семьи и тяжелой болезни.

Литература:

1. Алефиренко Н.Ф. Текст – дискурс – язык / Н.Ф. Алефиренко / Русская филология. Украинский Вестник: Республиканский научно-методический журнал. Харьков, 2007. № 2-3 (33). - С. 3-7.

2. Беспалова О.Е. концептосфера поэзии Н.С. Гумилева в ее лексическом представлении: автореф. дис. … канд. Филол. наук:10.02.01. / Ольга Евгеньевна Беспалова. СПб., 2002. - 24 с.

3. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно. К вопросу о психолингвистике текста / В.В. Красных // Вестник Моск. ун-та. Сер.9: Филология. 1998. №1. С. 53-70

4. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В.П.Нерознака. М., 1997. - С. 280-089.

5. Попова З.Д. Построение лексико-семантического поля ключевого слова концепта / З.Д. Попова, И.В. Хорошунова // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы международного симпозиума. Волгоград, 22-24 мая 2003г. В 2-ч.. Ч.2 Тезисы докладов. Волгоград: Перемена, 2003. - С. 34-35.

Источники

1. Назаров Рашит. Гроза. – Уфа: «Китап», 1994. - 224 с.